Киноляпы

      Мы медленно, но верно добрались до первого второстепенного персонажа! Эдгар Аллан По — известный американский актер, которого пригласили на роль члена Гильдии. Брюнет с радостью согласился, потому что ему нравилось играть таких неоднозначных личностей: вроде бы Эдгар — грозный детектив, который хочет отомстить врагу за проигрыш в битве умов, а, вроде, и просто скромный писатель, который боится социума и любит быть один со своими мыслями и енотом.       Кстати о последнем. У актера аллергия на шерсть! Каждую серию ему приходилось пить антигистаминные и перебарывать свой страх быть удушенным из-за отекшего горла, которого касается пушистый кольчатый хвост зверька. Но, несмотря на это, Аллан прекрасно справлялся со своей ролью, практически душой вжившись в образ застенчивого Американца.       Также По в настоящей жизни, как и человек, которого он играет, очень уважает Рампо. Актер рад работать с таким человеком как Эдогава, потому что тот просто нереально вживается в роль веселого детектива-сладкоежки несмотря на то, что сам он — довольно серьезный человек, который больше любит спокойствие.       Но самой большой трудностью для актера было не это. Труднее всего ему было вынести постоянные оговорки его имени. Как же ему не повезло, что в Японии нет буквы Л, да еще и слоговая система, по которой после каждого согласного должна быть гласная! Его имя было так исковеркано, что первый месяц он никак не мог привыкнуть, что нужно отзываться на «Эдога Аран По». Только по своей фамилии он понимал, что обращаются к нему.       И то не всегда. Если на площадке было очень громко и людно, а его звал режиссер, то он выкрикивал «Эдога Аран По-кун!» очень громко, но все, что доходило до ушей Американца — Ранпо-кун. Потому он думал, что зовут вовсе не его, а его друга.       Эдгар — писатель и в реальной жизни. Только пишет он не детективы. Говорит, не хватает для них фантазии. Но зато какие романы он пишет! Это может быть и фэнтези, и фантастика, и просто романтическая история. Он любит писать и про будущее — межгалактические корабли и разумные цивилизации, — и про прошлое — пышные платья с кринолинами из китовьих усов, белые парики и накрахмаленные воротники.       Он, так же как и персонаж, очень сдружился с Эдогавой. Брюнет обожает читать его истории, покупает в магазинах его ранние работы, и они могут проводить вечера за обсуждением одной из книг Американца. В такие моменты они собираются у него в квартире, где есть отдельная пустая комната с большим книжным стеллажом, на котором, казалось, не менее сотни разных книг, небольшим пушистым ковром с густым мехом и чайным столиком. Также на полу валялись три-четыре подушки. Эдгар решил сделать эту комнату в более японском стиле, и потому не купил в нее стульев, предпочтя им маленькие подушки для сидения. Они устраивались с кружками чая, тостами, которые очень любил есть на родине на завтрак писатель, и усаживались за столом, расставляя все на его поверхности.       Конечно, языковой барьер быстро перестал быть уж очень значимой проблемой для иностранца, но иногда его происхождение все же давало о себе знать. Во-первых, его личность до премьеры выхода десятой серии второго сезона держали в тайне, чтобы сохранить интригу. Поэтому начался просто крышесносный ажиотаж, когда тысячи японцев одновременно увидели внешность и услышали акцент актера. Во-вторых, больше всего, конечно, азиатов умилило произношение имени детектива. Вместо привычного «Рампо-кун», он выговаривал «Лампо-кун», что с потрохами выдавало его.       Также языковой барьер мешал ему нормально отыгрывать роль с первого раза. В то время как ему нужно было бегло произносить пламенную речь про отмщение перед Ёсано и Рампо, он мог запнуться посередине, забыть текст и просто подобрать на замену неправильное слово, очень схожее по звучанию с тем, что было в сценарии.       У Эдгара часто спрашивали, почему у него «два имени». Ну непривычно было японцам видеть человека из другой страны. И всякий раз Аллану приходилось объяснять, что «Эдгар» — это его первое имя, а «Аллан» — второе имя по отцу. Казалось, он уже на автоматизме говорил это, когда очередной фанат или фанатка подходили за автографом от Американца.       За полтора года работы над сериалом он так сдружился с Рампо, что он стал первым японцем, называвшим его по имени. Ну непривычно ему еще и то, что друзья обращаются по фамилии. Да еще и эти традиционные приставки… Радовало, что он — не единственный иностранец. Кажется, если бы не Монтгомери, Фицджеральд и Олкотт, Аллан совсем забыл бы, что его имя не По или Эдога.       Часто эта путаница так выбивала из колеи, что Эдгар целыми неделями не мог отыграть свою реплику как следует. Мешало все: другой язык, акцент, непривычный часовой пояс, к которому с таким трудом адаптировался Американец, да еще и эта дилемма с его совсем не японским именем.       Аллан хоть и был более социальным человеком, чем персонаж, которого он играет, но все же компания двух-трех человек ему была более по душе, чем компания шумных актеров на съемочной площадке. Обычно этими двумя-тремя людьми и становятся те самые Люси Мод Монтгомери, Рампо Эдогава и Фрэнсис Фицджеральд. Первой и последнему приятно в чужой стране проводить свободное от съемок время с земляком и разговаривать на родном языке, а брюнет просто любит компанию Эдгара, потому готов слушать их разговоры между собой, иногда даже вовсе не вставляя своих реплик. Хоть это ему и удается иногда, По чаще всего может заметить, что друг опять притих, и просит рассказать им что-нибудь из прошлого.       Ох, а сколько возни было с документами, когда Американец только-только приехал в страну восходящего солнца! По приезде нужно было и зарегистрировать его проживание, и медицинскую страховку оформить, и много всякой бумажной волокиты, которая никогда не заканчивалась с первого раза. То напишут его имя на кандзи, а не на катакане. То в английской вариации напишут это «Эдога Аран». В общем, съемки пришлось перенести на пару недель, прежде чем Япония смогла по-нормальному поприветствовать Американца под своим небом.