* * *
У карьера Эдди действительно нашёлся. А вот уезжать с цирком Пеннивайза отказался.* * *
— Как ты меня нашёл? — Когда-то я тоже любил приходить сюда, чтобы подумать и побыть в одиночестве. — Ты знаешь это место? Так ты всё-таки из Дерри? — Вообще-то мы все из Дерри, начиная с Пеннивайза. — Я читал историю города, если тебе интересно. В прошлый раз ваш цирк приезжал сюда двадцать семь лет назад, а до того — в шестьдесят втором и тридцать пятом. То, что у вас тут волшебные звери, шляпы и клоуны я уже понял. Но сколько тебе лет? — Восемнадцать. — И давно тебе восемнадцать? — С тысяча девятьсот восьмого. — Ну да, конечно, — Эдди сложил руки на груди и скептически покачал головой. — Где-то я такое уже слышал. — Я не очень понимаю, в чём ты пытаешься меня обвинить и почему отказываешься пойти со мной, Эдди. Чтобы выступать в цирке, надо быть особенным? Ты и есть особенный! Кроме тебя, у нас никто не умеет так извиваться, даже Пеннивайз! Я его полчаса пытался запихать в тот же шкаф, в котором ты прятался. — Так это ты его в шкаф пихал?! — Ну да, — Ричи недоумённо захлопал глазами. — А ты что подумал? — Я думал, что вы тогда, ну… — Ага, а ещё мы вековые ходячие мертвецы, вовлёкшие мамину детку в некрофилию. Спасибо на добром слове. — Так вы люди? — Нет, пауки из космоса. В тысяча девятьсот восьмом Пеннивайз вывез нас из Дерри… тех, кто остался. Благодаря ему мы всё ещё живы и занимаемся… тем, чем занимаемся. Остальных ты видел. — Так это не он поджёг завод? — Среди нас есть кто-то, похожий на поджигателя? — Ну вообще-то… — Вообще-то, — передразнил Ричи, — факелы Майка совершенно безвредны. — А Джорджи никогда не вырастет? — Нет. И тебе тоже всегда будет восемнадцать, если поедешь с нами. — Моя мать меня не отпустит. — Я смогу её уговорить. — Ты меня-то не смог. — Как это — не смог?! Ты же хочешь, я вижу! — Это тебе кажется. К тому же, это слишком опасно, и я ничего не умею. Так что мой ответ — нет, Ричи, извини. А сейчас мне пора домой. И тебе тоже.* * *
Таким разбитым, как в тот вечер, Ричи не чувствовал себя лет сто. Ещё немного побродив среди палаток, он скрылся в фургоне с животными. Кажется, это действительно был конец. Эпилог. Если прибытие цирка напоминало постапокалипсис, то его сборы — отбытие последнего парома перед концом света. Все носились туда-сюда, сворачивая палатки и забрасывая тонны какого-то барахла — вроде у них сроду такого никогда не было! — в трейлер. Звери почему-то бродили по площади вместо того, чтобы сидеть готовыми в фургоне. Пенникот путался под ногами, в результате чего Билл споткнулся и уронил ящик с реквизитом — судя по всему, контрабандным, потому что тот пищал и свистел, а Пеннивайз запрещал им жонглировать шариками, издающими такие звуки. Билл покраснел, подобрал ящик и хотел сделать вид, что ничего не было, но перед ним грозной скалой вырос Пеннивайз. Отобрал ящик, отошёл и засунул его в гору того барахла, которое они вынесли с площади в день прибытия. Ричи наконец взялся заводить зверей в фургон, приговаривая им что-то вроде «Ну это же ненадолго» и «Скоро мы опять вас выпустим». Звери недовольно ворчали, но в конце концов разошлись по своим загонам. Перед тем, как запереть фургон Ричи загрузил туда же пару ящиков с нарциссами — ещё он не оставлял тут свои великолепные труды. Заперев двери, Ричи уселся, скрестив ноги, посреди пустой площади и выжидающе уставился на город. Стэн, увидев это, драматично закатил глаза. — Ричи! — минут через двадцать окликнул его Билл. — Мы уезжаем! Ричи разочарованно вздохнул, встал и неохотно поплёлся к трейлеру. Прежде чем зайти, он бросил ещё один полный надежды взгляд на городские улицы. Но ничего. Трейлер тихо и небыстро ехал по улице, за ним, прицепленный, тащился фургон с животными. Внезапно до слуха Ричи донёсся вопль: «Стойте!» Остальные, кажется, тоже услышали это, потому что подобрались и внимательно прислушались. Вопль повторился, на этот раз немного громче. Ричи прямо на ходу приоткрыл дверь и выглянул наружу. А от увиденного чуть не свалился под колёса от радости. По тротуару, зачем-то размахивая страховочной лентой, мчался Эдди. — Подождите! Остановитееесь! Пеннивайз так вдарил по тормозам — не иначе схватив инфаркт от перспективы заиметь в своём цирке ещё одного обалдуя, — что Ричи чуть не вывалился ещё раз. Трейлер остановился, подождал, пока Эдди заскочит внутрь, после чего рванул с такой скоростью, словно от этого зависела судьба мира. — Ты тут зачем? — старательно напуская на себя обиженный и недовольный вид, спросил Ричи. — Твой первый зов передала мне Хельга, потом его мне стали повторять и тишина и ветер, и днём и ночью слышался он мне, не мог я не прийти, померкла вся жизнь там для меня*. В ответ на это из угла трейлера раздался ехидный хохот Беверли. — Что?! — возмутился Ричи, обращаясь не то к ней, не то к Эдди. — Ничего. Я просто вспомнил, что так и не успел увидеть, как Пеннивайз танцует. Ричи непонимающе захлопал глазами, после чего рассмеялся, притянул Эдди к себе и поцеловал. Билл и Беверли зааплодировали, Стэн недовольно скривился. Когда Ричи отстранился, Эдди замахнулся, чтобы как следует его стукнуть, но в итоге сам же едва не вывалился в открытую дверь и опять оказался в объятиях Ричи. Подошёл Бен, ухмыляясь, покачал головой и захлопнул наконец несчастную дверь. На её обратной стороне Эдди разглядел фотографии. Большинство из них были чёрно-белые и очень, очень старые, очевидно, с того самого 1908 года. Но среди них было несколько цветных — и на всех них был Эдди. И когда только успели заснять его, аферисты несчастные! — Ты снимал? — Я, — гордо ответил Ричи. — «Мне надо зверей кормить», да? — передразнил Эдди. — Не нравится? — Нравится, — задумчиво ответил Эдди и добавил: — Так мне кажется, что я дома. — А ты и есть дома, Эдди, — «Главное, чтобы никто не сболтнул ему, что факелами Майка действительно легко сжечь целый завод». «Меня не будет здесь ещё двадцать семь лет». Этого времени ведь достаточно, чтобы забыть старый дом и привыкнуть к новому?