***
Уже в десятый раз переворачиваясь на кровати, и снова сжав тёплое одеяло между ног, Салли со вздохом принимает сидячее положение на чужой кровати, свесив свои крохотные ножки над полом. Прошла вторая бессонная ночь и она опять смогла уснуть лишь к четвёртому часу утра, но умудрилась проснуться уже в восемь. В висках гудело нешуточно, но поняв, что ей опять не удастся выспаться в чужом доме, в котором ко всему прочему явно были проблемы с отоплением, Кан спрыгнула с кровати, почувствовав под босыми ногами линолеум, холод которого пронзил всё тело, чуть ли не заставив дочь олигарха стучать зубами. И хотя спать в зимний день в растянувшейся тонкой футболке и коротких спортивных шортах было не лучшей идеей, ничего другого подходящего ей у старой подруги Салли не нашлось. А когда хочешь скрыться от всего мира было бы опрометчиво идти к Соре, у которой половина её одежды, к тому же квартира теплее и просторнее. А про её старую школьную подругу по имени Сохён почти никто не знает и искать её на окраине города не пришло бы в голову никому из её охраны. Если бы пришло, её бы нашли ещё два дня назад, когда она «исчезла». Именно с этими мыслями девушка выходит из комнаты, чтобы набрать в кухне воды, когда чувствует как холодные длинные пальцы обхватывают её руку выше локтя и буквально впечатывают к ледяной стене, пропахшей сыростью. Не успевает она и пискнуть, как до боли знакомый запах древесного парфюма вперемешку с гелем для бритья ударил в нос, и здоровое мужское тело прижало её собственное к стене. — Остыла? — выдыхает парень ей прямо в губы. Но ухмылку, которая украсила его лицо, Салли не увидела, так как уже в следующую же секунду по коридору раздался звон пощёчины и Ко непроизвольно повернул голову вбок, почувствовав жгучую боль на скуле. Судя по тому, что щеку начало щипать, кольцо на пальце девушки оставило царапину. Увидев кровь, на лице девушки появились нотки испуга, но когда парень поднял на неё невозмутимый взгляд, сердце опять упало в пятки. — Теперь стало легче? — шепчет он всё так же издевательским тоном. — Ненавижу тебя! — процедила сквозь зубы Сольмин, уперевшись ладонями в чужую грудь в надежде оттолкнуть, но пальцы Джунхёка, расположившиеся на её талии, сжали только сильнее, а сам он не спешил отстраняться, вдыхая в себя родной цветочный запах, по которому ужасно соскучился. — Уходи, придурок, — от безвыходности Кан продолжала колотить парня по груди своими крошечными кулачками, прекрасно зная, что не может причинить ему боль. — Спокойно, солнце, — попытался её успокоить телохранитель, но забыл перед этим стереть с губ ухмылку, из-за чего только усилил удары. — Смешно тебе, да?! — продолжала возмущаться Салли. — Скотина, ты хоть представляешь, как я!.. — вторую половину её реплики проглотил Ко, который не нашёл способа лучше, чтобы успокоить свою девушку, кроме как накрыть её губы своими. Глаза Салли широко распахнулись от возмущения, когда сладкие губы её молодого человека начали требовательно сминать её губы, а пальцы задрали мешковатую футболку, и поглаживая её горячую кожу, проходились по спине, которая моментально покрылась мурашками. Ни в коем случае не желая отвечать, Кан яростно сжала зубы, не позволяя парню углубить поцелуй, несмотря на пальцы, которые продолжали игриво ходить по девичьей спине. Но когда поняла, что и парень отпускать её не намерен, Сольмин сделала то, чего совсем не хотела, но парень сам напросился. — Ай! — зарычал Джунхёк, моментально отступив на пару шагов и инстинктивно проведя пальцами по кровоточащей губе. — Больно же! — возмутился он, поймав себя на том, что чуть не заскулил капризно. — А