Возвращаясь к корням

584-ый год П.Б.Ф. сентябрь. Крепость Моргаст.

      Королева посильнее закуталась в меховую накидку. Зима, наступившая слишком быстро, тянулась уже полгода. Самая долгая за последние несколько веков, если верить их историкам. С невысокой башни замка, посеревшего от налипшего снега и инея, открывался удручающий вид на некогда золотые нивы. Белые поля простирались теперь до горизонта, и сквозь метель терялись очертания пик Авалоора. Ветер, дувший из-за них, не стихал ни на день, ни на час.       Клаудия посмотрела на похоронную процессию, которая выходила из одного из боковых крыльев замка. Небольшой гроб опустили в выдолбленную в земле яму и начали закидывать комьями земли. Мужчина с седыми волосами стоял в стороне, опёршись на лопату, и безжизненными глазами смотрел на могильщиков. Его лицо было слишком молодым и никак не вязалось с пеплом, посыпавшим его голову. Клауд его узнала. Это был глава некогда счастливой семьи. Сегодня он хоронил последнего ребенка.       Сначала пришел голод. Они оказались неготовыми к зиме из-за войны, с которой пришёл на их земли Микк. Большая часть их посевов была уничтожена, а увеличившееся население страны из-за армии Ноя, потребляло гораздо больше, чем хранилось в кладовых замка. Голод рождает не только бунты. Он несёт за собой мор.       Страшная болезнь выкосила почти половину населения Моргаста, в первую очередь настигнув беременных, детей и стариков. Каждый раз, когда Клаудия закрывала глаза, она видела ряды маленьких гробов, и ей становилось дурно. В самый пик болезни у них не хватало людей, чтобы хоронить умерших. Они лежали и гнили прямо на площади замка. Гнили медленно из-за холода, но воздух наполнялся зловонием разлагающейся плоти. Кому было хорошо, так это крысам. Они расплодились в замке, заполнили коридоры, и в последнее время, не скрываясь, бегали даже при дневном свете. Вскоре Микк сжёг кучу трупов на площади, и Клауд поймала себя на омерзительной мысли: запах горящей человечины заставлял её живот урчать от голода.       Она ощутила жжение, опустила руку на круглый живот, но почувствовала мерзкую тёплую липкую влагу. Под ней стремительно растекалось кровавое пятно, смешиваясь с тающим от тепла снегом.       Девушка открыла глаза, лежа в своей постели. Этот сон преследовал её уже несколько недель, и Клауд привыкла к нему, перестала просыпаться с криком. Она спустила ноги вниз и посмотрела в окно, на раскинувшийся сад. Осень постепенно вступала в свои права, окрашивая деревья в яркие красивые цвета, и девушка закусила губу.       Слабый дар предвидения, доставшийся ей от матери, не позволял ей видеть чёткие сны о будущем, но здесь, кажется, всё было логично и понятно. Грядёт зима, самая холодная и долгая. И они должны подготовиться, для этого ей следовало поговорить с мужем, но они с ним почти не виделись за последний месяц. Он с головой ушёл в работу, и девушка откровенно скучала. Не то, чтобы ей тогда понравилось, но, вспоминая его первое появление, девушка не могла не признать: он умел произвести впечатление.       Тем не менее, мужчина показал, что не забыл о жене. Он разделил обязанности, поручив Клаудии приём женского населения, и это было ужасно скучно.       После его прихода к власти замок будто опустел. Почти вся прислуга покинула его стены, и Клаудии теперь даже не с кем было поговорить. Она спустилась в тронный зал, надеясь застать там Микка.       — Мой король? — спросила она, и её голос отозвался эхом от голых стен высокого зала.       — Называй меня просто Тики, — раздалось за её спиной, к девушке вышел довольно весёлый и расслабленный мужчина. Он очаровательно улыбнулся. Ной внутри него копил силы для нового удара, но пока не беспокоил его. Правда, при виде девушки, зашевелился.       — Сегодня у нас будут гости. Вечером. И ты будешь играть важную роль как моя жена. — он окинул её взглядом, улыбнулся уже по-другому, и у девушки снова пробежали мурашки по спине. А она ведь только подумала, что с этой его версией, человеческой и спокойной, она сможет договориться.       Сзади них распахнулись двери, которые вели в основной неф замка. Оттуда к ним один из советников короля вывел женщину, которая при виде монарха опустила испуганно голову и протянула руки вперёд.       — Война, мой король, — заговорила она тихим, надтреснутым голосом. — Война забрала моего мужа и старшего сына, поля сожжены, господин. Мне нечем кормить семью, я сама не могу возделать поле, я нижайше прошу вашей помощи. — она почти упала на колени, но советник цепко ухватил её за локоть, не позволив этого сделать. Клауд повернулась к мужу и с любопытством уставилась на него. Ведь если здесь он, то она как женщина не имеет права голоса.       — Мы привезли достаточно пищи и семян, которые позволят вам прокормиться и в следующем году. Это маленький шаг к процветанию, — заметил мужчина, едва заметно кивнув советнику. — Проследите, чтобы этой женщине выдали все, о чём я сказал.       Тики, может, и был жесток, но он не был идиотом. Чтобы страна существовала, нужен народ. А война уничтожила много мужского населения, погубила достаточно посевов. Он не сможет прокормить всю страну, но он и его маги, занимавшиеся выведением более плодоносных сортов, помогут людям встать на ноги за максимально короткий срок. Женщина раскланялась, благодаря короля. Новость разлетится по округе уже скоро, и Тики придётся добрую часть солдат отправлять в помощь населению. И, если он говорил правду, Клауд подумала, что он мог бы и оградить их от голода, и мора в приближающуюся зиму. Девушка задумчиво посмотрела на него и решила раньше времени не рассказывать ему о видениях. Пока он, кажется, справлялся, и Клауд, к удивлению своему, заметила, что этот Микк ей нравится.       — Что за гости? — спросила девушка, возвращаясь к разговору, который был прерван появлением крестьянки.       — Это будет наш маленький секрет. — усмехнулся Тики, в его глазах на долю секунды вспыхнул янтарный огонек, и девушка едва заметно вздрогнула. В низ живота ухнуло и заворочалось нечто липкое, но теплое. Предвкушение.       — Мои люди сегодня начнут строить теплицу. Маги сделают завесу над ней, так что там спокойно можно будет выращивать культуры для пропитания народа. — мужчина посмотрел на неё, улыбнувшись. Он прекрасно понимал, что любовь народа надо заслужить, что его импульсивные поступки, а точнее поступки Ноя, стоит взять под контроль. А это значит, Ною надо предложить что-то взамен.       Микк позволил ей сегодня остаться рядом, полагая, что она волнуется о том, как он выстроит отношение с её людьми. Тики наблюдал за ней краем глаза. Он считал, что ей нужно принимать женщин, ведь некоторые вопросы стоит решать именно им. Множество её подданных дам нуждаются в помощи. Тем более отстранять девушку от дел на данный момент не хотел. Он решил, что ей стоит это знать, иначе она поступит, как и любая баба. Начнет себя накручивать, выдумает себе проблему, которую потому за счёт его нервов и будет решать.       И то, что Клаудия сегодня увидела, ей понравилось. Микк оказался рассудительным, старался подходить к каждой проблеме с разных сторон. Сначала изучал её, выслушивал всех советников, а только потом принимал решение. Но он не был знаком с её землями и народом так хорошо, как она, однако девушка решила не указывать ему на несколько небольших недочётов. Она ведь прекрасно помнит своё место и статус «вещи».       — Вы отдали мне право помогать дамам, — утвердительно сказала Клауд, и ничего не предвещало беды, но она решила всё испортить. — О, я не думала, что вы можете с чем-то не справиться. — добавила она язвительно. Работа, которую он ей поручил, вгоняла девушку в непроглядную тоску. Нет, она знала о своем долге, но он бросил её одну среди женского горя. Как он сам убедился сегодня, почти все мужское население было убито на войне, покалечено, дети погибли. Из воздуха Клаудия им их не создаст, с того света не вернет, а ещё…       — Мой король, так как ваши… с позволения сказать, солдаты были так неосторожны и убили моего придворного лекаря, вашему придется разбираться с проблемой калек. — Клауд посмотрела на мужчину.       — У меня есть мой лекарь, которому я доверяю больше, чем твоим людям. — ответил Тики, пропустив язвительные комментарии мимо ушей. Ной, однако, внутри заворочался. Девка, кажется, давно не получала сдач? Она ж его дразнила! Провоцировала! Сучка! Хотела его взбесить! Неужели ей тогда всё настолько понравилось? Мазохистка или же полная дура?       — Вы подняли данный вопрос потому, что давно не исполняли свои супружеские обязанности? Или вам настолько понравилось, что не терпится? Вся ваша поза напряжена в районе бедер и живота. — елейным тоном пропел Микк, считывая её эмоции.       