Исповедь

Врать женщине — все равно что пинать ногой каменную стену. Она знает все и всегда, возможно, даже не подозревая об этом. А врать леди Шире — еще и небезопасно. Сила не всегда измеряется во влиянии, телосложении, численности войска. В женщине она обыкновенно измеряется в том, насколько ее любят. Ширу любили многие мужчины. Они были готовы сложить к ее ногам целые города, всецело подчиниться ее воле и исполнить любой ее приказ либо каприз. Некоторые сходили с ума от любви к ней, некоторые сводили счеты с жизнью из-за того, что она отвергла их. Но Морская звезда знала себе цену. Она знала, что цена эта слишком велика, чтобы кто угодно мог позволить себе заплатить ее. Бринден не мог. И пусть. А вот лорд Адам Мутон, просидевший с возлюбленной всю ночь и первую половину дня, намеренный защитить ее от чего угодно в случае необходимости, мог все больше рассчитывать на благосклонность желаннейшей женщины Семи королевств. — Я действительно намерен отправиться со дня на день в Речные земли. Ваши братья явно не станут сдаваться. Отступать уже слишком поздно. У меня есть прекрасный друг, Виллем Дарри, я думаю, мы с ним и с моим братом соберем неплохую армию, — задумчиво рассуждал он. — Я хочу взять с вас кое-какое обещание, лорд Адам. Клянитесь, что если у вас будет возможность убить Деймона или Эйгора, вы не сделаете этого, а постараетесь хотя взять их в плен. Если им будет суждено погибнуть или отправиться в Дозор, я хочу иметь возможность с ними проститься, — Шира вздохнула и надела на шею тяжелое серебряное колье, украшенное поочередно сапфирами и изумрудами, которые прелестно оттеняли глаза хозяйки. Это было ее любимое ювелирное изделие, хотя разнообразных украшений у нее было не счесть. — Я обещаю, леди Шира. Если это будет в моей власти, я сделаю все, чтобы вы с ними повидались. Знайте, я не испытываю к ним ненависти или чего-то такого. Наоборот, я очень уважаю их заслуги. Вы сами наблюдали, как я колебался при выборе стороны. — Припоминаю, не переживайте, — красавица обернулась на собеседника и грустно улыбнулась. — Вы так прекрасны, миледи, — влюбленно произнес Мутон. — Вы не будете против, если я ненадолго отойду? Все мои люди на всякий случай останутся здесь, если что, они пошлют Фреда за мной. Прошу вас, не покидайте покоев, леди Шира, пока я не проверю, миновала ли опасность. — Кто я такая, чтобы здесь вас держать? — она рассмеялась и выхватила руку из ладоней Адама. — Я не собираюсь вам препятствовать и не расстроюсь, будьте уверены. У меня есть прекрасная библиотека, чтобы не скучать по лорду Девичьего пруда. — А по лорду Нащечного Кровавого пруда скучаете? — Адам усмехнулся и встал с кушетки, направляясь к двери. — Вам, наверное, это все говорят. Я не буду ни первым, ни последним, но все же. Вы прекраснейшая женщина в мире, леди Шира. Я чувствую, будто бы все сделаю ради вас. Не могу и не стану ни за какие деньги требовать от вас ничего взамен, но все-таки знайте. Я бесконечно влюблен в вас, леди Шира. Я вернусь так скоро, как смогу, — он мечтательно, печально прикрыл глаза, но тут же выдохнул и пришел в себя, натянул на свое красивое лицо добродушную улыбку и вышел из комнаты. Морская звезда и вправду от многих слышала подобные признания. Она верила Адаму, тем не менее. Последний поступок и вправду демонстрировал его самоотверженность и какое-то неравнодушие к ее персоне, что ли. Но более всего ее привлекала в лорде Мутоне его самобытность и непринужденность. В нем не было ни капли неуверенности, он был самодостаточен и оттого более способен делать что-то важное для любимой женщины. Однако некое подобие скромности в Адаме тоже