Исповедь

Бринден «отослал эту чушь», как изволила выразиться его любимейшая сестра, и тут же отправился к ее покоям. Пригласить — пригласила, да вернуться сама еще не успела. Черт ее знает, чем она решила себя занять. Возможно, села в основной библиотеке, изучая новый язык, — а она уже знала дюжину. А может, решила навестить леди Элейну, которая практически постоянно обитала в садах в обществе кучи придворных сплетниц. Так или иначе, искать ее по всей территории замка было бы бессмысленно, поэтому Бринден, грозно взглянув на стражника, сумел пройти внутрь помещения и уселся на мягкую кушетку под окном. Покои леди Ширы были прекрасно обставлены. Вечно неубранная кровать с полупрозрачным балдахином, на оборках расшитым серебряными нитями, вечно раскрытые рукописи на маленьком столике рядом с темно-синей, обитой бархатом кушеткой, вечно приоткрытая противоположная входной нетяжелая дверь, ведущая в святая святых — собственную библиотеку. Книги, что Шира хранила в ней, почти все были подарены ей преданными поклонниками, вернувшимися к ней из дальних плаваний чуть ли не до самого Асшая, Что у Тени, по крайней мере, так они сами ей хвастали. На самом деле, до Асшая редко кто вообще доплывал, и еще реже кто оттуда возвращался, но тем дороже была парочка рукописей авторства тамошних колдунов. Шира обожала от души посмеяться над своими любовниками, претендующими на какую-то духовную близость с ней, но все еще свято верящими в то, что она ведьма. Но пусть она и не ведьма, магия — это чуть ли не самое интересное, о чем можно было прочесть на очередном новом для нее языке. Бринден, пожалуй, был единственным человеком в королевстве, кто не ставил под сомнение непричастность Ширы к разного рода волшебствам. Даже насчет самого себя он был не так уверен. Пару раз за жизнь ему снились вещие сны, но не сказать, чтобы в этом была какая-то закономерность. Да и более того, если слишком много о чем-либо думать, это отложится на подкорке и даже во сне не будет оставлять разума. Он снова окинул взглядом комнату и тяжко вздохнул, уже подустав ожидать сестру. Она была единственной, кого он даже не пытался взять под полный контроль, потому как знал, что такие притязания обречены на провал: в хитрости они соревновались на равных с попеременным успехом. Однако это уж точно не радовало Бриндена. Быть может, в женщине и должна быть загадка, но уж точно не столько! «Кто же этот очередной ее любовник? Кому она предпочла меня, забыв про приглашение? Неужели такой умной женщине интересно якшаться с этими быдловатыми мелкими лордами, которые ничего, кроме своих мужских достоинств, дать ей не могут? Могущественнее меня в государстве только король, и я бы даже понял, если бы она мечтала делить с ним трон, но ведь с ним она не проводит вечеров. Чего ей, черт возьми, нужно? У меня есть и деньги, и власть, и мудрость, неужели ей не может быть этого довольно? Что насытило бы ее? Если бы я только знал..,» — горько рассуждал у себя в голове Бринден. Загадка решалась довольно просто: Шира любила наслаждаться всем, что жизнь может ей дать, она проводила дни так, как хотела, чтобы к вечеру купаться в накопленном с утра удовольствии. Но, вероятно, Кровавый ворон не мог принять эту мысль потому, что, по его представлению, ум обязательно сочетался с беспрецедентной рассудительностью, следовательно, иррациональные порывы к получению нескончаемого наслаждения, которого он, Бринден, обеспечить не мог, не стыковались с его высоким мнением об умственных качествах сестры. Сам он жил, имея во главе угла чувство долга. Долга перед короной и самим собой, что часто пересекалось, так что Бриндену не приходилось делать выбор слишком часто. Также он считал, что если кто-то кажется неверным или просто не нравится лично ему, то и короне этот неугодный способен нанести вред. Кровавый ворон все же занимал далеко не последний государственный пост и был о себе не худшего мнения, поэтому имел право так полагать. Стоит отдать должное: в своем чину он объективно был лучшим за очень долгое время, и пусть при дворе его ненавидели не меньше, чем среди простого люда, члены Малого совета и Его величество — единственный, кто к Бриндену относился достаточно хорошо, даже