Клауд слегка сжала бедра, прищурившись. Что ж… Пора включать умение лгать.       — О да, мой король. Но это не ваша заслуга. — усмехнулась она. Клауд понимала, что потом ей это аукнется, но… Но что он мог ей сделать? Изнасиловать, как месяц назад? Как оказалось, женское тело такое переносит гораздо легче, чем она ожидала, а вредный характер позволит пережить. Но она сумела связать то, что его бешеная сторона выпустила пар, и до сих пор перед ней был спокойный человек. Значит, его нужно… развлекать? Что ж, она устроит ему аттракцион невиданной щедрости.       — Вот как? — усмехнулся мужчина. — Сегодня тогда тебе повезет ещё больше. — многообещающе протянул мужчина, вставая с трона.       — Вот бы мне посчастливилось рассмотреть это "больше". — ответила она тихо и заметила, как спина мужчины напряглась. Поняв, что доигралась, Клауд отвесила поклон и оставила короля одного в зале.       До самого вечера девушка не находила себе места. Она поотмокала в ванной, постаралась почитать, но мыслями все возвращалась к мужчине и его таинственным «гостям». Клауд прикусила губу, глядя в черноту за окном. То, что Микк делал в ту ночь с самого начала, ей понравилось. То, как он мешал грубость с нежными прикосновениями даже сейчас, месяц спустя, рождали в ней тёплые ощущения в низу живота. Но то, как он делал ей больно… Девушка мотнула головой и обернулась к служанкам, принесшими очередное… «платье».       Девушка тяжело вздохнула, рассматривая себя в зеркале. Её не покидала ассоциация с восточными наложницами, когда она оглядывала тончайшую белую ткань, которой было еще меньше, чем на свадебном наряде. Аккуратные золотистые цепочки, тянувшиеся от широкого ажурного пояса с обручам на плечах и бедрах. Извращенец. В её роли сегодня вечером больше не приходилось сомневаться.       Ной ожидал её в тронном зале. Он предвкушал очередное развлечение, и на этот раз оно обещало быть немного другим. Сегодня мужчина был не один.       Сидя на троне, он повернул голову к открывшейся двери и заметил неуверенно шагнувшую к нему девушку. Самое время. Он окинул её взглядом, отмечая небольшую бледность на лице. Что ж, сегодня она уже не так боится, как в самом начале. Даже интерес в ней чувствует? Значит, они точно будут кстати. Он её не разочарует.       Темнота, опустившаяся в тронный зал, скрывала все углы, и в них девушка отчётливо услышала шевеление. Там кто-то или что-то было, и Клауд повернулась к мужчине. В центре зала возвышался жертвенный стол. . , который его люди притащили из святилища, и девушке не нужно было объяснять, зачем он тут.       — Как хорошо, что ты появилась, мои друзья заждались тебя— заметил Микк, впившись в неё янтарным взглядом. Шебуршание и даже какое-то влажное скольжение вокруг стен стало яснее, и Клауд постаралась подойти к освещенному свечами столу ближе. Она перевела взгляд на мужчину и почувствовала лёгкое покалывание внутри. Ну, и как так вышло? Чёрт возьми, как так получилось, что у неё два мужа? И первый, и второй были хороши до ужаса? Клауд вскинула голову, не желая признавать своего явно проигрыша, и молча села на стол. Ной кивнул, показывая, что она всё делает правильно, и приблизился. Он неспешной походкой обошёл её, оглядывая и изучая. В таком освещении тени ложились на каждый изгиб, выделяя и скрывая одновременно. Закинув её ноги на стол, он провёл тёплой ладонью по её колену и немного выше. Мужчина останавливал свой взгляд на каждой части её тела, отмечая те, которые особенно пришлись ему по вкусу. Прямая спина, высокая большая грудь, мягкие бедра. Желание рвать в нём выросло и согрело теплом возбуждения.       — Что ж... Раз вы, моя королева, успели соскучиться по грубой ласке этим местом, — заметил мужчина, насмешливо смотря в лицо девушки и коснувшись пальцами её лона. — То сегодня у вас будет возможность насладиться сразу несколькими партнерами.       Клауд дёрнулась, но почувствовала, что тело не слушалось её. Она будто была прикована к месту этим взглядом, чувствовала себя ягненком, отведенным на заклание. Плохое предчувствие и волнение смешались в отвратительный коктейль внутри, и возбуждению там не осталось места. Взгляд её привлекло движение в темноте, и девушка задохнулась от страха.       