Исповедь

После покушения состояние лорда Кровавого ворона заметно ухудшилось. Уже ослабленный сильным воспалением на ране, отравившись, он лежал в бреду по меньшей мере неделю, просыпаясь лишь изредка и тратя время сознания на горький плач. Не находя рядом своей сестры, которая, как он надеялся, могла поддержать его в столь тяжелую минуту, он все больше впадал в уныние и неразборчиво приказывал Клыкам привести Ширу, чтобы та утешила его. Морская звезда так и не приходила, более того, часто она даже не удосуживалась открывать стражникам Риверса, не желая лишний раз быть почти убежденной в том, что ей стоит подняться к брату. Шира была зла на него, но какие-то остатки хотя бы и сестринской любви бередили ее совесть, заставляя ее чувствовать тягучую вину, разливавшуюся по всему ее хрупкому телу, и за покушение, и за то, что желанием отомстить она наверняка сломает Бриндену жизнь. Но ведь он отнял эту самую жизнь у Деймона... Риверс пришел в себя окончательно только недели через три. Он все еще носил повязку из бинтов на голове, и из раны периодически подтекали кровь и гной, но основное воспаление спало, а слабый организм с помощью противоядия смог справиться с последствиями отравления. Мейстер убеждал мастера над шептунами отлежаться еще хотя бы пару дней, но Бринден непреклонно намеревался посетить сестру, хотя бы поговорить, убедиться, что она действительно простила его. Однако, придя к ее покоям, он застал их опустевшими. Решив отыскать леди Элейну, с которой сейчас могла находиться его дорогая сестра, он направился в сады, пошатываясь и идя достаточно медленно, потому что голова сильно кружилась, а ноги от истощения с трудом держали его и без того худое тело. — Мальчик мой! — заулыбалась леди Пенроуз, издалека завидев белобрысого племянника. — Доброго дня, леди Элейна, — Бринден с трудом растянул уголки изможденных губ и осторожно присел рядом с теткой. — Как самочувствие? Как глаз? Шира мне передала, что вы поговорили и она вроде на тебя больше не сердится. — Это так. По крайней мере, я бы очень хотел быть в этом уверенным, — Бринден тяжко вздохнул и опустил голову, подпирая ее рукой. — Я хотел зайти к ней, но она куда-то исчезла, вот думал, может, она с вами... — Я видела ее не так давно. По-моему, она пошла с Мутоном прогуляться. — С лордом Выскочкой? Прекрасно... Она его еще не забыла? — он вскинул бровь и грустно усмехнулся. — Я сама этому поражаюсь, голубчик. Честно, не знаю, почему он так надолго задержался в ее поле зрения, впрочем, он не так плох. Неглупый, красивый, харизматичный, такие нравятся женщинам, — Элейна пожала плечами и взяла со стола дольку персика. — Будешь фрукты? — Нет, спасибо, я совсем не голоден, — он вздохнул и задумался. Неглупый — это и в нем тоже есть. Красивый... Нет, точно нет. Харизматичный? В каком смысле? Если умение убеждать — это харизма, то Бринден ею более чем обладал. Но ведь в основном это умение обеспечивалось общественным страхом перед ним. — Ты жутко похудел! Лежал там у себя, не ел ничего, так что взял и поел фруктов, дорогуша! — леди Пенроуз настойчиво пододвинула к Бриндену тарелку с персиками и разного рода ягодами. Тот вздохнул, положил в рот вишню и эстетствующе, осторожно сплюнул косточку в чистую салфетку, после чего свернул ее и положил поодаль от тарелки. — Я наелся. — Опять твои голодовки? Боги, какой же ты упрямый! Бринден, у тебя скоро ни на что сил не останется, будешь так питаться. Ладно. Иди ищи Ширу, а потом я пошлю в твои покои обед. Понятно? Риверс кивнул, и поблагодарил ее, медленно поднимаясь, и, наконец найдя равновесное положение, пошагал вглубь садов. Шире было бы впору работать на Бриндена — она была бы лучшей его шпионкой, ведь при надобности она была поразительно неуловима. Однако Кровавый ворон все же отыскал ее спустя некоторое время. Она действительно находилась в компании лорда Адама. Они вместе сидели на мягкой подстилке в тени вековых деревьев, зеленых и благоухающих. Бринден издалека видел, как его сестра смеялась над шутками собеседника, иногда брала его за руку, непринужденно сложив босые нежные ноги на подстилке. — Добрый день, сестра моя, — как гром среди ясного неба, услышала Морская звезда приветствие брата и резко повернула на него голову. — Добрый день, лорд Болтун. Бринден снова вздохнул, смерил Адама недовольным взглядом и мягко поцеловал кисть Ширы. — Очнулся? — с прозрачной тенью заботы поинтересовалась она, все же сохраняя надменность в своем певучем голосе. — Как видишь. Лорд Выскочка, оставите нас на пару слов? — ревниво попросил мастер над шептунами. — Знаете, в наше время количество слов, на которое я могу вас покинуть, измеряется количеством глаз. Ладно уж, выскочу куда-нибудь, — по-идиотски заулыбался Адам, засмеявшись, но поднявшись с земли и отойдя в сторону, имея возможность наблюдать за разговором брата и сестры и даже, вероятно, частично их слышать. — Я так скучал по тебе, — печально протянул Бринден, жалобно глядя в разноцветные глаза Морской звезды. — Почему ты не навестила меня? Хотя, наверное, дерзко с моей стороны о таком просить... — Я была занята, братец. К тому же, о чем я поговорила бы с бредящим человеком? — она пожала плечами и усмехнулась. — Верно... Я хотел узнать, правду ли ты тогда сказала мне. Ну, про то, что ты простила мне мою ошибку, — Риверс выглядел жалко, пытаясь эвфемизмами избежать фразы «простила за то, что я изнасиловал тебя». — Возможно, — Шира звонко рассмеялась, решив в очередной раз помучить брата догадками. Бринден виновато опустил голову, но, взяв себя в руки, плавно опустился перед сестрой на одно колено — упади он на оба, он вряд ли поднялся бы без посторонней помощи. — Шира.., — Кровавый ворон взял ее руку в обе свои и осмелился поднять на нее и не опускать взгляд. — Я раскаиваюсь в этом больше, чем в чем-либо. Если ты действительно простила меня не до конца, я попрошу об этом снова. Я виновен, и я каюсь перед тобой. Прости меня, моя любовь, прости за то, что я причинил тебе безмерную боль. Я клянусь всем, что у меня есть, что ни за что на этом свете не доставлю тебе неприятностей более. Я люблю тебя. И ради твоего благополучия готов на все. Я обещаю, что никогда больше не сделаю тебе больно. — Не думала я, что снова это выслушаю, — она грустно усмехнулась, резко поникнув. — Я сказала тебе уже, что прощаю. Спи