было: он никогда не считал, что Шира обязана ему хоть чем-либо, не мнил себя лучше, красивее, умнее нее. Он искренне полагал Морскую звезду гораздо мудрее, начитаннее и образованнее своего, по крайней мере, в каких-то областях познания. Скорее всего, даже в большинстве. Лорд Мутон раздал указания и быстрым шагом ушел в глубину Красного замка, и как только его шаги затихли вдалеке, Шира выглянула из комнаты и игриво позвала: — Сир Фред! — это было единственное имя, которое она запомнила, из свиты своего любовника. — Да, миледи? — он тут же подбежал и выжидающе и восхищенно посмотрел на такую недоступную для него, но великолепнейшую женщину. — И я... Я не сир. Не рыцарь... — Ну, это ничего, все впереди. Тогда Фред, да? — Да, миледи, — он не ожидал такого затянувшегося, по его мнению, разговора с такой прекрасной дамой, поэтому начал стремительно краснеть. — Ну что вы! Не смущайтесь, — рассмеялась Шира снова. — Пройдите ко мне, у меня к вам парочка вопросов. — Но... Миледи, лорд Адам... Он вас охранять велел, я не знаю, мож... — Можно. Я разрешила. Тем более, остальные остаются здесь. Проходите, Фред, — она схватила его за предплечье и затянула к себе. Сердце простого сына каменщика забилось еще чаще: что же удумала эта леди? Что именно ей от него понадобилось-то? — Не нужно так переживать! Я просто хотела расспросить вас о лорде Адаме. Каков он как человек, чем он увлекается, мне даже любопытно стало. А вы, как я вижу, один из его приближенных. Присядьте, Фред, — Шира указала ему на кушетку, на которую тот спешно плюхнулся и побордовел еще сильнее. — Ну... Лорд Адам просто отличный человек, миледи. Он такой умный, мне часто кажется, что он вообще все знает, миледи. О войне, миледи, он точно совсем все знает. А еще он очень добр, миледи. Он даже обучил меня немного грамоте. И он очень любит читать про Танец драконов. Мне так казалось, что он только это и читает, хотя я, конечно, знаю, что он очень умен и читал все остальное, миледи, просто то его любимая книга, — Фред мял свои руки и постоянно повторял обращение, которое тот же самый Адам научил его говорить верно. Раньше сын каменщика и сам произносил что-то наподобие «мой лорд», «моя леди». — Замечательно. А что про его женщин расскажете? — Шира вполне могла и сама спросить это у Адама, но Фред так забавно смущался... — Я... Я не знаю, но невесты нет у лорда Адама, это точно, миледи. По-моему, много кто нравился ему, миледи, но он их, ну, одну ночь только любил. Как это сказать... Я не могу следить за этим. Но несколько раз я и в бордель его сопровождал, миледи. Хотя, это, наверно, лишнее. Его и бесплатно любая женщина, наверно, хочет. Хотя бы в Девичьем пруду, миледи. Там его просто обожают. Потому что он очень добрый, умный и красивый мужчина и хороший лорд, мудро правит. И Девичий пруд, кстати, отличный город. Одно удовольствие там гулять, миледи. И при лорде Адаме он уже так похорошел. Все цветет. Я, конечно, понимаю, что вы не обязаны это слушать, но если лорд Адам вас пригласит к себе, то вы согласитесь, вам там, наверно, очень полюбится, миледи, правда, — когда Фред нервничал, он, видимо, даже не мог остановиться говорить, пока не выдаст все, что знает. Благо, знал он не так много. — Обязательно однажды съезжу в Девичий пруд. Я уверена, что это лучший город Вестероса, — пошутила Шира, но недорыцарь этого не понял: — Я тоже так думаю, миледи. — Прекрасно. А про меня лорд Адам говорил что-нибудь, Фред? — забавы ради Морская звезда произнесла это чуть пониженным и оттого эротичным голосом. Ее собеседник опустил глаза вниз и крепче сжал свои руки, сглатывая слюну. — Он говорил только, что