Адамас

      Итак…       Мы пришли.       Об этом сообщила мигающая красная точка на экране коммуникатора Брендона, нашедшая свою цель — другую, подобную себе, обозначающую Архив. И примерно с такой же скоростью колотилось моё сердце, пока я упрямо смотрел на эту дверь.       Я нервничал. Я боялся.       Во-первых, хоть и прошло несколько месяцев — больше трёх — точно — воспоминания в моей голове всё ещё яркие: мы с девочками заперты за исчезнувшей дверью, на нас наступают полчища неуязвимых пауков, гонится через половину школы огромный монстр с тремя глазами и четырьмя ртами, извергающими огонь… и вскоре это же пламя едва не погубило нас за захлопнувшейся дверью каморки. И что вероятно — всё это может повториться — за единым исключением — вместо девочек моим партнёром по побегу из ловушки директора этой жуткой школы будет Брендон. Но есть ли смысл мадам… м… Гриффин повторяться? Тогда при обнаружении незваных гостей старшая ведьма вполне может усугубить наказание.       Брендон будет в опасности. Из-за моей ребяческой жажды узнать о своём происхождении и магии.       Во-вторых… моё прошлое. Моё рождение. Вдруг я и вправду отыщу то, что искал? И найденное мне не понравится? Что, если не знать — лучше, чем быть осведомлённым об источнике своей силы? Ведь мои предки определённо не простые волшебники — они поистине могущественны! А если… они относятся к злу? Как мне тогда поступить?       По-настоящему столкнувшись с возможностью узнать всё… я струсил.       — Валтор?.. Переживаешь? — моей руки коснулась ладонь Брендона, а моего взора — его ласковая успокаивающая улыбка. — Может, вернёмся в Алфею?..       Что? Я оторопело уставился на него. Пытаясь пробраться сюда, мы чуть дважды не разбились! А сам он был на волоске от смерти! И после он предлагает бросить всё и вернуться в Алфею?!..       Я умерил пыл. Напомнил себе, что не ребёнок уже, и должен быть готов встретиться с любой правдой, как бы горька она ни была. В сладкой лжи жить много труднее. И помотал головой.       — Я в порядке. Идём.       Уверенно опустил ручку двери и вошёл. Брендон последовал за мной. Щелчок — нет, замок не закрылся, просто дверь встала на своё место, когда я её отпустил… Но звук в тишине спящей школы, окутанной щиплющей кожу Тьмой… был громким, пугающим и зловещим.       Кстати. На двери вовсе нет замка. Запирающего замка со скважиной для ключа. Впрочем, смысл в нём, если достаточно пары взмахов ладонью и двери не станет вообще. Да, мадам Гриффин?       Огляделся и встретил всю ту же мрачную, не освещённую ничем кроме света луны Магикса картину запылившихся забитых старинными фолиантами стеллажей… и такими же книгами, которые там поместить не удалось, наваленными на столах и полу. Кое-какие шкафы были разрушены, их руины сложены прямо здесь, точно их нетронутые могилы, и пожелтевшие листы книг рассыпались по грязному полу, смешавшись со щепками рассохшихся полок. Другие — вот-вот рухнут под тяжестью заключённых в этих по истине древних фолиантах знаний. Точнее… истории некой феи или ведьмы.       Я разжёг пламя на ладони. Да, магия, и её можно уловить, но если так, то мадам старшая ведьма уже давно выследила меня по моему бурному нескрываемому пламени. Зато теперь мы нос не разобьём. И ещё пару стеллажей не сломаем.       Брендон завороженно понаблюдал за танцем огня на моих пальцах, с интересом коснулся своей рукой искрящихся и играющихся язычков. И неловко ойкнул, отдёрнув руку. Я с укором скривился — это же пламя, Брендон! Я не желал, чтобы оно было слабее! Наоборот — сильнее, для освещения. Куда ты свой нос любопытный суёшь?..       — Итак… где же искать? — со вздохом почесал голову Брендон, хмуро оглядывая запылённое и буквально обмотанное паутиной помещение. С крайне низкими, надо отметить, потолками. Что даже немного давит…       — Не знаю. Хоть и выглядит всё знакомо… Кажется, это словно другой сектор.       