спокойно. — Я буду просить прощения столько, сколько потребуется, сколько тебе нужно или хочется от меня услышать. Я сделаю все, чтобы загладить свою вину перед тобой, ты веришь мне?! — Я верю, птенчик, верю. А теперь ступай. Мы с лордом Адамом еще не закончили, — сжав свои чувства в кулак, она засмеялась и проследила взглядом за встающим Бринденом. — Спасибо, сестра моя. Я люблю тебя, безумно, вечно люблю. — Ступа-а-ай, — Шира так и не обернулась более на уходящего Бриндена, приманив пальцем Мутона и продолжив беседовать с ним. — Лорд Бринден, вас просят пожаловать к Его величеству, — басистым голосом сообщил, заглянув в его покои, один из Вороновых клыков. — Правда? Для чего? — Риверс удивился, но, оторвавшись от бумаг, которые ему немедленно нужно было прочесть и привести в божеский вид все сведения, доставленные шпионами за время его болезни, поднялся с рабочего кресла. — Мне не велено знать, милорд, как мне сказали. — Хорошо. Проводишь меня. Зайди-ка, поможешь переодеться, — у Бриндена не было сил не только на то, чтобы самому скитаться по темным коридорам Красного замка, но и даже на то, чтобы без боли в голове облачиться в свой обыкновенный рубинового цвета камзол с вышитым на нем белым одноглавым драконом — личным гербом Кровавого ворона. Герб, который он взял себе еще несколько лет назад, оказался пророческим: изображенный в профиль, дракон мог похвастаться лишь одним алым глазом. Стражник помог Бриндену натянуть камзол и подал ему Темную сестру, без которой мастер над шептунами в свет выходил очень редко. Несмотря на слабость хозяина, меч, благодаря которому он остался в живых, был обязан оберегать его и впоследствии, пусть даже и символически. В компании своего человека Бринден спустился к королевским покоям и постучался в дверь, куда его пустил голос его венценосного брата. — Здравствуй, Дейрон, — устало улыбнулся ему Риверс и тут же расцвел еще больше, заметив на соседнем с королевским кресле Ширу. — Добрый день, моя любовь! Что произошло? Я не ожидал, что ты позовешь меня так скоро, Дейрон, но еще больше не ожидал, что здесь будешь ты, сестра моя. — Здравствуй, Бринден. Присядь, пожалуйста, — как-то понуро и серьезно велел Дейрон, и, насторожившись, Риверс опустился на указанный стул. — Я слушаю, — мастер над шептунами обвел взглядом и короля, и сестрицу, одетую по обыкновению в легкое платье цвета слоновой кости, которое едва прикрывало ее лодыжки, и украшенную тяжелым серебряным колье, инкрустированным сапфирами и изумрудами. Это колье ей некогда преподнес сам Бринден в качестве подарка на шестнадцатые именины. — Шира рассказала мне нечто, что меня поразило до глубины души. Я не знаю, стоит ли мне верить нашей дорогой сестре, поэтому надеюсь, что ты поможешь мне. — Что такое? — первое, о чем подумал Кровавый ворон, было отчего-то то, что Морская звезда призналась королю в роспуске невиданных, порочащих корону слухов или что-то наподобие. — Мне тяжело об этом говорить, но Шира поведала мне, что... Ты изнасиловал ее, — Дейрон выдохнул, понижая голос, чтобы никто за дверью не мог подслушать эту беседу. — Это правда? Бринден похолодел. Будучи уверенным в том, что Шира простила и пощадила его, он никак не ожидал, что она после всего этого втянет и Дейрона в эти разборки. Стыдясь сотворенного еще сильнее, он покраснел, его узкие губы сжались, а пальцы задрожали. — Да, — севшим от страха и позора голосом произнес Риверс, закрывая ладонью оставшийся глаз и пытаясь не поддаться плачу вновь. Дейрон неслышно ахнул и около минуты еще не мог произнести не слова. До этого момента он был уверен, что Шира клевещет. — Спасибо за правду, — еще более разочарованным, тоскливым тоном произнес король. — Ты ведь понимаешь, что это преступление, Бринден, и что за это тебе причитается?.. — Представляю, — Риверс еле заметно кивнул, сжимая пальцы левой руки. — Я не оскоплю тебя и не предложу тебе надеть черное. Ты слишком ценен для Малого совета, умен... Более того, теперь ты герой войны, положивший конец Восстанию Блэкфайра. Кроме этого, ты мой брат. Возможно, я сужу субъективно, но... Я не могу присудить тебя к тому, что я назвал, — Бринден кивнул, так и не осмеливаясь поднять взгляд ни на Дейрона, ни на Ширу. — Шира предложила мне выход. Так как ты представляешь для нее угрозу, она не хочет лишний раз поддаваться страху при виде тебя. Ты поедешь в Рэйвентри, к своей матери. Я сейчас же отправлю к ним ворона — тебя встретят и примут. Безусловно, с должности мастера над шептунами я тебя не сниму. Ты великолепно справляешься со своей работой, и я уверен, что оттуда ты продолжишь выполнять свои функции безо всяких трудностей. Ты оставишь исполняющего обязанности, который будет каждый раз высылать тебе сводку с собраний, но важные решения, естественно, принимать будешь ты. При надобности ты сможешь приезжать в Королевскую гавань, предварительно уведомив лично меня. На время твоего пребывания здесь я буду приставлять к Шире стражу, включающую одного из Королевских гвардейцев, и беседовать с ней с глазу на глаз ты сможешь лишь с ее позволения, которое она озвучит лично гвардейцу. Имей в виду, что я не ссылаю тебя навечно. Есть три способа вернуться сюда и жить так, как было ранее. Первый способ — амнистия лично от меня. Если я увижу, что ты полностью осознал свою вину, что ты не пытаешься навязаться Шире, что ты выполняешь все условия нашего сегодняшнего договора, я позволю тебе вернуться. Разумеется, какие-то из ряда вон выходящие причины простить тебя я тоже рассмотрю при наличии. Второй способ — желание Ширы. Если она сама скажет мне, что ты можешь приехать обратно, по каким-то своим причинам, то я немедленно извещу тебя. Однако в этих двух случаях с нашей сестрой все еще будут находиться стражники. До тех пор, пока она сама от них не откажется. Третий способ — согласие Ширы выйти за тебя замуж. Это автоматически будет означать и ее прощение, и необязательность стражи. Твой отъезд не может оставаться секретом, но причина — вполне. Официальной версией станет твое желание поправить здоровье, и ни я, ни Шира, — Дейрон строго взглянул на сестру, — не разнесем то, о чем мы здесь говорим, по всему Красному замку. Сир Бринден Риверс, согласны ли вы с приговором? Лорд Кровавый ворон наконец поднял глаз на брата. В нем читалась жуткая боль, скрашенная невыносимой