нечего лезть ни с того ни с сего с языком, словно извращенец какой-то! — оставалась непоколебимой Салли. — Ты серьезно думаешь, что этих махинаций хватит, чтобы унять мою злость?! — Но как мне ещё это сделать, если ты слушать меня не хочешь? — голос парня как всегда был спокоен и это восхищало и бесило одновременно. Почему это он так спокоен, когда его девушка только что влепила ему пощёчину и смотрит так, будто готова натравить на него стаю голодных собак? — Ты ничего ему не сказал, — уже тише говорит Салли, опуская взгляд и до боли царапая ладони длинными ногтями. Все внутренности скручивало, когда она вспоминала недавний инцидент, свидетелем которого она не должна была стать. — Ты ничем ему не возразил… — всхлипнула Кан, когда ком в горле уже невозможно было просто молча проглотить и по щеке покатилась одинокая слеза. Обида и досада сжигали её изнутри и больше всего злило собственные опасения, что парень напротив не чувствовал и половины того, что бурлит у неё на сердце. — Ты поэтому сбежала? — опять же спросил он своим бесячим тихим и спокойным голосом, не осознавая, что за это может получить не только свирепый взгляд любимой, но и ещё одну пощёчину.***
— И! Снято! — огласил голос режиссёра, после чего взгляд Джису сразу же сменился с раздраженного на обеспокоенный. — Сильно болит? — спросила она, уже подняв руку, чтобы коснуться поцарапанной щеки парня (ведь этого не было в планах), но вовремя себя одернула, когда парень покачал головой и отступил от неё шаг. Чтобы разбавить эту неловкость, Чон слабо улыбнулся. — Пустяки, ты же не специально, — говорит парень, делая вид, что было совсем не больно, когда острый камень на кольце прошёлся по его щеке. — Этот момент вышел очень естественным, — восхищенно верещал голос господина Пака. — Чонгуки, дорогой, не слишком больно? — решил спросить он, вспомнив о поцарапанной губе парня. — Всё нормально, господин Пак, — искренне улыбнулся Чон, почесав затылок. — Джису-я, этот негодник тебя разозлил и ты решила отыграться в дораме, я прав? — заговорщески улыбнулся мужчина, наклонившись к уху Ким, вызвав смех у молодых. — Нет! — активно замотала головой певица, хотя тоже смеялась. — Он очень хороший, — слова выскочили прежде, чем она осознала свои мысли и Су тут же захотелось прикусить себе язык. Облегчённый вдох подарил лишь то, что режиссёр не нашёл в этом ничего странного и продолжал умилительно улыбаться. А на странный прищур Чонгука и приподнятые в немом вопросе брови она решила не обращать внимания. — Режиссёр, — к мужчине подошёл его ассистент, — Чонгуку нужно поправить макияж для сцены флешбека, — оповестил он, указав на царапину на щеке, на которой засохли капли крови. — Ах, точно, я опять заболтался, — хлопнув себя по лбу, мужчина отступил на шаг, давая понять своему помощнику что доверяет Чона ему и тот может проводить его в гримерку.***
После того, как оба переоделись, им поправили макияжи и причёски. На голове Джису уже был не творческий беспорядок только проснувшейся принцессы с минимум макияжа, привычные блестящие волнистые волосы падали за спину, на ней вместо растянувшейся красной футболки и чёрных шорт были белая шелковая блузка от Dior с черным корсетом и обтягивающие кожаные легинсы, а на ногах аккуратные ботильоны на шнуровке, слава богу каблук был небольшой. Из противоположной двери вышел такой же вылизанный Чонгук, спортивный костюм на котором опять заменили на вечно угрюмый смокинг, но чертёныш умудрялся всё равно выглядеть сногсшибательно и Ким поймала себя на том, что смотреть на этот его образ за полгода ей никак не надоело. — Мне нравится этот образ, — сказал