При тщательном осмотре помещения вновь, мне вдруг вспомнилась та книга-ловушка с моим именем… что передёрнуло от воспоминаний последствий моей наивности. Чтобы скрыть тревогу, я просто сдвинулся с места и пошёл. Куда ноги понесли, поднимая пыль и грязь.       Тут-то в глазах что-то блеснуло. И это…       Была магическая энергия.       — Ух ты! Это же Потерянная книга! Невероятно…       Непередаваемой силы ощущение! Словно… ностальгия по сладким воспоминаниям прошлого, меланхолия о печальных картинах пережитого, надежды на светлое будущее… Всё это!       Ах…       Вздох сорвался с моих губ искажённого в ошеломлении лица. Я подобрался к фолианту и примостился рядом с Брендоном у простого потёртого… и тоже замотанного паутиной пюпитра. Вот проблема-то — заклинание уборки… действительно. Однако… вспоминается, как мы с мисс Барбатеей копались в щепетильных фолиантах закрытого сектора нашей школьной и куда более уютной библиотеки. Всё вручную.       — И… — неопределённо протянул я.       — И ты можешь задать любой вопрос! — победоносно улыбался мой рыцарь небес, уступая мне место у сверкающей магией книги. Разные пентаграммы и неизвестные письмена на её мерцающих страницах…       Просто спросить?       Кажется, этот вопрос стоял на моём скривленным растерянностью лице, поэтому Брендон взял мою руку и положил ладонь на разворот.       — А теперь, — отпустил он, — задай свой вопрос. Как можно точнее.       Я сглотнул. С силой отвёл взгляд от Брендона… и подавил желание схватить его за руку и убежать отсюда. Мало того, что атмосфера и воспоминания давят не слабее тёмной энергии, наполняющей лёгкие точно гарью, так ещё и…       Страх.       Нет! Валтор! Когда ты стал таким трусом?!       Хватит.       Нет пути назад.       Я должен узнать.       Кто я. Кем был рождён. Откуда у меня такая могущественная сила. Что скрывает мой отец… и отец ли он для меня. Только тогда я достигну спокойствия и контроля.       Расслабив руку, я отпустил огонь и глубоко вздохнул.       В тишине архива мой голос прозвучал чересчур громко.       — Я хочу знать о своём рождении и предназначении.       Свет! замерцал. Сердце затрепыхалось. Через мою ладонь пронеслась энергия настолько мощная, что пальцы занемели. Руку сковало и защипало по нервам, словно стрункам. Огонь заколыхался в душе неистовым пожаром.       И тут же… темнота.       Я не видел ничего. Но ощущал, что застыл, как вкопанный, не отрывая руки от книги. От её засверкавших стократ сильнее листов.       Картины.       Закопошились, будто в каком-то кинофильме.       Мне… стало очень холодно. Словно тотчас же грянула лютая зима.       Я видел снега — они обуяли морозными ветрами какую-то землю, планету, с тёмных небес которой виднелись иные миры и небесные тела. Глыбы льда — точно скульптуры застыли много-много лет назад. Казалось, они похожи на постройки, дома, стены — руины — всё это обратилось в зимнюю сказку, вскоре принявшую облик ужаса.       Мне стало жарко.       Я услышал смех. Раздирающий, давящий, он заставлял моё сердце дрожать в страхе… подчинения. Мне захотелось пасть на колени, исполнить любую прихоть… звавшуюся приказом. Я точно знал:       Иначе меня ждёт смерть.       Из смеха родилось пламя. Из пламени засиял образ. Он почти ослепил меня… как вдруг я увидел младенца. В пелёнках с золотой вышивкой. С пушком светлых волос. С фарфорово-бледной кожей. И плачущими прозрачными голубыми глазами.       Я узнал его! Это же моя магия! А это…       Я. Я, всего лишь младенец! Я, едва появившийся на свет!..       Младенца охватывал неистовый огонь. Моя магия! Всё так! Значит…       И тот мир, охваченный молчаливыми снегами…       А после к моему маленькому телу, тогда, двадцать восемь лет назад… потянулись костлявые руки, обтянутые дряблой кожей. Появились владельцы того холодящего смеха.       Я услышал душой.       Истину.       И вырвался из видения книги.       Как ничего не случилось, я оказался в архиве школы Тёмных искусств.       Притянул к себе руку — ладонь её всё ещё болела. Книга вновь сияла — как и прежде наполненная силой воспоминаний. Истории. Всего… и всех.       