Твой День Нерождения

Сквозь сон что-то яркое светило мне в лицо, и хотелось куда-то спрятаться в темноту, чтобы поспать еще чуток. Но затекшая спина и сжатое в тиски тело не давало мне этого сделать, поэтому пришлось волей-неволей разлеплять сонные глаза, но тут же пожалела об этом: солнце, что пробивалось сквозь шторы, нещадно слепило и я рефлекторно закрылась рукой, чтобы мои глаза привыкли к свету, и чтобы мысли перестали путаться. Спустя пару минут, вчерашний день накрыл меня волнами стыда и ужаса, потому как я все же выпустила чувства наружу. Но Оз обещал сохранить это втайне. Надеюсь, что он — человек слова. Иначе мне век не отмыться от подначек того красноглазого шута и его приспешника с кучерявыми волосами. До сих пор не могу понять, почему он меня так люто ненавидит. Его злит тот факт, что обо мне ничегошеньки неизвестно, или все же он сильно беспокоится по поводу Оза? Эти двое явно зависимы друг от друга. Интересно, сколько я тут еще пробуду? Если бы я могла сбежать… но в этом смысла нет: я никому не нужна здесь, если убегу, то однозначно меня убьют в темном переулке, если раньше не отловит какой-нибудь извращенец. В принципе, для меня уже неплохо иметь крышу над головой. Но не могу же я жить здесь просто так. В жизни ничего не бывает за простое «спасибо». Нужно будет поговорить на эту тему с Шерон. Если уж они боятся меня выпускать из поместья потому что я могу натворить бед, то можно поискать работу, не выходя из него. Но это все потом. Сейчас я хочу снять с себя это жутко неудобное платье. Ребра болят, и онемело все по пояс. Развязав бант на талии, я потихоньку высвобождала себя из плена красивых рюш и шелковой ткани, стараясь не порвать платье Шерон. Шаг за шагом, и вот, я справилась с этой задачей и с блаженством упала на кровать, смакуя чувство свободы. Но недолго я расслаблялась: стук в дверь, я вновь молчу, не желая отвечать. Это стало вроде традиции, когда кто-то стучит в дверь моих покоев, я отмалчиваюсь. Дверь привычно открывается через пару секунд и входит все та же служанка. И именно сейчас я поняла, что я-то в одном белье! Замотавшись в одеяло, как в кокон, я следила за вошедшей служанкой, с той же тележкой. На этот раз на ней не было лекарств, только на нижней полке лежала небольшая стопка одежды, как  тогда. Но это было однозначно не платье. И я не смогла удержать вздох облегчения. Все же, не дано мне носить такие тяжелые платья. Служанка улыбнулась краешком губ, увидев, как я расслабилась и тут же ахнула, будто вспомнила что-то: — Доброе утро, леди. Госпожа Шэрон велела мне передать вам, что она и сэр Зарксис отправились по делам, и их не будет целую неделю. И попросила прощение за произошедшее. Также, вместо пышных нарядов, вам оставили мужскую одежду. И сэр Зарксис попросил быть поаккуратнее с его вещами. Также, он предупредил, чтобы вы были готовы к их приезду, поскольку госпожа Шерон хочет подобрать вам удобную одежду. А сейчас я вас провожу до ванной комнаты. И после, как закончите, позовите меня, я буду стоять за дверью. Мне нужно нанести вам мазь. Моя голова начала пухнуть от столько количества информации. Я схватилась за голову, набрала воздуха, и выдыхнула его, как шарик, что постепенно сдувается под напором. Вещи этого клоуна? На редкость щедрый. Я поспешила надеть рубашку пурпурного цвета, черные брюки и невысокие ботфорты нежного розового оттенка. Я удивленно покосилась на них, а после взорвалась от смеха, представив, что в такой красоте ходит Брэйк. Девушка немного смутилась, не понимая причину моего смеха. Я, утирая слезы, что скопились в уголках глаз, сдавленно спросила: — А обувь тоже от него? — и снова волна хохота настигла меня, и я смеялась на всю комнату. Темноволосая поддержала меня в смехе, и покачала головой. — Нет, что вы. Эту обувь купила для себя госпожа Шерон, на светский прием. Но пока что ей не удалось никуда в них сходить, и приказала отнести их вам, потому как вам они сейчас нужнее. — Ах, теперь понятно. Нужно будет потом поблагодарить их за одежду, — пробурчав себе под нос, я отправилась в