Возвращаясь к корням

584-ый год П.Б.Ф. сентябрь. Крепость Рунлинг.

      Мужчина дал проститутке время одеться, а после отправил её со стражей прочь из замка. Занзас задумчиво провёл пальцами по губам и плеснул на дно стакана виски, сразу отпивая. Его мысли тяжело укладывались в почти вечно ноющей голове, и мужчина приложил стакан к виску, наслаждаясь прохладой. Ему стоило догадаться, что это действие проклятия Белой Ведьмы, как он окрестил строптивую жрицу, но Занзас скидывал боль на тревогу. Мужчина достал из книги спрятанный листок – доклад Бельфегора о поездке на север и подавлении бунта. Как он тогда считал. Снова перечитав ровный текст с завитушками, мужчина поджёг угол письма от свечи и скинул его на блюдо, оставшееся от обеда. И вроде бы не было никакого повода для волнения: когда Бельфегор со своими людьми приехал на перевал Теогейд, он не нашёл там ничего, кроме бесплодных земель, покрытых пылью. И ничего удивительного здесь быть не должно – это, чёрт его дери, север страны. Горная местность, где почти ничего не росло. Но интуиция Занзаса тревожно ворочалась и шептала ему, что там, в горах Авероона, творится что-то нехорошее. И этот зелёный свет… Что-то в этом всем было… Не то.       — Ваш человек со мной спорит. — раздалось у него в голове, и мужчина вздохнул, возвращаясь из тревожных мыслей в раздражающую его реальность. Девчонка до сих пор не сдавалась, строила козни Занзасу и всячески пыталась его подсидеть. Возможно, думалось иногда ему, Скуало был прав, и ей стоило отрезать язык или и вовсе убить. Но, к своему сожалению, мужчина осознавал, что Орландо играла большую роль в стране, и её смерть точно всколыхнет людей. Он убрал стакан от виска, глотнул и воззрился на появившуюся рядом с ним Орландо. Точнее, её образ. Такое общение уже вошло у неё в привычку, и ей приносило неописуемое удовольствие осознание того, что мужчине это не нравилось, но поделать он ничего не мог.       Девушка сидела на стуле, сжав пальцами платье и хмуро смотря на него из-под чёлки. Она не любила, когда в её работу вмешивались. Поэтому говорила со своим народом на их языке, но лекарь Занзаса умудрялся пролезть везде, хотя и не понимал, что говорят больные. Глаза Орландо вновь наполнились раздражением и яростью. — Если он хочет убить мой народ, то у меня должно быть полное право убить его.       — Он не хочет убить твой народ, — возразил Занзас с тяжелым вздохом. — Говори на общем наречии, ты же умеешь, я знаю, — брюнет поднялся и подошел к её проекции. — В твоих интересах, чтобы он понимал, что ты делаешь. Иначе я сочту, что ты готовишь переворот, и снова окажешься в клетке, — жёстко произнёс он, глядя на неё сверху-вниз. — Я ясно выражаюсь? — мужчина начинал закипать. Боль иглой всверливалась в его висок, заставляя всё чаще срываться на подданных.       — Мои люди не знают вашего языка. Я могу переводить, но это займет только больше времени. Найди сам переводчика, который будет приставлен к твоему человеку. — холодно отрезала девушка, смотря на него исподлобья. Орландо слегка поморщилась, разговаривая с ним. Это оказалось гораздо сложнее – убить его своим разумом, задушить в мозгу его волю и раздавить ногтем. Альбиноска потёрла лоб, тихо ругаясь. Она ощущала, как его защита слабеет. Девушка с каждым разом проникала всё глубже в него, но в то же время она понимала, что его сознание постепенно сливается с ней. И боль мужчины охватывала её все чаще.       У Занзаса снова появилось странное чувство, будто кто-то щекочет кору мозга. — Прекрати, — предупредил он и прищурился. Он не был настолько искусен в магии, но его знаний хватало, чтобы понимать её цель. — Хорошо. Я пришлю к тебе переводчика, — он усмехнулся. Ей не понравится его кандидат, но раз она сама попросила, ей придется терпеть и как-то уживаться с несносным капитаном его карательного отряда.       Орландо пришлось отступить, слишком резко разорвав с ним контакт и охнув от полоснувшей по лбу боли. Чёртов ублюдок, шлюхин сын. Он слишком силён, или же она ослабла за последние недели? Невосприимчивых людей к магии она знала. Но подобных можно было всё же убить или захватить. Занзас же был ей непонятен. Она даже почувствовала к нему уважение, но, пока он её ограничивал в свободе, у неё в его присутствии просыпалась лишь ярость, которую она пыталась скрывать.       