с долей любви старшего единокровного брата к младшему — никак не хотели бы потерять столь талантливого и опытного, несмотря на молодость, мастера над шептунами. Шира вернулась относительно скоро, учитывая то, как надолго она могла задержать любого из своих любовников. Всего лишь около часа прошло, пока она не соизволила наконец войти в свои покои к преданно ожидающему ее брату. — Наконец-то. Удивительно, что одна, — вздохнул Бринден, повернув на нее голову. — Ну я же сказала, что хочу побеседовать с тобой о чем-то, — приветливо улыбнулась Шира и подсела к нему, коротко целуя его в узкие губы. — И о чем же? Неужели ты снова пригласила меня только потому, что тебе что-то понадобилось? — едва скрывая недовольство и обиду, произнес Бринден. — Не только, братец. Можешь заранее не дуться на меня. Я тут виделась с леди Элейной, и она поведала мне кое-какие грустные новости, — она тут же переменилась в лице и состроила такой печальный вид, на какой только была способна. Леди Элейна была единственным источником женских сплетен для Ширы, потому как, зная себе цену, Морская звезда очень не любила находиться в компании придворных дам, которые косо и завистливо пялились на нее, где бы ни увидели. Шира считала себя слишком умной для того, чтобы уделять им хоть какое-то время даже из вежливости. А вот леди Пенроуз не чуралась использовать недалеких девушек в качестве источника нужной ей информации. Конечно, леди Элейна была гораздо умнее любой из них, но и общительности ей было не занимать. После того, что произошло с ней в молодости, она должна была бы замкнуться в себе, но все произошло с точностью наоборот. Будучи еще совсем ребенком, она была заточена в позже названном так Девичьем склепе вместе со своими сестрами, одна из которых была женой их общего брата, Бейлора Благословенного, им же самим. Некогда бывший королем, он, даже несмотря на обязанность зачать наследника, предпочитал не притрагиваться к своей жене и все задавались вопросом, консуммировал ли он вообще брак. Чтобы избежать соблазнов со стороны супруги и собственных прелестных сестер, он и запер их там, надеясь как сохранить их невинность и честь перед богами, так и остаться благочестивым самому. Блаженный, да и только. Однако интересно то, что, не будь этого заточения, не появилось бы на свет Деймона Блэкфайра: несмотря на охрану, жена Бейлора умудрилась отдаться своему кузену Эйгону, впоследствии Недостойному. Когда наконец леди Элейне посчастливилось увидеть свет, она из доселе тихой и скромной девочки превратилась в нервно-болтливую молодую даму. Будто бы боялась, что когда-нибудь снова наступит время, когда она не сможет поговорить ни с кем, кроме пары человек, которые даже не будут особенно на это настроены. — Что же за новости? — взволновался Бринден, беря за руки сестру и заглядывая в ее опущенные глаза. — Дейрон... Он хочет выдать меня замуж, — Шира лгала, у Дейрона не было ни желания, ни необходимости выдавать сестру против ее воли, и разумом ее красноокий брат это прекрасно понимал, однако это была одна из тех вещей, которых Бринден если не жутко боялся, то опасался и хотел избежать любыми способами. Он не мог допустить и мысли, что Шира может быть женой кому-то еще, а его предложений она так и не приняла. — За кого?! — искренне возмутившись, Бринден невольно сжал ее ладони еще более цепко. — Я не знаю... Он этого не сказал.. Леди Элейна говорит, что, наверное, он хочет, чтобы я сама скорее определилась, но мне всего восемнадцать, я бы не хотела выходить замуж так рано... — Шира, во-первых, ты могла ему просто не угодить однажды, поэтому он и решил прибегнуть к подобной угрозе, — он постарался мыслить рационально. — Во-вторых, я уверен, что если ты настоишь, то ни за кого он тебя не выдаст. В-третьих, я сомневаюсь, что выдавать сестру-бастарда замуж обязательно. И в-четвертых, многие девушки становятся леди замков их мужей уже в тринадцать, так что твой возраст... Знаешь, не в обиду, но если бы не твоя репутация, тебя бы считали старой девой, дорогая, — он грустно усмехнулся, все же насторожившись. — Может, мне самому поговорить с Дейроном на этот счет? Меня он, скорее всего, послушает. — Поговори, конечно. Буду очень благодарна, мой