Уоррен? На втором сроке? Я очень сильно в этом сомневаюсь. В конце концов, всё может свестись к тому, что она даст андроидам право избираться в штатах. Нет-нет, давайте говорить проще — чего они хотели? Независимости, территорию для своего народа. Им предоставили эту возможность? Люди с радостью уезжали из Аляски, но нам пришлось потратить уйму времени и средств, чтобы всё им возместить. А сейчас андроиды желают Флориду на блюдечке с голубой каёмочкой? Чем для них Аляска так плоха? Из интервью кандидата в президенты от демократической партии США, Бартона Доуса, приблиз. 2040 г.
У всяких вещей есть привычка преображаться не в самую лучшую сторону. Гэвин в первую очередь всегда приводил в пример себя, хотя достаточно было просто ткнуть пальцем в любого проходящего мимо незнакомца. Словосочетание «свободная Америка» теперь вызывало истерический смех у всех, кому доводилось его услышать или прочесть. Первое всё же было забавнее. Если в свободной Америке копы разгуливают по каждой улице и из вредности спрашивают у тебя документы, а при въезде в такие общественные места, как аэропорт или автовокзал, обыскивают со всей тщательностью, то стоит задуматься, кого или что они ищут. Или есть ли у тебя вообще в этом государстве, преобразившемся с приходом прогресса, шанс на свободу? Разумеется, мы с течением лет всё еще можем бросить нажитое и уехать, но максимум — это соседний штат. Это тот предел, который нам по силам. Гэвин, как настоящий американец, никогда не интересовался, есть ли жизнь за кордоном, за пределами Детройта, а то и всего Мичигана. События недалеких лет приучили его к мысли о том, что в Вашингтоне сидели теперь сплошь одни куклы, однако если эти куклы поддерживают твой скромный, но всё же заработок — значит, переживать незачем. Сам крошечный нерв тревоги, глубоко заложенный в любом человеке, давно начал отмирать. Всё, что мы имеем — лишь новенькие экраны, новенькие машины, соседство с разумными пластиковыми уродами и полное отсутствие желаний, превышающих размер чего-то вроде «сходить в воскресенье за продуктами». Мы мертвы. Наша цель достигнута. — Сегодня Детройт накроет большой циклон, который принесёт с собой еще больше осадков. По данным бюро метеосправки, их количество превысит месячную норму, температура около… — Как вы себя чувствуете, детектив? — спросил Ричард, не отрывая взгляда от окна. Бутылочно-зеленая «дельта», словно прямиком из восьмидесятых, уступала в скорости современным моделям, но Гэвину и не нужно было гнать. Другие машины проносились мимо них с ужасающей скоростью. Наверняка в таких, когда смотришь сквозь стекло, дождь кажется какой-то иллюзией, растекающейся и обволакивающей автомобиль там, за пределами салона. Это тебе не капли, лениво ползущие по прозрачной поверхности, заключающие в себе зеленые и красные огоньки светофоров. Плохо, когда ты ничего не видишь. Это похоже на телевизор, который неожиданно перестал работать — вместо четкого изображения появилась сплошная серая рябь. — Чуть голова болит, — отозвался Гэвин, уставившись на дорогу. «Дворники» едва справлялись со своей задачей. — Из-за этой чертовой погоды мне делается настолько паршиво, что я себя пятидесятилетним ощущаю. На самом деле он предпочел умолчать о том, что его всё еще подташнивало после таблеток, и самому уже хотелось каяться за проявленную слабость в виде маленькой порции любимого коктейля. Если начать жаловаться, то Ричард почувствует себя лишь увереннее и решит, что все же имеет право ему указывать, а права он не имел. Не со мной, подумалось Риду, покрепче вцепившемуся в руль руками, чтобы не терять его — иногда случалось так, что он забывал, где находится и чем занят. «Вполне возможно, что я просто сплю. До сих пор сплю». Несколько раз мимо них проносились шумные компании подростков, набившихся в одну тачку. В своё время Гэвин часто вылавливал таких на дежурстве, но сегодня на это не обращали никакого внимания. Теперь эти маленькие уродцы давили собак и кошек. Их автомобили были настолько массивными, а скорость их была такой высокой, что несчастное животное, которому выпала доля оказаться в тот миг на автостраде, превращалось в раздербаненный мешок с мясом, чуть не вылетая из собственной шкуры. Кровавая охота… — Рич, ты хоть раз видел по телевизору броненосцев? — спросил зачем-то Рид, сворачивая на следующую улицу. — Нет, — ответил андроид, со слабым удивлением глянув на него. — Почему вы вспомнили? Гэвин снизил скорость перед светофором, постукивая пальцами по рулю. — Однажды отец взял меня на охоту за таким…***