обидой и непониманием. Однако разумом и совестью Бринден понимал, что действительно заслуживает быть наказанным за это свое страшное преступление. — Да. Я принимаю приговор. Но... Я хотел бы кое-что испробовать, — Риверс сжал губы, медленно вставая с кресла и подходя к сестре. Он вновь, уже второй раз за сегодня, опустился перед ней на одно колено и взял ее тонкие пальцы в руку. — Шира, сестра моя, любовь всей моей жизни, мое счастье и свет моих.. моего ока. Я сотворил ужасную вещь. Мне казалось, ты простила меня, как ты и убеждала меня, однако теперь я особенно явственно понимаю, что это не так. Но, любовь моя, пускай это может и не выглядеть искренне, все же прошу меня поверить тебе. Я делал это с полсотни раз ранее, и теперь, как мне кажется, самый подходящий момент, чтобы повторить это в пятьдесят первый. Я люблю тебя, моя дорогая Шира, и я никогда не смогу перестать, — Бринден выдохнул, зажмурил глаз, снова сдерживая слезы, и, помолчав немного, продолжил. — Твоя милость и твой гнев — только эти вещи могут повлиять на мою судьбу. И я готов покоряться тебе снова и снова, и так до конца моих дней. Моя милая, прекрасная Шира... Станешь ли ты моей женой? Ожидая ответа, он ни разу не отвел намокшего глаза от ее напряженного лица. Дослушав речь до конца, Шира тяжело выдохнула и сжала ногтями ладонь брата. — Знаешь, я... Я согласна, — она замедлилась, и, как только на лице Бриндена расцвела счастливая улыбка, а слезы непроизвольно украсили уродливое родимое пятно, Шира приняла решение договорить. — Согласна с тем, что это был бы донельзя подходящий момент. И, будь я добрей, я бы наверняка ответила тебе «да», причем даже раньше. Но я не люблю тебя. Пойми это наконец. И ты уедешь отсюда сегодня же после заката, как ты и обязался, подчинившись приговору. И знаешь, что? Я счастлива, что смогу хотя бы не так часто лицезреть твое самодовольное гадкое лицо, что смогу жить спокойно, не гадая, приспичит ли тебе посетить меня так же, как тогда, снова. Смогу не испытывать к тебе столько неприязни за все то, что ты натворил. Ты отвратителен, Бринден. Ты — предатель, эгоист и трус. Так что езжай отсюда ко всем чертям, — она говорила тихо и размеренно, но ее голос звенел, как кующаяся цепь, еще горячая, сдавливающая шею Кровавого ворона. Шира немного пригнулась к коленопреклоненному брату и схватила его подбородок двумя пальцами. — Я в любом случае обыграла бы тебя, братец. Я отомстила, и я довольна. Прекраснейшая женщина Семи королевств понизила голос еще сильнее и со злостью прошептала: — За Деймона. После этого она вернулась в исходное положение и равнодушно вперила взгляд в расписанную стену королевских покоев. Дейрон наблюдал за этой разборкой с сочувствием к Бриндену, но и с тяжким разочарованием в нем. Он не мог разлюбить своего белобрысого брата, с которым они были близки уже очень давно, не мог возненавидеть его, но даже мог понять, хотя и отдавал себе отчет в том, что как король не имеет права принимать и оправдывать насильника. — Бринден, возьми лист бумаги и перо. Напиши имя того, кого оставишь вместо себя в столице. Вещи твои я немедленно велю собирать, но ты сам сможешь это проконтролировать. К ночи ты покинешь Королевскую гавань, — Его величество не мог уже глядеть на снова униженного брата, поэтому просто прикрыл глаза, несмотря на все чувствуя угрызения совести. Риверс, осознав все то, что только что произошло, резко, особенно для своего состояния, поднялся с колена и начеркал на бумаге что-то, где упомянул имя доверенного лица и подписался внизу. — Доброго дня, Дейрон. Доброго дня, Шира, — зло взглянув на брата и сестру, лорд Кровавый ворон быстрым как мог шагом вышел из королевских покоев. — Собирайте мои вещи, я еду в Рэйвентри! — каркнул он одному из Клыков, что проводил его сюда, и без остановки удалился в свои покои. — Его нытье и жестокость меня более не потревожат, — гордо и грустно заявила Шира, даже не удосуживаясь поприветствовать вновь зашедшего лорда Адама. — Правда? И почему же, миледи? — лорд Мутон взял нежную руку Ширы и мягко поцеловал ее. — Он уезжает в Рэйвентри. Надолго, — Морская звезда усмехнулась и прикрыла глаза, подперев рукой лоб. — Не без вашего участия, как я понимаю? — Адам приподнял бровь и опустился на кушетку рядом с любовницей, приобнимая ее за изящную талию. — Я была бы готова смириться с его нахождением здесь, если бы Деймон остался жив. Пускай он надел бы черное, пускай я не увидела бы его более, он был бы жив, и я писала бы ему так часто, как было бы в моих силах. Деймон.., — Шира тяжко вздохнула. — Как я скучаю по нему! Матери своей я не знала, она умерла, рожая меня. Иногда мне становится тоскливо, что я не была с нею знакома, что не чувствовала ее любви, но потом я вспоминаю, что все могло быть гораздо хуже. Так у меня есть леди Элейна, которая вырастила меня как родную дочь. А кто знает, кем была эта таинственная Серенея из Лиса? А с Деймоном мы были почти так же близки, как с леди Элейной. — Действительно, этого никто не знает, — ободряюще улыбнулся Адам. — Знаете, я много чего слышал. К примеру, говорят, она была в сто раз старше вашего отца и поддерживала молодость черной магией. — Это вряд ли. Если бы эти слухи были правдивы, наряду с теми, что мой белобрысый братец — колдун, то он был бы писаным красавцем. — К чему о нем теперь говорить, раз он уезжает и не побеспокоит вас в ближайшее время? Шира пожала узкими плечами. — Все же был от него какой-то прок. К слову и о нем, и о моей матери. От него я узнала, что в Лисе у меня есть брат. — Да у вас, мне кажется, и в Асшае парочка братьев найдется! — рассмеялся лорд Мутон. — Верно, только этот брат не родной, даже не по отцу. От какого мужчины, не знал даже Бринден, но мне известно, что зовут его Тиан, он старше меня на три года, а также он владеет борделем. Довольно старым, к слову. Слышала, в моем роду по матери это, можно сказать, семейное дело. Правда, как выяснил Бринден, мой дед понабрал долгов и не смог их вернуть, за что моя бабка и отравила его. Лиссенийка до мозга костей! И борделем владеет, и ядами развлекается, — Шира засмеялась звонко и даже весело, что не могло не обрадовать Адама, видевшего понурое выражение лица Морской звезды еще минуту назад. — Она умерла пару лет назад, оставив небольшой домик на утесе и семейное дело Тиану. Интересно, знает