***
Ева сидела в столовой, подперев рукой голову. Комок в горло не лез. Она погрузилась в раздумья так глубоко, что не заметила, как к ней подсел брат. Очнулась, когда к ней прикоснулись: — Дитя? Ева посмотрела на брата: — Эб, – и слабо улыбнулась. — Тебя что-то тревожит, – это был не вопрос, он чувствовал её, видел насквозь. — Я… я видела кошмар, будущее, возможно. Не знаю, было больно видеть смерть. Не хочется терять тех, кто тебе дорог. Псион внимательно вслушивался в слова сестры, в её голос. Она что-то скрывает ещё. Только что? — Тебя ведь волнует не только это, я прав? Она лишь грустно усмехнулась: — Ничего от тебя не скроешь, – девушка развернулась к нему,— я не могу рассказать, не могу передать словами. Просто, посмотри сам. Мо коснулся одной рукой лба сестры, второй коснулся её плеча, тем самым поддерживая, и вторгся в сознание. Ева погрузилась в некое подобие сна. Прошло минут пять, псион отпустил её сознание, посмотрев на неё. Но Ева отвернулась, пряча своё лицо. Ей было страшно, стыдно, неловко. Он видел всё, даже то, что было за каменной стеной сознания. Эбони поднялся и ответил: — Идём за мной, – его голос был грубым впервые. Девушка запаниковала ещё больше. Они зашли в отсек. Ева так и осталась стоять на месте. Ей было страшно, что будет дальше. Мо приблизился к ней так близко, что девушка упёрлась спиной в стену, бежать некуда. Началась дрожь вместе с паникой. То, что произошло потом, она не ожидала. Псион приподнял её за подбородок, нагнулся и поцеловал в губы, немного задев их клыками. Ева не ожидала такого поворота, но ответила взаимностью. Отстранившись, Эбони сказал: — Не смей никому говорить то, что видела. — Эб… Ты… — Я слишком долго ждал этого момента, даже, если Вселенная выбрала тебе защитника, не значит, что ты не имеешь права выбирать. — Эбони, я, прости, если что-то… — девушка роняла слёзы, но её жизнь, её решения волновали больше, — ты говорил ведь о другом предложении, ещё тогда? — Да. Быть братом — это одно. Быть партнёром – это другое. Ты хотела убежать отсюда, чтобы найти брата, так не медли. Иди. — Не могу. Я не могу одна. Псион погладил её по волосам: — Надеюсь, господин не узнает о предательстве – заманчиво ответил Эбони Мо. Девушка взглянула на него, чувствуя жжение на запястье, которое медленно исчезает. А она сама слышит голос Вселенной: «Метка останется, но от тебя зависит всё остальное, Дитя». Ева поняла, что выбрала свой путь.***
Уроборос отстыковался от «Святилища», устремляясь в далёкие дали космического пространства. В грузовом отсеке «Святилища» лежало то самое кольцо, по которому когда-то определяло местоположение Дитя Мироздания.***
Танос вернувшись на корабль, расположился в собственной каюте. Он долго думал о своей привязанности к девушке. Метка покалывала. Всадник чувствовал к Еве что-то необъяснимое. Такое с ним случалось лишь раз, на Титане, с Гвинт*. Тогда титан почувствовал нежность, привязанность, любовь. Здесь было тоже самое. Ему было приятно разговаривать с ней, слышать ее голос. Исчезли кошмары, наступал покой. Может, пока не поздно, поговорить с ней? Высказаться. Танос поднялся и направился к Еве в отсек, но он пустовал. Да и вещей не было. Поняв, что происходит, титан направился на мостик, проверив ее местонахождение по маячку. Он указывал на грузовой отсек. Послав Проксиму на место, Танос получил ответ. На полу лежало кольцо. Дитя покинуло корабль, угнав один из кораблей, поэтому, разозлившись, приказал: — Найти и доставить Дитя Мироздания обратно, любым способом, любыми средствами! — Да, отец, твоя воля – закон.