вы самая дорогая ему женщина в мире, и он хочет сделать все, чтобы вас защитить, миледи. И что он вас любит. И что, — Фред перешел на очень тихий шепот, — он... затомит, кажется, миледи, в ваших глазах, я не совсем помню, лорда Кровавого ворона. Но, пожалуйста, вы ему не говорите, что я такое сказал. В смысле, лорду Риверсу, миледи. Лорд Адам, конечно, очень хороший, но лорд Кровавый ворон... Я не хочу, чтобы лорд Адам был в опасности из-за меня, миледи, но я вам честно сказал все, — пока-не-рыцарь так испуганно упоминал Бриндена, чуть не дрожа от одного звука его имени. — Правильно сказать «затмит», Фред, — улыбнулась ему Шира. — Не беспокойтесь, ничего из ваших слов я лорду Бриндену не передам. Благодарю вас всем сердцем, Фред. Мне было очень интересно послушать ваш рассказ. Ступайте. И также благодарю вас и всех остальных, что стоят за дверью, за вашу охрану. Вы хорошо справляетесь со своей работой. — Спасибо, миледи, спасибо большое, миледи, — залепетал Фред и быстро как мог выскочил из ее комнаты. — Ну что? Что она хотела? — облепили его со всех сторон остальные шестеро стражников. — Леди Шира просто спросила про лорда Адама, — Фред попытался состроить горделивое выражение лица, но напуганность с него еще не сошла, поэтому это выглядело достаточно забавно. Лорд Адам тем временем направился в покои Бриндена. У него был к нему очень важный разговор, который он намеревался провести даже без шуток, которые так раздражали мастера над шептунами. У комнаты Кровавого ворона стояло четверо личных стражников. Лица у них и вправду были посерьезнее, чем у людей Мутона. — Простите, сиры, могу ли я пройти к лорду Риверсу? — приветливо начал Адам. — По какому такому поводу? — скептически оглядел его расшитый лососями наряд один из охранников. — Вообще-то лорд Риверс велел не впускать никого, кроме леди Ширы. — Так я от нее самой. Если желаете, она подтвердит. — Робб, постучись к лорду Риверсу и спроси, желает ли он видеть лорда Мутона, — нехотя повернулся стражник к своему напарнику, тот кивнул и осторожно приоткрыл дверь мастера над шептунами. — Лорд Бринден, к вам лорд Мутон, говорит, от леди Ширы, прогнать или впустить? — на удивление робко и даже кротко поинтересовался бугай Робб. — Гони к чертовой матери! — рявкнул Кровавый ворон из глубин покоев. — Лорд Риверс велел... — Лорд Бринден! — крикнул Адам, пока дверь еще не захлопнулась. — Вам леди Шира велела передать послание кое-какое. — Пусть передаст на бумаге. Может на ней нарисовать и лосося, если так хочет. — Она расстроится, если вы не выслушаете ее так, как она захотела, — деланно грустным и укоряющим тоном заявил Мутон. — Черт вас подери! Как же вы достали меня, знали бы вы, лорд Болтун! Войдите наконец, только быстрее свалите отсюда после! — в голосе Бриндена слышалась пропитанная ненавистью мольба. Это было очень занятно, и «посланник» даже усмехнулся, проходя внутрь. — И что же ей приспичило мне передать через вас? Не верю я вам. — Что ж, верно поступаете. Просто дело срочное и сугубо личное, — Адам не стал наглеть еще сильнее, а потому, смиренно держа одну кисть на запястье другой, встал у входа и даже поклонился, приветствуя Бриндена. Этим он надеялся хоть как-то смягчить последствия опрометчивого поступка. — Быстрее, — Кровавый ворон подпер рукой висок и выжидающе начал пробирать взглядом посетителя. — Я выступаю на стороне короны, как леди Шира и сказала. Поэтому вскоре отправлюсь в Речные земли набирать войска. Неудивительный шаг, конечно. Но он настолько же неудивителен и для вашего брата Эйгора. Я почти не сомневаюсь, что он поступит аналогичным образом. В конце концов, это