ли он что-то обо мне? — Ну, судя по роду его деятельности, ему непростительно не знать о столь красивой женщине, — Адам ухмыльнулся. — Ваш брат, который по отцу и который уезжает, все-таки исключительный шпион. Кстати, а что будет с его должностью в Малом совете? — Вам еще никто не запретил приходить на Малый совет. Там и узнаете. Но, как я поняла, Дейрон велел ему оставить исполняющего обязанности, но официально с места его не снимает. Если вас этот вопрос так сильно беспокоит, я подглядела в бумагу, что Бринден подписывал, и там значилось имя Роберта Масси. Лично мне это ни о чем не говорит, и, если честно, мне все равно. — Леди Шира! — Адам буквально воссиял, крепко прижимая Морскую звезду к себе. — Вы не представляете, как я вам благодарен! Завтра же проведаю его! Лорд Мутон знал Масси. Да и мало кто его не знал: харизматичный, общительный, обладающий приятной внешностью, он умел найти общий язык с кем угодно, а после использовать его в своих целях. Одним словом, тип очень скользкий, хитрый, но умный. Лорд Роберт Масси работал на Бриндена уже довольно давно. Занимался он в основном управлением, структурировал корреспонденцию, доходящую до Кровавого ворона, давал от его лица указания. Всем, кто был хоть как-то связан с сетью Риверса, казалось, будто Масси — буквально правая рука Бриндена, но последний был бы слишком глуп, если бы Роберт знал хоть на толику больше десятой доли всего, чем руководил мастер над шептунами. Масси был публичным лицом, а не шпионом как таковым, и вроде как был предан Кровавому ворону, поэтому оставлять под его ответственность сеть информаторов было относительно безопасно. В кругу болтливых дамочек, совсем не интересующихся политикой, Роберт был известен как желанный, но все еще свободный жених. Неудивительно, ведь ни для кого не было секретом, что ночи он предпочитает проводить в компании длинноволосых юношей, и никак не женщин. Отчасти из-за того, что такой порицаемый в обществе свой секрет Масси не сумел сохранить, Бринден не надеялся на него как на доносчика и не доверял ему особо важных данных. И теперь, разумеется, Риверс был намерен поставить ряд важных условий, чтобы сдержать под собственным контролем свое дело. Адам слыхал о Масси и раньше, но по окончании Восстания он, в числе прочих, был награжден от лица короны за верную службу государству под началом лорда Кровавого ворона, и Мутон, прознав об этом, не преминул мило побеседовать с ним, нахвалив и его недюжинный ум, и его невероятные, по льстивым словам Адама, заслуги. Шира повеселела, и лорд Мутон изо всех сил старался поддерживать это ее хорошее настроение. Она была еще прекраснее, когда смеялась и улыбалась, и оттого Адаму было приятнее, что то было отчасти и его заслугой. Поэтому он продолжал шутить, подкидывать ей забавные темы для беседы, чтобы она только не замолкала и не возвращалась в тоскливую рощу тяжелых мыслей, коих у нее набралось достаточно за последнее время. Деймон — вот чья смерть отразилась на Шире ярче всего. Адам пристально наблюдал за Морской звездой, стремясь приблизиться к ней и узнать получше, и он явственно видел, что она любила его. Любила великого сира Деймона Блэкфайра. По-братски ли, иначе ли — какая уже разница? Но Мутон чувствовал, что никто, кроме Претендента, не сумеет занять столько места в ее твердом сердце. Шира могла любить леди Элейну, Эйгора, даже Бриндена, могла даже по чистой случайности — а вдруг? — быть влюбленной в самого Адама. Но Деймон... Ах, Деймон. Он был единственным мужчиной во всем мире, ради кого Морская звезда была готова идти на жертвы. Но Блэкфайр был женат, к тому же, любил еще и Дейнерис, давно выданную за дорнийского принца. А Шира была для него никем, кроме дорогой сестры, которая всегда была готова помочь и поддержать в любую трудную минуту, даже если ей самой это было не так выгодно, факт чего совершенно рознился с самой ее личностью. Грешным делом Адам мечтал, чтобы Морская звезда однажды полюбила и его точно так же, но он был слишком разумен, чтобы верить в исполнение этого желания. — Я еду в Рэйвентри, — озлобленным голосом объявил лорд Кровавый ворон спешно вошедшему в его-уже-не-его покои Масси. — Хорошо, милорд. Позвольте узнать, для чего? — Роберт все же поклонился начальнику, хоть ему и пришлось, по воле Бриндена, пропустить этап этикетного приветствия. — Вы мое лицо видели? О моем состоянии хоть что-то слышали? Вам два глаза и уши даром даны? — съязвил Риверс, складывая свои записи в отдельный ящик. — Я еду туда, можно сказать, в отпуск. Мне все мейстеры уже уши прожужжали тем, что мне лучше побыть подальше от столичной суеты, отдохнуть, надышаться прохладным свежим воздухом, иначе я загнусь. К счастью, у меня есть, кого оставить бегать по заседаниям и писать мне подробные отчеты. Понимаете, о чем я, лорд Масси? — Понимаю, милорд. Мне следует известить того, кого вы назначите? — Роберт понял, что Бринден говорит о нем, но деланная скромность — тоже часть этикета, тем более при общении начальника и подчиненного. — Я назначаю вас. Я уже подписал бумагу, где указал это. Так что работы у вас прибавится, — Риверс вздохнул и окинул взглядом пустую полку, где еще час назад стояло собрание его любимых исторических рукописей. — Будете посещать каждое собрание Малого совета. Строго без опозданий, на это время вы — мое лицо. Внимательно слушать все, записывать и отсылать мне, даже если вам кажется, что меня это не заинтересует. Как конспект урока, с точностью до буквы. Я извещу вас, как только доберусь до Рэйвентри, тогда пошлете сразу все, что накопится за это время. Пока не следует, не хочу, чтобы кто-то еще имел к этому доступ. Что еще... Письма, адресованные лично мне, не вскрывать. Если вам будет надо, я сам вам изложу их содержание. Единственное исключение, когда я даю вам право прочесть письмо, это экстренная необходимость. Допустим, назревает новое восстание и решения нужно принимать оперативно. В этом случае можете читать и принимать временные решения, которые я в течение пары суток скорректирую либо одобрю. Но в этом случае мне нужен будет наиподробнейший отчет. Ясно? Я установлю за вами слежку еще более тщательную, имейте это в виду. И лучше не пытайтесь меня обмануть. В моем подчинении еще хотя бы сотня таких же, как вы. Одним больше — одним меньше, какая разница? — Милорд... Я