12. По закону жанра
8 июня 2020 г. в 22:22
Леденящие порывы ветра настырно врываются сквозь приоткрытое окно. Казалось бы, зачем зимой, когда в автомобиле на всю работает отопление, запускать внутрь холод? Вот и Олсон не знал, но спрашивать спутника, что-то выглядывающего сквозь эту самую щелочку, не стал. Они уже минут пять безмолвно стояли на парковке у какой-то кафешки, которую прежде Рикки точно никогда не посещал. Да и в принципе в восточном районе города удалось побывать за эти годы, что он тут проживает, всего несколько раз (один из которых, к слову, был не так давно и также по вине Черулли).
— Сиди тут, я возьму нам чего-нибудь, — мужчина быстро, подобно ветру за окном, выскочил из машины и направился в сторону закусочной. И не было никаких "что тебе взять?", которые обычно звучат в подобных случаях, но, честно сказать, Олсон не был особо против такого поведения. Он не умел выбирать, да и, наверное, Черулли догадывался, что парень не знает и единого блюда из меню заведения.
Несмотря на это, странное, мнительное поведение, которое больше было свойственно тихому баристе, нежели обычно самоуверенному мужчине, настораживало. Брюнет бы с удовольствием нырнул с головой в омут сомнений и страха, как он это делал прежде с завидной регулярностью, даже в менее подозрительных ситуациях, но отчего-то он выбрал совершенно неожиданную для себя модель поведения. Парень молчал, как и в предыдущие минуты, словно ничего не происходит, наблюдал профессионально поставленный самой природой вальс снежинок, что так и намеревались иной раз прилипнуть к стеклу и не дать возможности любоваться такой умиротворяющей картиной. Никак не присущее спокойствие струилось по венам, согревало пуще автомобильного обогрева.
От завораживающего снежного представления отвлёк шум с заднего сидения, куда, как оказалось, только что возвратившийся мужчина поставил два крафтовых пакета с яркой эмблемой заведения на них. Уже несколько дней пустовавший желудок Олсона заинтересованно откликнулся на раздавшийся аромат, что тут же заставило парня смутиться от самого себя.
Черулли недовольным взглядом окинул вжавшегося в кресло спутника. Не нужно быть специалистом, достаточно излишней наблюдательности, которая у мужчины имелась в достатке, чтобы сказать, что парень, сидящий по соседству, определённо страдал от неких проблем с питанием. В первую их встречу Криса мало волновали впалые щёки и в целом осунувшийся вид юноши, но стоило начать прокручивать его образ в голове спустя пару дней — это было первым, что бросалось в глаза. И нет, на самом деле, мужчине нравился этот болезненный вид, в чём было стыдно признаться и самому себе. Фетишизировать болезненную худобу, наверное, было неправильно, но Черулли в принципе редко когда поступал по совести. И сейчас еда была куплена, скорее, только из желания удовлетворить любопытность, подтвердить свои догадки о состоянии нового знакомого. В прочем, Олсону не удалось бы скрыть свою проблему, которую он сам таковой вообще не считал.
— И куда мы теперь? — Рикки попытался как-то загладить неловкую тишину, таившуюся уже добрых минут десять после неудачного вокального выступления его желудка.
— Куда-куда? Неужели ты не знаешь, куда по закону жанра едут на, мм... первое свидание? Если не считать наши предыдущие встречи, конечно, — будь у Олсона хоть капельку больше смелости, он точно возмутился бы из-за явно насмешливого тона мужчины. И ведь никак невозможно понять, говорит он серьёзно, но просто в этой своей дурацкой манере, или же в очередной раз подтрунивает юношу.
— Хм, а это свидание? — совсем тихо промычал парень, на самом деле, даже не надеясь услышать ответ.
— А что же ещё? Ты ведь сам меня на него пригласил, — краем глаза Рикки ловит ухмылку от своего спутника, прежде чем ощутить на своём бедре лёгкое прикосновение большой, тонкой, как и её обладатель, руки. Это было так едва уловимо, что можно было бы даже списать на в который раз вернувшиеся тактильные галлюцинации.
