***
— Вы любите играть в «Подземелья и Драконы» или другие настольные игры? — однажды спросил Сибрен у доктора О’Доран. — Допустим, но какое это имеет отношение к нашей работе? — удивившись, переспросила Мойра. — Самое, что не есть прямое. От одного броска кубика зависит судьба и жизнь отдельного персонажа или даже целой группы, — ответил голландец, продолжая крутить свои любимые шестигранники, — я же сделаю так, чтобы от броска этих кубиков изменилась судьба реальных людей. — Я вас не понимаю, господин, де Койпер. При чём тут настольные игры и судьба людей? — Помыслите более творчески, мадам. В гиперсферах стенки служат специальными сдерживающими барьерами, которые при сильном броске высвободят миниатюрную чёрную дыру. — Звучит, как нечто фантастическое и трудноисполнимое, — скептично ответила Мойра, понимая, что воплотить такое в столь короткое время будет практически, невозможно. — В этом и есть вся прелесть. Недавно я перелопатил свои старые записи, касающиеся, эксперимента, отчего понял, в чём заключалась основная ошибка. — И в чём же? — Я ошибся буквально в одной переменной, расчитывая плотность и массу предпологаемого тела. Побывав, буквально, внутри него, думаю, сейчас будет проще провести все коррективы и провести пару предварительных испытаний. — Вы готовы пойти на это, рискуя вновь потерять себя или даже умереть? — Да! — твёрдо ответил Сибрен, а его ранее рассеянный взгляд напомнился крайней решимостью. — Я слишком много времени потратил на изучение космических тел, отчего готов попробовать снова запустить тот эксперимент. Глаза Мойры заинтересованно загорелись, потому что, если Сигме удастся это воплотить, то у директоров не будет ни единого вопроса к проделанной работе. Этот проект ей уже нравился, как и полученные результаты. Занятия привычным и любимым делом отлично сказались на состоянии пациента, хоть полностью здоровым и адекватным его еще нельзя было назвать. — Мне нравится ваше рвение, но будьте осторожны, — ответила женщина, — в отличие от меня, вы не сможете вылечить себя при неудачном исходе. — Я, конечно, слышал о том, что вы многие опыты проводили сами на себе, но явно не думал, что это окажется правдой. — Вы ещё многого обо мне не знаете, господин де Койпер, — усмехнувшись, ответила Мойра, — я любезна с вами только потому, что вы интересный человек и вы мне нравитесь. Поначалу О’Доран хотела сказать вместо «человек», «экземпляр», но осеклась, так как с этим, порой, излишне вежливым и на первый взгляд безобидным человеком она тоже старалась быть приветливой. Хотя, это, и правда, был очень интересный подопытный, которых за всю карьеру находилось буквально единицы. — С радостью познакомлюсь с вами поближе, дорогая коллега, если обстоятельства сложатся благополучно, — улыбнулся Сибрен, — тем более, что вы мне тоже очень нравитесь, как и ваш неугасимый энтузиазм. Он, знаете ли, вдохновляет. После чего резко выбежал из кабинета и направился в сторону лабораторий, где начал снова что-то выверять и считать. «Либо он настолько наивный и не осознаёт, с чем и кем связался, либо, наоборот, очень хорошо осознаёт», — думала про себя Мойра, проводив пациента глазами. Она не стала его останавливать, так как мешать чужой работе, к которой Койпер всё же смог вернуться, было не самой удачной идеей. Казалось, он буквально жил и дышал наукой, отчего при первой же возможности вернулся к своим испытаниям и опытам, периодически забывая о сне и приёме лекарств, за чем тоже приходилось следить, но подобный огонь в глазах радовал Мойру, потому что ради очередного эксперимента она и сама готова была просидеть пол ночи в лаборатории, наблюдая за кроликами, крысами, а также людьми под воздействием того или иного вещества. Это было тем, что вносило в их жизнь смысл. И некоторое время