Чонгук, чтобы хоть как-то разбавить неловкую тишину между ними. — Да, автор не обделил моего героя чувством вкуса, — согласилась Ким, сама не заметив, как на щеках появился легкий румянец и пальцы сами потянулись заправить прядь волос за ухо, при этом задевая серьги dior из последней коллекций, которые даже не вышли в продажу. Аксессуар принадлежал ей, но стилисты не возразили, когда она захотела их оставить, увидев, как они успешно дополняют сегодняшний образ Салли. — Нуна, ты… — опять же начал Чонгук, с одной стороны чувствуя, что им необходимо обговорить произошедшее недавно, но с другой стороны он понятия не имел как начать этот разговор. — Идём скорее, нас заждались, — инстинктивно чувствуя о чем именно хочет завести разговор Гук, Ким поторопила его и, не дожидаясь пока он выйдет из оцепенения, ушла первая. А Чону оставалось лишь тяжело вздохнуть и приказать себе чуть позже поднять эту тему снова.***
Джунхёк потерялся в пространстве и даже не помнит, как захлопнул белоснежную дверь комнаты ногой, потому что все его мысли были полностью заняты той, что жадно впивалась в его губы, отчаянно цепляясь за его рубашку одной рукой, пока другая обхватила его шею, как спасательный круг. Додумавшись закрыть дверь изнутри, парень также отчаянно отвечал на ласки девушки, толкаясь языком всё глубже в чужой рот и проводя рукой вдоль позвоночника, чтобы спуститься к ягодицами, которые так красиво были обтянуты этими чертовыми кожаными легинсами, весь день сбивая его с толку и наталкивая на очень грязные мысли. Подхватив Кан под ягодицы, под её недовольные мычания из-за прерванного поцелуя, он усадили девушку на туалетный столик, наплевав на то, что добрая часть безумно дорогой косметики Салли повалилась на пол. Всё, что его заботило были лишь ужасно провокационные глухие стоны в поцелуй, после которых он чувствовал тесноту в штанах. Она кружила голову этим хищным взглядом, влажными приоткрытыми губами, которые она прикусывала, прежде, чем накрыть его шею этими самыми губами, перед этим проведя по ним языком. Прикусывая и посасывая его кожу, она заставляла его чувствовать себя неопытным подростком, для которого все эти ощущения были в новинку и который мог возбудиться от чертового взгляда чёрных глаз и губ на шее, которые спускались вниз, расслабляя удушающий галстук и оставляя багровые следы. — Твои родители скоро будут дома, — нашёл он силы выдохнуть куда-то в макушку Кан, зная, что еще немного и ему будет плевать даже если на их головы свалится метеорит, не говоря уже о господине Кане, который поручил ему защиту дочери, что было никак не совместимо с тем, что он делает сейчас. — Серьезно? — подняла на него скучающий взгляд Салли, которая была как никогда соблазнительна с этой испортившейся укладкой, размазанной помадой и мятой шёлковой блузкой, которая была расстегнута на половину пуговиц благодаря нему. — Со стояком между ног ты можешь думать о моем отце? — Ну, смею предположить, что никто из нас не хочет, чтобы твой отец сделал так, чтобы нечему было встать, — не растерялся Ко, прижимаясь своей эрекцией к промежности девушки через одежду. — Знаешь, что это значит? — затуманенным взглядом посмотрела на него Кан. — Что моё потомство опять зависит от того, насколько быстро я смогу свалить? — усмехнулся он, вспомнив их первую ночь на полу этой самой комнаты после их пьянки в день похищения Сольмин, когда отец был за границей, а у матери был слишком крепкий сон. Казалось бы, бояться было нечего, но когда желание повторить ночные шалости утром прервал стук в дверь и голос господина Кана, который вернулся пораньше и хотел первым делом увидеть дочь, по