Пламенный дух: Возлюбленная принцесса Сян

В усадьбе Фэн дни протекали всё так же спокойно и размеренно, чередуясь с редкими громкими сценами от четвертой молодой госпожи и немногих нерадивых слуг, которые всё ещё упрямо считали Яо Ши презренной наложницей, которую необходимо проучить от имени хозяина. Фэн Юй Хэн начала проникаться доверием к Чэнь Ю, видя, с каким благоговейным страхом слуги поместья относятся к ней, Цзы Жую и Яо Ши. По её настоянию их переселили в двор получше во второй день пребывания. И она же велела найти лучшего доктора, когда Цзы Жуй заболел. Невольно это прибавило очков этой старшей сестре. Она действительно хорошо позаботилась о том, чтобы у Фэн Юй Хэн не было к ней претензий и чтобы она не трогала-не провоцировала её мать. Но Фэн Юй Хэн прекрасно помнила, как вела себя Чэнь Ши в первые дни и что эта злая девушка с лицом Бодхисаттвы похитила положение дочери первой жены у настоящей владелицы тела. Фэн Юй Хэн знала, что люди так быстро не меняются. Скорее, у них какой-то план. Чэнь Ю не шла на конфронтацию и нейтрально разговаривала с ней, когда они сталкивались, потому у Фэн Юй Хэн, жившей по принципу «меня не трогают – я не трону вас», не было причин причинять вред этой сестре. И, поскольку Чэнь Ши по наставлению дочери перестала лезть к Яо Ши, у неё не было причин учинять проблемы и ей. Чэнь Ши всё так же недолюбливала Яо Ши, но, казалось, она начала проникаться мыслью, что беды проистекают от её мужа и свекрови, а не от замученной женщины, потому её уже не бесил один только вид этой бывшей первой жены. Она отучала себя от мысли, что эта женщина украла её мужчину. И прививала другую мысль, что это Фэн Цзинь Юань предал её. Чэнь Ю периодически поглядывала на неё, замечая, что та определённо пришла к какому-то умозаключению и вновь строит какие-то замыслы. Радовало только, что Чэнь Ши заверила её в том, что с Яо Ши и Фэн Юй Хэн это никак не связано, она не собиралась им вредить. — Не беспокойся, Чэнь Ю. Мама сделает всё правильно. Яо Ши и её дети медленным темпом переезжали в соседнюю усадьбу, подаренную девятым принцем. Всё ещё требовалось сделать много вещей, прежде чем там можно будет жить. Пускай Чэнь Ши перестала им докучать и жизнь в поместье стала сносной, Фэн Юй Хэн всё ещё держала курс полного отречения от семьи Фэн. Чэнь Ю это вполне устраивало, она искренне это поддерживала. Не только потому, что она хотела держаться как можно дальше от этой попаданки, но и потому, что это было здравое решение. Постепенно она начала проникаться лёгким сочувствием и завистью. Эта вторая сестра вполне может отречься от всего и сбежать, но самой Чэнь Ю так не позволят сделать. Если она не хочет повторения трагедии прошлого мира, ей следует быть тихой и незаметной. Кроме того, это тело накладывает некоторые обязательства вроде того, чтобы быть смиренной пешкой Фэн Цзинь Юаня в битве за императорский трон. Ох, как же удручающе... — Похоже, мастер прислал ещё скрытых стражей для вашей охраны. — Шао Ган смотрел в определённые места их двора, видя то, что не способно узреть обычное зрение Чэнь Ю. — Это тоже неплохо. — Чэнь Ю лениво пила чай в своей беседке. Ей очень нравилось это место. — Только не сильно увлекайтесь, вас не должна заметить охрана поместья. — Столь слепые люди способны что-то заметить? — С сарказмом спросил Цао Фэн, сидевший на крыше беседки, свесив ноги. — Я сижу здесь уже достаточно долгое время, но вон тот, напротив, — он указал в определённом направлении пальцем, — упорно меня не видит. Мне кажется, мастер поместья обучал их не замечать то, что их не касается. — Возможно ты прав, — Чэнь Ю невозмутимо кивнула, проигнорировав его возмутительно расслабленное