И опять Олсон замолчал. Свидание - слово, которое он и не рассчитывал в этой жизни услышать в свой адрес. Да и, что уж тут скрывать, от мужчины тем более. Но, что странно, противно ему не было, даже больше - ему не было всё равно. Узел, затянувшийся под рёбрами, всё сильнее сдавливал лёгкие, стоило только вспомнить, недавний вечер и настойчивый поцелуй. А если забраться под самую корку — туда, где у парня хранятся самые тайные думы, то можно почти утверждать, что ему хотелось бы вновь оказаться придавленным к стенке этим уже не таким пугающим мужчиной, что сидел на водительском сидении. Но так как это было где-то далеко, то можно слишком и не переживать за свою, скорее всего, пошатнувшуюся сексуальность. Всё равно было спокойнее верить, что Черулли просто шутил. Хотя, на что в таком случаем тогда надеялся юноша, судорожно набирая номер нового знакомого прошлым вечером, скорее всего, так и останется загадкой.
Городские пейзажи не спешили сменяться на что-то более интересное, но Рикки усердно прильнул к окну, будто никогда и не видел ничего подобного, лишь бы не продолжать завязавшийся неловкий разговор. Теперь тишина перестала быть такой раздражающей.
Бетонные массивы поредели, дабы уступить место живым зелёным деревьям и пустынным полям. Олсон давно не был за городом, потому теперь действительно внимал мелькающим живым картинкам.
— Мы едем в лес? — очередной глупый вопрос прозвучал с пассажирского сиденья. Иначе быть не могло, парню нужно было унять закравшиеся тревожные мысли.
— Ага, изнасилую тебя, а потом закопаю, — в исключительно своей манере хмыкнул водитель.
Рикки нахмурился, так и не уловив нотки сарказма, и переметнул свой взгляд на мужчину. Искрящаяся улыбка на лице Черулли говорила сама за себя. Такое искреннее веселье парень видел, наверное, разве что у Мауро. Он с облегчением выдохнул и даже позволил себе тоже усмехнуться на язвительный ответ спутника. Всё-таки было в нём что-то такое, что изнутри перекрывало этот устрашающий внешний вид, что-то, от чего хотелось доверять.
К слову о Винни... Этот парень вёл себя слишком странно в последнее время. Олсону так и не удалось узнать истинной причины этой всей отстранённости и запуганности друга. Конечно, догадки часто сжирали его с головой долгими бессонными ночами, но младший бариста всё продолжал усердно отвергать, как ему казалось, глупую теорию о том, что это всё вызвано неизвестно откуда взявшейся ревностью со стороны приятеля. Слишком высокомерно так думать, слишком несвойственно для вечно неуверенного в себе парнишки.
Только когда автомобиль окончательно прекратил движение, Рикки в полной мере понял, что его спутник имел ввиду, говоря "по закону жанра". Всё действительно так и было. Если же быть точнее, то как в стереотипной подростковой мелодраме, что даже звучит смешно.
Они остановились где-то в заброшенной пикниковой зоне. Благодаря горящим машинным фарам виднелись очертания нескольких старых деревянных беседок облезшего синего цвета, которые уже едва можно было разглядеть в смеркающемся лесу. С одной стороны сквозь деревья просвечивалось что-то, отдалённо напоминающее обрыв, но Олсон тут же убедил себя в том, что ему лишь кажется, ибо это было бы ну уж слишком клишейно, да настолько, что тут же захотелось истерически рассмеяться.
— Я думал, ты шутишь, — Рикки довольно улыбнулся, всё ещё истерически посмеиваясь про себя от, как ему казалось, комичности ситуации, — Что дальше? Мы пойдём вдоль деревьев к беседкам, медленно поедая купленную тобой еду, сядем на старые лавочки, я замёрзну, а ты одолжишь мне свою куртку? Ах, ну и, конечно, потом мы уедем в закат и распишемся в Вегасе, как я забыл, — Олсону стало до больного смешно, что он даже не удержал за зубами так и рвущийся сказать очередную глупость язык. Но, словив на себе удивлённый взгляд, тут же ойкнул и прикусил губу изнутри, теперь уже поражаясь своей же разговорчивости. Подобного монолога из его уст не было уже и не сосчитать, как давно. Очевидно, имело место быть влияние этого странного нового приятеля, что слишком подозрительно сверкал своими дурманными глазами.
— А ты хорошо придумал, — луна над машиной точно нашла своё отражение на лице мужчины, придавая ему всё более загадочный вид, — Идём. — Черулли вынырнул из машины, попутно вытянув за собой пакеты с едой.
Снег продолжал морозить всё живое, отчего только и хотелось, что вернуться обратно в автомобиль. Рикки забавно, даже как-то по-детски потёр моментально покрасневший нос, после чего догнал своего уже довольно отдалившегося спутника. Они точно следовали "плану" юноши, но на повороте к деревянным скамейкам, куда, как полагал Олсон, они направлялись, Крис резко сменил курс, точно идя туда, где Рикки померещился обрыв. Хотелось заговорить, но и покой был настолько уютным, что его вовсе не хотелось разрушить, — слишком редкое явление, когда молчание так комфортно, и кажется, будто вы общаетесь одним только присутствием рядом друг с другом.
