***
День приезда первогодок стал неожиданностью для всех. Что второкурсники, что четверокурсники привыкли, что обычно приезжают в первый день учёбы, а тут чуть ли не за месяц люди начали вламываться к ним, но всех растолкали и попросили приехать за три дня. Но ещё большей неожиданностью оказалось, что к нему подселят человека с гуманитарного потока, хотя обычно селят людей с одного факультета. Курамочи представил себе запуганного ботаника, всё время поправляющего свои очки, и который только и может, что читать, кряхтеть и учиться, но когда он открыл дверь и увидел испуганное лицо парня, совсем не соответствующего образу, который успел придумать, удивился не меньше гостя. Да и у парня оказалось, хоть и никакое, но чувство юмора. — Я Курамочи Йойчи. Будем друзьями. Курамочи видел недоверие, страх в глазах парня, но решил тактично промолчать, чтобы не выставить себя в плохом свете. «Просто молчи. Ты же хотел себе кохая? Вот и получай!». Йойчи продолжал рассматривать Савамуру: крепкое и подтянутое тело, приличная одежда и недоверчивый взгляд. Будто бездомного пса подкинули ему и попросили приручить, но ему и не через такое приходилось проходить. Но привлёк его цвет глаз парня: расплавленная карамель, в которой так и горит вечный настрой познавать что-то новое, быть в курсе событий, а главное, найти наконец-то своё место и показать, кто он на самом деле. «Интересный малец». Но Этот взгляд совсем не соответствовал облику соседа: скрытный, не любящий что-либо рассказывать о себе, а когда тема заходит о бейсболе, тот вздрагивает и всё время старается уйти от этой темы, будто его что-то тревожит. «Будто два разных человека в одном теле». Когда его вопрос тактично проигнорировали, а новое тело явно решило поспать, хотя на дворе был день, Курамочи не смог сдержать своё раздражение, да и отыграться за тот случай в коридоре тоже хотелось. Стянув Савамуру с кровати и взяв в захват, Йойчи почувствовал что-то твёрдое и плотное под своей ногой. Удивлённо приподняв брови, он ещё раз пошаркал ногой и убедился: на коленке его кохая бинты, но вот какие, было непонятно. «Ладно если из-за травмы, но если это те бинты, которые сдерживают метку, то зачем они ему? Неужели хочет спрятаться от своей пары?». Тело в его руках завозилось, и послышалось тихое кряхтение. Откинув все ненужные мысли в сторону, Курамочи злобно улыбнулся и начал приводить свою месть в дело.***
Перевязанное колено Савамуры не оставляло его в покое. Курамочи с самого детства был любопытным и хотел знать всё и вся, но напрямую спрашивать не было смысла: кохай всё равно солжёт ему. Это было прекрасно видно, как он косвенно отвечал о вопросы про бейсбол, как туманно рассказывал о своей травме и сразу сбегал, стоит кому-либо начать снова эту тему. «Что за тайны ты хранишь, Бакамура?!». — Ты чего такой мрачный ходишь, Курамочи? Девушка бросила. — Только ты мне на мозги не действуй, чёртов тануки!.. Я просто думаю… — О, ты и это умеешь делать? — Ты больно смелым стал? — Ах-ха-ха, а если серьёзно, то о чём? Мне надоело твою кислую мину видеть. — О Бакамуре… У него перевязана коленка, но я не могу понять, то ли это из-за травмы, то ли этими популярными бинтами. Даже если последнее, то для чего? Неужели тут у него учится пара? — А пробовал спрашивать у него? Да и чего тебя вообще этот вопрос волнует? Ну подумаешь, бинты. И если так интересно, уложи его на пол, сними штаны и смотри, сколько влезет. Йойчи бросил на него злой взгляд, и глубоко вздохнул, борясь с желанием треснуть друга по макушке. — Я его семпай! Да и ты тоже. Ты постоянно за ним смотришь, даже Харуичи попросил быть с ним постоянно рядом. — Он придурок, который не может справиться с банальной травмой. Мало чего наваляет. Да и семпаям он приглянулся. Плюс, Рёске-сан что-то явно знает о нём, но упорно молчит. Хочу узнать, что именно. Эх, тебе не понять. — Ты просто хочешь узнать, почему все резко начали крутиться вокруг этого придурка. Но я всё равно не понимаю твоих действий. Если это просто интерес, то ты бы не стал так заморачиваться, а тут… Наталкивает на мысль… — Нет, тем более, у нас с тобой одинаковые метки. Мне как-то придётся с тобой уживаться, хотя мне так не хочется. Курамочи сжал со злости челюсть и, оглядев беглым взглядом аудиторию, чтобы убедиться, что тут нет никого, вскочил со своего места, ударяя одной рукой об стол, а второй он схватил галстук Миюки и притянул к своему лицу, соприкасаясь лбами. Растерянность, непонимание и огоньки азарта с возбуждением завели похуже голой девушки в любимом порножурнале. Курамочи часто слышал, что достаточно взглянуть на свою пару, которая предоставлена тебе судьбой, ты уже заводишься с полуоборота, мечтая оттрахать её во всех позах и во всех местах. Горячее дыхание сушило губы, пот скатывался вниз по шее, за шиворот рубашки, а ладонь на столе потела от кипящей в венах крови. Хотелось притянуть ближе, схватить зубами нижнюю губу, сосать и кусать её до крови, чтобы услышать тихое шипение. Почувствовать, как пальцы зарываются в волосы на затылке, сжимают их и со всей силы оттягивают назад. Губы на шее, укусы, пальцы, которые будут душить его горло во время очередного зверского поцелуя. Нет, Йойчи не мазохист, но смотря на злого Миюки, ты невольно сжимаешься под его взглядом и готов сделать всё, что он прикажет. Курамочи вздохнул и открыл глаза, сталкиваясь с тёмно-карими, в которых было видно только его, только одно желание на двоих. Язык облизал пересохшие губы, задевая другие напротив, из-за чего вздрогнули оба. Никто не пытался отстраниться первым, но и без действия находиться тоже не хотел. Грубая ладонь скользнула вверх по руке и наконец-то зарылась в короткие волосы на затылке, сжимая их в кулак, а другая рука нашла чужую, соприкасаясь пальцами. Дыхание сбивается. Они целуются рвано, глубоко, кусая губы друг друга. У них как у животных, которые смогли дорваться до лакомого кусочка и сейчас, сидя около него, медленно поедали. Хотя, нет. Животные не наслаждаются вкусом, а они — да. Каждый забирал друг у друга кислород, облизывал ровные ряды зубов. Но Йойчи тут явно не ведомый. Его язык уже болел от несильных укусов чужих зубов и бешеного ритма, а когда они отстранились друг от друга, чтобы вдохнуть новую порцию воздуха, Миюки прикусил его нижнюю губу, посасывая и слизывая выступающую кровь из небольшой ранки, будто какой-то вампир. Их метки пульсировали: у одного на предплечье, у второго чуть выше кисти. Два чёрных красивых дракона, грозно рычащие и смотрящие в даль. А ровная короткая полоса, над их мордами говорит всем об одном: они ведущие в их парах. Тут они будут сверху, а их соулмейты будут лежать под ними и кричать от удовольствия. — Но есть проблема… — У нас есть третий… — Который явно будет под нами…