поведение. Даже если отец заметит её стражников, она найдёт способ объяснить. Главное, чтобы сюда не наведался императорский евнух, объявив, что она затевает государственный переворот, собирая армию из скрытых стражей. Её и саму смущает, что их уже шесть. И, казалось, с каждым днём их число только растёт... Что вообще этот человек о себе думает? Думает, она всех их будет кормить и содержать? Чэнь Ю мрачно задумалась о своих кулинарных способностях. Шао Ган проследил за направлением руки Цао Фэна и нахмурился, тоже увидев этого странного скрытого стража. Он слишком далеко от Соснового двора. Будто специально наблюдает за Фэн Чэнь Ю. Мог ли мастер поместья послать его для защиты своей драгоценной дочери? Тогда... с каких пор этот человек защищает их госпожу? Чэнь Ю тоже молча обдумывала этот момент. Сама она не могла его видеть, пока на него кто-то не укажет. Возможно, этот человек следовал за ней той ночью вплоть до укрытия Циана, а может, он не стал покидать поместье и просто доложил её отцу о случившемся. Так или иначе Фэн Цзинь Юань должен был быть в курсе того, что она покидала поместье по своей воле. А теперь он также знает, что на её защиту неожиданно встало довольно много опытных людей. Оставалось гадать, сколько смог выяснить отец и смог ли этот страж последовать за ней, когда она петляла между улочек во тьме. И что теперь отец собирался предпринять. Этим поступком она чуть ли не в лицо ему прокричала, что сильно изменилась. Продолжит ли он манипулировать пешкой, которая внезапно осмелилась стать ладьёй? Фэн Цзинь Юань был манипулятором, поэтому, когда что-то шло не по его плану, он приходил в холодную ярость. Фэн Чэнь Ю искренне боялась его все эти годы, отец был единственным человеком, против которого она ни за что не осмелилась бы пойти. Потому, видя, как это легко делает Фэн Юй Хэн, Чэнь Ю, занимающая тело Фэн Чэнь Ю и разделяющая многие из её чувств, приходила в восторг и трепет каждый раз, её это восхищало. Она не могла открыто противостоять отцу, поскольку это разрушило бы образ послушной дочери с судьбой феникса и лицом Бодхисаттвы. Чэнь Ю предполагает, что Фэн Цзинь Юаню не составит труда сбросить её с роли дочери главной жены, если она воспротивится ему. Её мать создала и распространила историю, будто она обладает судьбой феникса. Но именно отец закрепил этот титул в народе, поставив многие из своих пешек на неё, и он же способен растоптать его. Конечно, сейчас у неё есть поддержка Ань Циана, благодаря чему отец не сможет так легко от неё избавиться. Но раскрываться сейчас было бы очень глупо даже для неё. «Пускай подобными вещами вроде сопротивления и бунтарства промышляет вторая сестра». Чэнь Ю не была в курсе того, что в то время, как она следовала за Цианом, его приспешники отвлекали внимание этого стража и уводили в сторону. Единственное, что он смог рассказать Фэн Цзинь Юаню, так это то, что старшая молодая госпожа Фэн самовольно покинула поместье. Она, довольная своим интеллектом и способностью избегать ненужные препятствия, допивала уже третий рисовый отвар за этот день. Слуги павильона привыкли к этой картине, а приближённая четвёрка молодых людей даже добилась объяснения, зачем госпожа постоянно употребляет эту страшно горькую вещь. Рецепторы Чэнь Ю отличались от обычного человека, она не относилась к горечи с отвращением, для неё этот вкус был столь же ценен, сколь ценна сладость для здешних обитателей. Горечь или сладость – она одинаково любила их. Другими словами, у неё не было так называемого изысканного вкуса: если бы гурман попросил её оценить приготовленное блюдо, для неё оно было таким же вкусным, как вкусна похлёбка бедняка. Это во многом