Я осознал, что не дышу. Выдохнул и шумно задышал, хватая ртом затхлый воздух с пылью. На глаза вдруг…       Навернулись слёзы отчаяния. Я не мог их сдержать.       Лучше бы я не знал… Никогда этого не узнал. Этой горькой истины.       Эту… причину моей разрушительной силы.       — Валтор?.. Ч-что?       Нет. Нет! О чём я таком думаю?! Всё верно! Надо было сразу сюда идти! Эта книга всё мне рассказала.       Кто я. И как был рождён. Нет… создан.       Как уберечь Магикс от разрушения.       Очнувшись от видения, я пошатнулся и едва не упал. Меня за плечи подхватил Брендон. Не знаю, отчего слабость охватила — то ли это был эффект магического вмешательства книги, то ли…       Осознание.       Брендон. Я обратил на него взгляд, и моего рыцаря тут же схватила дрожь. Он повторил вопрос. Куда тревожнее.       Я сглотнул.       — Я…       Но… стоит ли говорить? Это может разрушить наши отношения. Не только романтические — он не пожелает даже видеть меня! Если узнает…       — Расскажи! Прошу… я должен знать.       Он действительно заслуживает знать. Учитывая, как он рисковал ради какого-то волшебника с Земли, проникнув в обитель ведьм и жнецов посреди ночи. Ради меня.       — На самом деле я — порождение трёх волшебниц… ведьм. Трёх Древних Ведьм — так назвала их книга. Я — скопление Тьмы и всей злобы мира… и силы. Огромной силы магии…       Дрожь вновь скользнула по телу Брендона. Но он… не отпустил моих рук. Он крепче сжал мои плечи и тряхнул меня.       — Три Прародительницы?! Но… это невозможно! — почти возопил он.       Я сбросил спесь ошеломления и страха. Сморгнул слёзы. Постарался сосредоточиться и вникнуть. Поразмыслить логически… как бы тяжело это ни было. И нахмурился в недоумении на своего рыцаря небес.       — Почему ты так уверен?       И правда. Его голос, кажется, прежде так уверенно никогда не звучал!..       Брендон не отступал. Подался вперёд, что мне пришлось сделать шаг назад — я почти врезался в стеллаж, в эти неустойчивые стопки пыли и древности!..       — Ты — добрый! Полный милосердия… сострадания… А ещё смелый… и справедливый! А они… они же — зло! Как они могут быть твоими… матерями… — замешкался Брендон на последних словах… и это действительно звучит немного комично — получается, у меня три матери?..       — К тому же… Три Прародительницы существовали много лет назад. А тебе всего двадцать…       Я улыбнулся. Перехватил опустившиеся в тревоге и сомнениях руки специалиста и мягко сжал его ладони. Он с надеждой заглянул в мои глаза… и ответил взаимной улыбкой. Правда, несколько дрожащей на скривленном в беспокойстве бледном лице.       — Спасибо, Брендон, — я взглянул на книгу… и подавил боль страха где-то внутри. Каков… я могу быть в будущем? Чего я достигну, продолжая изучать магию? А чего мог бы, откажись от волшебства и оставь я его без контроля?.. Каким из путей я разрушу Магикс? И…       Придут ли эти женщины за своим сыном, когда он достаточно овладеет собой и своей силой, чтобы обратить Магикс в ту заснеженную заледеневшую пустошь?..

***

      Мы возвращались в Алфею.       Шлемов у нас не осталось — как оказалось, они не просто упали в подножие школы Тёмных искусств — укатились далеко в пропасть, в которой, словно корнями-фундаментом цепляясь, стоял высокий и, надо сказать, величавый замок. Не такая уж и глубокая оказалась яма, но… вонь простым словом, тянущаяся оттуда… вскружила мне голову не меньше безумно вкусных духов Стеллы, купленных на удачу перед конкурсом!       Мы вернулись на ветровую площадку, где «припарковали» получасом ранее ветролёт, Брендон с недоверием поглядев в сторону пропасти и океана елового леса, потонувшего во мраке ночи, проверил мотоцикл, и уже через пару минут мы спускались так же, как и прибыли на верхние этажи школы — огибая строение зигзагом. На земле мы поискали шлемы — техника безопасности превыше всего! Я на том настоял, и Брендон, впрочем, не был против — присоединился к поискам.       Хотя голову его явно другое забивало.       