которой ужасно соскучился, Ко впервые почувствовал страх за свою жизнь. — Это значит, что ты можешь поторопиться! — фыркнула Салли, недовольно закатив глаза и сама помогая парню снять злосчастный корсет, чувствуя, как дышать стало легче, когда они вместе отправили его в свободный полёт. — Кстати, мама и папа вернутся только через два дня, — выдохнула девушка куда-то в шею Ко, пытаясь расстегнуть его рубашку полностью. — И ты решила подразнить меня? — вопросительно вскинул брови Ко и Кан всем телом почувствовала как он расслабился после того, как понял что они в безопасности. Если он до этого сдерживался, ей и вправду интересно увидеть его раскрепощенного. — А нельзя? — захихикала Сольмин, когда пальцы парня пробрались под рубашки и проходились по её спине и бокам, будто считая её ребра, тем самым вызывая смех, который сейчас был совсем некстати. Даже её хихиканье ласкало слух, но это немного сбивало решительный настрой телохранителя, поэтому он решил напомнить что он сейчас не будет шутить. Он поцеловал её резко, даже грубо, жадно кусая и оттягивая губы и ловя своими губами то ли блаженные стоны, то ли жалобный скулеж. Вот только сегодня ему не удастся определить что именно это было. — Госпожа! — Салли чуть не откусила язык Джунхёка, когда услышала стук в дверь и голос домработницы, о которой благополучно забыла, увлёкшись своим молодым человеком. А Джунхёк в свою очередь чуть не свалился на пол, когда девушка инстинктивно оттолкнула его от себя и принялась застегивать свою блузку. — Господин Кан и госпожа Ли уже приехали. Госпожа просит вас спуститься, — верещала она, от чего сердце обоих ушли в пятки, пока они судорожно приводили себя в порядок. — Хорошо, спасибо, — додумалась ответить Салли спустя почти минуту, проклиная эту любовь родителей к сюрпризам, — скажи, что я спущусь через пять минут. — Ещё ваш отец просил передать, что хочет поговорить с господином Ко в своём кабинете. Сказал, что это очень важно, — добавила женщина. Переглянувшись между собой, Салли и Джунхек молча спрашивали друг друга что происходит, но оба в ответ только пожали плечами. — Хорошо, я передам, — ответила Кан, чтобы женщина поскорее ушла. — Какого черта? — спросила она, когда домработница наконец ушла. — Почему папа хочет видеть тебя? — Мне почем знать? — не понимал и Джунхёк, ища галстук по всему полу. — Часто он с тобой так внезапно беседы наедине ведёт? — спросила девушка, отыскав галстук и помогая его завязать обратно. — Внезапно никогда, — ответ парня не вселил ей уверенности, а напугал ещё больше. — Только когда нанял меня, он предоставил мне целую папку с информацией о своих конкурентах, которые могут попытаться причинить тебе вред, а также досье на прошлые нападения, — вспоминал парень, отмечая, что отец Салли был человеком дела, который попусту не болтал, чем внушал ещё большее уважение. — Потом мы говорили только после твоего похищения и на счет ещё пары подозрительных людей. Тогда я уже знал, что нам предстоит разговор, но сейчас… Недавно я ничего подозрительного не замечал. — Так о чем он хочет поговорить? — Сольмин начала уже ногти грызть, пытаясь понять что у её отца на уме, ведь он никогда ничего не делал просто так. — Сейчас увидим, — спокойно выдохнул Ко, всматриваясь в зеркало, и сейчас был один из редких моментов, когда Салли хотелось стукнуть своего парня за его вечное спокойствие и уверенность.***