спустя, когда раздался звонок, где знакомый голос сказал лишь одно слово: «Получилось!», Мойра еле подавила в себе желание запрыгать от радости, как маленькая девочка, а ещё чуть позже стояла среди чуждого ей испытательного комплекса и наблюдала, как среди силовых барьеров пытается вырваться наружу рукотворная аномалия, отчего у женщины буквально замирало сердце. — Вы всё же сделали это, господин де Койпер, — восхищённо сказала Мойра, продолжая смотреть, как чёрная дыра постепенно темнеет и искажает пространство, в попытках поглотить всё вокруг. — Не я, а мы, — поправил свою коллегу Сибрен, — если бы не ваши усилия и помощь всех этих людей, проект так и остался бы незавершённым. А сейчас, я заберу это чудо с собой и мы обязательно сыграем в «Подземелья и Драконы», благо, среди любезных коллег нашлись ещё люди, которые могли бы составить нам компанию. Женщина тяжело выдохнула, так как в подобный момент она вряд ли могла бы думать о каких-либо играх, но ради разнообразия можно и попробовать, потому что с Сигмой, несмотря на его возраст, было всё же весело проводить время. Тем временем, Сибрен в защитном костюме зашёл внутрь. Всё выглядело абсолютно так же, как в момент катастрофы, но в этот раз, он аккуратно сжал чёрную дыру разборными стенками своих шестигранников, отчего та сжалась до микроскопических размеров и спокойно поместилась внутри. Теперь излюбленная игрушка Койпера стала смертельно опасной, отчего ронять её крайне не рекомендовалось.Дело жизни
21 августа 2019 г. в 11:30
Всё те же белые стены, тот же рабочий костюм и защитные барьеры. Казалось, что Сигма снова вернулся в тот злополучный момент, когда произошла катастрофа. Он бы поверил в это, если не установленный на затылке имплант и постоянное наблюдение за собой со стороны. Этот момент вызывал стойкое ощущение дежа-вю и какой-то подсознательный иррациональный страх.
«Что, если снова всё пойдёт не так?» — думал про себя учёный, в очередной раз проверяя расчёты и аппаратуру.
«Коготь» предоставил для этого эксперимента людей и всё необходимое оборудование, дал второй шанс и тщательно следил за всеми действиями Сибрена де Койпера. Это давило на его не до конца окрепший разум, а перспектива вновь отправиться в занимательное путешествие по глубинам воображаемого Космоса или вообще быть убитым пугала.
Конечно, госпожа О’Доран говорила, что в случае провала попытается ему помочь, но мужчина понимал, даже она, несмотря на все свои полномочия, являлась подневольным человеком. Тем более, что Сибрен не хотел лишний раз подвергать её опасности, учитывая то, что эта женщина ранее пережила.
Информации об ирландском учёном было мало, так как заинтересованные лица тщательно стирали все упоминания одного имени Мойры О’Доран. Но даже несмотря на это и при небольшой помощи Сомбры, Койпер с интересом изучил сохранившиеся записи и файлы.
Несомненно, доктор О’Доран являлась гением в своей отрасли и когда-то давно, ещё до всей этой истории гонений, а затем дальнейшего распада Overwatch, учёный слышал о ней, как об одной из талантливейших молодых специалистов.
Тогда ирландка писала статьи в медицинские журналы и начинала свои первые научные работы. У неё был энтузиазм, который сохранялся до сих пор. Доктор О’Доран с головой погружалась в работу, полностью растворяясь в ней. Казалось, что наука являлась единственной любовью и глубоким увлечением для этой женщины.
У неё не было семьи, как и намёка на какого-нибудь партнёра, хотя возраст Мойры неумолимо приближался к пятидесяти годам. Но даже несмотря на это, она спокойно выглядела на тридцать с небольшим и оставалась очень красивой эффектной женщиной, а гетерохромия и полученные в ходе экспериментов изменения, казалось, только подчёркивали её природную красоту, бережно сохранённую при помощи науки.