было связано с её предыдущим образом жизни. Поскольку у Чэнь Ю никогда не было семьи, она не знала, что значит «есть в семейном кругу», для неё это понятие было ново. Что значит «капризный ребёнок» она тоже не понимала, а ведь именно дети в первую очередь начинают капризничать что то или иное блюдо им по каким-то неведомым причинам не нравится. Начиная с семьи, детей приучают, что горькие вещи неприятны, а сладкие и солёные – восхитительны. Если кто-то будет достаточно часто есть горькую пищу, у него возникнет привыкание такое же, как у обычных людей к сладкому. В то же время, отрекаясь от сладкого и возвращаясь спустя долгое время, можно почувствовать неприятное вяжущее чувство на языке. Всё это было взаимосвязано. На своём пути Чэнь Ю сталкивалась как с сладким, так и с горьким в равной степени, отчего её вкусовые рецепторы адаптировались. Она не видела никакой проблемы в том, чтобы пить такие рисовые отвары во время болезни. «Люди такие хрупкие». — Госпожа. — Внезапно перед ней во время разговора возникла Йи Юэ, сверкая глазами. — Я обязательно научу вас отличать плохое от хорошего с помощью своей готовки! Позвольте мне! Чэнь Ю и четвёрка внимательно посмотрели на Йи Юэ. У каждого были свои мысли, но они сходились на том, что эта нескромная служанка их подслушивала и вовсе этого не стыдилась. Чэнь Ю могла простить подобное поведение Цао Фэну, так как он был избранным ею личным слугой, но она не могла простить это же слугам поместья Фэн. Она перевела взгляд на Вань Лицзюань, и та поняла её, строго посмотрев на Йи Юэ. — Ты сможешь сделать это после того, как перепишешь свод правил поместья Фэн десять раз от руки. — Сказала Вань Лицзюань, смотря на неё сверху вниз. Йи Юэ вздрогнула и опустила голову, быстро поняв, в чём она провинилась. Наблюдая за расслабленной атмосферой их разговора, она невольно позабыла, что Фэн Чэнь Ю никогда с ней так же не разговаривала, они не были так уж близки. Йи Юэ не могла в сердце не расстроиться, что с появлением этих двух девушек дисциплина в павильоне и даже вне его возросла. Эти двое постоянно делали всем замечания, ссылаясь на внутренний кодекс усадьбы. Это было справедливо, но слуги поместья Фэн давно позабыли, что такое – следовать правилам. Они часто переходили на фамильярный тон или открыто подлизывались к мастерам, а иногда, как в случае Фэн Юй Хэн, смели вести себя с мастером так будто это они были хозяевами. Наблюдая за действиями служанок, Чэнь Ю мысленно хвалила Ань Циана. Они действительно хороши. Именно благодаря ним слуги поместья вспомнили своё место. И больше не смели вести себя неразумно и причинять вред Яо Ши и её детям, став теми, кем и должны были быть. Чэнь Ю теперь не приходилось, замечая подобную нелепую сцену, лично делать замечания и угрожать доносом главной жене и последующим наказанием. Основательница радовалась этим переменам. До поры до времени. Дело было в том, что слуги Чэнь Ю не щадили абсолютно никого на своём пути, будто следование правилам для них было сродни священной миссии. Они не обошли основательницу стороной. Как только старушка хотела привычно переобуться в своём отношении к другим, Фу Юаньцзюнь, не имевшая костей за языком также, как её напарница, произнесла: — Эта слуга просит простить её за следующие нелестные слова, но эта слуга лишь хочет, чтобы семья Фэн не ударила в грязь лицом. Эта слуга желает только лучшего для семьи Фэн. — Упав на колени, весьма оптимистично начала Фу Юаньцзюнь. Только Чэнь Ю знала, что за этими словами последует, мысленно приготовившись посмотреть шоу. Она была готова в любой момент заступиться за неё, имея в запасе не одно хорошее оправдание. Основательница оторвалась от Фэн