та территория, где он гарантированно получит поддержку хотя бы от Бракенов. А вы сами знаете, какая опасность в этом случае может угрожать дому вашей матушки. Я хочу предложить вам следующее: я обеспечиваю защиту Блэквудам со всеми их территориями вне зависимости от того, чьи интересы они будут защищать, а вы взамен будете делиться со мной информацией о том, какие военные действия предпринимаются со стороны Эйгора. Пока что только лишь в Речных землях. Я не прошу передавать мне все и не претендую на ваше место, нет, ни в коем случае. — По-вашему, шпиону настолько нельзя доверять, что вы полагаете, что я буду работать на обе стороны? Вы грубо ошибаетесь, лорд Мутон, — Бринден вздохнул и сделал глоток вина. — Я не это имел ввиду. Просто мне кажется, что именно затем, что бытует мнение, будто бы шпиону нельзя доверять, вам не хотелось бы, чтобы Его величество раньше времени прознал про то, кого вы поддерживаете на самом деле, не так ли? — Не смейте угрожать мне, лорд Болтун. Вряд ли вы даже в полной мере осознаете, насколько с вашей стороны это глупо. — Я не угрожаю. Просто напоминаю. Вам не кажется хорошим мое предложение? — состроил удивленное лицо Адам. — Оно неплохое, но... Да и как я могу на вас полагаться? У вас от силы тысяча мечей, и то, если вам верить. Для вас каждый человек дорог, если вы намерены добиться успеха в своей военной кампании. Но в целом я, пожалуй, готов согласиться. Но мне нужно вам верить. И верить, что вы не подставите меня. Рассказать вам, что бывает с теми, кто предает мое доверие? — Что вы, не стоит, лорд Бринден. Я — человек слова, по крайней мере, с теми, кто может раскрыть мой обман. Мы можем обменяться секретиками, если желаете, чтобы скрепить нашу договоренность. Это было бы разумно. К примеру, в Красном замке лично мне подчиняется не два десятка человек, а три. Дело в том, что десять из них не носят моего герба и, можно сказать, сливаются с толпой рыцарей. Они нужны мне на тот случай, если кто-либо решит лишить меня защиты. У них не выйдет, ведь у меня есть такой путь отступления. Если вам интересно, я могу написать их имена. Это достойная тайна, лорд Риверс. — Будь вы человеком повлиятельнее, или ненавидь я вас больше... Впрочем, пишите, — Бринден пододвинул в сторону Адама чернильницу с пером и небольшой кусок бумаги. Тот кивнул и через пару минут протянул мастеру над шептунами пронумерованный список рыцарей. Некоторых из них Кровавый ворон видал. — Раз в пару дней я буду отсылать в Девичий пруд ворона. Если вас там не будет, пускай ваши доверенные лица ищут вас по всему региону, я не собираюсь этим заниматься. В письме будет очень краткая сводка из того, что я знаю. Если вы не идиот, то понять из этого, что происходит, вам не составит труда. — Прекрасно. Ваша очередь, лорд Риверс. Мне ведь тоже нужна уверенность, что я буду знать от вас хоть что-то, — Адам вернулся в то же положение и с любопытством взглянул на собеседника. — Мой секрет будет в том, почему я пошел на ваше предложение. Я не стал бы играть против собственной стороны. Мы с вами в чем-то соперники, но в чем-то и союзники, лорд Мутон. Я понимаю, что о том, кого истинно поддерживаю я, вскоре узнают все, включая Ширу, но мои условия в том, чтобы она об этом услышала позже других и не от вас. И лучше вам не рисковать. Рано или поздно мне станет известно все, и вы поплатитесь, если предадите мое доверие. Доброго дня, — Бринден отвернулся от Адама, снова раскрыл книгу, которую ему пришлось отложить на время беседы, и отпил из бокала, будто бы игнорируя существование и конкретного лорда Мутона, и всего их рода. — Доброго дня, лорд Риверс, — Адам