Грехи за семью печатями

      На всякий случай я постаралась оставить после себя все так, как оставил сам хозяин. Он не должен почувствовать неладного. Все вкладки открыты в верной последовательности, ноутбук на своем месте и монитор под нужным углом. Скрытность не мой конек и обманывать отца мне удавалось лишь банальным шантажом его охраны.       Теперь пазл постепенно складывался в целостную картинку. Отец неспроста терпел выходки Фераньи и до последнего потакал его прихотям. Он знает больше, чем я могла себе представить. Балтассарэ не стал бы работать с этим грязным ублюдком, если бы не догадывался о его махинациях с фондом «Спасение». И меня бы никак не зацепил этот факт, если бы «Спасение» не являлось фондом, который многие годы содержал и содержит сирот из пансионата при Соборе Святого Петра в Ватикане. А это могло означать лишь одно, Маурицио неким образом связан с происходящим в тех местах. Он-то и выведет меня на того, кто обрекал нежные создания на вечные муки.       Из глаз брызнули не прошеные слезы, будто я вернулась в тот самый день, когда впервые переступила порог святой фабрики, где холеные баловни судьбы и любимчики ненаглядного Господа каждый день уничтожали святость детской души.       Теперь я не уйду из этого места, пока не доберусь до скользкого ублюдка. Я поквитаюсь с давними страхами и постараюсь навсегда вычеркнуть те события из своей памяти.       Сон как рукой сняло. Не было и речи о то, что я смогу уснуть после той информации, что волею судьбы попала в мои руки. Все случилось совершенно неожиданно, свой шанс я не упущу и буду до последнего идти к цели. За всю свою жизнь еще никогда я не была так близка к тому, что заставляет просыпаться по утрам, а сердце биться в разы чаще.       Сидя на крыльце, перебирая грязные волосы, склонив голову к коленям, я никак не могла вразумиться, что же могло заставить среди ночи сорваться и умчаться невесть куда. Быть может, отец вышел на связь со Стайлсом или чего хуже…       Неужели моя жизнь всегда будет похожа дорогущий голливудский боевик? После всего с трудом верилось, что бывает иначе. Действительно ли где-то существует эта «нормальная жизнь»? А я уже и не могу представить себя без всей этой суматохи с бандитами, криминальным бизнесом и постоянными погонями. Не хочу сказать, что отказалась бы от такой жизни, расскажи мне тогда, что из помойки я попаду под крыло авторитетного мужчины, что заменит собой весь мир. Нет. Я люблю отца и за все ему благодарна.       Я потеряла счет времени, единственным ориентиром осталась луна, которая словно масло по горячему блинчику, медленно скатывалась за горизонт. Вместе с ней уходили и тревоги, днем любой страх казался ничтожным.       Неподалеку послышалось тихое урчание мотора, но это не был Corvette, что-то проще, как вдруг все стихло. В такой поздний час нельзя попасть сюда по ошибке. Кругом ни души, хотя все это были лишь мои догадки.       И лишь несколькими минутами позднее у калитки послышались шаркающие шаги, и гость завозился с воротами. Из темноты послышалась знакомая брань, и хозяин поместья не заставил себя ждать. Я вынырнула из-за бетонного столба, что подпирал второй этаж. Видок помятый, а ноги то и дело запинаются друг о друга. Парня клонило к земле, ведь четыре точки опоры куда лучше, чем две. А вот внутренний голос явно противоречил пьяным инстинктам. — Ждала меня, малышка? — ели выговорил он, — Скажи, что ждала, не обламывай папочку. — Ты пьян. Иди в дом и ложись спать, поговорим утром. — я сочувствовала его состоянию, но никак не могла его облегчить. — Какая ты прони… прони…— он явно не знает своей меры, — про-ни-ца-тель-на-я. Во! — хохотнул он.       