ванную. Нежась в горячей ванне, я думала, чем бы сегодня себя занять. Поскольку Шерон и Зарксис уехали по делам, мне некого спросить о том, что они тогда мне недосказали. И я уверена, что они что-то скрывают от меня. Возможно, они даже догадываются, откуда я. Если не Шерон, то этот красноглазый шутник — точно. Не нравится мне эта темная лошадка. Особенно эта аура загадочности и слова, в которых он вкладывает столько скрытого смысла, что известный детектив бы позавидовал. И мне не дает покоя то, как он узнал, кто мне снился в ту первую ночь? Казалось, что он точно знал, кто это был, но опять же, отказывался говорить правду. Если же это не из-за недоверия, то из-за личного интереса точно. Губы невольно растянулись в усмешке. Мне начинает нравится эта игра в сыщиков. Но как бы это не тревожило меня, когда они вернутся, я выбью из них правду. Любыми способами. Мне не хочется себя тешить тем, что все будет хорошо. Не могу быть уверенной, но кто-то мог специально мне подчистить память, а затем немного выплеснуть злость на моем теле и выбросить в жуткий холод на улицу. От этих мыслей по телу побежали мурашки. Не хотелось бы думать о том, что эти люди могут быть где-то рядом. А может быть… даже в этом поместье. Закончив все водные процедуры, я позвала служанку, что преданно стояла у двери. Она послушно вошла и аккуратно нанесла мазь на посветлевшие синяки. Они стали гораздо светлей, но это не утешает, так как рыжеволосая и белобрысый клоун видели мои синяки на спине, коих было больше, чем на других местах. Дождавшись, когда мазь впитается в кожу, я не торопясь оделась, и вышла за служанкой, которая вела меня в столовую. Там я увидела свой завтрак. Я ожидала чего-то более простого, но там оказались далеко не простые блюда вроде яичницы или омлета. Там было много разных вкусных на вид блюд, которые я если бы и захотела, то не смогла бы съесть. Я села за стол и выбрала первое попавшееся блюдо, которое пахло просто изумительно: морковное пюре с рыбой. Мой желудок предательски заурчал от стольких вкусных запахов еды. Также, на столе был и десерт. Служанка сказала, что я могу выбрать все что угодно, а если вдруг захочется чего-то другого, то позвоню в какой-то специальный звонок, и она учтет интересующие меня блюда. Я кивнула, хотя толком не поняла, что я должна сделать. Но думаю, что мне не придется прибегать к таким неудобствам. Потому что вся эта еда, что стоит передо мной,  уж точно не может оказаться невкусной. Девушка поклонилась и вышла из столовой. Стол был до ужаса длинным, и на нем с легкостью можно было уместить человек двадцать. Но единственное, что меня смутило, так это то, что кушать за таким большим столом довольно скучно и как-то одиноко. Я тряхнула головой, желая прогнать назойливые мысли, и, наконец-то, приступить к еде. Все действительно было очень вкусным, и я очень быстро поедала все, что было на столе. Ведь за последнее время я питалась одними кашами и тыквенными пюрешками вперемешку с лекарствами каждый божий день. И после этих каш любая простая еда покажется божественной. Я была не права, когда подумала, что вся эта еда в меня не влезет. В меня влезло чуть больше половины, и я сыто улыбнулась и откинулась на стул, чтобы немного все усвоилось в желудке. А затем приступила к сладкому. Из сладкого было: небольшой тортик, пару пирожных и конфеты. Не иначе, как ограбили заначку Зарксиса. Столько, сколько он съел сладкого, я бы не съела и за три дня. А он их умял за минуту. У него там бездонный желудок для сладкого или что? Потому что за все те редкие разы, я ни разу не видела, чтобы он ел что-то кроме сладкого. После такого божественного перекуса, я потянулась и зевнула. Меня потихоньку клонило в сон, но я упрямо отгоняла неистовое желание пойти и поспать сладким сном, потому как я не зверек, который покушав до отвала, впадает в спячку. Мне хотелось немного осмотреться. После хандры и беспробудного уныния, грех было бы не воспользоваться этим неожиданным запалом. Выскользнув из-за стола, я посмотрела в окно, где во всю светило солнце, а небо было ясным. Эх, вот