Испытание Иллюзией

 — О, Ньют, оно такое чудесное! — Соня восторженно покрутилась перед зеркалом, рассматривая небесно-голубое платье в горошек с большим белом бантом сзади. Потом повернулась к брату и спросила:  — Где ты его достал?  — Хлоя отдала. Сказала, что платье стало ей мало, а выкидывать жаль. Тем более, оно, по ее словам, не шло ей. — Ньют с улыбкой посмотрел сестру. Она была похожа на маленькую фею: светлые, практически золотые волосы аккуратно расчесаны и струились по плечам. Голову украшал мамин ободок с милыми цветочками.  — А Минхо сказал, что Хлоя ужасная вредина и эгоистка. — Девочка растерянно посмотрела на брата. Ньют нахмурился. В чем-то Минхо был прав — дочка мэра действительно ведет себя заносчиво и высокомерно с окружающими. Но друг не должен портить о ней мнение Сони. Хлоя может поступать благородно, хоть и временами несносная.  — Разве Хлоя дала бы тебе платье, если была вредной?  — Нет. — Соня широко улыбнулась и потянулась к брату. Светловолосый обнял ее, ласково погладив по голове. — Я ее лично поблагодарю… Если меня не выберут… Ньюта словно током пробило. Оторвавшись от сестры, он внимательно посмотрел в ее погрустневшее личико и твердо произнес:  — Не выберут. Слышишь? Ты записана всего один раз, и… Соня, я не позволю, чтобы моя сестренка отправилась на Игры. — С каждым словом выражение лица Сони становилось все радостнее, но потом она вдруг неожиданно спросила:  — Но, Ньют, а как же ты? Тебя ведь запишут больше, чем пять раз. Ты ведь брал тессеры…  — За меня не волнуйся. Все будет хорошо. — Ньют ободряюще улыбнулся, хоть и на душе было чертовски нехорошо. — Ладно, пошли, съедим что-нибудь, солнышко. А если останется время, я тебе почитаю, идет?  — Да, да! — Соня захлопала в ладошки и запрыгала от счастья. — Давай перекусим хлеба с молоком, а на вечер оставим то, что ты принес. А ты точно почитаешь мне?  — Почитаю, я обещаю. — Ньют подавил смешок, смотря на двенадцатилетнюю девочку, ведущую себя, как пятилетний ребенок. *** В час брат с сестрой вышли из дома, дождались Минхо с его семьей и вместе отправились на главную площадь. Правила не изменились: присутствуют все, кроме смертельно больных. Кто попытается уклониться — избиение. На площади было много телевизионщиков с камерами, которые сновали туда-сюда в поисках удачного места для хорошего кадра. Впрочем, как и каждый год. Несмотря на довольно ранний час, люди уже записываются. Но ребятам от двенадцати до восемнадцати лет нужно на огражденные веревками площадки. По традиции — более взрослые впереди, младшие сзади. Миротворцы уже подходили к их небольшой группке, намереваясь втолкнуть в ряды таких же испуганных ребят, как вдруг Соня резко кинулась к брату, спрятав лицо в его белой рубашке. Ньют наклонился и крепко обнял ее в ответ, а потом тихо прошептал на ухо:  — Ничего не бойся… Ты сильная, Соня, помнишь? Побледневшая Соня чуть улыбнулась и быстро поцеловала брата в щеку. Она хотела что-то сказать, но подошедший миротворец довольно грубо дернул ее на себя и повел в ряды сверстников. Ньют дернулся, чтобы встать на защиту своей сестры, сказать все, что думает этому миротворцу, как вдруг ему на плечо легла тяжелая рука и потянула за собой. Над ухом раздался приглушенный голос Минхо:  — Не время геройствовать. Хочешь устроить драку прямо перед Жатвой?  — Плевать! Он… — Светловолосый снова попытался вырваться, но рука Минхо лишь сильнее сжала его плечо.  — Долбанутый шанк, как ты не понимаешь! Да если тебя не выберут, так выдерут позже на площади… Я бы не хотел увидеть это зрелище. И Соня тоже. Так что угомонись, Ньют. И Ньют подчинился другу, позволив довести себя до их места на площадке, где уже стояли сверстники в ожидании начала Жатвы. Быстро поприветствовав знакомых, Ньют и Минхо развернулись к сцене, которую наспех соорудили из досок и камней. На ней стояли три стула, стол и два больших прозрачных шара с бумажками, на которых написаны имена. На одном стуле сидит приехавшая из Капитолия и ответственная за Дистрикт-11 Ава Пейдж, женщина-сопроводитель. Что нравилось Ньюту в ней, так это то, что она не носила ужасных париков, как остальные капитолийцы, не накладывала длиннющие ресницы, и ее тело не было расписано татуировками. Это была обычная женщина с белоснежными волосами и немного усталым выражением лица. Около нее сидел ментор и мэр, последний уже выходил на сцену, чтобы произнести одну и ту же речь. Если вкратце, то история возникновения Панема — великолепного Капитолия, окруженного тринадцатью дистриктами. Потом настали Темные