Юй Хэн. Ещё минуту назад она радовалась массажу Фэн Фэнь Дай, но сейчас полностью игнорировала её существование. — Эта слуга прочитала в правилах семьи Фэн, что старейшины обязаны почитать дочерей и сыновей наложниц в равной степени, не принижая и не возвышая ни одного из них, и превознося только детей от первой жены. Но... — Она наигранно смущённо поморщилась, скосив взгляд в сторону, будто чувствовала себя неудобно: — Разве нормально, что старейшая госпожа Фэн превозносит одну дочь наложницы, загоняя в тень другую? Эта слуга не способна решить этот вопрос в одиночку. Основательница почувствовала прилив смущения и стыда. Будь это обычная служанка, она не стала бы её даже слушать. Но поскольку это была слуга дочери главной жены, она имела весомое положение и более высокий ранг, позволявший ей разговаривать с мастерами. Это было постыдно, что юная служанка учила старейшину правилам. Фэн Фэнь Дай воспряла духом, засияв глазами. Она почувствовала, что наконец появился лучик справедливости в этой усадьбе. Эта вредная старушенция постоянно вытирала об неё ноги, а в последнее время повадилась вилять хвостом перед такой же дочерью наложницы – Фэн Юй Хэн. Её ни капли не смущало в данный момент, что человеком, который неожиданно встал на её защиту, стала служанка Фэн Чэнь Ю – дочери главной жены, хотя она презирала и ненавидела всех дочерей первой жены без исключения. Но Фэнь Дай была ещё маленьким ребёнком, уступая в интеллекте даже Сян Жун. Разве могла маленькая девочка обеспокоиться подобной мелочью? Она радостно наблюдала за этой старшей, ожидая, что бабушка тотчас же заметит её. Но основательница смотрела на это скептично. Она была недовольна, что слуга смеет указывать ей, мастеру, что следует, а что не следует делать. — Дорогая бабушка, не сердитесь на Фу Юаньцзюнь. — Вмешалась Чэнь Ю, предчувствуя, что, если этого не сделает, её маленькой служанке может действительно влететь от старой карги. — Как прилежная слуга дочери главной жены, она делает всё возможное для поддержания порядка в усадьбе. Чэнь Ю и мама одобрили предложенную ею концепцию. Пока порядка не будет среди старших, нет смысла ожидать, что слуги и младшие будут прилежны и высокоморальны. — Она особенно чувственно проговорила, нахмурив тонкие изогнутые брови в страдальческой гримасе и сложив руки в мольбе: — Старшие должны стать примером для подражания! На лице старшей молодой госпожи Фэн проступили самые натуральные слёзы, глаза увлажнились. Что Фэн Чэнь Ю делала отменно – это играла на публику сострадающего всем белого лотоса. Поскольку прежняя владелица тела оттачивала свои навыки многими годами, это уже сродни инстинкту или условному рефлексу тела. Чэнь Ю без особых усилий смогла повторить её обыденные трюки. Слуги Девятого принца обладали наглостью и покровительством, чтобы противостоять мастерам. Но слуги мастеров поместья Фэн подобной защитой не могли похвастаться, единственный человек, который мог за них заступиться, это их мастер. Если мастер бросает своего слугу на произвол судьбы в подобных ситуациях, ему ничего не остаётся, кроме как выкручиваться самостоятельно или страдать. Чэнь Ю была мастером, заботящимся о своих слугах. Сидевшая подле неё Чэнь Ши бросила взгляд в сторону своей дочери. Они ни о чём таком не договаривались и никогда не обсуждали. Но она поняла, что это был один из тех многих случаев, когда её дочь защищала репутацию их дома. Поэтому она кивнула в подтверждение. — Дорогая Чэнь Ю, бабушка понимает. Но пойми, что изменения в усадьбе не происходят так быстро. Твоей служанке следовало бы поумерить свой пыл. Фэн Юй Хэн фыркнула. Основательница недовольно взглянула на неё, снова повернувшись к Чэнь