безумно благодарен вам за такую честь, за это доверие! Я клянусь, что не подведу вас! — лорд Масси положил правую руку на грудь, как бы добавляя искренности своим словам. — Ни к чему эти ваши клятвы. Мне нужно ваше дело. Уж постарайтесь не разочаровать меня. — Все для этого сделаю, милорд. Кстати, а к чему такая спешка? — внимательный и неглупый, Масси догадывался, что Бринден не просто так уезжает в срочном порядке. — Я устал слушать вечные советы мейстеров. Остальное — не ваше дело, лорд Масси. Следующее заседание Малого совета послезавтра, вам нужно подготовиться к нему. Ступайте. — Доброго вечера и хорошей поездки вам, милорд, и еще раз спасибо вам за оказанное доверие, — Роберт учтиво улыбнулся начальнику, снова поклонился и вышел, обрадованный эдаким временным повышением. Эта честь вскружила ему голову, и он твердо был намерен не подвести начальника, чтобы и в самом деле приблизиться к положению правой руки мастера над шептунами, который фактически был гораздо более властен, чем даже новоиспеченный десница, принц Бейлор, который только привыкал к новой должности. Лорд Бринден Риверс, насильник, бастард и мастер над шептунами, покинул столицу сразу же после заката, не прощаясь ни с Широй, унизившей его, ни с Дейроном, который, как искренне казалось Кровавому ворону, его предал. Оскорбленный до глубины души и изгрызанный до костей чувством вины, он, все еще гордый, не мог видеть никого, даже самых близких ему людей. А теперь он еще и вынужден ехать в родовой замок его матери, женщины, что бросила его в колыбели и не находила времени даже ответить на приходившие постоянно довольно долгое время письма сына. Бринден вспомнил, что через семь суток у него должны быть именины. Прелестно. Спустя двадцать пять лет одиночества — первое свидание с матерью. Любопытно, что это за женщина, что породила на свет такое чудовище. В повозке было холодно и неуютно. Лорд Кровавый ворон чувствовал себя изгнанником, преступником, сосланным в Ночной дозор. Хотя, вероятно, таков и был замысел Ширы. Сама она теперь нежилась в постели с Адамом, размышлявшим о том, как лучше использовать отсутствие в столице мастера над шептунами. Лорд Масси обладал хорошей чуйкой на выгоду, Мутон прекрасно это понимал и ломал голову, пытаясь вычислить, какой подход потребуется заместителю Бриндена. «Сзади,» — пошутил Адам про себя и беззвучно усмехнулся. Бринден контролировал любой политический аспект в Семи королевствах и знал обо всем, а значит, имел возможность не допускать до хоть сколько-нибудь важных дел тех, кто не был ему лично приятен либо выгоден. «Лорд Выскочка» в почетном чину ему точно не нужен. Вторая причина, по которой Адам намеревался воспользоваться столь удобным положением дел, — это уже зародившееся соперничество между ними. Ни тот, ни другой не собирался уступать Ширу, и если для Бриндена это было делом исключительно любви и чувства неудовлетворенного собственничества, то для Адама, кроме этого, еще и делом принципа. Любивший демонстрировать свое превосходство, лорд Мутон не собирался терять расположение любимой женщины, по крайней мере, до тех пор, пока это было в его силах. «И мудрости,» — снова ляпнул про себя Адам, обнимая уснувшую обнаженную Ширу за плечи. Третий повод — пресловутое удобство случая. Если ухватиться за такой момент и поиметь что-то с достижений Бриндена, можно будет вызнать что-то любопытное и про самого Риверса, и про других лордов, а после использовать эту информацию в целях шантажа, можно получить в разы больше с меньшими усилиями, нежели пытаться своим проверенным методом втирания в доверие выпытать из новых знакомых нужные вещи. Уже через пару дней весь Красный замок кишел слухами о том, почему же действительно лорд Кровавый ворон покинул место, где он провел всю свою жизнь, причем, по разлетавшейся со скоростью света информации, надолго. Существовало невероятное множество теорий. Некоторые предполагали, что, убив Претендента якобы с помощью черной магии, ему нужно некое восстановление сил, а Рэйвентри — пожалуй, самое подходящее место для этого, если учитывать, по повсеместно распространённому мнению, колдовскую природу тамошнего чардрева. Кто-то верил официальной версии и считал, что ничего, кроме того, как поправить здоровье, Бринден делать не собирается. Еще какая-то часть сплетников боязливо предполагала, будто бы Риверс, лишив жизни единокровного брата, наоборот набрался сил и теперь намерен мстить всем своим обидчикам. В конце концов, мать оставила его на попечение придворных, но, в силу их равнодушия к одному из многих десятков бастардов Эйгона Недостойного, по сути, бросила его на произвол судьбы. Жестокий и злопамятный, Риверс наверняка хотел бы подпортить ей жизнь. Леди Элейну все эти слухи возмущали больше всего. Но, разумеется, еще больше ее возмущало то, что Бринден не удосужился даже попрощаться с нею. Будучи женщиной и гордясь этим, она понимала, что, уедь Риверс просто так, он навестил бы ее перед отбытием и объяснился бы. Значит, вероятно, дело не в здоровье либо не только в нем. — Милочка, поди-ка сюда, — настойчиво окликнула она Ширу, проходившую мимо по садам в компании Адама. Морская звезда, лучезарно улыбнувшись, подбежала к леди Элейне и обняла ее за шею. — Доброе утро, миледи. Как ваши дела? Я как раз искала вас. — А вот братец твой не искал, — она подала Адаму руку для приветственного поцелуя, но на его пожелание доброго утра не ответила, не собираясь из-за какого-то очередного любовника воспитанницы сбиваться с мысли. — Не знаешь, в чем дело? Уехал, не попрощался... Нет, я напишу ему, как только он доберется, все ему выскажу! — Ну леди Элейна! К чему на него злиться? Он всю жизнь на весь мир обижен, вот, видать, в голову что-то взбрело, — Шира рассмеялась. В ее глазах виделось облегчение и какое-то чувство превосходства, может, даже победы. Леди Пенроуз отметила, что ранее никогда Морская звезда не оправдывала Бриндена всерьез, да и в шутку редко. — Он из-за тебя уехал? — уже более строгим тоном спросила она. — С чего вы взяли? Глазик у человека болит, да и все тут, — Шира снова засмеялась, хлопая длинными светлыми ресницами. Леди Элейна тяжко вздохнула, осуждающе глядя на воспитанницу. Своевольная, хитрая, какой бы открытой она ни казалось, Шира всегда была себе на уме. — Он твой брат, Шира. Каким бы он