Исповедь

На эту ночь, и на последующую, и на ту, что за ней, Адам добился благосклонности Ширы. Редкому мужчине удавалось хвастаться такими достижениями, и лорд Мутон очень гордился собой и в особенности своей настойчивостью. Он был полностью уверен, что и это тоже привлекло его желанную женщину, но на деле все было не совсем так. Леди Шира была не из тех дам, которых можно было заполучить без ее личного на то желания. Будь даже Адам хоть в сотню раз настойчивей, она могла бы смеяться ему в лицо и выгонять сразу по входе в ее покои, если бы не была намерена наслаждаться его обществом. В конце концов, нечасто можно было встретить человека с завидным упорством Бриндена Риверса, однако ж Шире было все равно на его старания, и все пятьдесят его предложений стать мужем и женой были в грубой и насмешливой форме отклонены. Лорд Мутон же заинтересовал Ширу постепенным выходом из своего придурковатого образа эдакого весельчака-ловеласа. Ей стало любопытно, каков он на самом деле. Адам был для нее будто бы полураскрытой книгой с необыкновенными сюжетными поворотами, которую так и манит прочитать. Поэтому она удостаивала его своим обществом и утром, и иногда днем, если не была занята. Однако в эти три дня дел у нее было немало. После беседы с Деймоном она действительно решила проведать болеющего лорда Баттервела. Шира заглянула на кухню, взяла пару кусков ягодного пирога, немного фруктов и бутыль неплохого, как ей показалось, вина. В подобных напитках она разбиралась плохо: несмотря на ее присутствие на многих пирах, она редко отдавала предпочтение вину. Ей не нравилось, как после пары бокалов дымчатый дурман пеленал ее разум. Когда торговые отношения с Дорном наладились вместе с создавшимся объединением с помощью династических браков Дейрона Доброго, она из интереса попробовала пару глотков знаменитого местного, но так и не поняла, в чем разница между этим и любым другим алкоголем. Лорд Баттервел, естественно, обитал в Башне десницы. Туда-то Шира и направилась с корзинкой гостинцев наперевес. Грубо говоря, эти заботливо собранные подарки были ее алиби, которым она могла бы оправдать пребывание с десницей. Слава заговорщицы ей была не нужна, по крайней мере, до прихода Деймона на престол. Беспрепятственно поднявшись в его покои, Шира вошла с позволения самого лорда Баттервела, изрядно удивленного ее участию, но не посмевшего отказать столь прекрасной даме. — Доброе утро, лорд-десница, — приветливо улыбнулась Шира, ставя корзину с гостинцами на прикроватную тумбочку лежащего Баттервела. — Доброе утро, леди Шира, — ответил он, рассматривая, что же она принесла ему. — По какому поводу пожаловали? Не ожидал, что вас так тронет моя хворь. — Я ведь женщина, и мое нежное сердце разрывается при любом таком случае, — она рассмеялась, присаживаясь на кровать к лорду. — Тогда бы оно давно разорвалось при виде нашего прославленного мастера над шептунами, — он усмехнулся и приподнялся, дабы выглядеть хоть немного приличнее перед прелестной леди. — Этот вид я наблюдала и тогда, когда не была женщиной в полном смысле этого слова. Попривыкла. Милорд, и все же, я не только поддержать вас в трудную минуту. Меня интересует пара щепетильных вопросов, — очаровательно улыбаясь, Шира захлопала глазами. — Какого характера? У меня вы можете спросить чуть ли не что угодно, — как бы ненароком пошевелив рукой, он сквозь одеяло коснулся бедра собеседницы. Она сделала вид, что внимания не обратила, но придвинулась немного ближе. — Я слышала, что много что в настоящей политике Его величества противоречит советам лорда-десницы. Это правда? — Отчасти, но все же я лишь советник, последнее слово в принятии решения всегда принадлежит королю. — Только если этот король компетентен во всех сферах, не так ли? Бывают разные короли. Одни, пускай и моложе, обладают талантами в любой области и готовы совершенствовать свои умения и знания, пользуясь советами мудрого десницы. А другие делают по-своему, — Шира не считала Дейрона самодуром, но слышала, как Баттервел жаловался на это