дорогой брат, — как будто бы расцвела Шира. — Только уж намекни ему, чтобы дорнийцев мне не предлагал. Когда и до них дойдут слухи, мне небезопасно будет находиться у них. — Какие слухи ты имеешь ввиду? Мне казалось, что это я главный шпион и знаю все в королевстве, любовь моя, но никак не ты. Даже несмотря на твою внимательность и мудрость. — Так Дейрон же изменил своей супруге, — солгав уже второй раз за пару минут, Шира только разошлась, теперь к ее виду было совсем не придраться, и даже Бринден был почти готов поверить. — Это достаточно серьёзный камень в его огород, Шира. Не думала ли ты, что эти слухи лживы? Во-первых, об этом я бы точно знал, а во-вторых... Вообще-то я полагал, что в Дорне снисходительно относятся к супружеским изменам. — Может, и снисходительно, но кому понравится, если близкого тебе человека, причем чуть ли не единственного, на ком держится мир с Дорном, меняют на какую-то местную даму. И даже если слухи лживы, не думаю, что свободолюбивое королевство будет в этом скрупулезно разбираться. Доводы были логичными и уместными, учитывали и человеческий фактор, и политическую ситуацию. Бринден и не сомневался, что Шира не стала бы врать о том, чего не продумала бы. — Если честно, в это я тоже не очень верю. Но сделаю все возможное, чтобы эти слухи были заперты в пределах столицы. Потому что, Шира, никто из нас не хочет навредить королю, нашему доброму старшему брату, — он сверкнул глазами, а та с совершенно невинным взглядом согласилась. Она поняла, что подначивать Бриндена к сотрудничеству стоит очень и очень постепенно. — Не хочешь ли ты поговорить о чем-то другом, любовь моя? — он нежно улыбнулся ей и и положил ладонь на ее щеку. — Говорить и вовсе не хочу, — игриво отрезала Шира, припадая к его губам. На самом деле, у нее не было никакого настроения делить ложе с братом, по крайней мере, не здесь и не сейчас. Однако одной из ее задач было одурманить любовью разум Бриндена и использовать его в своих целях. А теперь, после разговора с Деймоном, ее целью было привести на трон достойнейшего, как она считала, из своих братьев. Шира умела пользоваться собой, потому у нее и было все, чего бы она ни пожелала. Бринден был искренне доволен и даже почти счастлив. Такой исход его по-настоящему порадовал. Поэтому теперь он он лежал вместе со своей возлюбленной в ее постели и крепко обнимал ее, не желая вообще когда-либо отпускать. Действительно ли Дейрон хочет ее замужества или нет — неважно. Он был уверен, что добьется того, что если Шира и свяжет себя узами брака, то с ним, и ни с кем больше. Но Шира так не думала. Хоть и леди Элейна, и придворные, и простой народ прочили ей в мужья именно Бриндена — все же он самый влиятельный из ее любовников, — она даже почти не рассматривала его кандидатуру. Он был некрасив, навязчив, эгоистичен, злобен — к чему ей такой супруг? И возлегать с ним тоже не доставляло ей почти никакого удовольствия. Пусть он и старался, и сам чуть ли не сгорал от наслаждения, Шире от нежелания было почти больно. — Думаю, тебе стоит уйти поработать, Бринден, — она провела рукой по его жидким, но длинным для мужчины волосам, приподнявшись на кровати. — Мы давно не были вместе, любовь моя, а поработать можно и позже, — устало ответил он, не намереваясь открывать глаз. — И все же стоит. Ступай, братец, — уже более твердо произнесла Шира и одернула руку. Он взглянул на нее и снова тяжело вздохнул. — Гонишь меня... Если снова захочешь видеть, пошли за мной хотя бы, что ли.., — грустно посоветовал Бринден, садясь на кровати и нехотя, с некоей досадой начиная одеваться. — Разберусь, не волнуйся. — Я поговорю с Дейроном. Со слухами об измене я и сам разберусь, а твоя свадьба — дело серьезное. Хорошо, что ты сейчас не в Штормовом пределе, — печально усмехнулся Риверс. — Мы с Эйгором достаточно солидарны в этом вопросе. Сомневаюсь, что он вернется женатым. — Надеюсь, вообще не вернется, — пробурчал Бринден, открывая дверь. — Может, почаще будешь приглашать меня? Все же… А, к черту. Доброго вечера, моя любовь. — Я подумаю над твоим предложением, — усмехнулась Шира и послала брату воздушный поцелуй. Бринден закрыл за собой дверь и быстрым шагом пошел в сторону королевских