ни был, он твой брат. Успокойся. Хватит пытаться строить ему козни на ровном месте, когда он уже давно искупил вину. Морская звезда нахмурилась и хотела было что-то ответить, как вдруг Адам развернулся на семьдесят градусов, вскинул брови и, усмехнувшись, перебил их диалог: — Позвольте, я вас ненадолго покину. Попробую узнать у профессионального шпиона, зачем его начальник все-таки уехал, — он быстрым шагом направился туда, куда глядел, и через минуту уже окликнул заинтересовавшего его человека. — Лорд Масси! Рад, очень рад! Роберт обернулся на Адама и растянул губы в сладенькой улыбке. — Доброе утро, лорд Мутон. Взаимно. Как ваше управление городской стражей? Я слышал, вы успешно тренируете их, перевооружаете, новых набираете. Давно такого ответственного начальника у них не было. — Ох, благодарю вас, милорд, — Адам деланно зарделся. — Я о вас тоже много хорошего слышал после вашего награждения. Поговаривают даже, что сам лорд Кровавый ворон оставил вас заместителем... Это правда, меня не дезинформировали? — Мутон усмехнулся. — Даже не верится, что лорд Бринден мог оставить кого-то вместо себя в Красном замке. Даже такого талантливого... подчиненного, — на последнем слове Адам сделал заметный акцент. — Слухи никогда не врут, по крайней мере, доля правды есть в каждом из них. А сейчас это даже не доля. Я действительно исполняю обязанности мастера над шептунами по назначению лорда Риверса и посещаю заседания Малого совета, принимаю решения за него. Да, мелкие, но.., — изобразив на лице скромничание, он рассчитывал, что Адам решит, будто бы полномочий у Масси больше, чем на деле. — Мелкие, как жаль... В вас ведь столько потенциала! Я думаю, вы чуть ли не со всеми его обязанностями справились бы. А так... Он вас контролирует, что ли? Сам уехал, а вы — разгребайте, да так, чтоб ему все понравилось? Ну уж нет, с его стороны это прямо-таки произвол! Странный он человек, конечно... Оставлять на своем месте человека, которому он не до конца доверяет.., — Адам поцокал языком и покачал головой. — Его профессия обязывает быть максимально осторожным, лорд Мутон. — И все же, разве вам не кажется, что вся эта полная подотчетность, когда он так далеко и реагирует не так быстро, как хотелось бы, это жутко неудобно? Впрочем, наверное, не мое это дело, не так ли? Кстати говоря, если мне понадобится совет мастера над шептунами, мне ему писать или все-таки к вам подходить? — Думаю, все же ко мне, милорд. И уже я при необходимости посовещаюсь с лордом Риверсом. — Ну что ж, хорошо. А если это тайна за семью печатями, которую в виде письма будет легко перехватить? Молчу-молчу. Просто понимаете, сложно сдерживаться, когда талант такого невероятного человека недооценен... — Мы не можем впустить его, — эмоционально убеждала свою сестру-близняшку плачущая девушка. Ее русые волосы были скромно прикрыты темным платком, а мешковатое платье прятало ее красивую фигуру. Ее сестра же, пусть лицо у них было как будто бы одно на двоих, сидела спокойно и даже развязно, не разделяя волнений близняшки. Ее платье сидело точно по талии и игриво полуобнажало пышную грудь, а из-под подола бесстыдно выглядывали тонкие щиколотки. — Почему не можем? — вздыхая и закатывая глаза, произнесла не скрывающая своих достоинств красавица. — Более того, мы не только можем, но и должны: слово короля — закон. — Он чудовище! Страшный грешник, и мама это знает! — Маму никто не спросил бы, когда бы ему пришлось ехать сюда. И сейчас не спросили. А знать о нем она может не больше, чем обычная сплетница. Как и мы с тобой. Именно поэтому я считаю, что глупо паниковать по пустякам. Пока строить о нем какие-то предположения — дурацкая идея. — Он пролил столько крови! Больше, чем кто-либо еще! Я думаю, даже больше, чем Мейгор Жестокий! — Неправильно думаешь. Он не успел бы стольких укокошить. — Он братоубийца, Гвенис! Бра-то-у-бий-ца! Гвенис ненадолго замолчала и вновь тяжело вздохнула. — Это был его долг, Мия. Не без этого окончилось Восстание Блэкфайра. — Это была его месть. Деймон Блэкфайр был лучше него, хоть он и оступился, выбрал неправильный путь. Его погубило тщеславие, но он еще мог покаяться, ведь в нем были и добрые, правильные мысли. А Кровавый ворон — алчный, жестокий, он весь белый свет ненавидит! Мы не можем его принять, он привезет с собой горе и боль! — Дурочка, не бывает такого, чтобы за человеком прямо таскались горе и боль. Это просто случается. Бринден — человек, как и мы. В конце концов, он наш родной брат. Вот я страшная? Нет. Я уверена, что не так страшен Кровавый ворон, как его малюют. Мия знала, что сестру не переубедить. Поэтому она замолкла и опустила взгляд в пол, утирая слезы. Гвенис всегда считала свою близняшку странной, даже блаженной, порой слишком эмоциональной. Чересчур много она придавала значения своим чувствам, постоянно о чем-то волновалась, неравнодушно относилась ко всему живому. Правда, это неравнодушие далеко не всегда означало непобедимую любовь к жизни и окружающим; Мия и ненавидела ярче, и завидовала сильнее. Посидев вместе в почти полном молчании, сестры вдруг заслышали суматоху и беготню в коридорах Рэйвентри, какой-то гомон из голосов, шлепаний туфлями, грузных шагов, и среди этого шума явственно слышалось лишь два слова: «Кровавый ворон». В комнату, где сидели девушки, постучались. — Моя Леди Гвенис, моя леди Мия, вас просят пожаловать встречать лорда Бриндена Риверса, — заглянула внутрь миловидная служанка. Гвенис улыбнулась, кивнула ей и поднялась с кресла, беря за запястье сестру и начиная тянуть ее во двор. Мия нехотя шла за ней, опасливо оглядываясь и совершенно не желая лицезреть прибывшего брата. Около трех недель назад из столицы пришло письмо Его величества, просящего приглашения для Кровавого ворона, и все эти три недели Мия сидела как на иголках, с трепетом ожидая приезда брата, который, по ее твердому убеждению, должен был испортить и без того не очень любимую ею жизнь в Рэйвентри. У въезда в замок собрались лорд Блэквуд с женой, их выводок разновозрастных детей, даже парочка внуков от самого старшего сына, наследника Вранодрева, а также одна из сестер и брат лорда. Не стоит упоминать полдюжины придворных дам, что тоже пришли своими глазами полюбоваться на столь интересное зрелище и выяснить, так ли ужасен лорд Кровавый ворон на самом деле. Не считавший