мастеру над кораблями, который и вовсе видел Его величество чуть ли не недееспособным, по крайней мере, в деле мореходства и судостроения — точно. — Что ж, миледи, в этом я с вами солидарен. Возможно, ваш отец был прав, возлагая надежды на другого из своих сыновей, — задумчиво произнес десница, все еще сомневаясь в намерениях собеседницы. То ли она подослана Кровавым вороном, чтобы вывести его на чистую воду, то ли... Неужто сама готова поддержать государственную измену? — Мало в чем он бывал прав, но в этом уж точно. И, наверное, мне следует вам сообщить, что Деймон истинно восхищается вашим умом и искренне считает, что лучшего советника не найти. Да и сыновья у вас подрастают, наверняка вы хотели бы им доброй судьбы, а не клейма изгнанников по вашей вине. Иногда верность действующему королю не так выгодна, как может казаться, особенно когда он не умеет принимать решения во время, не слишком похожее на мирное, — Шира глядела на него и мило улыбалась, придвинувшись ближе. — А лорд Кровавый ворон, скорее всего, тоже примет сторону своего единокровного брата-бастарда. Вы пока подумайте, конечно, я ни на чем не настаиваю. Но если хоть кто-то прослышит о предмете нашей беседы, ваша болезнь может неожиданно разгореться с новой силой. Приятного дня, милорд, и, надеюсь, скорейшего выздоровления. Когда леди Шира удалилась, десница погрузился в размышления. Да, он мог много чего говорить не в пользу Дейрона, однако столь серьезное предложение пробудило в нем некую трусость и неуверенность. Что лучше: тут же послать за королем и сообщить ему о заговоре или положиться на Блэкфайра и получить обещанное им? Он решил немного поразмышлять и позже снова поговорить с леди Широй, чтобы выяснить расклад сил в пользу и того, и другого. Впрочем, и самому ему было известно, что половина, если не больше, придворных с радостью примкнут к изменникам. За эти трое суток Шира была как нельзя продуктивна: она обошла всех, на кого ей позже указал Деймон, намекая на то, что вскоре, возможно, трон будет принадлежать королевскому бастарду. Чаще всего она кокетливо строила из себя дурочку, которая якобы впечатлилась какими-то подозрительными сплетнями, и только убедившись в серьезности намерений очередного придворного приступала к даче обещаний и мягким угрозам. Если в надежности человека она была не так уверена, ей приходилось избегать прямого перехода к истинному предмету беседы. По истечении данного ей времени Деймон вместе к Квентином Боллом пригласили ее в подземелье побеседовать без свидетелей. Когда она подошла, эти двое уже ожидали ее. — Доброго дня, сестра моя, — улыбнулся ей Блэкфайр и приобнял, благодарный за сотрудничество. — Добрый день, Деймон, сир, — она прижалась к брату в ответ и кивнула Боллу. — Что ты узнала? — Много интересного. Во-первых, многие из тех, что были под нашим подозрением, действительно готовы поддержать тебя, — она перечислила имена лордов, — а что касается лорда Баттервела, то он колеблется, но я пригрозила ему смертью за отказ и разглашение содержания нашей беседы. Однако мы можем дать ему роль в организации дворцового переворота. При грамотном шантаже он и не откажется, и докажет свою лояльность в твоем отношении. А что с Эйгором? Как проходят его переговоры? — Как я и говорил, Баратеоны сохраняют нейтралитет. А вот Тиреллы... С ними нам повезло больше. Они полностью поддержат мою претензию даже в случае необходимости военного вмешательства. Вскоре наш брат отправится в сторону Западных земель договариваться с Ланнистерами. Неизвестно, как они отреагируют, но все же. Более или менее значительная часть Речных земель, я думаю, будет готова перейти на нашу сторону. Как минимум, та, которой не нравятся Блэквуды так же, как Эйгору, — Деймон слегка усмехнулся. — Прекрасно. Мне любопытно, чью сторону примет Дорн. Быть может, стоит послать туда кого-нибудь даже до того, как слухи сами туда доползут?.. Да и есть вероятность, что Бринден, к сожалению, пресечет их распространение.., — задумчиво вздохнула Шира. — Кстати про него. Ты с ним