Жизнь вне глянца

Сегодня у Хани выходной, и она весь день заботится о малыше. Естественно, молодая мама винит во всем себя: не усмотрела, мало времени уделяла, из-за работы проклятой о сыне забыла, из-за чертова Чимина забыла вообще обо всем на свете (всего на секундочку, правда). Но это ничего не меняет — Минни сейчас поникший и больной лежит в своей кроватке, окруженный материнской заботой и любовью. Он много спит, Хани включает ему мультики, не отходит ни на шаг — а если отходит, то только для того, чтобы приготовить бульон. За всей этой заботой и делами, Хани даже не замечает, что время близится к вечеру. — Сынок, пойдем кушать? Я сварила твой любимый бульон, — Хани ласково гладит сына по маленькому плечу. — С грибами? — малыш немного оживился, потому что весь день был вялым, каким его видеть никто не привык. — С грибами, малыш. Пойдем, — девушка помогла сыну встать и взяла его на руки, направляясь на кухню. Она безумно любит своего малыша. Девушка усадила его за стул, садясь рядом, чтобы кормить его. — Мам, я сам, — мальчишка выхватил ложку, желая побыстрее попробовать мамин бульон. — Хорошо, сынок, — Хани улыбнулась, потому что Тэмин проявил инициативу. Но её прервал звук домофона. — Кушай, я сейчас приду. Это, наверное, аджумма Хан. Ли вышла в коридор и открыла дверь, но перед ней стояла совсем не соседка, а сам Пак Чимин, да ещё и с бутылкой наверняка очень дорогого вина и коробкой конфет. — Привет, Хани, — Чимин приветливо улыбался, излучал лишь доброту и спокойствие. — Привет, Чимин, — сказать, что Хани не ожидала увидеть у себя дома Пака — ничего не сказать. Откуда он знает, где Хани живет? Точно, она же давала свой адрес секретарше... Ладно, он все равно уже здесь. Самое главное — он не должен узнать о ребёнке. Хани давно пообещала себе, что о сыне Чимин не узнает. Ни за что. Если он бросил Хани вот так вот без предупреждений, то и Тэмина он бросить может так же. Поэтому девушка решила, что Пак не узнает о ребёнке… — Мама! Кто там? — раздался звонкий голосок на всю квартиру. …или, по крайней мере, не узнает о том, что ребёнок его. — Мама? — Чим был очень удивлен. Очень был он удивлен. Послышался топот ножек, и вскоре Хани почувствовала, как Тэмин обнял её ногу сзади, выглядывая, чтоб посмотреть на гостя. — Мама, кто это? — Тэмин немного боялся, прижимался к матери, пока та искала ответ на его вопрос, но Чимин оказался быстрее. — Привет, малыш. Я друг твоей мамы, — Пак улыбнулся настолько мило, как только мог, и присел на корточки перед Тэмином, аккуратно передав перед этим вино и конфеты Хани. — Друг? — мальчик немного вышел из «укрытия», поняв, что человек перед ним не представляет собой угрозу. — Да. Будешь моим другом? — Чим протянул мальчику руку, где-то в глубине души имея страх оказаться отвергнутым. — Буду, — Тэмин, пожимая своей маленькой ладошкой чиминову, насколько это было возможно. — Как тебя зовут? — Чимин, а тебя? — парень улыбнулся тому, что сын Хани довольно-таки дружелюбный и общительный. — Тэмин, — малыш улыбнулся и посмотрел на маму. Мама, кстати, пребывала в шоке, в прострации и вообще не здесь, потому что факт того, что сейчас отец её ребёнка спокойно знакомится с ним, даже не подозревая об этом, заставляет засомневаться в реальности происходящего. И это вообще похоже на чертов мексиканский сериал, но если бы это действительно было так, то тогда Хани хотела бы поскорее услышать голос режиссера, означающий, что это была последняя гребаная серия и теперь все закончится. Но как бы не так: это далеко не сериал, а самая настоящая жизнь, и Хани не может понять, почему эта сука так над ней издевается. — Мама, теперь твой друг и мой тоже, — Тэмин, казалось, был вне себя от радости, ведь у всех его знакомых не было такого классного друга, как Чимин, а ну него был. — Я рада, сынок, — Хани опасалась за сына, но она прекрасно видела, как он сейчас счастлив, и не могла у него отобрать это. — Чимин, ты будешь кушать? — мальчик хотел показать новому другу, что он гостеприимный и добрый, а ещё хотел показать, как вкусно готовит его мама. А ещё он