Жертвенное желание/Sacrificial wish

      Ткачи, услышав о чуме, начали покидать Дипнест. Некоторые из них остались охранять, не веря в начало эпидемии в Дипнесте. Логово ткачей опустело. Перестали работать станки. Затихли мастерские. Стихла журчащая мелодия шёлка, которая ласкала слух хозяевам Логова. Умолкло всё.       Так же Ниточка и Флап оставили родной дом на произвол чумы. Они не желали заражаться заразой и, однажды умерев, бродить по пещерам Дипнеста. Сама судьба их посылает в поход за новым именем для Рождённого дитя. Сам роковой случай даёт свободу передвижения им. Некая сила их выгоняет из дому…       Они шли по слабо освещаемым пещерам Дипнеста. Флап шёл впереди, освещая тусклым фонарём. Ниточка покорно шла за ним, не отставая ни на минуту. Дипнест шумел по-обычному, словно и не было никакой чумы. Но в воздухе витал этот сладковатый запах, который усыплял каждого, который будет долго внюхиваться в него.       Не спать.       Не зацикливаться на одной мысли.       Не уставать.       Идти.       Уходить.       Прочь из родного дома.       Флап остановился, и рядом с ним встала Ниточка. Той было интересно, почему опекун остановился посреди дороги. Может он устал быстро идти? Много ведь прошли, ни раз не отдохнув. Только, по нему не скажешь, что он устал. Его взор явно демонстрирует сияние жизненной силы. Он сильный, ему можно доверять. Прислушивается ли к окружению, почуяв рядом собой врага? С ним не страшно, так как он научил не бояться никого и ничего. Он – её друг-учитель с самого детства.       – Кто-то тут есть, – тихо произнёс Флап, приготовив свою иглу. – Ты помнишь, как надо сражаться с летающими существами.       – Да, сначала подождать, когда подлетит и промахнётся с ударом, и контратаковать, – ответила Ниточка и прикрепила к ушку иглы шёлковую нить.       – Правильно, что приготовила иглу для метания. Всё равно – мы их одолеем.       – Интересно узнать, кто на нас нападёт.       – Может ещё так быть, что и пролетят мимо нас. Ведь всегда интересно, кто тебе бросает вызов. Согласись, Ниточка?       – Конечно, Флап.       Они притихли. Слух Флапа не подвёл: где-то во тьме слышался нарастающий звон крыльев. Они летели к ним. Летунов было не один, а стая целая. Ткач и принцесса напряглись от звука взмаха крыльев. Те существа тоже покидают родное гнездо, ища безопасное место проживания, где не пахло сладким оранжевым запахом.       Мстекрылы.       Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь… Дюжина крылатых существ пронеслась над Флапом и Ниточкой, не замечая их вообще, словно у них была другая цель. Они не были их целью.       – Фух, – облегчённо вздохнул ткач и выпрямился во весь рост, – хорошо, что не стали связываться с нами. Кажется, они понимали о своей погибели, если напали на нас. Что ж, Ниточка, пошли далее? Или отдохнём?       – Знаешь, Флап, – произнесла та, – я не прочь отдохнуть от ходьбы. Пройти из Логова до данного места – это большое расстояние. Больше того, чего мне предстояло пройти.       – Эх… Ниточка, тебе придётся очень много идти. Ты будешь странствовать всю жизнь, как мне кажется.       – Ты так уверен?       – Да. Я не знаю, почему у меня такая уверенность. Может, потому что я уверен в тебе?       На этот лестный вопрос принцесса Дипнеста не ответила и ловко разожгла костёр и села возле него. Яркий огонь осветил тусклый туннель нижней трамвайной линии, которая соединяла Дипнест с Древним котлованом и Краем Королевства. Свет от языков пламени чётко создал границу видимого и незримого. В этом свете было по-домашнему уютно, несмотря на большое расстояние от родного опустошённого дома.       