Через несколько часов к ним присоединился Скуало, которого Занзас отослал к ним как своего помощника и знатока нескольких языков. Помимо всего прочего, у мужчины было ещё несколько довольно полезных качеств и достоинств, на которые брюнет раньше не обращал внимания, или же считал и вовсе негативными сторонами своего друга. Мечник был полностью невосприимчив к магии и чтению мыслей, а ещё обладал слишком взрывным темпераментом и чертовски громким голосом, и Занзас искренне надеялся, что он доставит Орландо массу неудобств.       — На сегодня я закончила обследование больных, — с этими словами Орландо лично зашла к Занзасу и посмотрела на мужчину. Выглядел он так себе, отметила девушка, и она даже порадовалась про себя таким переменам. Скуало сегодня много крови у неё выпил, а потом сопереживать Занзасу, который отправил мечника к ней, она не могла. Под глазами мужчины залегли серые тени, и он, кажется, даже осунулся самую малость. Брюнет не заметил её появления или просто не отреагировал на него. Он стоял, оперевшись руками в бортик над камином, и смотрел на пляшущие языки пламени. Осенний вечер наполнил тронный зал прохладой и украсил несколькими красными листьями, залетевшими из сада через балкон. Мужчина вздохнул и, не оборачиваясь к альбиноске, произнес.       — Ты еще не поговорила с народом?       — Что я должна сказать людям? — ответила вопросом на вопрос девушка и опустилась в кресло рядом с троном.       Мужчина с минуту помолчал, размышляя. Что сказать? «Правду», — хотел ответить он, но он уже слишком хорошо знал, что она у каждого своя, что всё зависит от точки зрения. И Орландо не согласится с его взглядом на многие вещи, он это понимал. К сожалению…       — Что мы не собираемся вредить стране, не допустим раскола и гражданской войны, будем охранять и беречь её границы и суверенитет, а так же народ. И что ты выйдешь за меня замуж и родишь наследника. — он отстранился от камина, проходя к трону и накидывая плащ на плечи.       Орландо внезапно побледнела. Что, он серьёзно? Да, на задворках её разума билась такая мысль. Это было самое разумное решение для закрепления союза, но разрыв между ними...       — Нет, — твердо сказала девушка. — Я не буду рожать вам наследника. Вы можете говорить всё, что угодно моим людям. Они пойдут за сильным предводителем. Я готова поддерживать ваши позиции в моём королевстве, но я отказываюсь вступать в брак. И тем более рожать наследника.       Занзасу следовало согласиться и остановиться на этом, раз она пообещала, он выиграл эту войну. Но боль была такой сильной, она мучила его так долго, и девка его так долго раздражала… И мужчина не даст ей спокойно жить. Он, кажется, нашел её слабое место, на которое можно было больно надавить.       — У тебя нет выбора, — ледяным тоном сказал он, упиваясь чувством власти над ней. — Таким образом, твоя жизнь будет под защитой страны и короля, — он усмехнулся. — Это не обсуждается. К тому же ты сохранишь при себе власть, которую так боишься потерять.       Девушка вскочила и посмотрела на него, словно дикий зверь. Кровь её предков воспротивилась подобному. Вначале, позабыв об их разнице, Орландо прошипела что-то на своём языке, напоминая рассерженную змею, а затем осознала, что её язык он ещё не знает. — Ты можешь насильно скрепить между нами брачный союз, но на мне род моего отца прекратится. Я не позволю чужаку растить моего ребенка! А так как я ведьма, ты ничего не сможешь с этим сделать. Любое твое семя будет уничтожено. Ты никогда не получишь от меня наследника.       Занзас поправил плащ на плечах и поднял на неё глаза. Он не хотел настаивать, и вообще эти её слова должны будут стать просто успокоением для её людей, ведь после захвата королевства ни он, ни она, ещё не делали официальных заявлений. Но то, как она отреагировала, Занзаса позабавило. Он почувствовал мстительное удовлетворение и выпрямился. — Без ребёнка брак не будет действительным, ты это знаешь. Без этого твое положение в стране будет нестабильным. Неужели для тебя это так неочевидно? — спросил мужчина и высокомерно посмотрел на неё. Занзас врал. Безбожно врал и надеялся на то, что Орландо в пылу гнева просто не заметит этого. Ребёнок не нужен был для того, чтобы брак считался закреплённым, и её положению это не навредит, но она так злилась, что мужчина не смог остановиться. По взгляду девушки он понял, что перегнул палку, но взять слова назад он уже не мог. Разве что только объяснить, но она вряд ли станет слушать. Он уже понял, что Орландо, хоть и обвиняла мужчин в излишней импульсивности, сама не могла сдержать свои сильные эмоции и действовать, отринув их.       