себя обязанным выказывать почести Блэквудам, Бринден не удосужился пересесть на лошадь за пару миль до Рэйвентри. Теперь, выйдя из довольно просторной украшенной повозки, он окинул надменным взглядом хозяев замка. — Ну что, племянник, приветствую! — фамильярно, как посчитал Бринден, воскликнул лорд Блэквуд, широко улыбаясь и подходя к нему, дабы пожать руку и представить своим. — Доброго дня, лорд Блэквуд, — сухо ответил Риверс, вздохнув. Он не перевел взгляда на панибратствующего лорда, ища самым зорким из всех глазом в толпе свою мать. Он точно не знал, как она выглядит, но полагал, что должен ощутить ее, узнать среди всех остальных. Однако этого не произошло. Милесса Блэквуд не вышла из замка. — Как доехали, племянник? Пойдемте, представлю вас, — все же решив соблюсти хоть какие-то рамки приличия, лорд Лагран Блэквуд обратился к Риверсу, привыкшему к уважительному отношению, на вы. — Мое-то имя вы знаете, племянник, знакомьтесь, моя жена Алисса, дети мои, — перечисляя имена отпрысков и супруги, он давал Бриндену поздороваться с каждым из них и тут же отводил в сторону. — А вот и ваши сестры родные, Гвенис и Мия. Обе красавицы, но незамужние, — Риверс растянул на лице этикетную улыбку и поцеловал руку Гвенис, которая совершенно не была против, и окинул оскорбленным взглядом Мию, которая отпрянула от Кровавого ворона, не желая, чтобы тот к ней прикасался. Он самодовольно хмыкнул и пошел «знакомиться» дальше. — Мамаша ваша хворает, хотя, можете ее и навестить, я покажу, куда пойти. — Как-нибудь в другой раз, — холодно хмыкнул мастер над шептунами. — Воля ваша. Гвенис, — лорд Лагран обернулся и поманил пальцем племянницу. — Проводи братца в его покои. — Хорошо, дядя, — хихикнула та и повела Бриндена в замок. Молчание между ними продлилось недолго, все же Гвенис была довольно болтлива, а личность брата ее жутко интересовала. — Могу сразу на ты обращаться? Или лорду Кровавому ворону такое не нравится? — она усмехнулась и игриво глянула на угрюмого надменного Риверса. — Можешь. Я уже понял, что о хороших манерах тут слышали очень немного. Гвенис звонко рассмеялась, и эхо отдалось в стенах мрачного замка, высокими частотами пронизывая Бриндена насквозь и ударяя ему прямо в голову. Уставший, даже изможденный, все еще слабый в отношении здоровья, он поморщился. — Не переживай, здесь не все такие «невоспитанные». Со временем тебе понравится, — Гвенис, несмотря на то, что видела брата впервые в жизни, была с ним приветлива, пускай и не так, как он привык. Но привык он в основном к улыбкам из приличия, сопровождающимся после грязными сплетнями за его спиной. Его родная сестра впечатления лицемерной суки не создавала, даже напротив, казалась чересчур простой, что настораживало Бриндена даже сильнее. — Очень надеюсь. — Так, вот гляди. Комната просторная, чистая, — она завела мастера над шептунами в одни из покоев на втором этаже и дала ему оглядеться. — Рядом тут мои покои, Мия живет на самом верху — она странная. Мама живет в дальнем конце коридора, — Гвенис указала рукой в глубь темного прохода. — Оттуда лучше всего видно чардрево. — Вели служанке прибраться. Здесь очень пыльно, — Бринден недовольно оглядел блекло освещенную туманным светом из окна комнату, разглядев невероятно тонкий, собравшийся максимум за день, слой пыли на столе. Гвенис снова рассмеялась. — Договорились, только пусть сперва вещи все твои занесут, разложат, а там уж и уберутся. Дядя сегодня устраивает пир с балом в твою честь. Я ему говорила, что ты устанешь, но он решил, что так лучше будет. Открою секрет: ему просто как можно скорее нужен повод напиться! — она улыбнулась. — Когда я вернулся с битвы, пир тоже был в тот же день. А я был со свежей раной. Уверен, сегодня неудобств будет не так много, — Бринден вздохнул и поправил повязку из бинтов на голове. — Я думаю, мне тоже нужен повод напиться. — Я делаю это просто так, и никто мне ни слова не говорит. Пойдем, я проведу тебя к маме? — Нет. Не сейчас, — мрачным, озлобленным и печальным голосом отрезал Кровавый ворон. — Все-все, не пристаю. Ты будешь тут работать или просто отдохнешь до отъезда в столицу? Я не очень поняла цель визита, вроде, ты лечишься? — Да. Здоровьем занимаюсь, — Бринден наконец прошел в комнату и опустился на кровать. — Работать буду, конечно. Я все еще мастер над шептунами. — Ну хоть расскажи о себе, о работе своей, раз так, — Гвенис присела на кресло рядом с кроватью и закинула ногу на ногу. — Я не сомневаюсь, что ты и так все знаешь. Обо мне слишком много говорят, уж тем более, здесь, в Рэйвентри, — он поднял на нее недоверчивый алый глаз. — Да ладно тебе, я понимаю, что в слухах нужно уметь находить крупицы истины, а как я их найду, если я и не шпионка, и тебя не знаю? — Я вижу, ты любишь говорить. Начни первой, а я подумаю, что правда из того, что я знаю о вас всех, — Риверс снял с ног сапоги и прилег. Гвенис взглянула на его бледные ступни и щиколотки, изуродованные мозолями. Так было у любого мужчины. Но вот таких тонких лодыжек она не видала, это заставило ее усмехнуться. — Ты очень худой. Как ты свой меч в руках-то держишь? — Нормально, — Бринден расстегнул ремень, на котором закреплялись ножны, и поднял Темную сестру, после этого кладя ее рядом с собой. — Знаешь, не буду шутить, обидишься еще, — Гвенис рассмеялась, касаясь пальцем повязки на глазу, явно намекая, что если бы Риверс действительно нормально держал меч, он бы все еще видел в два раза лучше. Бринден хмыкнул. — Не увиливай от моего вопроса, если ты хочешь хоть что-нибудь разузнать обо мне. — Ну... Хорошо. Что ты знаешь о Мии? — Знаю, что она исповедует веру в Семерых, даже живя в Рэйвентри, и принципиально не выходит замуж, хочет стать септой. Но, естественно, ей никто не разрешит. Я даже не знаю, где может быть естественнее вера в Старых богов, чем здесь... — Верно. Дядя все хотел ее выдать, хоть бы даже за лорда, что верит в Семерых, за рыцаря, за кого угодно — пускай молятся Справедливому Отцу, Любящей Матери и всем этим вместе. А она ни в какую. Ей двадцать шесть, а мужчины она еще не познала. — А ты, насколько мне известно, с Широй посоперничать можешь в количестве мужчин, что ты познала, — Бринден вздохнул и грустно усмехнулся, снова удрученно вспомнив о своей любви. — Ну нет, не так много, да и статусом пониже, все же не сказала