В небольшом внутреннем дворе, у самого края забора рос относительно молодой дубок — он был достаточно высоким, чтобы ловко взобраться по его ветвям и перемахнуть на соседний участок, к Галлагерам, но мама никогда не позволяла Гэвину этого сделать. Ствол у деревца был еще достаточно тонким, а кора молодой и еле слышно похрустывающей под пальцами. В жару особенно приятно было сесть в тени его кроны, катая маленькие машинки или притащив из комнаты несколько лопаток с ведерком, или с любопытством наблюдать, как колышется чистое бельё на верёвке, хлопая на ветру. В воздухе носились пчелы и разливался сладкий аромат с цветочной клумбы, пристроившейся под окнами первого этажа. Оставленная отцом со вчерашнего дня газонокосилка, будто подкравшись и запугивая, стояла рядом. Гэвину не нравился её звук и сам прибор в целом, однако отцу нравилось видеть идеально подстриженную лужайку, а не стену из сорняков. Он строил из выкопанного песка нечто вроде горы. На самой вершине должна была примоститься пластиковая пожарная станция, которая могла бы по вызову спускаться вниз, в город, чтобы тушить дома обычных людей. Но перед этим они должны были преодолеть крутую узкую дорогу. Прямо так — ву-у-ух, и уже у подножья. Немного в стороне должен был располагаться город. Мокрый песок усеивали кубики и треугольнички, притащенные им коробки из-под наборов, деревушки и мегаполисы, фермы, железнодорожные станции, новенькие рельсы… Всё это чудесное добро было куплено мамой — в подарок на день рождения, на Рождество, а иногда и просто так. Отец соглашался с тем фактом, что деньги на его карточке были их общими — уж что-что, а закона он не попирал, но каждый набор чего-то да стоил для его жены. Прядь выдранных волос, выбитый зуб, который придется вставлять — это пустяк с нынешней медициной, и всё же пустяк неприятный. Когда у неё шла кровь из носа (а это было часто), она прикладывала к нему маленькую тряпочку со льдом внутри и улыбалась. Глаза у неё были покрасневшими, как бывало у Гэвина, когда он сильно плакал. Мама не плакала. Он оставил немного места для широкой дороги и представил, что она ведёт из Мичигана в Иллинойс. Городишко раскинулся по правую сторону — запестрели миниатюрные копии из крашеного дерева и пластика, появилось несколько заводов, супермаркет. Он позаботился даже о таких немаловажных деталях, как маленькие копии банкоматов «Мерчентс» около магазинов, и расставил несколько первых фигурок на перроне маленького вокзальчика. «Город наполняется. У пожарных будет много работы». Впрочем, улочкам будет грозить, разве что, мокрая песчаная буря или затопление дождем, который обещали вечером. Но в небе не было ни тучки. Гэвин отправил пожарную машину скатываться с горки, чтобы доказать свои предположения насчёт сложного спуска. Он сидел, откинувшись спиной на ствол молодого дуба, когда по кованому забору кто-то постучал камешком. У их соседей, Галлагеров, тоже подрастал сын, который был старше него всего на год. Дагу было уже девять лет, ему покупали много красивых игрушек и он любил ездить по заднему двору на велосипеде, почему-то и не думая выезжать за пределы дворика. Может быть, ему запрещали. Гэвин иногда ходил с мамой к нему в гости и завидовал, замечая, что телевизор у них шире, висит громадиной на стене, а диван такой широкий и роскошный, как в зале какого-нибудь вип-кинотеатра, но всё же родной дом ему нравился гораздо