по-лизоблюдски отвесил новый поклон, развернулся и стремительно вышел из покоев мастера над шептунами. Лорду Мутону отчасти казалось, что, выдвигая это предложение, он останется абсолютным победителем, ведь шантаж раскрытием измены мастера над шептунами — наверняка очень действенная штука, а такого исхода он уж никак не ожидал. Теперь оставалось решить, соблюдать ли условия Бриндена и лгать Шире или своевольничать, но любимой женщине сказать правду, которая важна для нее? Но не стоило забывать, что Шира отчасти противница ему, в этом деле уж точно. И если она не узнает о нечестности столь важного для нее союзника, который лично ей все равно вряд ли что-то сделает, сражаясь за нынешнюю власть, быть может, у лояльной короне стороны будет некая фора. Впрочем, Адам был не лыком шит, и выход он нашел довольно быстро. Он тщательно продумал то, что сказал тогда Бриндену насчет своих людей, перед беседой. На самом деле, тайных стражников у лорда Мутона было не десять, а тринадцать. При желании мастер над шептунами без труда сможет найти и оставшихся трех, но пока у него нет на это ни времени, ни оснований. Адам обладал удивительной способностью убивать двух зайцев разом. Поэтому он тут же нашел одного из тех трех людей, отвел его в укромное место и шепнул ему на ухо, что Бринден Риверс защищает интересы Таргариенов. Задачей этого человека было, как только Адам уедет, передать услышанное придворному изменнику, который знает об участии леди Ширы, естественно, объясняя, откуда взялись такие сведения, некоторым выдуманным способом. А тот, в свою очередь, в итоге сделает всю работу, и Адам сможет умыть руки, совершенно не подавая виду, что он вообще что-либо знает. Не имеющий права терять ни минуты, он, проведя последнюю ночь с Широй (с ее желания и позволения, разумеется) и обещавшись посвятить ей все свои победы, отправился в Девичий пруд на следующий день. Конечно, Адам не преминул сообщить ей и о сотрудничестве с ее братом: ему не хотелось делать что-то подобное за ее спиной. Разве что лорд Мутон решил, что пока что целесообразнее сказать, будто бы Бринден согласился делиться информацией о действиях Эйгора лишь из соображений ненависти к брату и знания Адамом о якобы измене Кровавого ворона. По отъезде лорда Мутона его человек действительно донес мелкому придворному лорду из Королевских земель, которому Деймон Блэкфайр некогда пообещал расширение владений чуть ли не вдвое, что лорд Риверс в действительности поддерживает корону, хотя в узких кругах заявляет, что считает дело обладателя Черным пламенем правым. Мол, сведения важные, поэтому любому союзнику противников Дейрона Доброго стоит знать об этом. А сам донесший — просто доброжелатель, который сохраняет нейтралитет, но узнал он о причастности лорда Бриндена от Лорда-командующего Королевской гвардией. Мелкий лорд очень впечатлился. Он разнес эту сплетню со скоростью света. Сперва о некоем предательстве Бриндена узнали другие придворные лорды и рыцари, и только потом Шира. Она вообще была чуть ли не единственной дамой, которая самостоятельно выбрала измену. Остальные в основном были женами заинтересованных в перевороте либо сплетницами, влюбленными в Деймона и ничего не могущими сделать для его победы. И те, и другие прознают о действиях Кровавого ворона очень и очень скоро, разнося слухи в садах или сидя за ужином с супругом и детьми. Шира сплетни не любила и не пыталась общаться с курицами, обсасывающими все, что только ни двигалось, а также, благодаря своему уму и женскому влиянию, могла бы повлиять на исход событий. Поэтому мелкий лорд и поведал ей эту тайну отдельно. Как и обещал Адам Бриндену, она