бы, что все вокруг хотят мир к моим ногам положить, — Гвенис заулыбалась. — Но в целом ты прав. Именно поэтому и я незамужняя. — Да и мать наша так и осталась одна, — Риверс, раз погрустнев, уже лишь с огромным трудом мог бы противостоять нахлынувшей меланхолии. — И это верно. Кстати говоря, что за лорд Мутон, которого ты послал сюда? — Он желал сотрудничать со мной. Я и отправил его сюда, получив взамен кое-какую информацию. Сделка была не такая выгодная, все же он всего лишь молодой Мутон, но... У меня есть причины пытаться его компрометировать. — Любовник Ширы? — догадалась Гвенис. — Именно так, — грустно прошептал Риверс. — Сперва я подумала, будто он твой друг. Но, помимо всего прочего, что тебе в нем могло быть интересно, он красив и жутко привлекателен. Я, конечно, попыталась с ним... Как тебе сказать, познакомиться поближе, но он решил осчастливить своего брата. Впрочем, брат у него тоже ничего. — Не обольщайся в сторону его брата. Он теперь Королевский гвардеец, — Бринден устало прикрыл глаз, недовольно ухмыльнувшись. — Я пойду готовиться к вечеру. Ты пока отыхай. Пока будешь на пиру, здесь уберут, главное, распорядись, что именно тебе нужно. На пиру Бринден сидел на почетном месте рядом с лордом Лаграном. Он внимательно оглядывал всех присутствующих, периодически переговаривался с лордом Блэквудом и потягивал хорошее вино из кубка. Он видел, как молодые дамы собираются парами и небольшими стайками, иногда оглядываясь на него и, видимо, обсуждая его персону. Но его мало волновали сплетни. Когда почти все закуски были съедены, а вино — почти все выпито, слуги отодвинули столы к стенам, освобождая место для танцев. Заиграла музыка — исключительно веселая, что никак не вязалось с предпочтениями Бриндена, но тот не желал сейчас даже задумываться о том, чтобы самолично организовывать все под себя, чем он постоянно занимался в столице. Быть может, действительно, стоило на время отпустить эти обязанности и попытаться найти в пребывании фактически изгнанником что-то хорошее, хотя бы частичный отдых. Первые пару танцев Риверс пропустил, стоя с кубком и оглядывая всех присутствующих дам. Сейчас ему казалось, будто Дейрон был прав, и оставаться верным единственной женщине, которая тем более ни во что его не ставит, — глупо. Тем более, когда из-за нее он и оказался здесь. Были и миловидные, вроде, даже незамужние. Заслышав звуки музыки, сопровождающей сложный танец, так нравившийся Шире, а потому и знакомый в технике Бриндену, тот решил попытать удачи и подошел к одной из придворных дам с приятной внешностью: большой грудью, милыми веснушками и светлыми длинными волосами, находящейся в компании своих подруг. — Позволите пригласить вас на танец? — Риверс отставил на стол кубок и протянул руку девушке. Та вздрогнула от неожиданности и слегка покраснела. — Я плохо справляюсь с этим танцем, милорд.., — забегала она глазами. — Я тоже. В этом нет проблемы, — она все же позволила взять ее за руку и станцевать с ней. Бринден двигался умело и даже со стороны смотрелся неплохо в этом танце в своей идеально белой льняной рубахе, темно-коричневых бриджах и сбитых черных сапогах. Он проделывал эти движения автоматически, что давало ему свободу в выражении чувств. Кровавый ворон ничего не ощущал в отношении этой миловидной девицы, но от злости к Шире, из-за которой он и плясал сейчас, выглядел гордо и, более того, даже страстно. После танца отведя ее обратно, Бринден решил снова однажды ее отыскать, вдруг что-то получилось бы. Размышляя об этом и снова стоя в стороне с кубком вина, он был прерван подошедшей к нему женщиной. Ее волосы были каштановыми, слегка пухлые губы бледными, а ее пронзительный карий взгляд не мог не заинтересовать Кровавого ворона. — Добрый вечер, лорд Риверс, — улыбнулась она, сделав приветственный реверанс. — Добрый вечер, миледи, — тот кивнул ей и зорко оглядел с головы до пят. — Как вам в Рэйвентри? Давным-давно здесь не было так хорошо, как сейчас. — Отчего? Неужели хоть однажды я привез с собой что-то хорошее? — усмехнувшись, Бринден вздохнул. — Люди часто не замечают, сколько дурного они видят, а доброго — упускают. — И что же такого доброго можно упустить сейчас? — Ваше присутствие. Это хорошо. Многие слишком напуганы слухами о вас, но я уверена, что... Что в вас есть не только то, о чем говорят. — Я сам в этом не уверен, миледи. — Кстати говоря... Я знаю, у вас недавно были именины. Поздравляю вас с двадцатипятилетием. Вы очень многого добились за столь короткий срок. Видят боги, есть люди, что гордятся вами и любят вас. — Я думал, что это можно отнести к моему брату, — Бринден тяжело вздохнул. — А теперь и в этом сомневаюсь. — У вас есть не только брат, милорд. Помните об этом. Женщина снова сделала реверанс и скоро удалилась, плавно выходя из зала. К Риверсу тут же пьяным шагом приблизился лорд Лагран. — Ну что, племянник, познакомились с матерью наконец! — он заулыбался и похлопал Бриндена по плечу. Лорд Кровавый ворон похолодел и вновь попытался найти взглядом ту женщину. Это она. Это была она. И он неосторожно подпустил ее к себе. — Прошу меня извинить, — севшим голосом ответил Риверс и, вырвавшись из дружеских объятий лорда Блэквуда быстро ушел в свои покои, заперев дверь. Не сдержавшись, лорд Кровавый ворон зарыдал, закрывая уродливое лицо бледными руками. — Так вот, в связи с тем, о чем я вам сейчас поведал, я вынужден отбыть в Девичий пруд на время. Во-первых, у меня там есть дела, в конце концов, это мой город, а во-вторых, есть смысл ненадолго пропасть из поля зрения. Поэтому я предлагаю вам составить мне компанию и украсить своим присутствием лучший город Вестероса, — Адам улыбался, горделиво рассказывая свою историю Шире — единственной, кому он доверял настолько, чтобы делиться подобными тайнами. Три недели прошло с отъезда лорда Кровавого ворона, и говорить можно было гораздо свободнее, но дело было как-никак очень серьезным. — И зачем я вам в Девичьем пруду? — Шира усмехнулась и задумалась над этим предложением. — А знаете, я согласна. Иногда сидеть в Красном замке жутко наскучивает, хотя бы взгляну, чем вы там управляете. — Вам понравится, я обещаю! Все будет в лучшем виде, леди Шира, — Адам обрадованно схватил ее нежную руку и поцеловал ее несколько раз, переполненный эмоциями. — Сейчас же велю собирать наши вещи!