больше. — Гэв? — Даг позвал его, постукивая камешком по решетке. — Что ты делаешь? — Строю город, — он улыбнулся, выглянув из-за ствола дерева. — У меня пожарные живут на горе. Когда им надо ехать тушить огонь, они проделывают трудный путь по дороге вниз. Вот так — жу-у-ух… Он еще раз скатил пожарную машину с горки, но Даг этого видеть всё равно не мог. — Скучная игра, — фыркнул он. — В такие только трёхлетние и могут играть. Тебе что, три года? — А ты во что играешь? — удивился Гэвин. — Родители купили мне недавно фигурку Бэтмена. Она редкая! Слушай, давай поменяемся? Я тебе Бэтса, а ты мне твою новенькую пожарную машину? Классно выглядит. — Я не могу. Кто же будет тушить город? — Городу не нужны пожарные, когда есть Бэтмен. Ну давай, я покажу тебе свою игрушку, чтобы ты мог убедиться. Мой папа всегда говорит — показывать первым делом. Фигурка и впрямь была чудесная — такая, на которую Гэвин не смог бы уломать отца ни за что. Мама бы, может быть, и купила, но ведь не за просто так. Бэтмен и впрямь представлялся ему чем-то более крутым, нежели какой-то автомобильчик, поэтому он, услышав предложение Дага, с готовностью подхватил пожарную машинку и подполз поближе к кованому забору. Щели здесь были слишком узкими, чтобы в них мог пролезть хотя бы корпус, поэтому они оба поднялись с коленок. Гэвин привстал на носочки и, с трудом дотягиваясь рукой, передал игрушку — бережно и с едва уловимой грустью. Бэтмену ведь будет гораздо легче лететь с вершины горы. Это не так уж и интересно. Даг Галлагер не колебался. Фигурка пробыла в его руке, наверное, всего секунду — он размахнулся и швырнул её в лужицу грязи около раздвижных дверей, ведущих в гостиную. Плюх! И Бэтмен захлебнулся в бурой жиже. — Спасибо за машину, — фыркнул Даг. Он крутил колёса пальцем, завороженно рассматривая добычу. Гэвин кинулся к луже. На удивление та оказалась достаточно глубокой — он пошарил на дне пальцами и тотчас же ухватился за единственную уцелевшую пластиковую руку, вытащив фигурку на траву. — Верни машину! — потребовал он, вернувшись к забору. — Так нечестно! Ты сломал фигурку! — А вот не верну. Нечего быть таким наивным, Гэви. Мама купит другую, сам знаешь… Ну чего ревёшь? Если бы мама увидела, она бы сказала, что тебя мало лупят. Ты похож на девчонку. — Отдай, — Гэвин прильнул мокрым лицом к забору. — Или мой папа тебя заставит! — А мой папа даст твоему взятку. Копы все продажные. Даг еще раз фыркнул, почесывая острый кончик носа, и направился к дому, прижимая покрепче пожарную машинку к себе. Это была правда — он расплакался. Он разревелся, упав ничком на траву, потому что понял, что проиграл. Бэтмен без руки валялся рядом — грязь потихоньку обсохла на нём, ноги двигались плохо, и не было никаких сомнений, что для полной чистки игрушку придётся разбирать. А вот удастся ли собрать по частям? Захочет ли папа это сделать? Этот вопрос был самым страшным, и Гэвин не решался сразу же узнавать ответ. Он и не мог — потому что ревел, рвал и портил недавно выкошенный как следует газон, и пачкал свои штанишки в зеленом соке травы. Сквозь нарастающий шум в ушах, похожий на прибой, он не слышал, как приоткрылась дверь, и в сад вышел отец — на нем была фланелевая клетчатая рубашка с закатанными до локтя рукавами, домашние джинсы. Его тень медленно и угрожающе надвигалась на лежащего на траве мальчика, а потом крупная волосатая рука ухватила за шкирку, приподняв над землей. — Ну и что это такое, Гэви?***