бы выйти на улицу и прогуляться по городу… может быть, Шерон согласится показать мне город? Или же попросить того мальчишку Оза? Думаю, если я спрошу об этом девушку, то она больше будет волноваться. А в блондине есть азарт, что очень может сыграть мне на руку. Иначе я совсем отупею здесь в четырех стенах. Оторвавшись от созерцания великолепного утреннего пейзажа, я вышла из столовой, бродя по коридору, в поисках чего-нибудь интересного. Я решила, что проверю все двери, начиная от первого этажа, заканчивая вторым. На первом этаже не так много дверей, думаю, я тут быстро осмотрюсь… — Леди! — раздалось сзади меня и я подпрыгнула от страха, еле сдержавшись от крика. Я обернулась и увидела темноволосую девушку. Я облегченно вздохнула, понимая, что ругать меня не собираются. — Вы уже позавтракали? Есть какие-то пожелания к обеду?— ее слова заставили меня задуматься. Вроде бы особых предпочтений нет, да и к овощам ненависти не питаю. Я покачала головой, говоря, что все было чертовски вкусно, и любое блюдо будет приветствоваться. Правда, без всяких полезных пюре и каш, которыми меня кормили две недели. На этом моменте служанка рассмеялась и учла сказанное мной. И раз уж она здесь, думаю, она может мне подсказать дорогу. — Есть еще кое-что, — кареглазая внимательно на меня посмотрела, — Я бы хотела чем-нибудь занять себя. Может, подскажете что-то? — девушка кивнула и попросила идти за ней. На втором этаже было обильное количество комнат, в которых враз можно потеряться. Первое, что служанка мне показала была музыкальная комната, в которой стояло огромное и красивое фортепиано. Также, из ее слов, я поняла, что здесь проводят уроки бальных танцев. После обхода комнаты, темноволосая привязала шелковую зеленую ленту на ручку двери, чтобы я долго не искала комнату. Я была очень тронута ее заботой, и поблагодарила ее. Мы прошли в следующую комнату, которая находилась за углом. В этой комнате было все для юных художников. Раньше здесь часть бывала Шерон, когда еще была маленькой, — вот, что рассказывает девушка. Я даже не удивлена. Шерон такая тонкая натура, так что стоит ли удивляться тому, что она хотела запечатлеть все самое дорогое в ее памяти на холсте? Дальше, как по заказу, была отдельная комната для тренировок по фехтованию. Здесь каждый день, по два часа, оттачивает навыки Брэйк. Также, кареглазая сказала, что если я захочу поучиться фехтованию, то пепельноволосый гов… кхем, парнишка может великодушно этому научить. Правда, что-то мне подсказывает, что без подколок в мою сторону это не ограничится. Ну да ладно. Если я когда-нибудь и захочу научиться этому, то просто сворую вазу с конфетами из кухни, и буду манипулировать им. Так сказать, равноценный обмен. Он мне знания, а я ему — сладости. Следующая комната была игровой, с кучей настольных игр, и прочего-прочего. Что-то вроде кладовки, куда складываются все игрушки. Мне также разрешено выбрать любую понравившуюся игру, чтобы развлечь себя. Служанка также учтиво обвязала ленточкой дверную ручку. Следующим курсом была библиотека огромных размеров. И я тотчас решила, что это станет моим любимым местом. Не знаю, любила ли я читать книги, но от одного только вида дух захватывает. Здесь тихо, спокойно и уютно. Это было последнее, что показала мне кареглазая. Также, она просила не стесняться просить у нее помощи, если вдруг не найду одну из комнат. Затем откланялась и ушла выполнять свои обязанности. Я же решила для начала пойти в комнату, где тренируется Брэйк. Невозможно рассмотреть повнимательнее, когда за тобой наблюдают. Это как-то напрягает и рассредотачивает. Я медленно обходила обширный полупустой зал, где из предметов интерьера был лишь шкаф и пара настенных крючков, на которых висела атрибутика для фехтования. Мои шаги отдавались эхом, от чего хотелось согнуться в три погибели, чтобы не разводить столько шума. Хоть мне и разрешили здесь находиться, но портить приятную тишину размеренными шагами не хотелось. Отвлекшись от осмотра зала, я посмотрела в окно, через тюль: там в причудливом танце танцевали