об этом узнала чуть ли не последней — через пару или тройку дней после отъезда лорда Мутона в свою вотчину. Технически, договор был соблюден, более того, о причастности Адама Риверс мог бы узнать, лишь если очень постарался бы. Но версия с тем, что один из рыцарей, общающийся с парой гвардейцев, которые принимали участие в попытке ареста Деймона, наслышан о том, что за этим самым арестом стоял лорд Кровавый ворон, Бриндена устроила. Очевидно, Адам вышел из воды практически сухим, пускай подозрений со стороны наблюдательного и ставящего под сомнение абсолютно все мастера над шептунами было не избежать. Шира, неудивительно, безумно разозлилась, только услышав эту новость. «Черт подери, что за человек?! Постоянно делает мне предложения и отказывается, когда я лишь прошу принять мою сторону взамен! Идиот! Ублюдок!» — думала она, быстрым шагом поднимаясь к белобрысому брату. Только завидев ее, стражники тут же расступились и дали ей буквально ввалиться в покои мастера над шептунами. — Шира! — обрадовался тот. — Неужели пришла извиниться? — За что мне извиняться?! Я пришла понаблюдать, как ты на коленях будешь умолять меня о прощении и лизать мне ноги, мать твою! — такой злой Бринден даже представить ее не мог. Он сразу понял, в чем дело, но лишь вздохнул и спокойно поинтересовался с деланно любопытствующим видом: — А мне-то за что умолять тебя о прощении и твои ноги лизать? — Как будто сам не понимаешь! Лжец! — она не выдержала и с размаху отвесила брату пощечину по алой скуле. Тот схватился за нее и поморщился. — Где я тебе солгал, любовь моя? — То есть ты не считаешь за ложь то, что обещал мне поддержать Деймона, а теперь оказывается, что ты играешь против меня?! — она была слишком возмущена, чтобы развивать свое объяснение. — Я не обещал тебе поддержать Деймона, сестра моя. Я обещал тебе действовать в твоих интересах, которые я даже указал. И, собственно, ничем другим я и не занимаюсь, — он тяжело выдохнул и слегка закатил красные глазенки. — Но ты заставил меня поверить в это! Подонок! — Я никого не заставлял. Ты сама выбрала, во что верить и на кого надеяться. Я считаю, что ты знала бы, если бы немного внимательнее слушала меня хоть иногда, что главное в мире — это закон. И по закону Семью королевствами правит Дейрон II Таргариен, известный как Добрый. Далее будет править его старший сын Бейлор. А потом его сын. И никакой не Деймон Уотерс, — Бринден намеренно использовал официальную фамилию единокровного брата, — королевский бастард, которому по блажи отца досталось Черное пламя. Знаешь, что? Я люблю Деймона. Он дорог мне, и я уважаю его как человека, как рыцаря. Но не как претендента на трон, дорогая сестра. Знаешь, я с таким же успехом мог бы назвать себя королем. И с моим влиянием меня с легкостью поддержало бы процентов восемьдесят человек во всем государстве, под страхом смерти или каких-нибудь проклятий, конечно же. Они же все уверены, что я колдун. Сел бы я на Железный трон, и что? Законную власть можно и нужно корректировать и контролировать с помощью десницы, Малого и в крайнем случае Великого советов. Но считать, что ты станешь лучшим королем, глупо. Ты можешь вносить поправки в действия короны, не будучи самим владыкой. Приносить пользу нужно на месте, на которое ты имеешь право претендовать. — Ну и приносил бы свою «пользу» в хлеву, где тебя Эйгор избивал! Какого хрена ты тогда в Малый совет полез?! — сейчас леди Шире было даже все равно, к каким словам брата выражать претензии. — Моя любовь, любой мало-мальски сведущий человек имеет право на место в Совете при наличии вакантных. Даже если этот сведущий человек урод или