Я забрался на сидение за спиной Брендона, откинул волосы, как и ранее прижался всем телом… Кажется, довольный и содрогающийся от предвкушения рыцарь небес, схватился за руль и сорвался с места. Ух! В шлеме этого и не почувствуешь! Какая скорость! Ветер треплет волосы, уши закладывает шумом. После тёплого дневного солнца он пронизывает, забираясь под рубашку, ледяными иглами! А по крови словно пламя разливается адреналин…       Я понаблюдал, как проносятся игольчатые пышные ветви близрастущих елей, как стремительно двигаются небосвод и планеты, нависшие над нами — для землянина это по-прежнему — даже спустя три месяца — кажется невероятным.       Интересно, многие бы пожелали оказаться на моём месте?       У меня становится всё больше сомнений, что происходящее со мной и вокруг — всего лишь сон в коме после очередной поездки на машине в состоянии опьянения…       Мы пронеслись мимо Красного Фонтана — в этот раз Брендон не петлял, не заезжал в лес, не пускался в пробег по воде — ехал по дороге. В ожидании башен школы Алфея и… не желании видеть их… и чтобы время немного, хотя бы чуть-чуть замедлилось, я расслабился и положил голову на плечо Брендона.       Я упорно старался не думать и наслаждаться близостью. Поездкой. Природой и прохладным ночным воздухом.       Но как не думать о том, кто оказался твоими родителями?!       Три злые ведьмы, опасные и… как бы тактичен я ни был — уродливые старухи, тем не менее обладающие такой силой, что сам мир от их единого смешка… содрогнётся. Мой отец на Земле действительно мне не родной, и я вправду был рождён в мире волшебства и спрятан в немагической Вселенной. Создан. Руками этих колдуний, которые вправе называться моими матерями.       Я сглотнул и сжал объятья. Брендон напрягся и чуть склонил голову. Но ничего кроме моей макушки он бы не увидел.       Я постарался расслабить руки. А ещё успокоиться.       Как же тут… агрх… Нет!       Я шмыгнул носом. От холода или от боли и страха, сковавших мою грудь, подобно прохладе моё тело — не знаю. Но на душе было очень тяжело. Как бы Брендон ни утверждал, что это всё ложь, и я не могу оказаться Тёмным магом. Разве потерянная книга, древнейший волшебный артефакт, способен обманывать или ошибаться?! Нет!       Значит, теперь, встав на путь магии, столкнувшись со своей неудержимой мощью пламени… однажды я смогу укротить её. И тогда я встречу своих… м-матерей. Они заберут меня. И с помощью своего сына…       Весь мир укроет снежный сон. Как в том видении. И это буду я. Я. Своей магией я уничтожу это измерение.       И прямо сейчас я очень надеюсь, что я просто высокого о себе мнения!       А может, эти старухи на самом деле… Трикс?       Допустим! это Трикс. Три девушки, младше меня… или моего возраста — учитывая, что здесь живут тысячелетия и внешность меняется не столь стремительно, как у землян. А книга показала их истинную сущность… да?       Нет. Ведь я там был изображён младенцем, окутанным огнём. Получается, они должны быть старше меня — например, профессору Дю Фур — преподавателю истории в нашей уютной Алфее, более двух сот лет. Но внешностью она не старше меня! Ей и тридцать земных не дать! И им может быть около сотни. А мне — я уверен — двадцать восемь. Я всю жизнь рос на Земле. И они с самого моего рождения пытаются…       Пытаются…       И что я! пытаюсь здесь напридумывать? Всё сводится к одному: три опасных ведьмы однажды завладеют мной, чтобы уничтожить Магикс или весь мир. И согласившись на предложение Стеллы отправиться учиться магии в иное измерение, я пододвинул момент своей неизбежной судьбы. Либо эти три старухи оказались каким-то образом молодыми ведьмами, назвавшись звучными именами Айси, Дарси и Сторми и теперь пытаются завладеть мной. Но здесь вновь несостыковка — учитывая ту мощь, которой мои… м-матери… обладают, и которой они смогли создать ребёнка и наделить его столь же великой силой пламени… Почему они не всегда выходят из драк с нами, Винкс, победителями? Играют? Испытывают? Подталкивают? Или боятся быть раскрытыми n-ными организациями? Мало ли они преступницы вселенского масштаба.       