Вот и сейчас девушка вспыхнула, словно мотылек на пламени свечи. По её волосам снова пробежали искры, они немного распушились, послышался электрический треск. Она оскалилась, как дикий зверь, и прошептала что-то на своем языке, после чего руны на её теле почернели и заполонили все тело. – Никогда я не рожу тебе ребёнка! — повторила она, выделяя каждое слово. — Найди себе другую шлюху и пускай она тебе принесет ребёнка. Воспитай его как истинного наследника. Но моё тело не будет вынашивать неверное семя.       Сначала Занзасу показалось, что он ослышался. Но её взгляд, такой острый, такой горячий и злой сказал ему, что он всё услышал правильно. И в нём вскипела ярость. Та самая, что бушевала в нём, когда он узнал, что на трон отца у него нет права. Мужчина прижал её к стене и навис сверху. — Закрой рот. — прорычал он. Да, он прочитал в её словах отсыл к его собственной судьбе. И потому своему ребенку подобного он не пожелает. Заставив себя успокоиться, брюнет отошёл в сторону. — Я хочу, чтобы ты сказала это своим людям. Им нужно знать, что род их шаманки будет продлен. Будешь ты рожать или нет — это обсудим позже. — Занзас осмотрел девушку сверху-вниз. Заметив, что она больше не пытается его задеть, да и вообще немного успокоилась, мужчина открыл двери тронного зала. — Переоденься. Я буду ждать тебя.       Девушка, выходя, бросила ему явно что-то обидное и грубое на своем родном языке, прорычав. Она прошла мимо, гордо вскинув острый подбородок, скрылась за углом. В покоях, которые ей вернули, её ждала служанка с чёрным бархатным платьем. Занзас счёл, что ей понадобится одежда, ничем не отличавшаяся от её прежней, а предпочитала она чёрный. Бархат приятно лёг на кожу, и Орландо резко кивнула девушке-служанке и немного пожалела об этом, когда та оставила её одну. Не стоило с ней в таком тоне, она ведь не была виновата в том, что Занзас принуждал Орландо к такой мерзости. Девушка, конечно, была набожной, но не до такой степени, чтобы не понимать, что политический брак был необходим. Но она ещё не свыклась с той мыслью, что теперь ей придется выполнять свой долг. Раньше он был призрачным, и девушка свято верила в то, что ей не придется жить в клетке, что она выйдет замуж за любимого человека. И потому Орландо сейчас готова была защищать свой маленький мирок до последнего. Народу был небезразличен род жриц, и продлить его девушка была обязана, но если она родит от неверного, то люди могут быть недовольны. А их народ суров, и с ним приходилось считаться. И если Занзас все же возьмёт её в жены, она сделает этот брак недолгим. Она потратит все свои силы на то, чтобы сжечь его мозг и оставить пустую оболочку без души и разума. Она принесёт ему такую боль, что Занзасу ещё и не снилась.       Девушка вернулась к мужчине через час, окинула его надменным взглядом и вышла на балкон, распахнув стеклянные двери и осмотрев толпу собравшихся людей. Орландо видела немного обеспокоенные лица, буквально читая по ним мысли своих людей. После того инцидента на похоронах они ещё не видели её. Занзас запер её в замке, позволяя работать только с больными и только под присмотром своих людей, буквально взяв её в заложницы, с точки зрения самой девушки. Потому сейчас они были рады наконец-то увидеть свою Жрицу и понять, что ещё не всё потеряно! Так ведь?..       — Тебе понадобится переводчик, — сказала девушка, повернувшись к мужчине, и усмехнулась. — Но я не буду ждать. — жрица положила руки на резные перила балкона и слегка подалась вперед. Она набрала в грудь побольше воздуха, прикрыла глаза и затянула нежную песню-молитву, показывая людям, что их боги до сих пор с ними. Девушка растворилась в ритме, чувствуя, как энергия постепенно наполняет её, вдыхает в неё жизнь и уносит далеко прочь плохие мысли. Она проигнорировала приказ мужчины сказать людям то, что ему было нужно, и понимала, что вызовет этим его недовольство. Но у неё были свои способы общения с народом, более привычные и ей, и ему.       Занзас молчал, позволяя ей закончить, помолчал с полминуты. Размышляя, подошёл к перилам и на её языке с небольшим акцентом заговорил. — Ваша жрица проявила настоящую королевскую мудрость, согласившись стать моей женой. И я обещаю, что вы, ваш народ и ваша земля останутся неприкосновенными. Жизнь вашей королевы и её слово будут залогом этого. — он закончил и посмотрел в упор на девушку, отмечая её нервозность. Да, хороший правитель никогда сразу не открывает все свои карты. И знание их языка, пусть и не идеальное, мужчина относил к таким козырям. По крайней мере, он доставил ей неудобств этим, и девушка стиснула пальцами перила балкона. Он посмел без её согласия привлечь жрицу к своим махинациям, Орландо это совсем не понравилось. Но при своих людях, так жадно смотревших на неё в ожидании подтверждения его слов, она не могла ответить отказом.       