Ю. Фу Юаньцзюнь вмешалась, ведя себя даже слишком смело: — Эта слуга не очень понимает, почему старейшая госпожа Фэн говорит об усадьбе, когда замечание было высказано ей. — Бабушка, вы очень обижаете четвёртую сестру, когда не вознаграждаете её за старания. — Кивнула Чэнь Ю, присоединившись к давлению. Фэн Фэнь Дай вздрогнула, услышав своё имя в ходе разговора, и активно закивала, поддакивая жалобным голосом: — Да-да, именно! — Если вспомнить... — Неожиданно заговорила Чэнь Ши, которая никогда не имела костей в языке. — Свекровь всегда кого-то возвышала перед другим, стоило только подкупить её. Дочь сестры Хань в этом не исключение. Муж натренировался на вас и теперь подкупает каждого деньгами моей семьи Чэнь. Как прискорбно. — Что ты хочешь этим сказать? Ты чем-то недовольна, Чэнь Ши?! — Основательница быстро разозлилась и выпустила свой гнев на влезшую не в своё дело Чэнь Ши, найдя козла отпущения. Эта невестка ей никогда не нравилась. Чэнь Ю внутренне подобралась. В последний месяц мама изменилась. Чэнь Ю чувствовала, что эта женщина перестала держаться за судьбу дочери в любом вопросе, это перестало быть её слабым местом. Казалось, Чэнь Ши не планировала более мириться с семьёй Фэн. Пока её не трогали и она находилась в Самоцветном Дворе, всё было в порядке, но стоило ей выйти, как слова и взгляд женщины становились жёсткими и холодными, демонстрируя ту ненависть, что она много лет скрывала за сердцем. В том числе и сейчас взгляд главной жены семьи Фэн не был нормальным. Она смотрела на них либо с пренебрежением, будто её оскорбляло и удручало то, что она находилась здесь, либо с острой ненавистью, будто угрожая, что убьёт, если кто-то посмеет поднять на неё руку. Она ухмыльнулась: — Разумеется. В приданном этой женщины не было прописано, что семья Фэн получает безвозмездный доступ к деньгам моей девичьей семьи Чэнь. Это ошеломило присутствующих, заставив раскрыть рты. Чэнь Ши только что подняла самую болезненную тему семьи Фэн. Старушка поморщилась, внутренне закипая от холодной ярости и негодования. Почему спустя столько лет эта нерадивая женщина вдруг решила воспротивиться?! Как будто это они одни получали выгоду от их сотрудничества! А как же то, что эта почтенная основательница возвысила её до первой жены? Разве этого недостаточно?! — Ты неблагодарная, Чэнь Ши. — Холодно произнесла основательница, выглядя мрачно. — Только благодаря семье Фэн семья Чэнь смогла разбогатеть и наладить торговые отношения с столицей. Конечно, она не хотела лишний раз поднимать вопрос о возвышении Чэнь Ши и понижении Яо Ши. Это и так неловкая тема в обществе. — Разве это так? — Женщина спокойно переспросила. — Как это может быть не так?! Чэнь Ши с презрением отвернулась от основательницы, смотря в сторону. Она знала, что в этой усадьбе ей не найти правды, поэтому отправила письмо в свою девичью семью, попросив копии документов тех лет. Ей нужно было всего немного подождать, чтобы иметь основания заткнуть эту бесившую её все лета свекровь, считавшую себя лучше всех и обладавшую безмерным высокомерием. Чэнь Ши знала, что без её семьи Чэнь семья Фэн никогда бы не сдала тот чёртов экзамен и осталась гнить в деревне горного округа. Семья Чэнь стала их спонсором. Они вложились в Цзинь Юаня и получили с этого прибыль. Как дочь торговцев, она понимала, что это обычный и естественный бизнес. Так как эта старая мегера и бессердечный муж за столько лет смогли перевернуть всё так с ног на голову? Пост премьер-министра вскружил им голову? Это они были обязаны её семье Чэнь! Но всякий раз утверждали обратное, будто оказывали ей услугу, ведя её Чэнь Ю к императорскому трону. Какой вздор и нелепица! Как так