в детстве его унижал старший брат, — Бринден прикрыл глаза, пытаясь сдерживать взаимную злость на любимую сестру и не вспоминать об Эйгоре, который и вправду был жесток с ним и ненавидел его всем сердцем. Как, собственно, и Кровавый ворон его. — Не уводи тему. Просто не смей. Я ведь приказала тебе ни при каких обстоятельствах не сметь принимать решения за меня. Я лучше знаю, что в моих интересах, чем ты, ублюдок, — прошипела Морская звезда, уже не рвя и меча, но буквально кипя от негодования. — Я думала, я знаю, что в твоих, но, как вижу, не так уж сильно тебе хочется быть моим мужем. — Тебе напомнить, что твоя мать — лиссенийская шлюха, и точно так же уж никак не законная жена нашего отца? — Бринден скрестил руки на груди. — А что касается интересов... Милая моя, дорогая Шира. Так как я твой старший брат, твой... Не побоюсь этого слова, почти что жених, и я люблю тебя больше жизни, я не могу позволить тебе подвергать себя опасности. Помнишь, что за интересы я тогда перечислил? Здоровье, безопасность, счастье. Дворцовый переворот — многодневная суматоха, жуткий хаос. А беспорядок делает тебя беззащитнее в несколько раз. Что, если твои оппоненты станут выпытывать из тебя все, что тебе известно, а я не смогу тебе помочь? Что, если избежавшие многочисленных потасовок прямо внутри замка рыцари решат воспользоваться твоей беззащитностью? Что, если... К черту. Пойми, конкретно для тебя война гораздо безопаснее, нежели «мирный» переворот. Война не происходит при тебе. Ты живешь здесь и ждешь своих мужчин с битв. Или ты хочешь заполучить Темную сестру и сменить имя на Висенью, чтобы помогать обладателю Черного пламени вновь покорить Вестерос? Сомневаюсь. Даже когда я пытался показать тебе, как стрелять из лука, тебе это наскучило через десять минут. Ты не поедешь с войском на битву, Шира. И так будет безопаснее. Насчет свадьбы. Я этого безумно хочу. Я мечтаю о том, как однажды ты станешь моей любимой и единственной женой. Но я знаю, что ты обещаешь мне просто пир в свадебных костюмах, а не брак. Ты все так же будешь трахаться со всеми подряд, а самое смешное, что даже нашу первую брачную ночь ты можешь пообещать кому-то другому. Но не будем о грустном, моя любовь. Цени людей, которые оберегают тебя. Цени человека, который делает все ради твоего блага. Потому что я тоже нуждаюсь в благодарности. — Как я могу тебя ценить и благодарить, если ты делаешь все, что я ни попрошу, с точностью до наоборот, да еще и выставляешь себя полностью правым, подлец? Как же ты жалок! Эти твои увиливания, твоя ложь, бесконечное вранье, Бринден! Почему даже Мутон удосужился сразу сказать мне, что он поддержит Дейрона, а ты, «самый влиятельный любовник», как-то постеснялся, что ли? — мимика Ширы была настолько живой, злобной и дразнящей, а голос звонко отдавался в ушах Риверса. От сдерживаемых эмоций у него даже закружилась голова. — Может, потому что Мутон почему-то уверен, что он нравится тебе больше всех остальных? Откуда мне это знать? — Ну ты же у нас мастер над шептунами, должен все знать, — она закатила глаза и тоже скрестила руки на груди. — Шира, я могу попросить прощения лишь за увиливание от прямого ответа. Но врать я тебе не врал. Прости меня, что я струсил перед тобой и не смог сразу прямо объявить о своей лояльности. Видят боги, не от желания тебе навредить, а напротив, — Бринден вздохнул, опустил глаза и попытался осторожно взять руку сестры. — Я прощу тебя при одном условии. Если тебе представится возможность убить Деймона, не смей этого делать. Возьми его в плен, что угодно, но распорядись, чтобы он был жив. Это в случае, конечно, если армия Дейрона