Пришлось снова сделать перерыв, чтобы причесать взъерошенные волосы Гука и нанести грим на шею, чтобы показать результаты их шалостей отцу Салли. — Выглядит, как настоящий, — удовлетворённо кивнул Чонгук, довольный работой визажистки. Не слишком тёмные, но и не совсем незаметные пятна начинались под левой скулой и создавалось ощущение, что они тянулись аж до изгиба плеча, как и планировалось. — И давно тебе ставили настоящий? — беззлобно ухмыльнулась женщина, наводя последние штрихи. Чонгука уже давно не удивляло, что именно визажисты и парикмахеры никогда не делали вид, что они слепые или просто живут в волшебном мире без мата, преступлений и секса, они могли просто взять и спросить о чём угодно из личной жизни. — Вообще-то, да, — так же без капли стеснения ответил Чон. В последний раз это было до начала их отношений с Суа, так что почти год назад. И за все восемь месяцев романа можно пальцами сосчитать сколько раз они занимались любовью и Мин, не то чтобы оставлять на нём свои следы, даже в глаза смотреть не могла ещё несколько дней после их шалостей. Зато его следы смотрелись на ней бесподобно. Она принадлежала только ему, отдавала всю себя без остатка и… Она делала его счастливым… В её глазах цвета переспелых фисташек отражался не Чон Чонгук, нет, он никогда не был так прекрасен. В её глазах был тот, кому он всегда завидовал, кем хотел стать: там был настоящий мужчина, который дарит уют одним своим взглядом, который понимает с полуслова и мягко поцелует в висок, перед тем как пожелать спокойной ночи, а после будет следить за тем, чтобы ночь его ангела и вправду была спокойной, потому что она слишком прекрасна для этого мира, слишком прекрасна для него. Нет, это точно был не он. Он ведь не такой, он ведь ребёнок, который затаит обиду на ровном месте, даже не пытаясь выяснить всю суть дела, он — эгоист, который никогда не пренебрежет своей прихотью ради любимого человека и в нем уж точно нет столько нежности и самоотдачи, чтобы охранять чьи-то сны, нет, это какой-то бред. «Как бы я хотела, чтобы ты взглянул на себя моими глазами, оппа, — сладкий голос Суа щекочет уши, но его сонный мозг отказывается воспринимать хоть какую информацию извне, списывая все ощущения на сон, о котором он благополучно забудет утром. — Тогда бы ты наконец увидел себя настоящего. Прекрасного себя», — оставив невесомый поцелуй на его щеке, девушка тут же делает вид, что всё это время спала, когда мужское тело начинает подавать признаки жизни и в следующую же секунду даже в полудреме умудряется взять в охапку её хрупкое тело и продолжить свой сон, чтобы и дальше слышать мелодичный голос в голове, хотя вряд ли после пробуждения вспомнит что же это были за слова, которые заставили его глупо улыбаться всю ночь. — Хэй, земля вызывает Чон Чонгука! — выйдя из оцепенения, парень увидел перед собой крохотную женскую ладонь, которая активно двигалась то вправо, то влево, а приятный голос в голове исчез, как и слова, что этот голос так отчаянно ему шептал. Интересно, он сможет когда-то узнать что именно ему говорил этот голос из сна?***
— Войдите, — спустя пару мягких стуков в дубовую дверь отозвался тихий бас главы семейства Кан и Джунхёк аккуратно опустил ручку двери, чтобы оказаться внутри. — Господин, — поклонился он в уважительной манере, остановившись в нескольких шагах от стола, за которым сидел его начальник, показывая свою величественную спину и уже докуривая свою сигару. — Добрый вечер, Джунхёк-щи, — по голосу этого человека никогда нельзя было угадать что у него на уме. — Добрый, — но и с Ко играть было бесполезно, ведь скорее его возьмут обратно в спецназ, чем он начнёт дрожать перед кем-то лишь из-за веса его кошелька. — Надеюсь, дым не слишком тебя напрягает, — учтиво поинтересовался бизнесмен, наконец потушив свою сигару, запах которого уже заполнил всю комнату. — Мой отец всегда говорил