хотел, чтобы Чимин бы его папой… Чимин посмотрел на Хани слегка растерянно, словно спрашивая разрешения. Вообще-то Пак приехал к девушке, чтобы узнать, все ли в порядке, потому что её внезапный побег домой с фотосессии его немного напугал, но он совсем не ожидал увидеть здесь ещё одного маленького человечка. Хани кивнула Чимину, позволяя ему согласиться, но не потому что она этого хотела, а потому что Тэмин резко стал намного активнее, благодаря появлению нового друга. — А ты сам готовил? — Чимин шутливо улыбнулся. — Нет, мама, но моя мамочка готовит очень вкусно, — у мальчика были не все зубки, поэтому его улыбочка вызвала смех у Чимина. — Минни, беги на кухню, достань тарелку для Чимина, — Чимин вздрогнул от этого милого прозвища, но потом оклемался, поняв, что это говорили не ему. — Раздевайся и проходи. — Спасибо, — Чимин промолчал и покорно последовал за Хани на кухню, где его маленький друг уже успел положить тарелку и ложку. Хани положила конфеты и вино в шкаф, чтобы не добрался сынишка, потому что сладкое ему можно было совсем в маленьких количествах. Мальчик тем временем хотел показать, что он не такой уж и маленький, и попытался самостоятельно кушать, чем позабавил Чимина. — Хочешь, я буду тебя кормить? — Тэмин с блеском в глазах закивал головой, нетерпеливо улыбаясь. Он смотрел на Чимина, как на божество, и это вызывало у Хани смешанные чувства. Но когда она увидела, как Чимин кормит сына, как они ладят и как (что самое главное) счастлив Тэмин, все негативные эмоции сошли на «нет». — Минни, иди смотри мультики, а мы с Чимином немного поговорим, хорошо? — когда тарелка была пустой, а Тэмин сытым, Хани дала ему таблетку и отправила в комнату, потому что все-таки его организм ещё довольно слаб и должен набираться сил. — Хорошо. Чимин, ты придёшь? — ну не мог он с ним расстаться, ну слишком ему он нравился. — Приду, малыш, — Пак улыбнулся и кивнул мальчику, после чего тот потопал к себе в комнату, потирая уставшие глазки. — Зачем ты приехал? — конкретно сейчас Хани интересовало это. — Я переживал, ты слишком быстро убежала домой, — лукавить Чимин не хотел, после общения с Минни настроение у него было добрым и лёгким. Но ненадолго. — Мы больше не в тех отношениях, чтобы переживать друг за друга, — Хани больно было это говорить. — Где отец Тэмина? — Пак проигнорировал очередную попытку Ли оттолкнуть его от себя. — Бросил, когда Тэмин был маленьким, — коротко ответила девушка. — Другую нашел, не беременную. — Все бумерангом… — тихо сказал Чимин, глядя на собственные руки. — Прости? — Хани не поняла, о чем он… Но его вопрос «От себя противно, Нини?», заданный на благотворительном вечере, всплыл в памяти сам. — Что за намёки такие? Почему мне должно быть противно от себя? Причем тут бумеранг? — А ты думала, что можешь людям в душу плевать и никак за это не отплатишь? — хорошее настроение Чимина улетучилось за секунду. Как и настроение Хани. — И это ты мне говоришь? Ты?! — девушка никак не могла понять, что творится в голове у Пака, почему он так говорит. — Не делай вид, что не понимаешь, о чем я, — парень не собирался устраивать спектакли. — О том, что ты бросил меня и уехал, ничего не сказав? — первая слеза скатилась по щеке. — Хотя нет, ты оставил записку, чёртову записку и все. И теперь ты винишь меня в чем-то? — Я бы не уехал просто так, Хани! Я слишком тебя любил! Но когда тебя предаёт любимый человек, то вместо любви приходит дикая боль. — Почему ты говоришь так, как будто это я во всем виновата?! — слёзы теперь градом текли по щекам. Хани даже забыла о том, что все может услышать сын. — Потому что ты изменяла мне с каким-то упырём! Делаешь вид, что не понимаешь, о чем я? Думала, что я никогда не узнаю, что ты за моей спиной спишь с другим?! — Чимин повышал голос, он выходил из себя. — Я? — Хани аж сделала два шага назад, в немом шоке открывая рот. — Отец показал мне фотографии, на которых ты заходила в номер отеля с каким-то мудаком. Вы там чаи распивали что ли? Я практически уверен, что Тэмин его сын, — Чимин помнит все до последнего: все свои