получилось, что нищий деревенщина взял её в жёны в качестве наложницы, и она при этом ещё и согласилась?! По-хорошему она не должна была даже смотреть в сторону этого бедняка, все пожитки которого в сумме не стоят и единого её ноготка. Это она сделала и взрастила этого премьер-министра! Так как же вышло, что при всё этом Чэнь Ши даже не получила официальный статус первой жены, не заслужила почтение этой скверной свекрови и всё ещё терпит оскорбления? Так ли тяжело стать первой женой босого бедняка, когда ты – дочь богатейшего купца? Она не желала тратить слова, выясняя отношения с этой старухой. И так понятно, что семья Фэн – это собаки, кусающие руку дающего. — Мама, бабушка, Чэнь Ю смиренно просит старейшин, не ругайтесь! — Подняла голос Чэнь Ю, демонстрируя заплаканное лицо и невинный взгляд. Все сразу успокоились. Фэн Юй Хэн напряглась. «Что это?» На мгновение она смогла ощутить аномальное изменение атмосферы в помещении. Она не могла до конца понять, что это, но интуиция подсказывала, что это как-то взаимосвязано с выкриками старшей сестры. Это доказывало, что у Фэн Юй Хэн отменные интуиция и чувствительность к малейшим изменениям. Но пока эти вещи не были способны принести ей пользу и помочь разгадать загадку. Чэнь Ю использовала свою способность, тесно связанную с телепатией: она вложила мельчайшие волны пламени в вибрации своего голоса, навязав слушателям чувство спокойствия и гармонии. Как она и ожидала, это не сработало на Фэн Юй Хэн и её людях. Но не только на неё. Фэнь Дай и Сян Жун также сидели в замешательстве. Те, кто имел стойкую неприязнь к Чэнь Ю, могли сопротивляться этой способности, она действовала только на тех, с кем хозяин пламени находился в нейтральных или лучших отношениях. Поэтому, даже если бы она хотела, не смогла бы воспользоваться этим вдохновляющим голосом на ненавидящих её людях, чтобы внушить им что-нибудь. Зато таким способом можно было успокоить близкого, что она и сделала. Они обе практически одновременно опустили головы: — Прости нас, Чэнь Ю. — Мы поговорим об этом позже. — Серьёзно посмотрела на Чэнь Ши основательница, бросив виноватый взгляд Чэнь Ю. — Определённо. — Кивнула Чэнь Ши. Этот вопрос не был улажен. Фэн Юй Хэн внимательно наблюдала за ними. Чэнь Ши вела себя совершенно не так как в первые дни их пребывания в усадьбе. Даже встречаясь взглядом с Яо Ши, она спокойно отворачивалась, будто не видела в ней более ничего, что могло её раздражать. Это вынуждало Юй Хэн облегчённо выдохнуть, но она всё ещё не могла расслабиться в этом поместье. Что если это просто какой-то хитрый долгосрочный план, который она не смогла прокусить? Она сомневалась, что эта Чэнь Ши способна на что-то умное, но не могла полностью это исключать. К тому же рядом всегда была Фэн Чэнь Ю, уж эта дочь точно пошла умом в своего отца, она могла подговорить Чэнь Ши вести себя тихо, пока сама подготавливает какой-нибудь план... — Вторая сестра, с мамой что-то случилось? — Тихо спросила Сян Жун, потянув её за рукав. — Похоже на то, что она изменила отношение к наложнице-матери Яо. Сидевшая неподалёку Ан Ши наблюдала то же самое в течение месяца, но сомневалась в искренности происходившего. Эта женщина, ещё будучи наложницей, травила других, лишь бы в поместье не появлялись новые дети. То, что Сян Жун и Фэнь Дай смогли родиться, настоящее чудо, вероятно, им позволили жить только потому, что они не мальчики и во время их рождения Чэнь Ши было чуточку сложнее совершать свои злодеяния, поскольку тогда Яо Ши ещё не была понижена. Не стоит забывать, как совсем недавно Хань Ши потеряла своего ребёнка. Чэнь Ши, убивавшая детей поместья, и ныне сидевшая перед ними женщина – один