***
Час назад. — Напомни ещё раз, почему я должна это делать?! — в который раз «вспыхнула» Нацуки. Они с Кей-тяном сейчас тряслись в автобусе до Окиномии, и ей определённо не нравилась своя роль в предложенном им плане. Однако другого не было. Такано они оставили дома — если всё пройдёт, как по маслу, чтобы заполучить Монику, она им и не понадобится. Юри тоже приходила в себя после утреннего, а Сайори и Рена заботливо за ними приглядывали, чтоб опять не случилось чего нехорошего. Двух человек для задуманного будет более чем достаточно, и потом, как здраво рассудил сам Маэбара, чем больше толпа, тем больше внимание, которое она к себе привлечёт. Двое — в самый раз. А план был довольно простым. — Ну, — покорно согласился Кейти. — Если за полчаса с нашей прошлой беседы ты научилась свистеть — тогда пожалуйста. — Фф-фт! — попробовала она. Нет, видимо, не научилась. План требовал непосредственного участия самой Моники. Ведь, так как пробраться в стан (скорее всего, хорошо подготовленного и вооружённого) врага для них всё ещё было большой проблемой, ей будет гораздо проще попасть к ним наружу, чем наоборот. Правда, делать это нужно лишь после особого знака. Да и вообще, надо ведь как-то дать знать, что операция освобождения начинается? Кейти умел вполне себе неплохо подражать птицам, и у него здорово получилось насвистеть мелодию, которую Моника в своё время сыграла им на гитаре, добытой во время уборки чьего-то чердака. Как девушка призналась всем позже, это была песня её собственного сочинения. Следовательно, вторая часть действа целиком и полностью ложилась на плечи Нацуки. Ко всеобщему великому счастью, Юри сумела-таки вовремя вспомнить, как же работает добытое вещество в ампулах. И теперь его нужно будет разбить у двери той самой квартиры, а дальше наркотик сам сделает своё дело. Сразу, как только она получит сигнал по рации: «есть контакт, Моника нас увидела!».***
И вновь сейчас. «Песня моего сочинения… это точно должен быть знак из разряда тех, которые слышу и понимаю только я, даже с одного аккорда». Стараясь сильно не шуметь, девушка выглянула в окно. Увидев знакомое лицо, внизу из кустов показался и сам Маэбара. Он демонстративно зажимал нос. «Что бы это могло означать?» Почти в тот же момент по комнате разлетелся странный, ни на что не похожий, горьковатый аромат. Для Моники он оказался едва осязаем, однако намёк она поняла. Девушка постаралась дышать через кофту, хотя уже ощущала маленькие, невольные изменения в своём мышлении, или даже сознании: ей вдруг невольно вспомнился старый Литературный Клуб. Каким он был до всеобщего попадания в Хинамидзаву. «И, чёрт, вседозволенность так привлекала… наверное, в этом всё же имелись свои плюсы». Так как Моника сидела на стуле с самого краю комнаты, непосредственно у распахнутого окна, другим, хотя они этого пока что не поняли, доставалось гораздо больше. — Чёрт тя дери, чё за вонь? — Тэппэй, ближе всех стоящий к дверям, вовсю принюхивался к своим подмышкам. — Вроде не от меня. Ты там напердел, что ли? Оконоги сперва не понял его и собрался влепить мощнейшую зуботычину, но потом волна запаха и до него добралась: — Блять. Ему не нужно было объяснять дважды: он хорошо его помнил. — Эх, вспоминаю, как саке выпил с дурой одной. Тогда ещё, в молодости… — Все эти бесполезные россказни ты можешь оставить при себе! Проклятье. — Тецуро зажал свой крючковатый нос рукавом. Его сознание, восприятие мира уже необратимо менялось. Внезапный, стремительный подъём настроения медленно оборачивался следующей стадией: мощнейшей апатией. — Поздравляю. Похоже, у нас диверсия. Предпринимать что-то столь же верное, продуманное, своевременное, как раньше, становилось гораздо сложнее. Рассудок мутился. Если так пойдёт дальше, скоро начнётся Стадия Три, а это уже не шутки. Он до крови закусил губу, отвесил себе пощёчину. Сознание прояснилось, но не до конца: — Здесь нельзя оставаться, — спихнув Тэппэя с дороги, он стремглав рванулся за дверь. На ходу Оконоги выхватил пистолет из своей кобуры: — Кто бы там ни был… пристрелю суку.***
Воспользовавшись всеобщей заминкой, Моника вовсю распахнула окошко и уже забралась на подоконник. Что-то внутри уверенно ликовало: «давай, вперёд! Ты сможешь! Тебе всё по плечу!». Сомнений быть не могло. Она свесила через бордюр одну ногу… Внизу, прямо под ней, стоял Кейти. Руками парень сделал перед собой крест. Он рьяно мотал головой: «не делай этого! Не надо!». — Ха, интересно, в чём же твоя проблема? — шёпотом усмехнулась она. — Ты сомневаешься, что Я, Моника… Порыв прохладного ветра на мгновение вернул её мысли в порядок. Последний этаж. Такано жила на последнем этаже. Девушка тут же одёрнула себя: — Возможно, и вправду не самый верный способ… «Да что же со мной творится?!»***
Конечно же, выглянув на лестничную клетку, Тецуро никого не увидел. Лишь одиноко валяющиеся кучки крохотных осколков, под которыми к его ногам лениво растекалось то самое. «Кто-то был здесь. Совсем недавно». Впрочем, для установления этого факта не требовалось большой подготовки. Лёгкие, убегающие шаги по-прежнему шумели, отдаляясь. Сейчас невидимый враг находится где-то двумя этажами ниже. — Врёшь, паразит, не уйдёшь! Сделав пару предупредительных выстрелов перед собой, Оконоги помчался следом. Сейчас вместе с эхом в его висках пульсировало лишь два верных слова: «догнать» и «убить».***
— Да, идея была не очень… — Моника только надеялась, что враг до сих пор ничего не понял. Тогда ещё будет маленький, совсем уж ничтожный шанс… Перегородив дверь выхода, Тэппэй смотрел прямо на неё. Под его пугающим взглядом девушка так и застыла: сидя на подоконнике, с одной ногой снаружи. В голове стало совершенно пусто. — Ты… хто?.. — спросил, наконец, мужик. «Он что, правда ничего не помнит, или это такая очень глупая шутка?..» Один-единственный взгляд в растерянные глаза бывшего мучителя, и всё стало понятно без слов. Хищная улыбка растянулась на лице Моники. Она устроилась поудобнее, развернулась, закинув одну ногу на другую. Былая уверенность опять тут как тут: — Я? — Моника рассмеялась. — Твой психотерапевт.***
Шаги преследователя выбивали уверенную дробь аккурат у неё над головой. Поначалу Нацуки ещё думала оторваться, но сейчас… её хлипкое, не привычное к стремительным забегам тело неминуемо выдыхалось. Оконоги со своей подготовкой был гораздо проворнее: казалось, он мог перепрыгнуть целый лестничный пролёт на раз. В беге она ему не соперница.БАХ!