Две тени слились с кромешной тьмой, прежде чем их охватил тусклый свет, излучаемый от тысячи огней города, стоило им преодолеть преграду из нескольких достаточно пышных хвойных деревьев. Олсон замер, в немом вопросе смотря то на открывшийся вид, то на задумавшегося мужчины, что стоял рядом.
— Ну нееет, мужик, ты точно надо мной издеваешься! — неслыханное ранее восклицание промелькнуло в голосе смутившегося юноши, — Ты действительно пересмотрел мелодрам, мне кажется.
Рикки внимательно следил за едва дрогнувшими мышцами лица нового знакомого, он едва ли улыбнулся, продолжая сохранять вид полного погружения в свои мысли. Стало быть, не только маленькому брюнету, с миллионами тараканов в голове, приходится иной раз утопать в своих мыслях.
Так и не одарив спутника хотя бы взглядом, мужчина вытянул из пакета небольшой продолговатый свёрток, что пока ещё отдавал теплом и сеял вокруг ароматный запах. Протянув Олсону его питу, Крис не медлил, вытащил свою порцию и, в отличии от собеседника, принялся аккуратно откусывать, даже не ответив на благодарность.
— Я был более чем уверен, что ты мне всё-таки позвонишь, — отвлекшись от поглощения, к слову, одного из своих самых любимых блюд, Черулли вновь натянул это самодовольное выражение, рассматривая так и не притронувшегося к еде паренька, — Ешь, иначе не расскажу, почему я был такого мнения. И не говори мне, что тебе неинтересно, я знаю, что это не так.
И чёрт, как же прав он был. Рикки буквально отморозился, наконец услышав приятный баритон. Юноша перевёл свой взгляд с красот ночного города, на остывающую лепёшку с овощами и чем-то ещё, что он так и не смог определить из-за отсутствия нормального освещения. Желудок взывал к проклятой пите, потому Олсон всё же решил сдаться, дабы избежать лишних вопросов от человека, которому он не был готов открыться настолько. Да и что уж, было интересно услышать дальнейшее вещание собеседника.
— Хороший мальчик, — над ухом прозвучал до одури приятный голос, отчего юноша просто не мог не поежиться.
Знающие точно оценили бы гротескность того, как высокий, угловатый, худой мужчина в утеплённой кожанке, словно Кощей над золотом, склонился над сжавшимся маленьким пареньком в осенней парке и такой шапочке, что визуально из него делала никого иначе, как хмурого гномика. Впрочем, даже не видя себя со стороны, Рикки всё равно вздрагивал, от ощущения кого-то значительно более крупного за спиной. Что уж, ладно, только Черулли вызывал тот шквал эмоций, что каждый раз захватывали паренька, чему пока он так и не смог дать должного объяснения.
— Ты такой одинокий и напуганный, что решил, что закрыться в себе и превратиться в сплошные иголки – это такая хорошая идея... Мм, это так по-детски, прости, — едва слышно прошуршал опущенный Крисом на землю пакет с мусором, после чего его руки нашли более интересное занятие, обвив маленького юношу с двух сторон, но при этом продолжая удерживать его на расстоянии, — У тебя в глазах жалость к себе же, покрытая налётом из безразличия, но я смог разглядеть загоревшийся огонёк ещё тогда, когда ты смотрел на меня через зеркало заднего вида, после твоей неудачной попытки попасть мне под колёса, — мелодичный голос на холодном воздухе постепенно срывался в хрип, отчего паузы между словами мужчины, казалось, длятся в два раза дольше, чем целая вечность, — А потом ты меня искал, я знаю, вглядывался в каждого прохожего, надеясь увидеть мои черты. Я видел это лично и не раз, тебе бы не удалось от меня скрыться, будь даже у тебя на это желание, — Черулли прижал к себе податливое тело, делясь с ним необходимым теплом, тогда как слова мужчины до коликов в самом сердце леденящим страхом морозили Олсона изнутри.
Ужасно. Именно так сейчас себя ощущал притиснутый к крепкой мужской груди парень. Единственная сейчас необходимость — исчезнуть, просто раствориться навсегда. И эта боль под рёбрами, должно быть, так сильно жгла именно от самого жуткого осознания — осознания, что этот теперь уже точно пугающий до чёртиков мужчина оказался прав.
— Я ведь уже говорил, что вижу тебя насквозь?