покоев. Дейрон Добрый был не силен здоровьем, малоподвижен, поэтому чаще всего проводил время именно там, вместе со своей женой-дорнийкой. На правах члена Малого совета и брата короля Бриндена допускали к покоям Его величества, чем он зачастую и пользовался. Так и теперь он беспрепятственно прошел мимо стражи и постучался в дверь. — Войдите, — тут же отозвались из-за двери. — Добрый вечер, Ваше величество, — кивнул ему Кровавый ворон, закрывая за собой дверь. — Доброго вечера, миледи, -- его жена учтиво сделала реверанс гостю и вышла. — Что-то срочное, Бринден? Собрание Малого совета только завтра после полудня. — Сам не разобрался пока. Мне тут птичка напела, будто бы ты собираешься выдавать Ширу за кого-то. Очень удивился, что не слышал ничего подобного, но тем не менее, проясни, пожалуйста, правда ли это, — король пригласил своего единокровного брата присесть и тот опустился в кресло. — Я действительно задумывался о том, чтобы обустроить нашей прекрасной сестре достойный брак. Не помню, правда, чтобы извещал об этом кого-либо. А что за птичка такая всезнающая? Я думал, это ты, — добродушно улыбнулся Дейрон. — Вот и я так думал. А птичка и вправду интересная. Знает даже больше, чем есть на деле... Что ж, любопытно. Но раз уж заговорили об этом, не мог бы ты пообещать, что если Шира и выйдет за кого-либо, то этим кем-либо буду я? На мой взгляд, брак прекрасный. И потом, мы оба королевские бастарды. Не каждый великий лорд согласится женить сына на внебрачной дочери, пусть даже и короля. — На любой внебрачной дочери, кроме Ширы, Бринден. Обещать не буду: ты даже лучше меня знаком с ее крутым нравом. Но подтолкнуть могу. Незамужняя восемнадцатилетняя прелестнейшая девица при дворе — это как минимум странно, да и рано или поздно ей все равно придется, — рассудил Дейрон. — Благодарю тебя. А с птичкиной информацией придется разобраться. Она мне еще много чего напела, да только все это походит на ей же и распущенные сплетни. Не похоже, будто бы она не разбиралась в том, что слышит. — Тебе лучше знать. Доброй ночи, Бринден. В то же время лорд Адам Мутон, принарядившись снова в своих идиотских лососей, отправился на самоотверженные поиски своей возлюбленной. Шира будто ждала его у себя в покоях, что не могло не льстить ему и не обнадёживать: он, постучавшись к ней, услышал усталое «минуту». Морская звезда сама подошла ко входу и открыла дверь. — Ах, это вы. Добрый вечер, лорд Адам. Он влюбленно оглядел ее с головы до ног. На ней был белый шелковый халат и домашние туфли, а растрепанные волосы мягкими волнами струились по ее плечам и ниспадали чуть не до пола. Она стояла в проходе и вроде как даже не собиралась впускать незваного гостя. «Ни дать ни взять идеальная леди Мутон,» — шутливо подумал Адам. — Добрый вечер, леди Шира. Как прошел ваш день? — учтиво улыбаясь, поинтересовался он. — Сносно. Вполне сносно. Вам что-то нужно? — Шира даже зевнула. — Не смею требовать от вас ничего, я пришел разве что насладиться вашим обществом. Если вы, конечно, не откажете. — А если откажу? — она усмехнулась. — Ну как же можно отказать лорду Мутону? — в шутку Адам выпятил грудь, демонстрируя вышитый на камзоле герб. — Я часто делаю то, чего нельзя, лорд Мутон, — Шира вышла из прохода к собеседнику и закрыла за собой дверь. — Видел сегодня вашего красноокого брата. Он прямо-таки летал возле воронятника. — Да, он невозможно общительный, — саркастично ответила Шира, скучающе вздохнув. — Особенно со своими шпионами. — Негоже обсуждать лорда Риверса здесь, не находите? — А где же его еще обсуждать? Вы хотели моего общества, вот я с вами и разговариваю. — Тысячеглазая птица быстро летает и много на что способна. Неужели вы хотите, чтобы моя голова посредством его когтей стала находиться немного поодаль от моего тела? Сами вчера сказали, что я в вашем вкусе, да только вот незадача: шутки у меня противоправные. Но вам я доверяю, — Адам подошел поближе и на секунду перевел взгляд на дверную ручку. — И вправду, быть может, мне нельзя с вами находиться? — рассмеялась Шира и вознамерилась зайти в комнату, как вдруг лорд Мутон сам открыл ей проход, но ручки дверной из пальцев не выпустил, телом затрудняя движение леди вовнутрь. — Позвольте