Как же я, чёрт возьми, хочу неистово, чтобы все мои мысли и догадки прямо сейчас оказались всего лишь моим царапающим небеса мнением о себе любимом!       Угрюмый и в конец подавленный я едва ли заметил, что мы уже подъехали к Алфее. Окончательно меня пробудила вспышка от кольца-печати королевского рыцаря, и мы вновь нырнули сквозь внешний сад школы во двор. Я, вновь ощущая себя самым неуклюжим человеком во вселенных, попытался перебраться через перила балкона и не кряхтеть, как столетний… в нашем случае, тысячелетний старик, а Брендон, перемахнул через мрамор и… тут же мотор виндрайдера затих, а само транспортное летающее средство медленно опустилось на землю.       Я склонился, поглядев вниз. Стоит, и виден он определённо не только моим глазам. Будет ранним утром, когда поднимется мадам Фарагонда и её помощница Гризельда!       Надо что-то с этим делать.       Под удивлённым взглядом Брендона я метнулся в комнату и вновь к своему столу. Зашуршали листы исписанных тетрадей, какая-то из книг вновь резанула мне указательный палец своим острым крем листа, но и кровь выступить не успела — порез тут же затянулся. Всё это навевает воспоминания о том видении…       Моего происхождения. И моей судьбы.       — Валтор?.. Что…       Вскинул руку и сам испугался — ткнул пальцем в губы Брендона, тем случайно создав жест, где не до разговоров и шума. Мне нужно сосредоточиться.       Искал я записанное наспех после той вылазки этакого сорвиголовы Валтора в святую святых Алфеи — за Золотые Врата. А именно — заклинание невидимости. Оно оказалось труднее даже заклятья нейтрализации. Или это оттого, что я применил его после?..       Нашёл! Под удивлённым взглядом Брендона вернулся на балкон с тетрадью в руках, положил её на перила и вскинул руки. Слов на древнемагическом было мало, так что оставалось лишь правильно направить энергию.       — Ах! Валтор! Ты… где…       Ой! Мой руки… Не туда же!       Спешно снял заклинание и виновато уставился на Брендона. Ещё более перепуганного!       — Прости… Это сложное заклинание. На невидимость.       — Ух ты! — засиял мой рыцарь. — Ты и такое умеешь?!       Я кивнул и вновь приложил палец к губам. Но теперь своим.       — Нельзя, чтобы твой виндрайдер рано утром увидели. Поднимут шум, что к студентке заявился специалист и… — я неловко прочистил горло. — Ты понимаешь. То, что у нас в планах.       Сказать, что Брендон засиял аки солнце, взошедшее раньше на четыре часа — не сказать ничего! Я не смог даже смотреть на него — отвернулся. Хотя… это ведь из-за смущения…       — Но мы с тобой — взрослые люди. И всё предусмотрели, чтобы не помешать сну других учеников, — я вновь поднял руки. Засверкали искры огня… затанцевали вокруг моих пальцев, вновь обращая их в нечто полупрозрачное, словно стеклянные… Пока я не остановил поток энергии и не направил его в нужную сторону. — Так что я наброшу на твой мотоцикл заклинание невидимости. По крайней мере, попробую…       Получилось не сразу. Для начала я просто впустую потратил энергию. После нескольких потуг удалось скрыть виндрайдер, и пока я настороженно оглядывался — всё-таки магию свою рассыпаю здесь и там, а вдруг мадам Гризельда, директриса Фарагонда или кто-то из учителей решат пройтись в ночи до уборной? Почувствуют же! Тут то меня постигло негодование — нет, никто не уличил камень преткновения в лице n-ного мага с Земли — хотя… это уже здесь не уместно, да?.. Просто Брендон, услышав мой вздох удовлетворения, был уверен, что мотоцикл мне удалось спрятать. А когда подошёл к краю балкона и заглянул вниз…       В общем, невидимым он был исключительно для меня одного. Пришлось колдовать заклинание снова.       — Ты просто устал. И переволновался — из-за предсказания книги, — ободряюще коснулся моего плеча Брендон, как и прежде — светло улыбаясь. Я ответил ему взаимной, хоть и несколько вымученной улыбкой.       