***
Ватару-чан продолжал рисовать свой рисунок, а я в это время пыталась правильно нарисовать руку главной героини из моей первой истории. Братик усердно, что-то вырисовывал на своём листе, то хмуря брови, либо облизывая губы. Рядом лежала пачка шоколадного печенья, но эти лакомства всё равно не утоляли мой голод, а аромат доносившийся с кухни его прибавлял. Думаю, когда Укё предлагал нам рисовать в гостиной, то решил помучать меня, хитрожопый адвокатишка. — А почему у неё кожа синяя? — спросил братик. — Ва-чан, ты расист? — я улыбнулась, а он недоуменно посмотрел на меня своими большими глазками и я рассмеялась махнув на это рукой. — А кто такой расист? — Вырастишь и узнаешь! На диван плюхнулся красноголовый Юске и включил Спанч Боба. Я засмотрелась на телевизор и совсем забыла про свою героиню, но меня это не особо заботило, потому что хотелось посмотреть мультфильм. Постепенно, в гостиную спустились ещё некоторые братья. Футо, Цубаки, Адзуса, Канамэ и Масаоми, который недавно пришёл с работы. Все эти особи мужского пола почувствовали приятный аромат жареного мяса и спустились на второй этаж, в предвкушении аппетитного ужина. Братья поглядывали на нас с Ватару, расположившихся на полу в компании цветных карандашей, ластиков и белых листов формата А4. — Почему кожа синяя? — очередной вопрос о её коже и я взорвалась. — Цубаки, она инопланетянка! — истерично воскликнула я. — Тебя что-то смущает? Ты расист? — Нет… — но он не успел договорить, потому что Укё позвал нас на кухню где уже остывали ароматные стейки. И лишь один Ватару сидел с недовольной миной, прокручивая в голове слово расист, потому что пытался понять его смысл. Масаоми обратил внимание на своего любимого брата, но ничего не сказал ему, думая, что они с братьями испортили нашу маленькую тусовку. Когда я доела свою порцию, то встала из-за стола и пошла в свою комнату, взяв бутылку воды из ящика, потому что не собиралась больше выходить из комнаты.***
Ноябрь, 2 года назад. Они смеялись надо мной, пускали сплетни и всё это из-за той компании. Они всегда унижали тех кто слабее, ненавидели тех кто отказывался с ними общаться. Первый год средней школы называется. Эрика. Она уничтожила меня, нашу дружбу и мою любовь к ней. Она ушла от меня к ним, после девятилетней дружбы. Ненавижу. Когда я проходила по коридорам, то ощущала косые взгляды в мою сторону, но не Эрики. Она никогда не смотрела на меня, как на что-то ничтожное, безобразное, отвратительное. Иногда я думала, что её заставляют дружить с ними, но когда она вылила на меня молоко, то я перестала так думать. Она провожала меня домой с жалостью в глазах, но с высокомерной улыбкой. Я стала козлом отпущения, пока не вмазала Юки Хамаде в нос и после этого они от меня отстали. Директор знал об этом, но ничего не сделал, потому что знал какие они… плохие. Он лишь попросил больше не делать так, но сам улыбался, как маленький ребёнок. А теперь Эрика Хатори просит прощения. Хочет, чтобы я забыла старые обиды, ведь мы уже не дети, только потому что они бросили её так же, как она меня. Запомни, Эрика.***
Вода в бутылке пропала около часа назад и мне захотелось пить, потому что в горле пересохло от моих криков. Поставив игру на паузу и отключив камеру, я спустилась вниз, на кухню. Когда я вошла, то увидела красивую, высокую шатенку. Я бы дала ей двадцать три или двадцать четыре года, настолько она хорошо выглядела. Также, после меня, спустя секунд пять вошёл Укё и с радостью в глазах взглянул на неё. На секунду я подумала, что это его девушка, но после фразы: — Хикару, я думал ты приедешь позже, — удивилась тому, что это он. — Сестренка наверное в шоке. — муж-баба, как я люблю говорить на таких людей, обнял меня. — Укё рассказывал о тебе, Мими. — Это всё конечно понятно, но… — я отстранились от него и руками указала на его одеяния. — Это просто мой образ! Укё поправил очки и устало вздохнул, посмотрев на меня. Вроде бы второй Асахина злился, но я не знала из-за чего и поэтому мне стало немного не по себе. — Уже час ночи, почему ты не спишь? — и тут до меня дошло. — Я воды попить ходила и теперь иду спать! Конечно же я не ложилась в кровать до трёх часов утра, чтобы записать первую часть прохождения игры «Five Nights At Freddy’s».