придержать вам дверь, — Адам настойчиво взглянул в ее глаза, все еще не давая ей войти. — Вы поразительно настырны. Хорошо. Пускай это окупится, — только после этих слов Адам отошел, пропуская Ширу в покои, и последовал за ней, защелкивая за собой замок. За почти сорок восемь часов без нормального сна Адам устал, хоть и не признавал этого — он же всегда полон сил, — поэтому, немного полюбовавшись уже уснувшей Широй, все же последовал за ней. Наутро она не стала будить его, чтобы выгнать. Пускай отоспится. Но ждать долго не пришлось: уже через полчаса ее любовник бодро поднялся с постели и принялся одеваться. — Доброе утро, леди Ши.., — не успел он договорить, как раздался стук дверь, удививший обоих находившихся в комнате. — Странно, я никого не ждала, — Шира пожала плечами и подошла к двери. — Снова ваш брат не вовремя? — Адам усмехнулся, натягивая бриджи. Морская звезда не ответила и отперла гостю дверь. — Деймон! — тут же расплылась в улыбке она. — Очень рада тебя видеть. — Доброе утро, сир, — так же широко улыбнулся ему Адам, поцеловал руку Ширы и выскочил из комнаты, понимая, что в этой компании точно будет лишним. — Доброе утро, лорд Мутон, Шира, — Блэкфайр проводил его взглядом и вошел в покои сестры, снова запирая дверь. — Твои любовники с каждым разом все моложе?.. Знаю, что встаешь ты рано, поэтому, надеюсь, я не помешал. Я решил, что беседовать с глазу на глаз все же более уместно, особенно учитывая то, что мы обсуждаем. — Моложе, зато уж посимпатичнее некоторых. Но ты ведь не о нем поговорить пришел, правда? — Правда. Задам сразу прямой вопрос: знает ли Бринден о том, что мы обсудили вчера? — Только то, что знают все. Удивительно, конечно, но я так понимаю, что тебе... Нам это на руку. Пока что. — Превосходно... Еще один прямой вопрос: ты действительно считаешь, что свергнуть Дейрона, чтобы я занял Железный трон вместо него, — хорошая идея? — Деймон произносил это с то ли неуверенной, то ли осудительной интонацией. Разве он передумал? — Никогда о таком не думала. И в мыслях не было! — поспешила захлопать ресницами Шира. — Моя дорогая сестра, я как мало кто еще знаю, что в дурочку ты только играешь, но все же не понимаю, к чему сейчас это, если дело, по сути, уже начато с отъездом Эйгора, — он вздохнул; его лицо было мрачным и серьезным, каким на людях он никогда бы не показался. — Хорошо. Тогда скажу сразу все. Да, я действительно считаю тебя наиболее достойным претендентом на трон. Уже вчера я сказала, что буду на твоей стороне. В тебе сочетаются и таланты в военном деле, и мудрость, и доброта. Я уверена, что все эти три аспекта обязаны быть присущими настоящему королю, а Дейрон — не воин. Можно удерживать мир языком и династическими браками, но мир этот будет недолог. Короля должны и любить, и бояться — это залог стабильности в государстве. Именно поэтому я поддержу тебя и помогу. Именно поэтому я уже начала подходить к Бриндену с намеками и заманивать его на нашу сторону. Но Дейрона тоже довольно хорошо воспринимают, да и я сама прекрасно отношусь к нему и по-сестрински люблю. Поэтому, даже несмотря на симпатию к твоей личности, собрать достаточно сторонников будет сложно, особенно с учетом вестей от Эйгора. Выход есть: ослабить Дейрона. Я прогулялась по саду и пустила слух о том, что он изменил своей дорнийке. Если эти сплетни дойдут до Солнечного копья, это послужит отправной точкой для того, чтобы обеспечить либо нейтралитет Дорна, либо его ополчение против Дейрона, соответственно, на твоей стороне. Лично Бриндену для убедительности я также намекнула, будто бы король желает выдать меня замуж, а эта перспектива его уж точно не прельщает. Пока это все, что я сделала, но я готова также намекнуть другим твоим потенциальным последователям на необходимую мобилизацию их сил. И да, хочу сразу сказать, что лучше было бы сделать все наименьшей кровью, и тем более не пролить ни капли крови Дейрона. Он не король, но брат нам. — Я и сам не хотел бы, чтобы это перетекло в кровопролития. Мне кажется, все стоит сделать быстро. Дворцовый переворот — дело вполне осуществимое, особенно если твой главный любовник присоединится к нам. Бринден мог бы многое рассказать нам о конспирации и