говорила? — Пыталась намекать. Он далеко не дурак, поэтому много что понял из моих слов и без моего участия. Четкого ответа тоже пока не дал, но... Я не знаю, стоит ли полагаться на него. В конце концов, доверять шпиону — гиблое дело. Даже если бы он точно обозначил позицию. — Он шпион, но с тобой всегда бывал честен. Есть основания полагать, что он действительно пока не принял решения. Поговори с ним напрямую, прошу тебя. В чем я абсолютно уверен, так это в том, что тебя он никому не сдаст, даже если поймет, что ты причастна к организации последующего переворота. Да и потом... Арестовать нас с Квентином просто потому, что ты поинтересовалась у него, какой из братьев ему милее, он не сможет. Это незаконно и безосновательно. — Я прекрасно это понимаю, Деймон. Обещаю, я сделаю это в ближайшее время. А как вы представляете себе сам переворот? — Лично я думаю, имеет смысл сделать так, — встрял в беседу рыжеволосый Квентин Болл. — Если десница будет на нашей стороне, однажды ночью можно послать его к покоям короля. Он скажет так: мол, Ваше величество, все такое, нам срочно нужно бежать из замка, потому как готовится покушение. Дескать, крылатый все прознал и послал его, Баттервела, сберечь Дейрона от такой незавидной участи. Я так понимаю, сам Дейрон перепугается, оттого и не будет ставить под сомнение слова десницы. А тот проведет его, допустим, сюда, а тут их поджидаем мы. Ну и говорим, мол, отказывайся от трона, мы тебя пощадим, но ты поедешь в Цитадель либо на Стену, хотя на Стене-то от него толку как от козла молока. Короче, убедим его самого признать Деймона правителем. Тогда и такие «законопослушные» жополизы типа крылатого не смогут нам противостоять. Трон занят, все довольны и счастливы, Дейрон лечит людей. И все это без единой капли крови. Вот так. — Идея хорошая, но все снова упирается в Баттервела. Я загляну к нему снова и посвящу в планы. Если он откажется — умрет, а план мы сменим. Я и сама подумаю над тем, как еще можно это провернуть. За пару часов до этой беседы к Бриндену пожаловал тот самый человек из Штормового предела, не на шутку обеспокоенный родами леди Кристин. — Л..Лорд Риверс, вы, кажется, хотели видеть меня? — заглянул он в покои Кровавого ворона, минут десять до этого все не решаясь. — Хотел. Пройдите, — Бринден повернулся к нему и презрительно смерил его алым взглядом. — Скажу сразу, Эйгор уже в Хайгардене, это я точно знаю, говорит, рассматривает других невест, но я послал своего человека поближе к процессии, и тот передал мне, как слышал, что Эйгор с лордом Баратеоном обсуждали совсем не его дочь, а его отношение к Деймону Блэкфайру и то, сколько мечей у него в наличии! Больше никакой информации нет, я рассказал все, что знаю! — шпиона всего трясло, и всю эту тираду он выпалил буквально на одном дыхании, решив, видимо, сэкономить немного воздуха перед смертью. — Превосходно, милорд. Вы хорошо поработали. Только вот никак не пойму, почему мне нельзя было этого раньше сообщить? Неужели вы настолько тупы, что не понимаете, насколько это ценные сведения? Неужели не знаете, что любые недовольства нужно пресекать на корню, иначе есть существенный риск мятежа? Впрочем, еще кое-что. Какова реакция самих Баратеонов, милорд? Или вы и это не удосужились выяснить? Я зря работаю... Работал с вами, не пойму? А ваша десятилетняя дочь так жаждет познать нескольких мужчин сразу? — Лорд Бринден, нет! Ни в коем случае! Я.. Я знаю, что воинов они не предоставят. То есть вроде как нейтральны. Значит, можно надавить на них со стороны законного короля, если понадобится. Помилуйте, лорд Риверс, я ведь не подвел вас! — Подвели, еще как подвели, милорд, — укоряющим, но невозмутимым тоном произнес Кровавый ворон. — Но так уж и быть, пускай девочка пока наслаждается детством. Вам бы на коленях меня благодарить за такое снисхождение. Знаете, никогда не думал, что бастарду придется учить лорда манерам.., — Бринден вздохнул и сел в кресло, внимательно глядя на тут же упавшего на колени шпиона. — Хороший лорд, — усмехнулся