Что случилось потом? — спросил Ричард, когда они покидали салон машины. Гэвин помолчал, с равнодушным видом расстегивая молнию на куртке. Он сам не знал, с чего вдруг начал рассказывать жестянке о том, чего не хотел никогда в жизни вспоминать, но ему это казалось правильным и почти подходящим под ситуацию. Он мог бы сказать, что тогда отец попросту поколотил его и хлестнул пару раз ремнём за то, что он посмел прошляпить игрушку, купленную за большие деньги. Но на самом деле отец сделал нечто куда более страшное — это было почти деликатное приглашение на охоту. Что-то вроде: «Может быть, постреляем по броненосцам, сынок? Давай, будет весело. Мы так давно не проводили вместе время из-за моей работы…» — А потом мы поехали с его друзьями в Джорджию, — сказал негромко Рид. — Броненосцы в основном ведут ночной образ жизни, передвигаются медленно, так что охотиться на них не так уж и трудно, если ты в этом еще и спец. Мой отец бил любую живность. Под вечер он поднимал меня и гнал впереди себя с товарищами. Я спотыкался об корни, падал, а они снова ставили меня на ноги и говорили: «Беги, беги, маленький броненосец, пока не настал твой черёд». Можешь себе такое представить? Ричард продолжал хранить молчание. — У нас их мясо считается деликатесом, потому что они распространены в основном в центральной и Южной Америке. На вкус напоминает свинину. Если не вспоминать о том случае, то можно спокойно есть. Гэвин смерил его слегка недовольным взглядом — отсутствие реакции начинало его раздражать. Впрочем, он тут же для себя решил, что так даже лучше, потому что жалости он будет искать у робота в последнюю очередь. Он сделал это для себя. Он заставил себя вспомнить, потому что хотел воссоздать целостную картинку, первый кусочек паззла от которой получил во сне. — Андерсон как обычно опаздывает, — фыркнул он, глянув на стоянку. — Интересно, чем он там занимается с этим щенком целыми днями напролёт? — А почему вам так любопытно? — Потому что я корячусь со всеми делами фактически за него, прикрывая эту старую задницу. Разумеется, по этой причине приходится разрываться между первым, четвертым и седьмым местами преступления. Даже твоей продвинутости не хватит, чтобы всё успеть. — Если постараться — я успею, — Ричард усмехнулся. Гэвин скользнул по нему скептическим взглядом и первым прошёл в участок. «Город наполняется. У пожарных будет много работы». Кажется, не только у пожарных. Участок был в прямом смысле захламлен. Рид поймал себя на мысли, что прежде не замечал того, как он вылизан до блеска даже в самых потаённых уголках, но сейчас на большинстве столов в зале копился слой пыли толщиной в дюйм, а недоеденные пончики, срок годности которых закончился уже как месяц назад, всё не покидали прибежища лейтенанта Андерсона. Здесь моргал свет, людей было мало и стоял затхловатый душный запах. «Ах да, мы ведь теперь работаем с андроидами на равных… Этот мир перестает мне нравиться». — Итак, чем мы можем заняться? — усмехнулся он, присаживаясь в своё кресло. — Может, для разнообразия хоть приберемся? С тех пор, как Фаулер оставил пост, здесь какая-то чертовщина творится, не находишь? — Думаю, лучше заняться делом, — посоветовал осторожно Ричард. — Отвлечься от неприятных мыслей. — Долбанный ты робот, угрожавший мне пистолетом… У меня голова раскалывается, температура, я в дерьмовом состоянии и пришёл только потому, что мне надо зарабатывать какие-то денежки, иначе я с голоду помру. Так давай немного поможем участку и всё здесь разгребем, а? Я не хочу куда-то ехать. Пусть этим Андерсон с щенком займутся. — Детектив. Ричард слегка улыбнулся, и на удивление в этой улыбке таилось что-то настолько ехидное, что Гэвина чуть не передернуло. — О’кей, отвлечемся от разговоров про броненосцев. Чего тебе? Андроид кивнул на экран терминала — даже он теперь казался каким-то старьем на фоне всеобщего упадка. Как только не вынесли? В остальных округах такое не было редкостью, потому что зарплату задерживали, а то и вовсе отказывались платить. Тогда люди спешили мстить некогда кормившему их предприятию. Воровство с рабочего места — теперь обыденная вещь в Детройте. В Детройте нормальны убийства людей андроидами. В Детройте только его брат, Элайджа, чувствует себя в безопасности, находясь в своем бункере на окраине города. И, казалось бы, ничто его не беспокоит, ничто не трогает. — Кажется, у нас есть кое-что, детектив. Гэвин глянул на экран терминала и присвистнул. — Ну да, с этого можно и начать.