Дракон над уровнем колена

      Каникулы близились к концу, а учёба была всё ближе и ближе, что не радовало не только учеников школ, но и студентов. Длинные пары, практики, сессии, долги и клубы. Всё это будет отнимать время похуже любимой видеоигры, а поддержка статуса выматывает ещё сильней. И Савамура понял, почему всё же он не хотел идти на спортивный факультет: внимание. К его семпаям было приковано большое количество взглядов, а девушки не давали проходу никому из спортсменов. Они чуть ли не висели на его соседе по комнате, выставляя все свои прелести напоказ. Но самое обидное, что среди этих людей была и та самая девчонка с его потока, которая так сильно приглянулась ему. А когда Савамура посмотрел, кого она одарила своим вниманием, хотел впервые ударить человека.       — Этот чёртов тануки…       Миюки будто услышал, что кто-то говорит о нём, повернул голову в сторону своего кохая и хитро улыбнулся. Рукой он приобнял девушку за талию и притянул поближе к себе, наклоняя свою голову к её волосам, слегка зарываясь в них носом. Эйдзюн поклялся бы всем, чем мог, но он точно видел эту ехидную ухмылку и довольные искры в тёмных глазах, в которых так и читался вызов.       — Ненавижу…       Савамура сжал кулаки и пошёл прочь из коридора, в голове раз пять расчленяя тело этого нерадивого парня. «Почему семпаи забирают всё внимание себе и не оставляют другим? Спортсмены никогда не были популярны, или это такая мода среди девушек пошла? Почему именно этот тануки?!». Савамура невзлюбил Миюки с первой же секунды, как увидел. Этот человек был королём притворства и злых шуточек, которые точно бы были опробованы на нём, если бы Эйдзюн пошёл к ним на факультет. «Радует, что хоть тут я облажался». Улыбка расцвела на его губах.       — Эйдзюн-кун! Ты куда так быстро убежал? Мы хотели с Фуруей пригласить тебя пообедать с нами, а ты…       — А, Харуччи, прости, я просто кое о чём задумался и не заметил вас.       Коминато слегка ударил друга в плечо, вздохнул и повёл в сторону столовой, рассказывая всё, что успело приключиться за утро. Сатору сидел за столом с сонным выражением лица и снова чуть ли не спал в тарелке, из-за чего ребятам пришлось уложить Фурую на скамью и накрыть своими кофтами. Всё же конец лета.       Люди начали стекаться в помещение, чтобы наконец-то набить свои животы и обсудить первый учебный день. Кто-то жаловался на строгих учителей, кто-то на одногруппников, но были и довольные, которые только всё расхваливали и получали недовольные взгляды остальных сидящих за столами.       — Кстати, у нас сегодня с тобой совместная пара, а потом физкультура со вторыми курсами. Нужно хорошенько постараться, чтобы не облажаться на их глазах.       — А? Но мы же два разных факультета, которые и рядом не стоят, почему нас соединили? — недовольно пробурчал Савамура и подпёр голову своей рукой, лениво обводя столовую взглядом.       — Ну, насколько я знаю, так хотят всех подружить, чтобы первокурсникам, если что, можно было бы обратиться именно к семпаям, а не к преподавателям.       — Глупо.       — Не сказал бы так, Бакамура. И двигайся, не один тут.       Эйдзюн поднял голову и наткнулся на недовольный взгляд семпая. Курамочи, не дожидаясь никаких действий, сам пододвинул соседа и, проигнорировав вопли, приступил к еде.       — А если вы вдруг поранитесь, то обязательно побежите к нам, а не к учителям, — Савамура поморщился от фирменной улыбки Миюки и отвернулся снова к Харуичи, молясь, чтобы тот понял его мысли, и они быстро соберут вещи и уйдут. Да и Фурую тут бросят.       — Если только во сне, и то вряд ли. Так что не дождёшься этого, Миюки Казуя.       — О, мне так приятно, что ты запомнил, как меня зовут.       Миюки наклонился вперёд, чуть ли не прикасаясь кончиком своего носа к носу Савамуры. Недовольное пыхтение и вмиг заливающиеся скулы только повеселили, и сразу захотелось сделать что-то большее, чтобы подразнить интересного первогодку и увидеть его искренние эмоции, как тогда в коридоре. Миюки видел, как каменная маска сломалась, и из-под неё показался самый настоящий гнев, но его кохай сразу же сбежал, из-за чего настроение упало, а девушку, которую он обнимал, чуть ли не отшвырнул к стене. Савамура сразу же отстранился и чуть ли спиной не повернулся к нему, из-за чего Миюки вынырнул из своих мыслей и приподнял брови в немом вопросе. Курамочи удивлённо поднял брови и бросил угрожающий взгляд на друга, который был тактично проигнорирован.       «Тупой тануки, что за шуточки?!». Щёки до сих пор горели, а на верхней губе чувствовалось чужое горячее дыхание. Слегка дотронувшись пальцами до губы, Эйдзюн резко осознал, что делает и где. А самое страшное, что это видели минимум два человека, если не больше.       — Ты!..       Резко развернувшись, Эйдзюн хотел высказать все свои претензии, но на том месте уже никого не было, как и Курамочи рядом. Осмотревшись вокруг, Савамура взглянул на Харуичи, но тот лишь пожал плечами.       