мне, что никогда не стоит делать две вещи: пытаться забрать то, что тебе не принадлежит, — протянул он тихо, невольно вдыхая в себя ненавистный запах. Мужчина уже полностью повернулся к нему и даже поднялся с места, желая послушать какие ценности впитал в себя юноша перед ним, будучи ребёнком. — А второе: диктовать свои правила под чужой крышей или же позволить кому-то делать то же самое на твоей территории, — закончил он и отец Сольмин и сам не заметил, как уголки его губ приподнялись, а сам он согласно кивнул, поражённый тем, как такой молодой парень не выбросил из головы старые мудрые слова. — Так что, нет, сэр, мне всегда будет комфортно в вашем доме, пока вы сами приглашаете меня войти. — Твой отец, видимо, очень мудрый человек, — продолжал одобряюще улыбаться Кан. — По крайней мере для меня, — опять же без единой запинки ответил телохранитель. — Мне вот интересно, Джунхёк, почему же ты не следуешь ни единому наставлению своего отца? — спрашивает Кан будничным тоном, только вот взгляд пары чёрных глаз вовсе не обыденный. — Я очень плох в решении загадок, господин, — когда в жизни видишь вещи гораздо страшнее, перестаёшь потеть от простого взгляда. — Я рад, что в этом мы с тобой похожи, — опять же улыбка тронула губы мужчины, когда он дал понять, что тоже не имеет желания ходить вокруг до около и бросил на стол целую стопку фотографий, которые разместились по всему периметру стола, а часть даже упала на пол. Именно одну из них Ко поднял с пола и увидел изображенных там парня и девушку, которые прижимались друг к другу лбами и сладко улыбались. «А ракурс очень удачный», — подумал парень, но от комментария вдруг всё-таки воздержался. На столе также были фотографий, где они просто держались за руки, где целовались или сидели в их любимом кафе. Проанализировав взглядом всё, что видел, бывший офицер пришёл к выводу, что следить за ними стали совсем недавно, три-четыре дня назад максимум, что было логично, ведь поначалу он всегда был очень внимателен и слежку бы точно заметил. — Тебе есть, что сказать? — спрашивает Кан. — А это будет иметь смысл, после того, как вы все увидели сами? — Ты прав, — кивает мужчина. — Ты, Ко Джунхёк — первый, кого моя дочь не одолела за последние шесть лет, после смерти моего верного друга. Ты — первый, кому она доверилась, — он прочистил горло, расслабляя галстук на шее и только сейчас Джунхек мог увидеть, что он дал слабину, что он был не так спокоен, как хотел показать, — кому доверился я, — договорил он, показывая разочарование в своём тоне. — Как давно это началось? — спросил он, надеясь на честность своего подчинённого. — Чуть больше четырёх месяцев назад, — парень и не думал лгать, когда в этом не было смысла, ведь назад пути уже нет. — Довольно долго, — задумчиво произнёс он и теперь, после того, как он уже дал слабину, тон мужчины не казался Джунхеку таким уж умиротворенным. — Меньше всего я хочу лишаться такого надёжного человека, как ты, Джунхек, особенно после того, как ты спас жизнь моей дочери и уже несколько раз не позволил недоброжелателям покушаться на её жизнь, — парень слушал молча, уверенный, что это не конец монолога, — Но… — на этом самом ненавистном слове Ко, сам того не заметив, скрипнул зубами и сжал кулаки до побеления костяшек. — Мне нужно уйти? — меньше всего ему хотелось слушать о классовом неравенстве, о разных мирах их двоих, потому что никто не смеет говорить, что они принадлежат к отдельным мирам, когда они сами отлично уживаются в их собственном мире, где нет места этим стереотипам. — Да, — утвердительно кивает Кан. — Когда? — единственный вопрос, который задал Ко, был