одержит победу. Если нет, я буду слишком рада, чтобы обижаться, — леди надменно вздохнула и протянула Кровавому ворону кисть, которую он тут же поцеловал и мягко сжал изящную руку сестры. — Я постараюсь сохранить ему жизнь, моя любовь. — И не думай наведываться ко мне. Видеть тебя не хочу. Бринден зажмурился и снова сдержал в себе злость и обиду, сглатывая их вместе с тяжелым комком слюны. Его кадык чувствовался неподъемным рычагом, слишком тяжело было уже оставаться таким спокойным, но он из последних сил старался. — Как тебе будет угодно, сестра моя. Шира вырвала из его ладоней свою руку и стремительно ушла к себе. Ничего сложнее, чем любить Морскую звезду, еще не придумали. По крайней мере, так казалось лорду Кровавому ворону. Она была виновна в своей самонадеянности. Он был виновен в своей подлости. Желая пользоваться расположением любимой женщины, Бринден не учел того, что никакая женщина не выносит лжи, и Адаму Шира была благодарна не за то, что он — ее противник в этой политической заварухе, а за то, что он не струсил ей об этом сообщить, не боясь последствий. Это действительно было желание защитить желанную даму и заодно прославиться в ходе военных действий. А Кровавый ворон слишком удобно сидел на своем посту, и ему не хотелось вообще идти на лишние риски. Он любил Ширу, но боялся не любить себя. Впрочем, у него все равно не получалось. Его более чем устраивала его должность, он любил Дейрона больше остальных братьев. И он не лукавил, говоря, что считает закон важнейшей вещью. Он не мог позволить себе отступить от его буквы в делах, касающихся основы государства. Да, за каждую отрубленную часть тела при пытке его бы, следуя тому же своду, расчленили уже несколько сот раз, но лично Бринден был уверен, что средства не важны для достижения цели. Его главным оружием был страх и трепет в глазах людей, те самые чувства, что он видел в глазах наблюдателей, проезжая на гнедом поджаром коне через толпу зевак, придворных и любопытных детей. И он считал, что если человек искренне боится, он не станет действовать противоправно, выступать против короны. Особенно впечатляет простой люд ощущение постоянной слежки и знание, что при любом случае, который не очень понравится лорду Риверсу, всех участников могут самое малое — искалечить и изуродовать. Сейчас дело было лишь в том, что Деймон не мог бояться Кровавого ворона. Бринден был его единокровным братом, и Блэкфайр прекрасно помнил, из кого вырос самый страшный человек в Семи королевствах, который теперь имел власти, казалось, больше, чем сам Его величество. Закон для Риверса был также неким щитом. Правильно интерпретированная цитата из свода прав, обязанностей и наказаний за преступления всегда работает при шантаже, к примеру, и удачно укрывает, если обвиненный Бринденом в чем бы то ни было пытается угрожать. Если лорд Адам Мутон умел построить любую ситуацию так, чтобы выйти из нее победителем, то лорд Кровавый ворон мог сделать так, чтобы любой закон был на его стороне. Но есть и нечто фундаментальное: хотя бы и наследование престола. Действительно, бывают очень спорные случаи, когда непонятно, лучше ли доверить трон трехлетнему официальному наследнику или же взрослому родственнику предыдущего короля. Но если есть единственный рожденный в браке сын, который, ко всему прочему, еще и самый старший из всех, и тысяча бастардов, по чистой прихоти отца имеющих сомнительное право на фамилию Таргариенов, закон позволяет однозначно указать на настоящего правителя Семи королевств. И Бринден никогда не пошел бы против основ, на которых держится все государство, чтобы не ставить под сомнение все остальное.