Кое-как завершив магию, не потратив много энергии — она же у меня фактически бесконечная — я всё равно ощутил себя выжатым лимоном. И удостоверившись, что Брендон теперь тоже не может найти свой ветролёт, вернулся в гостиную и устало рухнул на диван. Вернулся и Брендон, оставив балкон открытым и не задвигая свет ночной луны Магикса — Солярии, удивительная эта планета — родина Стеллы — светится прямо как Венера, видимая с Земли ярчайшей звездой в тёмном небе.       Пока я размышлял о планетах и о том, что сейчас совершенно не имеет значения, рядом прогнулся диван, и я услышал дыхание. И… трепетное прикосновение к моим сжатым кулакам — я и не заметил… как был глубоко напряжён.       — Ты… — Я обернулся на Брендона, сидящего рядом, но, что необычно для него — не вплотную. И постарался расслабить ладонь. Перевернул руку… и наши пальцы сплелись. Как… тепло. Согревается сама душа, истерзанная жестокой правдой.       — М?.. — подтолкнул я Брендона к вопросу, который он так и не смог произнести.       Переведя дух, он всё-таки высказался, вновь заглядывая в мои глаза:       — Ты переживаешь о словах книги?       Я вздохнул. Тяжело, на плечи Брендона тем положил камни.       Я полагал, это очевидно.       — Что она тебе сказала? — последовал вновь вопрос. И тут же активное, переполненное тревогой и широким нервным размахом рук: — Если тебе тяжело и больно — не заставляй себя! Просто…       Я пресёк все эти активные телодвижения, перехватил руки Брендона и…       — Это были не слова. Она показывала мне картинки. Будто бы сон, но много ярче, отчётливее. Видение… наверное? — почему-то не в силах смотреть на Брендона… я рассказывал: — Но я понимал, что происходит на тех картинах. Несмотря на вещи и людей, которых я видел впервые.       И тогда, собравшись с мыслями, я пересказал Брендону всё, что увидел в самых мельчайших подробностях. Почему-то… мне становилось много легче с каждым обронённым словом.       Единственное. Я не упомянул разрушения, которое принесёт моя сила… и я сам, когда я окажусь в костлявых лапах мерзких дряблых старух-ведьм. Но теперь… это меня гложет. Мне хотелось договорить, рассказать абсолютно всё. Но я боялся… что Брендон… испугается. Меня.       Что он… будет бояться меня.       Лучше промолчать. И взять наконец себя в руки, тряпка-Валтор! Грх!..       — Это не правда!       Резкое… громкое и… безупречно уверенное заявление застыло в пронизанном заклинанием звукоизоляции воздухе комнаты.       Ч-что?..       Я вытаращился на Брендона, не в силах и вопрос, стоящий в мыслях, выронить.       — Как я и говорил — ты не можешь быть созданием Трёх Прародительниц!       А… да, они же жили много сотен… тысяч лет назад… А вдруг благодаря своей силе они обрели некое… бессмертие? Это объясняет их внешний вид в том видении! Ведь вечная жизнь — это далеко не всегда не неиссякаемая молодость и здоровье…       Сил выговорить свои мысли Брендону я не нашёл. Неужели я так сильно сомневаюсь в его любви?..       — Но потерянная книга — древнейший артефакт. Она не могла мне солгать. Будь у меня обычные родители — мать с отцом в одном из миров волшебной вселенной — она бы показала эту заурядную семью, где наш предок мог носить в своих жилах неограниченную мощь пламени. Которая и пробудилась во мне.       О чём мне однажды говорила мадам Фарагонда.       — Это не правда! — заладил Брендон, теперь со страхом и надеждой… и уверенностью! глядя на меня. Прямо в глаза. Да такой сильной волей… что я замешкался. Это… что это такое? — Я клянусь, что ты не рождён от Тёмных сил!       На минуту я утратил дар речи. Не заметил, как таращусь на Брендона… который, к слову, так занервничал — видимо, осознав своё резкое заявление — и принялся спешно откупоривать бутылку вина.       Клянётся? Ч-что?.. Говорит так, будто знает, кто я такой и от кого был рождён! Но это просто невозможно!       Впрочем… Брендон часто может бросить пару слов с такой уверенностью, что и в очевидную ложь поверить можно.       