Над их головами раздался первый звонок, призывая всех студентов пройти в свои аудитории и занять места перед полуторачасовой лекцией. Быстро заняв места около окна, Савамура помахал зашедшему Фуруи и жестами показал садиться к ним. Лекция была о современной литературе, что порадовало журналистов, но расстроило спортсменов. Через несколько минут прослушивания монотонного голоса преподавателя, буквально все лежали на столах и сопели, не пытаясь как-либо скрыться. Даже Харуичи подпирал голову рукой и упорно боролся с накатившей дремотой, но проиграл и с глухим стуком положил голову на стол. Савамура же остался одним из самых сильных и внимательно слушал материал, иногда делая для себя пометки на полях. Как бы ему не было скучно, но сна не было ни в одном глазу. Кошмары снова начали преследовать его. Он опять слышал голоса бывшей команды, их шёпот и обидные слова, которые кидали в спину, даже не задумываясь, что их объект обсуждений всё слышит. Сказать что-то против Эйдзюн не мог — его никто не поймёт, а только снова начнут обвинять с новой силой.       Звонок с пары стал неожиданностью для всех. Повскакав со своих мест, все побежали прочь из аудитории, чтобы снова не уснуть, а сейчас у них физкультура, и нормальное состояние нужно всем.       — Стоп, получается, что мы занимаемся с Курамочи-семпаем и Миюки-семпаем?       — Ага. А ещё и с моим старшим братом. Ну и Тецу-саном. А, ты его не знаешь. Он наш капитан в команде.       — Я понимаю ещё с футболистами, но с бейсболистами…       — Преподаватели хотят, чтобы мы больше общались с другими факультетами, да и ещё со старшекурсниками. Вроде как, чтобы мы завели связи, — вклинился в разговор окончательно проснувшийся Фуруя.       — Да не нужно нам этого!       — А кто, как не спортсмены, подарят тебе абонемент в спортзалы? Или они могут тебе продать билеты на разные матчи чуть ли не бесплатно?       Савамура недовольно покусал щёки и кивнул. Всё же с Харуиччи сложно спорить. Даже если бы он и сказал, что не станет ходить в эти залы, Коминато сможет привести ещё сто пятьдесят фактов, против которых не будет ответов. Дойдя до раздевалки, ребята заняли самый дальний угол. Савамура что-то эмоционально рассказывал, а на особо кульминационных моментах взмахивал руками, чуть ли не крича. Харуичи иногда просил быть потише, но это вовсе не мешало ему активно что-нибудь спрашивать или дополнять. Фуруя же молча стоял около них, делая вид, что ему вовсе неинтересно, но они-то знали, что тот стоит и все внимательно слушает, чтобы ничего не пропустить.       — Эйдзюн-кун, а какая у тебя метка? Обычно ее видно сразу, но сколько бы раз мы не встречались, я её ни разу не видел.       — А, это. У меня с ней связаны не очень приятные воспоминания. Да и не хочу связывать свою жизнь с человеком, с которым у нас связь только из-за одинаковых каракуль.       — А? Ты же в курсе, что эти метки не даются просто так. Человек с таким же рисунком, как у тебя, самая идеальная пара. Она подобран так, что закроет тебя от всех твоих пробелы и будет поддерживать в любой ситуации. А ты бежишь от этого только потому, что боишься быть им любимым…       Громкий хлопок двери шкафчика привлёк внимание всех зевак в раздевалке. Большое количество взглядов бегало по ним, и, увидев недовольное лицо первогодки, стали тихо шептаться, подготавливать новую почву для свежих сплетней. Откуда-то сбоку послышались смешки, а гул людей становился с каждой секундой все громче и громче.       — Кто сказал, что я бегу? Я как раз этим и не занимаюсь. Я смог переступить через себя и найти своё дело в жизни. И лучше не говори того, чего не знаешь!       Шёпот за спиной становился всё громче. Савамура хорошо чувствовал, как множество глаз прожигали его спину, насмехались и уже начинали пускать сплетни. В голове снова возникли моменты, в которые он не хотел видеть больше никогда. Перекошенные в улыбке когда-то близкие друзья. Осуждающие взгляды и обвинения в своей травме только самого него. Из транса его вывела болезненная хватка на руке, и, даже не спрашивая, хочет ли Эйдзюн идти, Курамочи поволок его в зал. Глухой стук, боль в левой руке и боку, а холодные доски обожгли горячие от злости щёки. Савамура хотел накричать, ударить, но ком встал в горле, а попытку занести руку прервали сразу, занося её за спину. Он мог поклясться, что слышал, как хрустнули суставы.       — Ты чего устроил, Бакамура? Совсем последние мозги растерял? Ты в курсе, что наш университет славится не только хорошими учениками, а ещё и дружной атмосферой. А ты сейчас мало того, что чуть не оскорбил Коминато-младшего, так ещё дал свежий кусок мяса для сплетен этих одноклеточных.       С каждым словом Курамочи всё сильнее тянул руку кохая вверх, а коленкой надавливал на спину, придавливая парня к полу, и полностью игнорировал недовольное мычание.       — Я всё понимаю, что метка и твоя травма для тебя больная тема, но не стоит это так яро показывать. Я твой семпай, а они, пока что, единственные приятели, с которыми ты хорошо общаешься. Прекрати строить из себя обиженку на весь мир и приди в себя. Тебе учиться с нами четыре года, всё поменяется: в хорошую или плохую сторону… И запомни… Ты всегда всё можешь мне рассказать, я же теперь за тебя ответственен.       Последние слова были произнесены чуть ли не полушепотом, но этого было достаточно Савамуре, чтобы прекратить попытки вырваться из плена и задуматься над словами семпая. «Я не хочу ему верить, вдруг он врёт всё, но с другой стороны он прав. Теперь от этого происшествия я так легко не отделаюсь».       Зал стал наполняться людьми, из-за чего Курамочи пришлось резко вскочить с Савамуры и достаточно громко ответить на тихий подкол Миюки по поводу их странной позы. Но стоило Эйдзюну поднять голову и поприветствовать второго семпая, его тактично проигнорировали. «Это что ещё за игнор такой? Он даже не взглянул на меня!».