Его пьяные выходки вызывали непроизвольную улыбку. А когда ко всем великолепию тот стал икать, я и вовсе чуть не умерла со смеху. Уж больно он забавный, когда совсем уж подшофе. — Давай я помогу тебе подняться. — больше не могла смотреть на этот спектакль и его тщетные попытки подняться по ступенькам на своих двоих.       Я спустилась вниз и, подхватив его под руку, поволокла в дом. Мужчина не сопротивлялся, покорно следовал за мной будто щенок на поводке. От него несло алкоголем так, что похмелье наутро и мне пригрозило головной болью. — Я, то есть мне, — наблюдать за эволюцией речи молодого человека было также увлекательно, как слышать первые слова ребенка, — В общем, — подытожил он, — Мне нужно в гостиную. — тяжелый вздох сорвался с его губ и мы оба склонились к земле.       Вмиг Стайлс потерял точку опоры в виде меня, а я перестала ощущать землю под ногами от стойкого аромата недешевого алкоголя. — Давай договоримся так, — совладав с собой, и задержав дыхание, предложила я, — Я отведу тебя в гостиную, и сегодня ты останешься ночевать там. Я постелю тебе на диване, принесу одеяло и воды. Идет? — Хорошо. — парень не стал противиться и безвольно поплелся за мной.       Мы едва не разгромили весь первый этаж, пока добрались до комнаты. Его тяжелая фигура то и дело врезалась в стены. Разобрать что к чему в темноте и без того трудно, а когда на тебе весит пьяная туша, дело становится еще и опасным.       До дверей мы добрались не без инцидентов и травм, на утро Стайлс явно обнаружит пару шишек на привлекательной мордашке.       И уже в свете ламп я заметила отсутствие пирсинга на его лице. Он никогда не носил украшения при «отце». Это я давно для себя отметила. — И где же ты был? — усадив на диван, я спросила его. — Мне нужно было вернуть машину Амато, — парень дернул рубашку и пуговицы посыпались по полу, — И отец. Он снова пытается играть в заботливого папашу. — с брюками оказалось труднее и тогда на выручку пришла я, — Не понимаю, зачем вся эта показуха. Он ведь ненавидит меня всем сердцем. Он ненавидит все, что я делаю. Все что мне нравится. — я аккуратно расстегнула ремень и потянула бегунок на ширинке вниз, — Все, что я люблю. Он разрушает все, к чему лежит моя душа. — без сопротивлений я стянула с мужчины брюки и кинула их к рубашке, — Да он бы удавил меня еще в детстве. Вот только идеальная картинка семьи уже не была бы такой идеальной без «любимого сына». — показал он кавычки в воздухе, — Он надеется, что мать приедет на его день рождения. — наигранный смех заполнил комнату, — Вот только этому не бывать. Только через мой труп. Он больше никогда ее не увидит. И никогда не обидит. — со всей силы он ударил кулаком об диван, — Знаешь, он ведь и тебя пригласил. — его взгляд метнулся ко мне, — Так и сказал: «Зови свою миленькую подружку. Я первым должен опробовать будущую женушку моего любимого сынишки». Понимаешь? Он губит все, что принадлежит мне. Все, что мне дорого.       А вот и тот самый момент. Я смогу встретится с Фераньи. Я попаду на эту вечеринку любым способом. — Я поеду с тобой. — мое заявление заставила его надуть губки. — Глупая, я же говорю, он разрушит тебя. А я не смогу ему помешать, я буду смотреть на это и не смогу помочь. Маурицио трахнет тебя в какой-нибудь подсобке ресторана, а после опозорит перед своими друзьями и в лучшем случае убьет, а в худшем продаст в какой-нибудь дешевый бордель в Египет. Поверь, я знаю, о чем говорю. — и несмотря на алкоголь в крови, он рассуждал крайне убедительно. — Он не сделает этого. Ведь я не дорога твоему сердцу. Я всего лишь очередная девушка в твоей кровати. Только ты должен дать понять ему об этом. И тогда у Фераньи пропадет любой интерес ко мне. Это не составит никакого труда. Между нами и так… Ничего нет. — Какая ты еще маленькая. И совсем не умеешь читать между строк. — он глубоко вздохнул и прилег на диван.       