снежинки самых разных форм и размеров, завораживая, притягая, словно чудо, сошедшее с небес. Во мне разгорелось желание отворить окошко и впустить внутрь свежий утренний мороз, чтобы вдохнуть удивительных запах зимы. Дернув ручку на себя, я тут же ощутила, как мое лицо обдало свежим воздухом, и я обрадовалась, словно ребенок, открытому взору на бальные танцы белых ангелочков. Я протянула руку вперед и раскрыла ладонь, пытаясь словить хоть одну из снежинок, а когда мне это удавалось, я восхищенно ахала, и пыталась словить все больше и больше. На душе было так легко, так свободно. Словно я маленькая девочка, которая до сих пор верит в чудеса. Затем я отряхнула порядком мокрую и замерзшую ладонь, и вновь вернулась к созерцанию великолепного. Засмотревшись на снег, что падал мягким ковром на землю, я не услышала ни приглушенных голосов, ни того, что кто-то открыл дверь в зал. — Брэйк? — я очнулась только тогда, когда подул сильный ветер от окна, и я услышала, как кто-то кого-то звал. Я обернулась на голос и застыла в удивлении. У порога стояла излюбленная троица в виде Оза, злобного высокого пугала и маленькой темноволосой девочки. Неожиданные гости тоже были удивлены не меньше меня. — Гарри? — неверяще пролепетал мое имя блондин, а затем, обрадовавшись, аки ребенок, увидевший конфетку, и подошел ко мне, обнимая. — Здравствуй. Я немного растерялась, но на его объятия ответила. Все же, сложно привыкнуть, когда тебя не чураются, а наоборот, ждут с распростертыми объятиями. Когда он отпрянул, я в ответ с ним поздоровалась, а затем перевела взгляд на сузившего янтарные глаза мужчину, и на девушку, что вообще, казалось бы, пыталась сделать вид, что меня здесь нет. Я почувствовала укол раздражения, но быстро с ним справилась, стараясь не акцентировать на этом внимание. Хотя желание треснуть жуткого долговязого парня было огромным. А Оз, чтобы хоть как-то сгладить неловкость между нами, заговорил, как бы между прочим: — Знаешь, мы сначала подумали, что у окна стоял Брэйк. Потому что обычно он в это время всегда находится здесь. Да и цвета одежды такие же, как у него. Хоть нас и оповестили, что Шерон уехала на задание, было глупо думать, что Брэйк останется в поместье, оставив ее одну. Но маленькая надежда все же была. Ну что ж, хорошо, что ты все-таки здесь. — А где же еще ей быть? Она не контрактор, а значит, не имеет цепи. Она здесь что-то вроде куклы Брэйка, правда, в натуральную величину. — Гил! Что ты такое говоришь? Гарри, не слушай его, он не выспался и чепуху городит. Ничего, мы с Алисой ему потом отомстил, правда же? — парень подмигнул фиалкоглазой, и та, злобно оскалилась, почуяв общего врага. Она подошла ко мне и, закинув руку на мое плечо, злорадно заверещала: — Думаю, из нас получится отличная команда. Вместе мы победим эту чертову водоросль! — я усмехнулась и кивнула. Все это время мне нечего было ему ответить, но в этот раз, почувствовав поддержку, я воспряла духом, и саркастично ответила в тон ему: — Что-то ты с первой встречи ко мне неравнодушен, уже не знаешь, как привлечь мое внимание. Пытаешься все уколоть побольней. Честное слово, как ребенок, который хочет быть в центре внимания. Может, хватит уже, м? Перестань ходить вокруг да около. Научись говорить прямо, кудряшка, — все еще веселясь, я посмотрела на побогравевшего парня, который того и гляди, накинется, аки голодный зверь на жертву. Я посмотрела на моих спутников: Оз мысленно обдумывал идеи, как нас утихомирить, а Алиса взорвалась и гоготала на весь зал, хлопая себя по колену. Успокоившись, девушка протянута мне ладошку, предлагая дать «пять», и я с радостью хлопнула в предложенную ладонь. Блондин, откашлявшись, проговорил чуть охрипшим голосом: — Ну в самом деле, что ты пристал к Гарри? Она хороший человек. Не думаю, что она могла бы навредить нам. — И очень напрасно, Оз, — черноволосый выпрямился и запустил руку в свои кучерявые волосы. — Иногда предатели намного ближе, чем ты думаешь, — он с вызовом посмотрел на меня. Будто подчеркивал то, что я злейшее зло дня него. Хотя до сих пор не понимаю, что