он. — Спасибо, спасибо вам за милость, лорд Бринден! — Больше мы не сотрудничаем, милорд. Вы же понимаете, почему? — Понимаю, понимаю, конечно же, понимаю... — Славно. Но чтобы вы на меня не слишком уж дулись у себя в замке и не разглашали наших общих секретов, мне придется кое-что с вас взять. Во-первых, дочка ваша все же приедет в столицу и будет жить тут в качестве заложницы. Не беспокойтесь, учителей своих тоже можете отправить с ней. Ни ее, ни их никто не тронет, как я и пообещал. Но если вдруг что... Впрочем, надеюсь, сами понимаете. Ах, и да. Мне кажется, что ваши уши... Ну, знаете, не умеете вы ими пользоваться от слова совсем. Поэтому я думаю забрать их у вас, вдруг кому пригодятся, — Бринден говорил об этом так спокойно и монотонно, будто бы составлял типичный план на день. — А если вашей дочери не будет здесь через две недели, где бы вы ни прятались, ни ей, ни вам не поздоровится. Кстати, неприятности будут угрожать и вашей грудастой жене, которая влюблена в вашего оруженосца, и вашему-не вашему новорожденному сыну. Уж этих подробностей я не знаю и знать не хочу. Ну и, конечно, вашей ненаглядной любовнице леди Баратеон. Только этим уже не я буду заниматься, а кто-то еще. Может, сам лорд Штормового предела. Вы меня хорошо поняли? — Да, очень хорошо, лучше некуда, лорд Бринден, она будет здесь через десять дней! — он чуть не плакал, распинаясь в этих клятвах. — Вы такой сообразительный, когда вам, а не мне, что-то нужно. Похвально. Я бы даже оставил вам ваши уши, — он сделал паузу, выслушав множественные благодарности от бедного лорда. — Но я бы не был Кровавым вороном, если бы не действовал согласно своим словам. Стража! — в покои тут же ворвалось двое охранников. — Моему дорогому гостю очень уж мешает левое ухо. Помогите человеку, будьте так добры. Эти двое кивнули. Один из них схватил за плечи преклоняющегося лорда, а другой быстрым движением кинжала отсек указанную часть тела. — Дайте-ка сюда. Может, не в нашем госте проблема, просто ухо бракованное? — стражник окровавленной рукой протянул его Бриндену, и тот внимательно рассмотрел сувенир. — Уродливое, конечно, совершенно бесполезное, к тому же, но вполне обычное ухо. Оказывается, это вы у нас идиот. Представляете, какое открытие? Я спрашиваю, представляете? — рявкнул он. — Д-да.., — только и смог выдавить из себя зареванный от боли и страха одноухий лорд. — Вот видите. Но хранить его я не буду. Я ведь не дикарь какой-то, а нормальный человек, правда? — Бринден встал с кресла, брезгливо держа большим и указательным пальцами ухо, и подошел к кровати. Он достал из-под нее ночной горшок и швырнул в него ухо. — Жаль, пустой. Сегодня мне крепко спалось, если вам интересно. И я спросил вас. Не дикарь же? — Нет-нет, прекрасный, благородный, милосердный человек! — сквозь слезы почти провопил бывший шпион. — Именно что милосердный. Мне бы следовало не с ухом так поступить, а с шеей вашей. Кстати, неплохая идея. — Пожалуйста, не надо, я умоляю, пожалуйста, прошу!.. — Я просто сказал, что это неплохая идея, милорд, — рассмеялся Бринден. — А теперь идите прочь и не вздумайте снова подвести мое доверие, — он подошел к нему и обтер ладонь об его неиспачканное плечо. — Да, лорд Бринден, благодарю, лорд Бринден.., — тот попытался встать с колен, но чуть не упал, однако стражники помогли ему в этом нелегком из-за кружащейся от боли головы деле и вытолкали лорда из покоев, сами следуя за ним. Кровавый ворон ногой вернул горшок на законное место и снова сел за стол. Интересно, что Эйгору скажут Тиреллы. Он понадеялся, что не придется вымещать очередную порцию злобы на таком же лорде из Простора. Но через некоторое время его беспокойных раздумий в окно влетел черный ворон, приземлился на тумбу рядом и нагло закаркал. — Да заткнись ты! Кар-кар, я тебя услышал! — прикрикнул Бринден на пернатого почтальона и подошел, беря в руки послание, что принесла птица. Он внимательно прочитал эти несколько слов. Письмо гласило: «Эйгор не женится. Он посол Блэкфайра. Похоже, они готовят заговор. Тиреллы за».