спланировать все гораздо лучше. Но все же постарайся сперва выяснить подробнее его отношение к Дейрону и ко мне именно с политической точки зрения. Я знаю, что Дейрона он ценит и уважает. Но считает ли он его хорошим правителем? И если посчитаешь, что уговаривать его бесполезно, пусть он не будет знать ничего конкретного. Что до твоей задумки со сплетнями — мне очень она нравится. Надеюсь, это даст нужные плоды. Насчет Эйгора... Теперь он уже в Хайгардене, ведет переговоры с Тиреллами. Со дня на день я должен получить от него весточку. Но опять же, это такая же тайна. Если Эйгор поехал сватать дочь Баратеона, зачем ему кататься в Простор? И у меня есть еще одна мысль. Ты ведь знакома с лордом-десницей? — Знакома, но поверхностно. У тебя есть планы на лорда Баттервела? —Насколько я знаю, он не так верен короне, как полагается деснице. Дальновидно, с какой-то стороны, конечно. Можешь и ему лично мягко намекнуть. Пообещай ему сохранение поста в случае переворота и достойную карьеру обоим его сыновьям. Неприятно будет нарушать обещание, но ничего не попишешь. Да, это все у него может быть и сейчас, но в случае отказа... — Я поняла. Слышала, он хворает. Тем лучше. Зайду навестить больного на днях. Дай мне три дня, и я сообщу тебе об отдельных людях, кто поддержит тебя. Набросай план, а после вместе, в зависимости от результата моих похождений, скорректируем его. — Я так благодарен тебе за содействие, сестра моя, — Деймон взял ее правую руку в свои две ладони и с признательностью на лице поцеловал ее бледные костяшки. — Я рада быть полезной своему любимому брату и даже целой стране. Кстати, вопрос уже личный, как ты решился на это? Ты мог бы претендовать на трон, еще когда Дейрон не стал законным королем, двенадцать лет назад. Мог бы требовать созвать Великий совет, апеллируя тем, что наш отец желал видеть наследником именно тебя. И я уверена, ты скорее всего был бы избран. В свои четырнадцать ты уже два года как был рыцарем, ты уже был женат, женат на той, брак с кем отец считал выгодным, даже несмотря на то, что любил Дейнерис. Это уже большой поступок. И чуть ли не с самого рождения, даже пока ты еще носил фамилию Уотерс, а о том, кто твой отец, никто не знал, тебя обожали все вокруг, все видели твой потенциал. Дейрон, быть может, был бы тебе чудесным регентом при необходимости, но... — Но тогда я не хотел идти против закона. Я надеялся, что раз отец возлагал на меня надежды и много что обещал мне, то и Дейрон не посмеет идти против этих клятв. — То, что отец обещал тебе благословить второй брак, не значит, что он сделал бы это. И то, что он так много вложил тебя, не значит, что он был верен своему слову всегда. Ты и сам это прекрасно знаешь. Так что это не то, за что нужно укорять Дейрона. — Я не укоряю конкретно Дейрона и не возношу конкретно отца. Я верю в справедливость. Верю в то, что каждому должно воздаваться по заслугам. Я женился на нелюбимой девице, но теперь у меня семеро замечательных сыновей и две прекрасные дочери. Это — справедливо. Квентин Болл, мой лучший друг и соратник, должен был стать лордом-командующим Королевской гвардии, он отрекся от своей семьи, сделал жену Молчаливой сестрой, чтобы верно служить короне. Ему обещал это отец, а Дейрон не исполнил этого. Это — несправедливо. Он отправил Дейнерис, с которой мы любили друг друга, в Дорн, хотя отец обещал, что она станет моей второй женой. Это тоже неверно. Каждый получит то, что заслужил и что было обещано. Королевское слово должно быть самым правдивым из всех. Народ должен доверять правителю, а кто будет это делать, если он не исполняет клятв, данных лучшим? Запомнит ли он их вообще, если поклянется кому-то менее значимому? Таких вопросов не может возникать, и если они возникают у меня, обеспеченного почти всем, обладающего Черным пламенем, в руках с которым Эйгон Завоеватель покорил Вестерос, то сколько еще тысяч, десятков тысяч людей спрашивают это у себя? — Не слишком обольщайся верой в справедливость, Деймон. Но я рада слышать, что у тебя благие намерения, и ты руководствуешься не корыстью, а любовью. И я следую твоему примеру, и из любви к тебе сделаю все и больше, что в моих силах, для претворения в жизнь наших общих планов.