Времена, мятеж неблагодарных дистриктов против Капитолия. Двенадцать были побеждены, тринадцатый, как им казалось, уничтожен. Заключили мирный договор, который длился несколько лет, пока не появилась Китнисс Эвердин — Сойка-Пересмешница, и не началось Великое Восстание. Итог — Панем вновь восторжествовал, Пересмешницу повесили, мятежников убили, восстание подавили. И милосердный Капитолий уничтожил только Дистрикт-12, а также возобновил Голодные Игры, сделав их более трудными. Правила те же. Каждый год, в определенный день, все дистрикты отправляют одну девушку и одного парня — трибутов, на Игры. Двадцать два человека в течение нескольких недель сражаются друг с другом, пока не останется один победитель. Вот только после Великого Восстания победителей было не так много… Часто ВСЕтрибуты умирали на арене. Но если выживший все-таки есть, то как и прежде, ему обеспечивают безбедное существование в родном дистрикте. Щедрый Капитолий целый год выделяет еду победителю и его дистрикту.  — Мы все должны быть благодарны Панему, за столь великодушное отношение к нам, после стольких ужасных проступков. — Мэр с явным удовольствием произносил свою слащавую речь. «Какое умелое подлизывание задницы» — подумал Ньют, хмуро смотря на сцену. Стоящий рядом с ним Минхо, полностью разделял его чувства. Он выпучил глаза и закрыл рот рукой, делая вид, что его вот-вот стошнит. Светловолосый огляделся по сторонам. Кажется, никто не заметил, все внимательно смотрели на мэра. Тот как раз вспоминает победителей из Дистрикта-11. Изначально их было двое, но потом Колина Эдисона перевели в Дистрикт-4 из-за отсутствия там победителей, так что остался всего один — Винс Оливер. Это огромный мускулистый мужчина, уже немолодой. У него довольно массивные руки и глубокий голос. Любит выпить, но его нельзя назвать алкоголиком. Сейчас он смотрел в небо, всем своим видом показывая, что все происходящее здесь ему противно. Когда его представили, Винс лишь чуть кивнул головой. Смущенный таким холодным приветствием, мэр поспешно пригласил к микрофону Аву Пейдж. Женщина медленно встала из-за стола и неспешно, с достоинством, подошла к микрофону. Минуту она словно изучала стоящих перед сценой ребят, а потом произнесла традиционные слова:  — Поздравляю с Голодными Играми! И пусть удача всегда будет на вашей стороне. — Несмотря на всю праздность слов, голос Авы был сочувствующий. Еще одна причина уважать ее. В Капитолии Игры — это весело и захватывающе, убивающие друг друга трибуты — увлекательно и интересно. — Я рада снова стоять на этой сцене и видеть ваши лица. Надеюсь, что удача будет с каждым из вас, а не только с выбранными трибутами… Но хватит прелюдий. Пора узнать, кто в этом году отправятся от Дистрикта-11 на Голодные Игры. Начнем с девушек. Пейдж подошла к одному из стеклянных шаров, засунула туда руку и почти сразу вытащила ее с зажатой бумажкой. В этот момент Ньют забыл, как дышать. В его голове стучало только одно: «Только не Соня… Прошу, только не ее… Пусть будет другая… Пожалуйста!» Пускай желание было эгоистичным и чудовищным по отношению к этой ,,другой”, парню было плевать. Сестренки не было видно. Минхо положил руку на плечо, молча поддерживая друга. Время тянулось бесконечно… Вернувшись к микрофону, женщина спокойно развернула листочек и без интригующих слов или тишины, озвучила имя несчастной:  — Гарриет Тамбмен! «Фууух» пронеслось в голове у светловолосого, за что он сейчас же обругал себя. Но на сердце все равно осталась легкость, которая никак не хотела уходить. Повернув голову, Ньют с сочувствием смотрел на Гарриет, которая медленно шла к сцене. Он знал ее. Гарриет была дочкой пекаря, своеобразная, немного диковатая, дерзкая, но с ней все равно было интересно общаться. Несмотря на бледность, девушка гордо тряхнула дредами на голове и, распрямив плечи, поднялась на сцену.  — Желаю удачи. — Ава кивнула Гарриет и снова обернулась к толпе. — А теперь узнаем имя юноши-трибута! Женщина подошла к другому шару и запустила в него руку. Ньют всё ещё не спускал взгляда с Гарриет. Она не плакала: стояла ровно, вот только глаза смотрели куда-то вдаль, а не на родных с близкими, да и кулаки были сжаты до побелевших костяшек. А ведь когда-то они неплохо дружили, пока девчонка не начала зазнаваться. Но сейчас в душе светловолосого кроме жалости и сочувствия к Тамбмен ничего не поднималось.  — Итак, вторым трибутом у нас будет… — Здесь Ава все-таки сделала паузу. А Ньют так ее хвалил. Мда, Ава Пейдж, разочаровываете…  — Ньютон Сангстер! Очень разочаровываете…