Ной оскалился, наблюдая за ней. Опять такая искренняя, такая честная. Этот страх был по-настоящему сладким. Мужчина наполнил бокал вином и устроился в троне, закинув ногу на ногу, будто собрался наблюдать. Клауд со злостью посмотрела на него, и её дернуло назад. Руки девушки обволокло тёплым, мягким, скользким щупальцем, что её так напугало. Девушка выгнулась и постаралась дернуться, но ощутила то же мягкое тепло на щиколотках и бедрах: они мягко, но настойчиво развели их в стороны, оставив полностью открытой перед мужчиной.       Девушка стиснула зубы, чувствуя себя… заведенной? Клауд прикусила губу, стараясь отстраниться от щупалец, но тело до сих пор слушалось из рук вон плохо. А его взгляд? Взгляд Ноя, который расселся на своем троне, и широко ухмылялся! Будто знал всё, о чем она думает. О том, что она хочет сдаться, но гордость ей не позволяет этого сделать.       — Чудовище! — рявкнула она. — Убери их!       — Ты недавно намекала, что тебе было меня недостаточно? Так вот... Взгляни на меня! На часть меня! На то, что тоже является твоим мужем! Тебе придется удовлетворить меня.— рассмеялся Микк, делая глоток. Щупальце по его приказу потянулось наверх, скользя по бедру и оставляя влажный след за собой. Девушка дёрнулась, когда почувствовала его касание, и замычала, стараясь уползти, но держало её крепко. Клауд шумно дышала, сопротивляясь и дергаясь, но при этом всё больше распаляясь и понимая, что пропала. Девушке, до того, как она пришла сюда, к нему, не хотелось показывать свою слабость, но именно сейчас к ней пришло понимание.       Только ему и стоит её показать.       Но страх неизвестности и того, на что они способны, сковывал её. Девушка билась, чувствуя скольжение по ноге и под юбкой, выгнулась, пока щупальце не проникло между её бедер, плотно прижимаясь ребристой поверхностью к мягким губам.       Ной широко улыбнулся, увидев, как девушка прогнулась в спине, подставляя, да-да, именно подставляя грудь под ласки, и не стал её обижать вниманием. Щупальца обвились вокруг груди, стискивая её и сминая, оттягивая соски так, что из девушки вырвался до ужаса пошлый стон. Она чувствовала их повсюду: на лобке; на набухших от вожделения сосках; на шее, которую одно из них стиснуло, а после скользнуло в податливо открытый рот. Оно задвигалось, сплетаясь с её языком, и проталкиваясь глубже, в горло, порой заставляя Клаудию задыхаться и давиться, но ей это нравилось. Чёрт возьми. Да, такая ласка была ей по душе, и она тонула в ощущениях.       Микк провёл пальцем по губам, наблюдая за открывшейся картиной. Он ощущал все её эмоции и чувства. Такие противоречивые и сильные. Ной знал, что она хочет его, но боится своих новых открывшихся желаний. Они слишком непонятны ей, но это далеко не всё, на что она способна, и мужчина с удивлением и восхищением увидел открывшуюся на секунду ту глубокую тьму, которая в ней пряталась. И именно туда он её окунет, позволит уйти с головой, истекая своим желанием, а затем достанет и не разрешит больше уходить в неё без его одобрения. А жить без той тьмы она уже не сможет. Он покажет ей, насколько безгранично прекрасной может быть боль и насколько это понятие субъективно. Мужчина судорожно глотнул вино из бокала, о котором почти позабыл.       Клаудия рвано толкалась бедрами навстречу щупальцу, стараясь, чтобы оно задело клитор, и закатила глаза, когда двое других отпустили её ноющие соски. Девушка сдавленно простонала и вскрикнула, когда они подняли её и посадили на колени лицом к мужчине. На какое-то мгновение девушка пришла в себя и со стыдом посмотрела на него, но его взгляд тут же толкнул её обратно во влажное и сладкое наслаждение. Девушка прогнулась, подставляя грудь под ласки, и громко застонала, когда щупальце резко проникло в неё, изгибаясь снаружи и давя на клитор. Девушка распахнула глаза и по-блядски подмахнула бедрами, опускаясь ниже. Клауд открыла рот шире, позволяя ещё одному отростку выйти из него, всему в её слюне, и сплелась с ним языком, глядя таким потемневшим и затуманенным взором на мужчину. Грубые и быстрые толчки снизу, хлюпанье. Её открытая и просвечивающая через мокрую от слизи ткань грудь. Смазка, что собралась в лужицу между её ног. Связанные руки, и щупальце, которое снова толкнулось в её горло, раздвигая его – всё это Ной видел, и девушке это нравилось. Ей хотелось, чтобы он смотрел на неё и наблюдал за её падением, чтобы он…       Внизу все сжалось, пульсация была такой сильной, что буквально окатила живот горячей волной, и девушка задергала бёдрами в оргазме, громко промычав. Она судорожно дышала через освободившийся открытый рот, чувствуя спазмы щупальца во влагалище, когда оно выталкивало из себя семя в неё.       — Иди ко мне. — прошептала Клауд, глядя на мужчину, и тот, отставив бокал, приблизился, смотря на неё. Всё еще не то, она пока не была готова к настоящему нему. Щупальца, скользившие по её груди, отстранились и резко вытянул её соски вперед, Клауд слегка поморщилась. Боль отрезвляла, и она с непониманием посмотрела на мужчину и его руки. Ной достал из кармана два небольших кольца с иглами, и широко улыбнулся, погладив теплой широкой ладонью жену по щеке.       — Королеве пристало носить украшения. — с этими словами он воткнул иглы в её соски, и девушка закричала. Она хотела было дернуться, но щупальца буквально пригвоздили её к одному месту. Клаудия шумно дышала, стараясь унять горячее и крайне неприятное ощущение, помотала головой, и слёзы затекли ей в уши.       — Больно. — простонала девушка, но щупальце снова тронуло клитор девушки, заскользив между губ, заводя её. Микк одел на иглы кольца и поддел их пальцами, потянув на себя. Девушка снова закричала, и ему понравилось. Он впился в её шею, оттягивая грудь и сминая повреждённые соски, вырывая у Клауд из грудной клетки всхлипы и стоны. Боль и удовольствие заставили её потеряться в ощущениях, раствориться в них настолько, что она перестала отдавать отчёт своим действиям. Горячая волна боли прокатилась по всему телу и смешалась с возбуждением внизу. Девушка, получив свободу, сжала руку мужчины, но не чтобы оттолкнуть его от себя. Она стиснула его запястье, царапая ногтями, и простонала мягче, улыбаясь, второй рукой брякнув пряжкой его ремня и скользнув под ткань брюк. Несколько капель кровь упали на жертвенный алтарь.       И тот пробудился.       Места падения капель засветились. Призрачное зелёное сияние пробежало по периметру стола, направилось в центр, где расцвело семиконечной звездой. Алтарь был местом священным, может, и не божественным, но магическим точно, а древние культы всегда были завязаны на единстве мужчины и женщины. И Алтарь воззвал к этому древнему началу в двух любовниках.       Ной отозвался на магическую волну. Мужчина бросил рассерженный взгляд на щупальца. Сейчас они мешали ему, и те послушно отползли, освобождая девушку и ожидая дальнейших приказов хозяина. Микк привлек Клаудию к себе, даря ей новый поцелуй, такой же грязный и страстный, как на свадьбе. Он намотал её волосы на кулак и оттянул голову девушки назад, скользнув языком по быстро бьющейся венке на шее, прикусывая и вызывая болезненный стон. Пускай погрязнет в этом грехе, как и он, пусть отринет человеческую сущность и станет тем, кем должна быть... Тикки толкнулся ей в руку горячим твердым членом, проходя головкой по тонким пальцам, которые обхватили увитый венами ствол и скользнули по нему. Клауд шумно дышала ему в рот, тихо постанывая и прижимаясь к его рукам. Запах крови дурманил ещё сильнее их обоих.       Оба чувствовали, как их неумолимо тянуло друг к другу, и им было всё равно на правила приличия, долг, право и на всё остальное.       Девушка привлекла мужчину к себе и, позволив ему оказаться сверху, нетерпеливо избавляла его от одежды. Клаудии в какой-то момент показалось, что она наблюдала со стороны, сверху. Она видела себя и его, переплетённых, покрытых испариной, совершенно диких, и это было красиво. Девушка видела, как её кажущиеся белыми в призрачном свете руки скользили по его серой коже. Пальцы впивались в его плечи, когда он резко в неё вошел и прорычал. Как он мял её грудь, кусал и целовал шею, которую она добровольно подставляла; как они сменили позу, он поставил её на колени, заставив прогнуться в пояснице, а она развела пальцами припухшие влажные губы, чтобы ему было легче. Как напрягались его спина и бедра, с какой силой и напором он её брал сзади, держал за волосы, скользил рукой между розоватых от растертой крови грудей и тянул за кольца, вырывая из Клауд невероятно чувственные стоны. Она видела их такими, какими их создали, и это было… правильным. Последним, что Клауд увидела, как она перевернулась, оказываясь сверху. Как сильно она двигала на нём бедрами, прогнулась, а затем всё заполонила белая вспышка и всепоглощающее удовольствие.       Этой ночью кошмар её не мучил.