я такого сделала. Чувства жгучей ненависти и обиды вновь обуяли меня. Как же мне хочется его треснуть! Как же он мне надоел, все нервы вытрепал, чертова водоросль! И ведь точно! Я, не скрывая своего раздражения, посмотрела на него в ответ. Вновь повисла тишина, напрягая еще больше, чем до этого. Казалось бы, мы оба не знали, когда визави будет атаковать. Я и сама понимала, что это всего лишь провокация, чтобы вывести меня, но мне было так досадно, что меня винят в чем-то, о чем я и понятия не имею. — Если ты подозреваешь каждого первого, это твои проблемы, Гилберт, — сквозь зубы произнесла я, стараясь не выдать свои чувства, — И не стоит на всех вешать ярлыки с таким остервенением, не зная правды. Мои слова не то, что не не впечатлили, но и рассмешили его! Чертов дебил. Что я смешного сказала? Он все продолжал ржать, чем вызывал у меня новую порцию ненависти. Я сорвалась с места, пролетев мимо гогочущего мужчины, и выкинула напоследок, стоя у порога: — Если это все, что вы от меня хотели, я пошла по своим делам, — и вышла, не закрывая дверь за собой. Если бы я ее закрыла, стоял бы оглушительный хлопок. А мне не хотелось громить чужой дом, да и шумихи мне здесь не нужно. Я уже не шла, а бежала по направлению к библиотеке. Завидев мощные двери и зеленую ленточку, я облегченно вздохнула и скрылась за ними. Только зайдя внутрь, я уже почувствовала, как с меня свалился тяжелый груз плохих чувств и эмоций. Я перестала злиться, и почувствовала, что вновь могу свободно вдохнуть. Я поспешила осмотреть полки, ища то, что может мне приглядеться. Не прошло и пары минут, как успела наткнуться на какую-то сказку. Страниц было мало, и я решила, что это будет первая книга, которую я прочту, а дальше как пойдет. Это была даже не сказка, а просто легенда то том, что плохих людей забирает некая Бездна, где они остаются навсегда, и никто оттуда выбраться не сможет. По сути, это обычная городская страшилка, которой часто пугают детей, чтобы те вели себя хорошо. Знакомая методика воспитания. Правда, не могу вспомнить, чем меня в детстве пугали. Но такое, однозначно, было. И я вдруг загорелась этой идеей, найти нечто подобное. Возможно, об этом писали более подробно, и спрятано где-нибудь на высоких полках. Взяв высокую деревянную лестницу, стоящую одиноко около стены, я принялась рыскать на верхних полках все, что может быть связано или похоже с данным названием этой легенды. Однако, это довольно непростое и сложное занятие, потому что ты можешь свалиться к чертовой бабушке прямиком вниз, при этом считая ступеньки зубами. И то, в лучшем случае. Но любопытный дух, видимо, всегда во мне жил, ибо как еще объяснить то, что я, етить-колотить, рискую своей жизнью? В этот момент в мои мысли вторглась картина, где я уже лежу на полу, упав с лестницы, а черноволосая водоросль (как правильно подметила Алиса) радостно пляшет вокруг меня. Я тряхнула головой, отгоняя эту занозу в тапке на второй план. И продолжила поиски. И они не увенчались успехом, и это неудивительно: кто станет такую информацию держать у всех на виду? Становилось досадно, что нигде нет того, что могло бы пролить свет на все здесь происходящее. Уже третья неделя пошла, как я здесь, но ни одна душа не рассказала, в каком я городе нахожусь, и что здесь происходит. Шерон говорила, что планировала этот разговор, но теперь она на задании. И самое главное, что они делают на этом «задании»? Если вспомнить недавний разговор, если его можно так назвать, то Гилберт что-то упоминал о контракторах и цепях. В этот же самый момент, у меня в голове будто что-то щелкнуло. Может ли быть, что это не просто легенда, переделанная в детскую страшилку? Получается, это в самом деле существует? Меня аж передернуло от этого предположения. Это получается каким-то Адом наяву. Если по страшилке туда забирают «плохих» людей, то как же обстоят дела в реальности? Я нахмурилась, пытаясь отогнать и без того невеселые картины. Расставив книги по местам, я слезла с лестницы и поставила ее на место. Затем прошлась по закуткам библиотеки, в поисках