последним, что ожидала услышать от него девушка, которая всё это время стояла за дверью. Почувствовав этот холод и безразличие в любимом голосе, Салли поняла, что не может дальше терпеть этого и бросилась прочь, надеясь, что ни один из двух мужчин не услышал ни её тихих всхлипов, ни звук упавшего от её бега сувенира в коридоре. — Не сейчас, — в отличие от Ко, отец Сольмин не владел чутким слухом и продолжил говорить. — Как бы сложившаяся ситуация меня не возмущала, я не могу отрицать то, что ты — единственный, кому я на данный момент доверяю жизнь дочери. А её безопасностью я пренебрегать не смею, — продолжил он, — Так что вынужден попросить тебя остаться до тех пор, пока я не найду достойную замену, — в том, что мужчина специально использовал именно это слово, хотя можно выразиться многими другими способами, Джунхёк был уверен. — Конечно, — теперь, когда Салли за дверью не было, Ко наконец расслабился и даже позволил себе усмехнуться. Если бы он сделал это при Салли, она бы наверняка ворвалась сюда, пытаясь защитить их любовь от монстра в лице её собственного отца. А ему меньше всего хочется вовлекать её в мужской разговор. — Я сказал что-то смешное? — напряг челюсть Кан, заметив внезапные перемены. — Нет, это относится не только к вам, вся ситуация такая банальная, как в сопливом женском сериале, — легко произнес парень. — Но заведомо зная ответ, я осмелюсь спросить у вас, господин, почему я должен быть заменён? — спросил он, подняв на мужчину глаза, в которых читался открытый вызов. — Ты должен понимать, Джунхёк, что вы с моей дочерью разного поля ягоды, — на удивление беззлобно ответил олигарх. — В каком плане, господин Кан? — решил идти до конца телохранитель. — Просто мы недавно с Салли пришли к выводу, что эти самые классы, на которые мы все привыкли делить себя — это лишь людские предрассудки. А если не учитывать, что между нами пропасть в виде веса кошельков наших родителей, у нас много общего и мы отлично понимаем друг друга. И если уж затронуть моё собственное состояние, то могу заверить, что зарабатываю достаточно, чтобы не заставлять свою спутницу доплачивать счет в ресторане или же подкинуть денег на дорогой смокинг, подарки для женского счастья я тоже купить в состоянии, — раздражение, что он всё это время удерживал постепенно выливалось без остатка. — И будьте уверены, всё это будет мне по карману, даже если моим работодателем будете не вы! — Думаешь относительный достаток даёт тебе право хотеть мою дочь? — Думаю, что это право мне дают мои взаимные чувства к ней. — Конечно, — усмехнулся Кан. — Хочешь сказать, что у вас не поздноподростковое увлечение, приправленное азартом запретных отношений? — Мне почти двадцать семь лет, господин, и я уверен, что перешагнул подростковый возраст, когда впервые надел военную форму, — отчеканил он. — А Сольмин? — вопросительно изогнул бровь мужчина. — Ей то всего двадцать один и я до сих не могу предугадать в какой цвет она захочет перекрасить свою машину завтра или на какие экстремальные приключения её потянет, когда ты ей наскучишь или она наскучит тебе. — Вы серьезно пытаетесь наговаривать на собственную дочь, чтобы выгнать меня? — усмехнулся Ко. — Нет, я как раз таки волнуюсь за состояние своей дочери, в котором она будет, когда ты не осилишь её характер и оставишь одну. — Я её не оставлю, — прошептал Ко, поумерив пыл, — Никогда… — Подпиши это, пока ещё можешь мыслить здраво, — тяжёлая широкая ладонь легла на его плечо и он опустил взгляд туда, куда мужчина указывал глазами. Этим он говорил, что разговор окончен. «Заявление об увольнении» без указания даты, как умно.End of Flashback.