чувства, все, что было на тех фотографиях. Хани ошалело посмотрела на Чимина и, не выдержав, влепила ему пощечину, звук которой быстро смешался со всхлипами. — Да в том номере мать его жила, я на работу к ней в отель устроится хотела! Не изменяла я тебе! Ни разу не изменяла! Даже думать об этом не могла! — слезы текли без остановки, Хани вытирала их руками, размазывая по щекам. — Потому что я любила тебя, как проклятая! А ты уехал, оставив только этот чёртов клок бумаги на столе! На лице Чимина можно было прочитать огромный спектр эмоций, но самой яркой было удивление. Нет, шок. Сказать, что Чимин шокирован — ничего не сказать. Он сейчас хочет разбить голову о стену, потому что таким идиотом не чувствовал себя давно. И только сейчас он понял, что нужно было просто поговорить с ней, просто поговорить, а не удирать в гребаную Америку… — Я… я… — сказать было нечего, он готов волком выть от собственного положения, в котором он чувствовал себя полным идиотом. — Боже, я так виноват, Хани… Прости меня, я просто не знал… — Чимин… — Хани глотала слёзы, пытаясь их остановить. — Прости меня, Хани, прошу тебя… — Чимин подорвался с места, обнимая девушку и без устали прося прощения. — Чимин… — Хани почувствовала влагу на шее и взяла лицо Чимина в руки, заглядывая в глаза. Её словно током прошибло — в них было столько сожаления, грусти и… любви. Любви к ней. Он смотрел так же, как и четыре года назад: он не перестал её любить. А она? Она его тоже… — Прости меня… прошу тебя… — Чимин подался вперёд и прикоснулся своими губами чужих, чувствуя, как в глазах взрываются фейерверки. И не только у него. Чувства, которые они пытались подавить в себе, снова разгорелись и вспыхнули. Но нельзя. Теперь у них разные дороги. — Чимин, — Хани аккуратно отстранилась, посмотрела в такие родные до боли глаза и вытерла большими пальцами слёзы на его щеках. — И ты меня прости… — Мама! Чимин! — из неоткуда взялся детский голосок, который вывел обоих из плена глаз друг друга. — Почему вы так долго? — Мы уже идём, сынок! — крикнула Хани в ответ, не отрывая взгляд от Чимина. — Нет, Чимин, нельзя… И он её понял. Лишь грустно улыбнулся в ответ и коротко кивнул, направляясь за Хани в детскую комнату, по дороге вытирая следы от слез. — А кто это тут не спит? — Чим забежал в комнату, шутливо бросаясь на Тэмина, немного его щекоча, отчего малыш громко и заливисто смеялся. Чимин и Хани просто не могли сдержать улыбки. Хани на секунду почувствовала, что если бы четыре года назад все не пошло наперекосяк, то сейчас у них была бы счастливая семья. Но больше мечтать об этом смысла нет. Прошлое не вернётся. — Все, Минни, деткам пора спать, — Хани присела на кровать, тепло улыбаясь и гладя мальчика по голове. — Я буду спать только с Чимином, — завредничал Тэмин, надувая губки. — Хорошо, малыш, я посижу с тобой, пока ты не уснёшь, — согласился Чимин, улыбаясь своей фирменной улыбкой, от которой его глаза превращались в полосочки-полумесяцы. Чимин рассказывал Тэмину много всяких сказок и смешных историй. Иногда подключалась Хани, вставляя некоторые комментарии или отвечая на некоторые вопросы сына или Чимина. Под лёгкий и непринуждённый шепот Чимина малыш легко уснул, даже Хани успокоилась и слегка забылась, слыша мягкий любимый голос. — Хани, — позвал её Чимин, у которого, казалось, ни в одном глазу. Он думает, что это из-за присутствия Хани и Тэмина. Мальчик заставляет его сердце странно трепетать, и Чим должен признать, что такого не испытывал при общении ни с одним ребёнком. Это странно, и причин Пак понять не может. Ну или просто понравился ему этот мальчик и все. — Что? — отозвалась девушка. — Он уснул, я, пожалуй, пойду, — парень аккуратно поднялся, за ним поднялась и Хани. Говорить больше ничего не хотелось, выяснять отношения тоже. Поэтому они, попрощавшись, разошлись, но всю ночь Чимин будет карать себя мыслями о том, какой он принципиальный дурак. А Хани ляжет рядом с сыном, вспоминая тот момент, когда она почувствовала настоящую семейную атмосферу, на секунду вспомнила свою мечту, которую когда-то сам Пак и разбил.