Яркая необычная внешность, сильный уверенный характер, а также фанатичная любовь к науке и стали тем, что привлекло Койпера в этой женщине, отчего тому, даже находясь в полуадекватном состоянии, хотелось следовать за ней. Впрочем, сейчас это не изменилось. Сибрен тоже любил науку и посвятил ей большую часть своей жизни, отчего откинув последние страхи и сомнения, он дал команду начинать.
Ему был дан второй шанс, отчего учёный больше не стал тянуть время.
За спиной уже не виднелась Земля сквозь плотное стекло иллюминатора. Космос был далеко и уже не мог затянуть человека в свои объятья. Сейчас всё должно получиться.
Защитные силовые барьеры закрывали зону испытания. Раздалась вспышка, имитирующая взрыв зарождающейся звезды в миниатюре, отчего помещение лаборатории сильно нагрелось, но щиты выдержали.
Пока что всё идёт как надо. Ускоренное горение, и миниатюрная звёздочка начала стремительно гаснуть, после чего должно возникнуть то, ради чего он работал всю жизнь.
Стадия белого карлика, затем, красного, и потом, когда экспериментальное тело остыло, в воздухе открылась самая настоящая чёрная дыра в миниатюре, пространство внутри которой было искажено.
Сибрен де Койпер уже видел её однажды, но теперь, когда пожирающая аномалия была надёжно укрыта силовым полем, душа по-настоящему ликовала, а коллеги, которыми он руководил в этом проекте, с интересом пытались рассмотреть искусственно созданное космическое тело.
Наконец-то всё получилось. Множество лет работы, положенные на алтарь науки, были потрачены не зря, и теперь, Койпер сам с замиранием сердца наблюдал за результатом своего эксперимента.
Какая разница, кто помог с этим? Главное, что сейчас он может приступить к новому шагу в применении полученной технологии. Например, при создании оружия, на что не раз намекали новые покровители.
Сама же работа на террористическую организацию, ничуть не смущала учёного. Наоборот, в разуме Койпера, несмотря на его ранее спокойный и миролюбивый характер, за время своего заточения выросла злость к тем, кто обрёк на пребывание до конца дней в закрытом комплексе психиатрической лечебницы. Но всё это пришло сейчас, когда реальность вновь начала возвращаться к нему. Тогда же он не мог даже понять, где находится, и кем на самом деле является.
Сознание расщеплялось. Иногда он видел себя прежнего, спокойно работавшего в своей лаборатории, иногда - кого-то совершенно устрашающего, просившего выпустить его. Память милосердно забыла этот образ, оставив только хаотичные картины, сопровождавшие его, но чаще всего Койпер видел себя беспомощного и скованного ремнями в полном одиночестве среди бескрайней темноты.
Возможно, «Коготь» обманывал его, используя учёного чисто в своих целях, но Койперу было всё равно на это. Главным являлось то, что они дали закончить труд всей его жизни, а остальное уже не казалось чем-то важным. Тем более, что в голове было ещё множество идей, которые хотелось воплотить. Только бы успеть. В заточении и так потрачено слишком много времени, а человеческая жизнь всё же слишком коротка.
Коллеги вовсю ликовали, радуясь успешному завершению грандиозного эксперимента, в то время как Сибрен серьёзно задумался обо всём произошедшем.
Когда-то бы это осветили в журналах, и его имя вновь бы стало известным, но после катастрофы на космической станции, когда власти попытались замять случившееся, его нынешнее открытие стало бы не очень хорошим знаком. Скорее неугодным, для установленного порядка вещей.
Да, русские достигли немалых успехов в покорении силы притяжения и пока что оставались единственными в этом деле. Чего стоила только одна гравитонная пушка «Мститель», которая пока еще не выпускалась массовым тиражом, так как была очень тяжёлой по весу и дорогой в изготовлении, но её функции поражали. Подобие черной дыры, выбрасываемое ей, буквально втягивало в себя всё вокруг на очень короткое время, после чего бесследно исчезало.
Койпер же решил создать свой вариант, более изящный, компактный и менее заметный. Да, он значительно уступал по убойной силе, но зато был менее требователен к носителю и более удобен в использовании.