— Для тебя всё так просто, да? — в очередной всхлипнула Салли, снова одарив парня слабыми ударами в грудь. — Ты ничего не сказал ему и преспокойно спросил когда тебе исчезнуть! — Хэй, — сохранять спокойствие, видя слезы на лице этой девушки было выше сил даже Ко Джунхёка. Он обхватил руками её лицо и пристально взглянул в её чёрные как ночь глаза, заодно вытирая большими пальцами капельки слёз. — Ты правда уйдёшь? — голос девушки осел и этот вопрос прозвучал как глухой шёпот в пустоту. — Ты нарушишь своё обещание? «Обещаю, что если мы и расстанемся, причиной тому будет не твой отец». — Нет, Салли, нет, — покачал он головой, но поскольку Кан его совсем не слышала, он приподнял её голову, взяв за подбородок. — Солнце, посмотри мне в глаза, — прошептал он и она наконец повиновалась. И в этот момент показалось, что он опять утонул в этих глазах, опять упал в черный омут, но не боялся потеряться, ведь в этих глазах он нашёл свою любовь, которую никогда не хочет отпускать. Никогда. Он никогда её не отпустит и плевать на желания её отца, матери или даже самой вселенной. Пока она сама этого не захочет, он не отпустит её. — Я люблю тебя, слышишь? — прошептал он ей в губы. — И я тебя ни за что не отпущу. Я найду выход, обещаю. Ты мне веришь? — только когда она наконец расслабилась и медленно кивнула, Джунхёк улыбнулся и позволил себя вздохнуть полной грудью. Он нежно накрывал своими сухими губами сначала её губы, потом щёки, нос и лоб, когда услышал тихое, но такое чёткое: — Я тоже люблю тебя.***
— Снято! — звук хлопушки вернул их обратно в реальный мир, только вот в этот раз возвращаться было гораздо больнее. Досадно было осознавать одну истину, которую она так упорно игнорировала: она была единственной, кто не хотел возвращаться. — Ты не солгал, — еле слышно прошептала Су, чтобы мог услышать только Чон. Он поднял на неё вопросительный взгляд и переспросил, что она сказала, так как не расслышал. Это другой взгляд. Год назад его взгляд был совсем иным. Год назад она видела в его глазах совсем другое. Там был её образ, это точно была она, но Джису никак не могла признать в этой девушке себя, потому что она была слишком прекрасна, слишком очаровательна. «Вот значит что такое любовь, — думала она тогда. — Вот как влюблённые видят друг друга», — его глаза, в которых отражались только самые лучшие её черты были лучшим что она когда-либо видела в этой жизни. А сейчас… Сейчас же в них пустота, она больше не отображается в них. Он не солгал…Flashback
— Почему ты хочешь меня понять? Почему тебе не всё равно, нуна? — повторил свой вопрос Гук, согласившись на весьма странные условия Ким. — Потому что ты мне нравишься, — эти слова дались ей так легко, будто она говорила это каждый божий день. Сказать правда оказалось так просто, а облегчение после сказанного заставило девушку глупо улыбаться. — Ч-Что?.. — голос Гука предательски дрогнул, а тело покрылось мурашками. — Повторять не буду, — хмыкнула Ким, опустошив очередную стопку с соджу. — Ты прекрасно всё слышал. Я пришла к этому выводу не сегодня, не волнуйся, алкоголь тут не причём, — ободряюще улыбнулась она. — Я… Думаю, ты не переставал мне нравиться всё это время. Я даже думаю, что люблю тебя… — Нуна… — Да, знаю, я трусиха ещё та, — рассмеялась Ким. — Я всегда завидовала твоей способности быть честным с самим собой что бы ни случилось, но только-только начинаю этому учиться. — Нуна, я… — в горле ужасно пересохло, а все мысли превратились в кашу. — Теперь твоя очередь, — не дала ему сказать девушка, хотя ему и нечего было говорить. — Ответишь на мой вопрос? — Д-Да, — единственное, что он смог выдавить под взглядом пары сияющих чёрных глаз. — Твои чувства… Нет, не так, — прочистила горло Ким. — В твоём сердце ещё есть место для меня? — в лоб спросила она, не сводя взгляда с чёрных глаз, в которых раньше видела всё самое прекрасное. — Нуна, давай… — Да или нет, — требовательно отчеканила Джису, обхватив лицо парня ладонями и не позволяя отвести взгляд. — Ответь, ты обещал, — добавила она, пытаясь не дать парню почувствовать, как все конечности онемели в ожидании и как пальцы начали дрожать. Будто почувствовав это, Гук накрыл её ладони своими и сжав их в своих ладонях, осторожно убрал со своего лица. — Нет, — прошептал он и в голове пронесся звон разбившегося стекла, хотя это скорее всего её сердце, — Я больше не люблю тебя, Ким Джису.End of Flashback