человек. — Выглядит так, будто госпожа главная жена хочет потребовать компенсацию у семьи Фэн. Кажется, она нарывается на неприятности. — Фэн Юй Хэн сверкнула глазами, очаровательно улыбнувшись Сян Жун: — Давай посмотрим, что будет дальше. «Семья Фэн определённо не отдаст эти деньги. Но и оторваться от этого личного кошелька так просто они не смогут». Яо Ши и бабушка Сунь рассказывали, что у семьи Фэн непомерно большой долг перед семьёй Чэнь. Единственная дочь купеческого клана просила за семью Фэн поддержать Фэн Цзинь Юаня финансово, пока он сдаёт имперские экзамены в столице. Сама Чэнь Ши в те времена оставалась в деревне и заботилась об основательнице, она делала это в течение многих лет, заслужив признательность этой пожилой женщины. Однако после всех её усилий её ждала весть о том, что сразу после сдачи экзаменов Фэн Цзинь Юань взял дочь императорского врача, Яо Ши, в качестве первой жены. Она не очень понимала, чего хочет добиться эта жадная и не знающая своего места женщина. Чэнь Ши уже владела титулом главной жены, а её дочь считалась дочерью первой жены. К чему сейчас портить отношения и с основательницей, и с Фэн Цзинь Юанем? ...Возможно, дело снова в Чэнь Ю? Заметив брошенный в свою сторону настороженный взгляд Фэн Юй Хэн, Чэнь Ю дружелюбно улыбнулась. Фэн Юй Хэн мерещилось, что от этой сестры действительно исходит аура цветов. Она протёрла глаза. Чэнь Ю уже не смотрела на неё, сосредоточив своё внимание на матери. Её тоже волновал вопрос того, что задумала эта мать. Как ни как, ей следует подготовиться, чтобы оградить от опасности. Но она не могла полностью контролировать её. Как ни как, человек волен сам определять свою судьбу. Она просто посмотрит, в какую сторону движутся её намерения. Утреннее чаепитие у основательницы закончилось, и все начали расходиться по своим дворам. Стоило Чэнь Ю отойти немного от Двора Изящного Спокойствия, как к ней подбежал слуга, передав послание: — Старшая молодая госпожа, мастер велел этому слуге сопроводить вас в свой кабинет. Улыбка Чэнь Ю застыла. «Ох, он всё же решил обсудить этот вопрос?». Чэнь Ю несколько мгновений так и стояла, находясь в прострации, думая о том, возможно ли пропустить этот, безусловно, «очень важный» разговор отца и дочери. Ей придётся использовать всё своё красноречие, чтобы справиться с этой проблемой. За время пребывания в этом мире она ни разу не общалась ни с кем с глазу на глаз, кроме разве что слуг и той девчонки из другого мира, которая, даже замечая её странности, ничего не смогла бы доказать или опровергнуть. Это будет её первый личный диалог с кем-то, кто может распознать в ней лже-дочь главной жены. И этим кем-то определённо должен был стать Фэн Цзинь Юань, как на зло, да? Истинный манипулятор, один из умнейших и хитрейших людей империи, великий премьер-министр. Чэнь Ю искренне старалась не выказывать нервозности, пока медленными шагами следовала за слугой Соснового двора. Заметив её состояние, Фу Юаньцзюнь обеспокоенно поинтересовалась: — Леди нехорошо себя чувствует? Глаза Чэнь Ю блеснули. А может, у неё снова получится прикинуться больной слабенькой Фэн Чэнь Ю и избежать этого разговора? Но она вскоре отбросила эту глупую идею. Шедший впереди слуга услышал слова Фу Юаньцзюнь и искоса посмотрел на старшую молодую госпожу, оценив её состояние, но затем продолжил идти вперёд. Все слуги знают о доброте Фэн Чэнь Ю, поэтому никто в поместье не относится к ней с презрением или пренебрежением. Если госпоже станет хуже, он обязательно сопроводит её к врачу, а пока они всё ещё могут дойти до мастера Фэн. Она попыталась скрыть свои сомнения за нежной улыбкой: — Не волнуйтесь. Всё будет в порядке. «Я надеюсь».