чего-нибудь интересного. И, опять же, ничего. Вздыхая, я взяла первую попавшуюся книгу, и посмотрела на ее. Обложка из черного кожаного переплета. Ни названия, ничего. Эта книга выглядит старой, по сравнению с другими. Открыв первые страницы книги, оттуда вывалился какой-то сложенный листок. Отложив книгу на столик к остальному вороху, я нагнулась, чтобы поднять сложенный лист бумаги. И каково же было мое удивление, увидеть не просто записку, а старую вырезку из газеты! Она была такой старой, что страшно было ее касаться, а вдруг осыпется? Я аккуратно развернула листок и напрягла зрение, чтобы понять, что тут написано. Газета местами порванная и затертая, но заголовок был виден четко. Словно кто-то старательно обводил буквы, стараясь сделать их более жирными: «Сабрийская трагедия. Истина того дня». Я внимательно читала каждое слово, но где-то оно был слишком затерто, или не хватало букв, и пришлось додумывать некоторые слова. После прочтения, мне казалось, что я на шаг ближе к правде. В бывшей столице Сабрие произошла трагедия: все люди, что там были, погибли, и все сгорело дотла. Были предположения, что это был мятеж против аристократии. И прочие догадки, но я не стала акцентировать на этом внимание. Там нет и доли правды. Разве что только снимок обгоревших развалин. Положив вырезку на место, я пролистала несколько страниц дневника, которые были готовы отсыпаться в любой момент, но они были совершенно пусты. Но чуть ли не в каждой странице было по засохшему цветку. Это был буквально букет из гербария. Я внимательно осматривала каждый цветок, стараясь не испортить его, и восхищалась. Это было действительно красиво. Кому бы не принадлежал этот дневник, его владелец ценитель прекрасного, однако. Пролистав до середины, я увидела, что больше цветов не было. Вся остальная половина дневника была пустой. Словно хозяину надоело заниматься подобным и оставил свои творения на первой попавшейся полке. Я почувствовала какую-то непонятную грусть. Было досадно, что этот человек не закончил начатое. А, возможно, и вовсе не успел… Я вновь мотаю головой, желая прогнать плохие мысли. Что-то я зачастила с ними. Пора бы уже заканчивать. Я понимаю, мне особо радоваться нечему, но не хочу погрязнуть в нечто таком грязном и пессимистичном. Мне хватило прошлых добрых полмесяца с головой. Больше не хочу заниматься самокопанием, которые ни к чему, кроме как к чувству собственной ничтожности, не приведут. Я бы очень хотела узнать, что это был за человек, хранивший все эти увядшие цветы, но не хочу бередить старые раны. Вдруг это какое-то табу, а я его возьму и нарушу? Нет уж, у меня нет такой привычки ходить с длинным носом и вынюхивать что-то сокровенное. Я поставила дневник на место и пошла искать что-то отвлекающее и более легкое для чтения. Вся информация с трудом переваривалась у меня в голове, и я не стала дальше рыться в этих дебрях, уступая место отдыху. Пройдясь по доступным для моего роста полкам, я взяла еще одну детскую сказку про путешествия Гулливера и, дойдя до стола, села на стул и принялась читать. Эта сказка показалась мне очень интересной, и я не заметила, как пролетело время за чтением, и потихоньку у меня начали стеклянеть глаза, буквы пляшут на свой лад, а веки тяжелеть и опускаться. Честно борясь со сном, я пыталась дочитать книгу, но не смогла пересилить себя и, сложив руки на столе, что служили мне в роли подушки, уткнулась в них, погружаясь в сон. До своей кровати я бы не дошла.

***

После той выходки Гилберта, Оз очень сильно расстроился и немного обиделся на своего слугу. А тот, как ни в чем не бывало, спокойно курил в открытое Гарри окошко, стараясь игнорировать две пары глаз, которые так и мечтали прожечь спину нерадивому Найтрею. Это продолжалось ещё около пяти минут, пока блондину не надоело играть в молчанку. Тот без каких либо слов вышел из тренировочного зала, на поиски новоиспеченной подруги. А Гилберт и Алиса остались вдвоем в пустынном помещении. Девушка сидела на соседнем подоконнике, облокотившись о стенку, и смотрела, что творила за окном зима.