Впрочем, оставалась надежда. Не успела Орландо что-то колкое ему сказать, как услышала ропот среди людей, и едва заметно улыбнулась. Они не примут этого, они не позволят, чтобы неверный взял в жёны их священную жрицу. И только Орландо повернулась к Занзасу, как её сердце ухнуло куда-то вниз, когда она заметила выражение его лица. Торжество.       — В знак серьёзности своих намерений... — мужчина сделал паузу, наслаждаясь непониманием и тревогой на лице Орландо. — Я приму веру вашей жжрицы. — Занзас окинул толпу взглядом, и его слова возымели то действие, на которое он и рассчитывал. Они их не только успокоили, но и воодушевили. Их король, и правда, не желал их полностью подминать под себя. Ему не были нужны рабы, не были нужны богатства его земель для его людей, теперь они – его народ.       Орландо поморщилась, отвернувшись от шумной толпы. Это был прекрасный ход, браво. Она бы даже похлопала ему, если бы в этой партии не разыгрывалась её честь как женщины и жрицы.       — Я знаю, о чем ты думаешь! — прошипела она, схватив Занзаса за рукав, когда они покинули балкон, и заставила развернуться к себе. — Я ни за что не поверю в твою искренность, это для тебя пустой звук. Всего лишь ещё одна ступень к власти!       «К моей власти».       — Я никогда не поверю, что ты готов принять наших богов. Мужчина только усмехнулся в ответ на её раздражение, и её это взбесило. Девушка стиснула кулаки, но понимала, что сейчас не может ему ничего сделать. Он мастерски прикрылся ею и заставил дать обещание, которое она не хочет выполнять. Как к вещи… Он относится к ней, как к вещи! Недопустимо! Она быстрым шагом пересекла тронный зал, пока её не остановил голос мужчины.       — Не решай за меня. Я ещё не нашел во что верить, это вовсе не равно тому, что я не признаю религию. — он нарочито медленно прошел к столу, плеснул туда виски, глотнул и посмотрел на дрожащую от ярости спину девушки.       — Твоя душа довольна? Твои люди любят тебя, ты их защитница. Это ведь твой долг как наследницы, разве ты не хочешь его выполнить? — продолжал он издеваться и заметил, что альбиноска перестала дрожать. Она выпрямилась, на лице заиграла нехорошая улыбка, и девушка повернулась к нему.       Орландо была в бешенстве. Она с большим трудом себя сдерживала, и останавливала её только одна мысль: он её провоцирует. Нагло, даже не скрываясь. Девушка понимала, что он был прав, целиком и полностью, но его отношение к ней вызывало такую злобу в жрице, что эмоции затмевали разум. Внезапная мысль пронзила её мозг, и девушка успокоилась, усмехаясь.       — Чтобы принять мою веру, ты обязан пройти испытания. Ты должен очиститься перед взором богов, и именно они решат, достоин ли ты быть их последователем — она склонила голову на бок. Девушка была уверена: неверный их не удовлетворит. Пусть он и был сильным, но он не верил, а для богов, как она считала, это было главнее. Но маленький червячок тревоги всё же остался где-то в глубине её живота. Он ворочался, то и дело вызывая в девушке нехорошие предчувствия. Что-то от неё ускользало. Такое зыбкое, невидимое, как дым от тлеющих листьев.       Она вернулась в свои покои и прошла к окну, хмурясь. Занзас постепенно то оттеснял её тревогу назад, заменяя её своей широкой тенью, то, наоборот, будил её с новой силой. Альбиноска прикусила ноготь, закрывая глаза и хмурясь. Что-то… Воля мужчины была сильна. Такой она ещё не встречала, и девушка начала сомневаться, что сможет одолеть его. Только, пожалуй, не стоило спускать ему такое отношение к себе. Хотя, может, ей достаточно перестать ставить ему палки в колеса, и тогда всё наладится? Игра в команде, у них ведь одна цель? Но ребенка рожать ему – нет, увольте!       Девушка заметалась по комнате, а после остановилась, как вкопанная. Вот оно! Она не смогла связаться с высшими силами. Что-то тёмное, больше и страшное блокировало её способности. Что-то похожее она ощущала незадолго до начала войны с Занзасом, но это ощущение было гораздо, в разы сильнее. И глубже.       Что-то, что пахло гнилью и смертью, приближалось.