Смотря на дёргающие языки танцующего пламени, Флап невольно посмотрел на подругу, которая безмятежно вглядывалась в горящие деревяшки. Её взгляд был наполнен бесконечной расслабленной тоской. Именно такой тоской, которая выражается в печали по родному дому, по матери. Она же ведь с ней никогда не общалась. Не говорила с ней. Не чувствовала ту самою материнскую любовь, которая сменилось жестокостью и отторжением. Флапу было сейчас жалко Ниточку, которая никогда не узнает на себе материнской любви. Ему прямо сейчас захотелось искренно обнять её и не выпускать из мягких лапок. Пожалеть её. Приласкать её. Успокоить её…       Не зарождается ли такое чувство в нём, как любовь? Он… вследствие жалости полюбил свою воспитанницу, которая годится ему в сёстры? Нет, не возможно такое! Откажет ведь в чувствах, ведь ей нужна ровня по крови, а не простолюдин.       Внезапная вспышка нежного чувства вызвало у Флапа слёзы и, легко хныча, уткнулся в свою накидку. Ниточка заметила это и была удивлена этому.       – Что с тобой, Флап?       – Ничего, просто от жары слёзы накатились, – поспешил успокоить её тот, скрывая истинные причины проявления эмоции.       Она просто поинтересовалась. Она не знает о чувствах. И это хорошо. Может, позже ткач решится раскрыть тайные чувства к ней. Но не сейчас. Флап откинул голову к каменной стене и устремил глаза к подвесному тросу трамвайной линии…       …Под трамвайными путями шли вместе, освещая тёмные туннели, двигаясь в направлении Белого дворца. Там была цель его подруги, цель её дальнейшей жизни. Отыскать перспективное имя, от которого недруг будет трястись от страха. Но Флап до конца жизни будет её называть Ниточкой, так как за те года свыкся с прозвищем как к имени. Было тихо и спокойно, не было даже намёка на чьё-то присутствие. Никого не было, только пара беспокоило мёртвую тишину туннелей.       Затряслась земля от чего-то топота. От столкновения с кем-то Флап и Ниточка упали, теряя друг друга из виду, и разбились об камень свои фонари, высвобождая на свободу светомух. Их окружила тяжёлая пелена мрака, отделяя друг от друга. Кто-то рычал не своим голосом, и сквозь тьму послышался истошный вопль принцессы Дипнеста и отчаянная борьба.       – Ниточка! – крикнул Флап и тотчас бросился за ней.       Но её уже не было там. Крик и возня затихла.       Метавшись в округе, Флап терял самоконтроль и позволил панике завладеть им. Он отчаянно завопил от потери и в ярости отступил назад. Обернувшись, он увидел хищного жука, который только что вонзил хоботок в худощавое тело Ниточки, которая до последнего боролась за свою малую жизнь.       Он, убил её?!       – НЕ-Е-ЕТ! – крикнул Флап и бросился отбивать тело погибшей подруги от жука.       Тот с жадностью схватил свой трофей и отступал от стремительно наступающего ткача. Флап единым прыжком достиг его и выбил из лапок тело Ниточки. Прогнав противника взмахом иглы, он рухнул на камень перед обездвиженным смертью телом. Её маска треснула, тело сжалось в судороге, которая была вызвана ядом, тот застывший навечно взгляд, устремляющий в душу Флапа…       …Сберечь её…       Резко раскрыв глаза от лёгкого касания, Флап увидел пред собой живую Ниточку. Что? Она жива!? Она жива! Ему причудилось её смерть в лапах хищника? Значит, кошмар приснился… За такое короткое время Флап успел хорошо заснуть, что свидетельствует о большой усталости, повидать несколько снов, в том числе и этот кошмар. Значит, ему не всё равно на её жизнь. Ценна она ему. Теперь Флап полностью убедился в том, что он полюбил ту, которая стала подписью в договоре между Херрой Зверем и Бледным Королём. Неспроста приснилось это…       Рождённое дитя было обеспокоенно тихим сонным воплем друга и с интересом сверлила его взглядом.       – Что случилось, Флап? – наконец произнесла она.       – Всего-то кошмар приснился, – отмахнулся от неё тот, – не волнуйся за меня. Ох… Ты сама-то отдохнула?       – Да, тоже немного вздремнула и проснулась от твоего вопля. Ты… чего-то боишься, Флап? Не таи, ты мне как брат родной.       – Нет… Ничего… Всё в порядке. Я ничего не боюсь. Охотник ничего не должен боятся. Даже своей смерти.       Ещё не много передохнув, ткач и принцесса направились далее. Монотонные туннели наводили на Ниточку скуку и, зевая, слегка теряла бдительность и убрала иглу за спину. На протяжённый зёв подруги Флап настороженно отреагировал, испуганно бросив на неё взгляд. Защитить от любой угрозы. В бледном свете фонарей стали проявляться овальные ворота с гербом Священного Королевства. Они на территории подконтрольной Бледного Короля, получается. Ворота были крепко накрепко заперты, и лишь небольшая дверца виднелась рядом с ними. Пройдя через дверной проход, они обнаружили хорошо освещаемую платформу, около которой висело бездвижно механизированное чудо гениальной мысли – трамвай.       Ниточку чутьё вело вниз, на ярко освещаемую винтовую лестницу. Её привлекал бледное свечение из недр пещер. Идя за ним, принцесса уходила всё ниже и ниже. Он её манил, словно некое знание, как будто, найдя источник света, получит все знания о Халлоунесте просто так. Свечение всё усиливалось и усиливалось, и наконец пещера залилась таким светом, в котором невозможно было притаиться в исчезающей тени.       – Не иди на этот свет, – насторожился Флап, останавливая любопытный порыв подруги.       – Почему же? – удивилась Ниточка и повернулась к нему.       – Не нравиться мне этот свет, хоть и всём нет такой опасности, как от оранжевого. Постой, кто-то сюда идёт. Тише!       Они притаились за окаменелыми панцирями умерших давно жуков, еле-еле уходя от нарастающего света. Кто так мог ослепительно сиять? Кто излучал свет как приличная стая светомух? Именно такие вопросы возникали в голове у Ниточки, и вследствие них она аккуратно выглянула из-за камня. Освещая себе дорогу, печально шёл какой-то жук, с белой семизубой короной. Он смотрел на светомуху и о чём-то размышлял. Его белые одеяния отражали фонарный свет, усиливая его в тысяча крат. Перед ней был не просто жук, а Правитель Халлоунеста.       – Свет будет побеждён только пустотой, но не запечатыванием Сияния в Сосуде, – тихо произнёс в слуг Бледный Король и резко отбросил фонарь в стену пещеры. – Наступит час, и Печати и грезящие будут уничтожены. Пока Сияние взаперти, загнана в угол, Её возможно одолеть…       – Видишь его? – послышался тихий шепот Флапа. – Это и есть Бледный Король, Ниточка. Он – твой кровный отец. Именно Он позволил появиться тебе на свет такой, которой ты есть. Всё-таки, ты на него похожа. Бледная головка, одна пара глаз и росток, наверно, будет таким же как у него.       – Он – мой отец? – не поверила Ниточка. – Именно Он? Может мне выйти к нему, поздороваться?       – Нет, не следует делать этого. Вдруг Он тебя убьёт, ибо владеет очень сильной магией. Не иди к нему. Пусть уходит.       – Убьёт? Почему? Ведь же я его дочь.       – Всякое может твориться в голове Правителя Священного Королевства… Жестокость и в какой-то степени безумие Черва несёт в себе непредсказуемость…       – Лишь моё бегство из захваченных территорий спасёт мою жизнь, – вдруг произнёс вновь Бледный Король, – притвориться, что я пал под воздействием чумы, чтобы все думали, что я мёртв. Убегать из Халлоунеста, сам же отхватил земли, сам и отпущу их. Это жертва во благо моего спасения. Любая жертва ради цели… Мне всё равно на своих подданных… Даже на дитя Зверя – тоже…       На сказанную Им фразу Ниточка чуть не крикнула в след уходящему во тьму Королю благодаря Флапу. Тот не позволил ей совершить не обдуманный поступок, который выдал их присутствие.       – Ты прекрасно слышала, Ниточка, – обратился он, – ему на тебя наплевать, соответственно, может и убить тебя.       – Но… Он мой отец! – нервно дерзнула принцесса Дипнеста.       – Ему на тебя всё равно. Он безразличен к тебе. Скорее отрёкся от тебя самолично. Ты ему не нужна.       «Ты ему не нужна», – колко отозвалась фраза, сказанная Флапом, в голове Ниточки. Конечно, он выполнил просьбу и больше не претендует ни на что. Правда… Как же отец бросает своего ребёнка на произвол судьбы! Правильно это? Ну да, Бледному Королю наплевать на всех! Он же бог, Черв, Высшие существо. А все остальные – расходный материал, который можно бросить как пику в противника.       Это недолжно быть так.       Ниточка чувствовала, как разрушается надежда в её родителях. Мать никогда не проснётся и, вследствие этого, не пожалеет в нужный момент. Отец ушёл в неизвестное направление, отвернувшись от своего тоже дитя. Она осталась одной. Даже Флап, который был рядом с ней всегда, не даёт такое чувство родительской защищённости, а только некое чувство привязанности к нему как брату. Хотя не родной.       Они направились по указателям в сторону Белого Дворца. Вот, вот оно! Наконец, долгому пути настал конец! Белый Дворец, обиталище Бледного Короля и его жены, которая может дать имя и сориентировать по жизненному пути. Ниточка ускорила темп шага, чтобы быстрей оказаться рядом с Белой Леди. Быстрей получить долгожданное имя.       Быстрей!       Флап еле-еле успевал за юркой принцессой, даже готов был бросить её на холодном бледном мосту, но Ниточка сама остановилась, не веря своим глазам. Творение Бледного Короля было в руинах.       Что? Это точно? Битвы и не было возле него, словно Белый Дворец уничтожен могущественной силой? Как же все, кто там обитал? Они погибли или вовремя ушли? Столько вопросов и никаких ответов на них.       Как же Белая Леди?       Где она? Она куда-то ушла или погибла под завалами? Нет…       Она так просто не могла погибнуть. Она знает планы своего мужа. Она ушла из Белого Дворца. Скрывается где-то ото всех, неся в своём сердце печаль произошедшего.       – Куда же нам теперь держать путь? – задалась вопросом Ниточка и рухнула от отчаяния на колени.       – Странствовать, – единственное что произнёс Флап, опустившись ко своей подруге. Через некоторое время он посмеялся нарушить безысходную тишину, – Мы с тобой будем вместе искать Леди, чтобы она дала тебе имя. Я буду рядом с тобой до конца.       В этот момент Флап положил на её плечо лапку в знак поддержки и симпатии. От этого мягкого жеста Ниточка повернула голову к нему и почувствовала прилив уверенности и защищённости. Можно полностью говорить, что она ему нравиться. Только сейчас он не решался признаться в нежных чувствах ей сейчас. Сказать потом, когда будет время благоприятное для признания.       Они оставили в покое руины Белого дворца и решили пойти дальше по Нижней трамвайной линии. Куда они придут – неизвестно. По пути наверх им повстречался странный жук, у которого были асимметрично расположены рога: два на одной стороне белой головы, один ютился на другой. Жук, заметив, таращился пустым взглядом на ткача и принцессу. По этому взгляду сложно было сказать агрессивно ли настроен он или изучает их? Изучает, раз заметил их, оценивает потенциальную угрозу, исходящую от них. Флап настороженно смотрел на странника и медленно тянулся к рукояти иглы правой нижней лапкой. Ниточка так же, как и её друг была готова отразить атаку. Но пустой странник отвернулся и растворился в темноте Древнего котлована, оставив их наедине с местными теневыми ползунами.       – Странный какой-то, – заметила Ниточка, – словно он опустошённый. Только чем?       – Даже не предполагаю, – пожал плечами Флап и пошёл следом за Рождённым дитя.       Флапа охватило такое странное чувство, которое овладевает каждого путешественника, странствующего по неизвестным местам. Он понимал, что со своей подругой невольно стал странником. Они толком не знают о Халлоунесте, только слышали рассказы охотников, которым посчастливилось вернуться живыми с промысла обратно в Логово. От этой странной мысли ткач слега повеселел, хотя со стороны стал выглядить более угрожающе.       – Представь, мы повидаем весь Халлоунест своими глазами, – мечтал Флап, освещая дорогу, – не грезить обо всех великолепиях, а узреть величие Королевства своими глазами!       – Соглашусь, при том мы нигде не будем встречать сильное сопротивление, – кивнула головкой Ниточка, – разве только заражённые жуки будут попадаться нам по пути, которые предсказуемые.       – Смотрю, ты мыслишь уже, как охотник. Это одна из главных черт любого охотника – оценивать своего врага и жертву. Хладнокровие и неустрашимость тоже главные черты характера. Думаю, наше путешествие окончательно закалит, и никто тебе не будет страшен…       Флап внезапно прервал свою речь и насторожился. Что? Вновь тот опустошённый странник, которого видели не далеко от руин Белого Дворца? Если это так, то беспокоиться не зачем, но в воздухе витала чья-та душа. Кто-то живой затаился в тени, ожидая странников Дипнеста. Без разговоров Ниточка вооружилась, в мгновения ока зацепила нить на ушко.       Они готовы встретить незнакомца.       Кто он?       Из тени выпрыгнул тёмно-коричнево-жёлтый жук. Это даже не жук. Пчела или оса. Флап и Ниточка помнили, как в Логово принесли охотники небольшую осу-воина. Так далеко смогли зайти те охотники от родного дома, чтобы унести собой такой трофей. Или эта оса забрела в Дипнест и там её постигла не минуемая смерть от яда ткачей. Скорее всего, это была оса, только та крупнее обычной в несколько раз. Изящное мощное тело говорило о прямой связи с боевым искусством. Об этом ещё красноречиво говорила светло-золотая пика, украшенная оранжевым вытянутым шестиугольником. Голова крупной осы была украшена светящемся рыжими глазами, от которых к макушке тянулись две тёмно-бордовые сужающиеся линии к макушке, усиками-антеннами и коричным хохолком. На теле осы было надето что-то похожие на потрёпанную накидку, с таким же вытянутым шестиугольником.       Он был заражён чумой разума!       В этом и заключается опасность встречи с данной осой.       Могучим рыком воин-оса побежал на пару, выставив вперёд пику, и тут же последовал резкий разворот лезвия по окружности. От этой атаки Флап и Ниточка благополучно ушли и ловко ранили осу, лишив возможности летать. Обрывками крыльев воин пытался взлететь, лишь совершив один высокий прыжок. Воин, хоть был заражён чумой, понимал, что двое на одного нечестно. Нейтрализовать одного, разобраться с другим и вернуться к первому. Вновь прыгнув высоко, воин прыгнул между ткачом и Рождённым дитя. Они уже хотели вонзить иглы с двух сторон, но одна игла была сбита ловким ударом ноги, а вторая – заблокирована лезвием пики. Флап схлестнулся в поединок с ним, ощущая превосходящую его мощь. Один он точно не стравиться. Где же Ниточка? Та ринулась в атаку на осу со спины. Ещё метр и врагу несдобровать! Но промахнулась. Оса жёстко ударив лапой ткача перепрыгнула за принцессу, готовившись вновь к атаке. Ниточка решительно метнула иглу в воина-осу, но тот ловко отсекает клинок и высоко вновь подпрыгивает. Он уже совсем перелетел Флапа, как резко меняет траекторию и летит тараном вниз на него. Флап не успел защититься, дозволяя врагу пронзить насквозь его тело и пригвоздить к земле. Ткач громко закричал от боли и отчаяния. Под тяжестью тела воина-осы разбились мечты ткача. Он ж собирался признаться в чувствах Ниточке, он намеривался предложить отношения, он хотел, чтобы Рождённое дитя была его полностью, не только как подругой или воспитанницей…       Не суждено этому сбыться.       – ФЛА-А-АП!!! – крикнула что есть мочи Ниточка и воспользовалась моментом и сама совершила такую же пикирующую атаку, как и её враг. Целилась в голову. Отомстить за своего друга-опекуна детства.       Игла точно вошла в макушку осы, и с хрустом принцесса загнала лезвие глубже. В предсмертной агонии воин-оса сильнейшим ударом сбил Ниточку с иглой месте, и от падения Рождённое дитя потеряло сознание…