Я подобрала со стула плед. Парень свернулся в клубочек, и казалось, тут же уснул беспробудным сном. Но едва одеяло коснулось его, он широко распахнул глаза. И мы уставились друг на друга, а его взгляд уже не был столь затуманен алкоголем, как прежде. Мой же разум велел бежать и поскорее, пока не случилось то, о чем мы еще пожалеем. Незаметно для меня его рука дернулась, и крепко ухватив за запястье, он усадил меня поверх пледа. Мужские ладони крепче схватили меня за ягодицы, и я испуганно вскрикнула. — Что ты?.. — Гарри. — выпалил он — Гарри? — Ты уже можешь называть меня по имени. — ох черт, это «уже» говорило само за себя.       Парень принялся покрывать поцелуями мою горячую шею, зализывая пульсирующую венку под ухом. Такой порыв тут же отозвался во всем моем существе слабой дрожью. От каждого нового прикосновения теплых губ на коже оставался огненный след. Воздух буквально искрился в том небольшом расстоянии, что еще оставалось между телами. Гарри с силой надавил на мои бедра, и промежностью я отчетливо ощутила его намерения. От этих диких чувств нам срывало крышу. Плед лишь мешал ощутить его возбуждение ближе и насладиться сладостной истомой. А запах алкоголя уже совсем не смущал, жажда зайти дальше с каждым прикосновением все сильнее пульсировала между ног. Проворные пальцы парня забрались под тонкую майку и смяли пышный бюст, а поцелуи с пущей яростью обрушились на лицо и подбородок, в конечном счете, наши уста соединялись в глубоких поцелуях. Пальцами он задевал самые чувствительные места и тем самым заполучал самые чувственные вздохи.       Все это было слишком хорошо. Внезапно вспыхнувшая страсть, несомненно, пугала, но я позволила рукам зарыться в его мягкую шевелюру. Медленно оттягивая волосы, я ловила сладкие всхлипы с его губ. Стон за стоном пропадал в жарком поцелуе, и, приняв это за зеленый свет, Стайлс дернул края майки вверх. — Подожди, мы не можем зайти дальше. — уперевшись руками в крепкую мужскую грудь начала я, — Я не та, кто тебе нужен. — его дыхание опаляло мое лицо, — Ты очень симпатичен мне и при другом раскладе у нас бы вышел роман на одну ночь, но я не хочу разочаровать тебя.       Парень провел рукой по лицу, будто стирая наваждение. — Не лги себе. — в голосе слышался некий укор, — Скажи мне, кто так глубоко ранил твое сердце? Почему ты боишься отдаться чувствам?       Я тут же вскочила на ноги, увлекаемая прохладой помещения. Взгляд мужчины цеплялся за то крохотное, что еще искрилось между нами. — Ты не захочешь этого знать. — Отвечай за себя. Пока я вижу, что ты не хочешь признавать это. — он задел самые натянутые струны моей души.       И от этой мелодии разболелась голова, подступала тошнота, в ноздри ударил запах гнили и сырости подвала. — Все намного запутаннее, чем кажется на первый взгляд. — Ты должна рассказать мне. Я помогу справиться с этим, прошу… — Я очень много лет не общалась ни с кем кроме отца и его людей. Вся моя жизнь это череда тренировок и дикой жажды. Жажды возмездия.       Его взгляд сосредоточился, и от пьяного мужчины не осталось и следа. Он контролировал свое состояние и искусно манипулировал сознанием других. Вот и на меня обрушились его чары. — За что ты хочешь отомстить?       Стоит ли рассказать обо всем и отпустить страхи или лучше закрыться в комнате и бороться с демонами наедине.       Я спустила по плечам майку и медленно развернулась спиной. — За это. — я обняла себя руками за плечи, — Я хочу, чтобы люди сотворившие такой ужас с ребенком поплатились за свои дела.