Пуля выбила из лестницы каменное крошево прямо у неё под ногой. Нацуки взвизгнула. И, подняв голову, невольно смогла разглядеть своего (пока ещё?) несостоявшегося убийцу. Она быстро узнала в нём сегодняшнего «Господина Дезинсектора». Ноги заплетались. На улице могут быть люди! Ей так нужны свидетели. Но… до выхода из парадной ещё далеко. Ступеньки словно не думают заканчиваться. Тёплый, спасительный свет (во всех смыслах) забрезжил из приоткрывающейся двери, прямо у неё на пути. Это была какая-то женщина средних лет, судя по виду, обычная домохозяйка: в банном халате, мягких тапочках, с полотенцем на голове. На тонких дрожащих ногах она выглядывала, дабы узнать причину столь страшного шума. — Нет времени объяснять! — Нацуки влетела в крохотную квартирку, едва не сбив её с ног. С кухни тянуло чем-то вкусным, а прямо по коридору, в комнате, работал старенький телевизор. Похоже, показывали бейсбольный матч: — Подача! Удар! И… — Простите, пожалуйста, — она сама заперла щеколду, и только потом перевела дыхание. Глядя на ничего не понимающую женщину, Нацу взмолилась: — За мной гонится мужчина! С пистолетом. Мне очень надо укрыться!***
Сидя за кустами, Кейти с интересом наблюдал, как двое молодых полицейских провожают заметно погрустневшего Оконоги в служебную машину. Пули в его пистолете давно закончились (к счастью, так и не нанеся кому-либо вреда), а вот свидетелей на шум набежал целый подъезд. — Один есть! — тихонько обрадовался Маэбара. — Хороший знак. Второй не заставил себя долго ждать. Через пару минут под удивлёнными взглядами остальных из подъезда выбежал Тэппэй. Весь покрасневший и зарёванный, он проорал: — Я не хотел! Не хотел, чтобы из-за меня убивали тех девочек! — И попытался скрыться в неизвестном направлении. — Что за?.. — Давай, эм-м, не будем об этом? — Парень сам не заметил, как рядом возникла неловко улыбающаяся Моника. — Что было, то прошло. — Получается, мы победили? — Получается, так, — кивнула она. — Со мной были только эти двое! Но с ними покончено. — Ещё одного мы ранили сегодня утром! — Припомнил Кейти. — Весёлая была поездочка, по дороге домой расскажу. Он вряд ли теперь опасен. — Значит, трое заговорщиков есть! — Довольно улыбнулась Моника. — Осталась только женщина, главная. Но я её видела и… вряд ли она сама, своими руками что-то будет делать. Статус не позволяет. Парень, довольный, помолчал немного, и вдруг встрепенулся: — Минутку, а где Нацуки? Угроза, вроде, миновала, пора и прийти. — Не знаю. Я её не видела… — растерянно пробормотала Моника. И тут же отстранилась: её тряс за рукав какой-то бродяга. — А? Что такое? Мужик прочистил горло, приложился к бутыли и заговорил: — Женщина в тонированной машине дала мне полтинник, чтобы я передал вам: если хотите встретиться со своей знакомой, она будет ждать вас завтра, вот по этому адресу. — Дедок протянул записку. — Десять утра. Опоздаете — пеняйте на себя. Ах да, — вспомнил он. — Ещё сказала обязательно добавить, что без своей «дальней родни» можете даже не показываться. Понятия не имею, к чему бы это, но та лярва была уверена, что вы сами всё поймёте. — … — А где эта женщина? — сразу подобрался Кейти. — Вы можете нам показать?! — А я почём знаю?! Дала мне деньгу и сразу уехала. Развернув скомканную бумажку, Моника изучала послание. Она, конечно, понятия не имела, где находится это место. Ясно было только одно: если они хотят вернуть Нацуки, играть теперь придётся по чужим правилам.