* * *
Вопреки своему внешнему виду, Бен бегал лучше, чем Генри, Патрик, Эдди и Ричи вместе взятые. И всё же, несмотря на это, бегать Бен не любил. Бегать? Как и зачем, если в цирке есть куча послушных диких зверей? Однако сейчас и цирк, и звери были далеко — Бен забрался едва ли не на другой конец города. И всё из-за чёртовых блёсток, которые нужны были для выступления, но закончились. Вот только магазина с блёстками он не нашёл, а Генри и Патрика — нашёл. И поскольку ещё раз напустить на них диких кошек не было возможности, пришлось спасаться самым примитивным способом — бегством. Сперва, припустив вниз по улице, Бен изрядно повеселил главных хулиганов всея Дерри. Однако кварталов через пять бодрого бега трусцой те стали подозревать что-то неладное. Бен тоже почувствовал неладное. Вернее, он знал, что именно он почувствовал: он свернул не туда и заблудился. Поскольку в Дерри он не бывал очень давно, то и помнил его плохо, и в результате просто пропустил нужный поворот. Через пару минут, впрочем, Бену удалось понять, что квартал, в который он только что забежал, ему всё-таки знаком. Это, конечно, не центральная площадь, но уже что-то хорошее. «Дома и стены помогают», — подумал Бен, забегая в особняк на Нейболт-стрит. И тут же, споткнувшись, растянулся на полу и поднял в воздух тонну пыли. Забарахтавшись в ней и с трудом вскочив, Бен побежал на второй этаж. Там он споткнулся и растянулся опять — на этот раз на чём-то мягком. Судя по всему, это был матрас. Более того — хороший и относительно новый матрас, который очень неплохо пружинил. Бен закачался туда-сюда, рядом с ним синхронно запрыгали дохлые пауки. С первого этажа донеслись голоса Патрика и Генри. Бен вскочил и метнулся к ближайшей двери, но та оказалась заперта. Тут ему на глаза попался жуткий, отвратительный серый лохматый монстр. Бен рефлекторно шарахнулся назад, однако через секунду понял, что это — его собственное отражение в зеркале. Он подошёл поближе, чтобы разглядеть его получше. Выглядел Бен действительно очень эффектно, особенно колорита добавляли запутавшиеся в волосах пауки. Генри и Патрик уже поднимались на второй этаж, поэтому Бену пришлось бросить любование своим отражением и срочно прятаться. Когда перед крадущимися Генри и Патриком из валяющегося на полу матраса вылезла мёртвая сипящая голова, оба едва не залезли на седьмой потолок. Ко всему прочему, Бену в горло попала пыль, он зашёлся диким кашлем и начал выбираться из этого барахла, потому что ещё он не прятался по всяким помойкам. Узрев такое инфернальное зрелище, Патрик и Генри попятились. Внезапно раздался сухой треск — доски старого пола не выдержали, и оба хулигана с грохотом провалились на первый этаж. Встав и немного отряхнувшись, Бен заглянул в дыру в полу. Увиденное сперва ему понравилось: судя по всему, Генри с Патриком проломили ещё и старый кухонный стол. Однако потом ему удалось разглядеть, что правая рука Генри и левая — Патрика изогнуты под слишком уж неестественным углом. Бен понял, что ему конец если не от полиции Дерри, то от Пеннивайза, который точно убьёт его за такое, и припустил домой, чтобы предупредить всех о случившемся.* * *
Несмотря на предупреждение Бена, полиция с арестом в цирк не пожаловала, а выступление прошло с успехом. Под успехом Пеннивайз подразумевал тот факт, что оно вообще состоялось, Ричи — что с ними опять выступал Эдди, а Бен и Беверли — появление загипсованных Генри и Патрика, снова попытавшихся влезть со своими угрозами и в итоге ушедших восвояси с красивыми надписями «Loser» и «Goner» на чистом гипсе. Вечером весь цирк собрался в главном трейлере — что называется, в тесноте да не в обиде. Пеннивайз начал говорить что-то о том, что завтра у них финальное выступление, с которого все точно должны будут улететь. Ричи и Стэн тут же встряли в его монолог, да ещё и затеяли спор между собой. Беверли под это дело достала книгу — ей было не привыкать. — Что читаешь на этот раз? — спросил Эдди, подсаживаясь рядом. — Бернард Шоу, «Пигмалион». — Снова драматургия? — Да. Я всё надеюсь, что когда-нибудь наша компания выступит со спектаклем. — Беверли! — внезапно возопил оскорблённый в лучших чувствах Пеннивайз. Ричи и Стэн даже замолчали и прислушались. — У нас цирк, а не театр dell’arte. — Да, точно, ты у нас происходишь из династии цирковых артистов. Являешься лучшим мастером поножовщины в мире и на каждом выступлении шутишь одну зачётную шутку. — Сейчас Ричи скажет, что шутить зачётные шутки — это его прерогатива, — нарочито громко прошептал Стэн, так что услышали его абсолютно все. — И самая зачётная из них — про то, что Эдди теперь будет ездить и выступать с нами. — Это была не шутка! — возмутился Ричи. — Зато действительно смешно. — Ну хватит уже! — настал черёд Эдди негодовать. — Вы бы хоть меня спросили, что я собираюсь делать, а что нет. И вообще, у вас завтра финальное выступление, а вы какой-то бред несёте. Так что я иду спать, а вы можете спорить, сколько вам влезет. Закончив эту уничижительную, как ему показалось, тираду, Эдди выскочил из трейлера, громко хлопнув дверью. Но тут же понял, что после событий последних дней возвращение домой ему, кажется, не светит. Сегодня — так точно (и завтра, и вообще никогда). Поэтому он просто зашёл в палатку Ричи и нагло улёгся спать прямо поперёк кровати.