Я наконец заставил себя отвести взгляд. Сглотнул, подумал, провёл языком по губам — пить очень захотелось… В то время я услышал громкий «чпок!», и от горлышка тёмного стекла пошёл пар. А ещё странный гулкий удар по полу? Брендон шарил взглядом вокруг — пробка отлетела?       Соединил пальцы, разожглись маленькие язычки пламени, и лёгким взмахом ладоней я отправил огоньки витать в воздухе, словно свечи без воска и нити, застывшие над нашими головами и столом. Поистине романтическая атмосфера.       Но света было всё равно мало. Однако залюбовавшись на мою магию в очередной раз, Брендон вновь опустил взгляд — под свои ноги — и почти нырнул под стол — когда он выровнялся, пробка уже была в его руках.       Наши бокалы наполнились шипящим напитком. Брендон передал мне… то, от чего я вновь через полчаса буду не в себе. Но… хотя бы наедине с ним. Больше меня никто не увидит. Брендону я полностью доверяю.       Звон хрусталя… и тост? Глаза в глаза…       — За то, чтобы книга ошиблась. И ты был рождён в хорошей семье, которая до сих пор ждёт тебя, — немного смутившись, отведя взгляд, он говорил... — Ну… или твой отец с Земли на самом деле спрятался от мира магии и защищал тебя… вот так…       Брендон…       С улыбкой благодарности я приблизил бокал к его бокалу. Вновь раздал звон.       — Пусть твои слова окажутся правдой.       Мы осушили по первому бокалу и пристрастились к закускам. Вяленое мясо, подкопчённая рыба, овощи, фрукты и ягоды… Брендон поднёс мне тарелку с пятью видами сыров, где можно было по-настоящему продегустировать местные деликатесы, закусив мёдом и орехами. Вроде бы это были простые закуски, но насыщали превосходно! И даже думать стало легко.       Или… это всего лишь один бокал, который вновь наполняет Брендон, уже разморил меня?       — Здесь… дело в твоей сущности, — вновь заговорил мой рыцарь небес о моём происхождении, отпивая вина. — Если бы ты был создан Тёмными существами, такими как Три Ведьмы Прародительницы, то от тебя всегда бы, с самого рождения, и даже до пробуждения магии веяло бы Тьмой.       Я замер с полным бокалом в раздумьях.       — То есть…       Объясняя мне, волшебнику, магические вещи, не обладающий и каплей волшебства специалист принялся активно жестикулировать руками, едва не разливая шампанское, стараясь доказать мне, до того, как я вновь начну сеанс самобичевания по своему окутанному Тьмой… и теперь уже ещё большими тайнами происхождению, обратное.       — Мадам Фарагонда, преподаватели вашей школы Алфея, магические артефакты и прочие вещи с самосознанием — они бы сразу чувствовали тебя настоящего. Тебя, созданного Тьмой. И директриса не приняла бы тебя на обучение — она бы отправила тебя в Облачную Башню.       — Но…       Тут мне резко выдали вопрос, придвинувшись и чуть носом об нос не стукнувшись:       — Валтор! Ведь ты спокойно учишься здесь?       Не считая внештатных пожаров и сотни учеников, раненых моим вышедшим из-под контроля огнём — да, вполне.       Но если опустить сарказм различной степени яда и болезненности воспоминаний… Да, я чувствую себя на своём месте. Больше, чем даже в родном доме.       Поэтому, всматриваясь в проникновенный взгляд небесных глаз, которые успокаивали меня, я кивнул. Брендон улыбнулся.       — А в школе ведьм и жнецов тебе было неуютно?       Я наконец поставил бокал на стол и подумал. Не то что бы… но нечто кожу щекотало. Особенно тот удар молнией, буквально переполненной Тьмой, когда мы с тобой, Брендон, замерли над шпилем башни тёмного замка.       Ох… это точно была Высшая сила Тьмы. У меня словно душа перекувыркнулась и встала неровно… Такое… гадкое, болезненное, противное ощущение!..       Но в самой школе, в коридорах, в архиве я разве что тревожно оглядывался и прислушивался магической интуицией к самым тёмным и подозрительным углам стен с мрачным геометрическим рисунком и статуями гаргулий.       Так что я кивнул вновь.       Брендон вовсе засиял и, отставив бокал, подхватил мои ладони, переплетая в удовольствии наши пальцы.       — О чём я и говорю! Дело не только в твоём характере, а в том, как твоё присутствие ощущается другими магами и феями. И как ты себя чувствуешь в разных ситуациях.       — Как например… с Трикс? — ляпнул я вдруг пришедшую на ум мысль.       Брендон бодро закивал.       — Наблюдая вашу битву однажды, я не видел у тебя желания их пощадить или, того больше, к ним присоединиться.       Боже упаси!       Кажется, моё лицо переняло чувства и красочно исказилось, и Брендон всё понял без слов.       — Да, значит, я прав!       Я замешкался. Было ещё одно…       — Тогда… почему книга, этот великий артефакт…       — Почему она показала эти картины на твой вопрос? — продолжил за меня Брендон.       Я угрюмо кивнул. Здесь что-то не сходится. Я верю Брендону, и я не знал и не понимал того, о чём он мне только что рассказал. Лишь теперь я вспоминаю, как по-разному ощущались маги нашей Алфеи с высших курсов и ведьмаки, разделившие со мной соседнее сидение в автобусе «Магикс-Волшебные школы».       Если первые ощущались родственными душами, с которыми не составит труда найти общий язык, вторые… вынуждали уступить место другому, как бы ни болели ноги.       После долгой паузы…       — Я знаю. Я могу доказать, что ты — не Тёмный маг.       Я отнял бокал от губ и удивлённо посмотрел на серьёзного Брендона. Что ты там ещё удумал?       — Ты мог этого не замечать, так как ты маг и живешь среди магических существ — себе подобных волшебников и фей. Но… — отчего-то Брендон засмущался, отводя взгляд. После он взял мою руку, провёл пальцами по внутренней стороне ладони, поднёс её к своему лицу… И вдохнул полной грудью… прикрывая глаза в удовольствии.       Он…       Я слова проглотил. Этот жест был настолько интимным, что ни единое занятие любовью сравниться не могло!.. И щекотка, когда его пальцы скользнули по моей ладони… Непередаваемое ощущение. Ох… Я почувствовал, как весь раскраснелся и постарался руку убрать. Брендон же, всё ещё прикрыв глаза, задержал дыхание. Словно… боялся потерять мой… запах?       Пока его глаза были закрыты, я поднёс запястье к лицу и тоже понюхал. М… ничего. Запах кожи, одежды… ещё какой-то — может, от мотоцикла? Или так пахнут наручи — если они не полностью из серебра или наоборот — в них исключительно металл. Даже потом почти не пахнет — несмотря на нашу волнительную вылазку. Парфюмом я не пользовался и на Земле последние года два… Может ещё днём с девочек духи прицепились? У Стеллы они стойкие!       Я вновь покосился на Брендона. Он наконец задышал, хоть и неудовольствием. Но улыбка и лёгкий румянец в сиянии «свечей» моего пламени выдавали его блаженство.       Чего это он?.. Или как в слезливых романах он ощутил мой собственный запах?.. Люди хоть и относятся к животным, но мы лишены возможности ощущать феромоны своей расы.       Но Брендон…       — Магия пахнет.       …говорил о волшебстве.       Ну да. Пламя, когда поедает очередную деревяшку или бумагу… или фитиль свечи, растапливая воск — несомненно издаёт запах, и порой он может быть не просто дымом — но и приятным дурманом — к примеру, ароматические палочки?.. их также поджигают.       Но Брендон имел в виду другое.       Пахнет не магия. Пахнут волшебники и феи. Их душа. Их энергия, струящаяся по жилам. Их магия, пропитывающая тело, физическую оболочку, чем изменяется привычный запах тела, кожи и даже пота. И я не ощущаю его из-за постоянного присутствия в окружении подобных мне — этот букет, к которому я принюхался, и он для меня как аромат Алфеи, её стен, коридоров и аудиторий. Потому что сам замок пропитан волшебством.       Огнём Дракона, танцующем в блюде за Золотыми Вратами. И мадам Фарагонды.       — Какой же… от меня запах? — с опаской услышать дурное сравнение, обронил я вкрадчиво вопрос.       — Сладкий. Но не приторно. С какой-то… горчинкой. Словно бы… специй? Наверное. Кажется, её называют орегано.       Итальянские травы? Предполагаю, здесь они какие-нибудь… м… Мелодийские.       — Хмели-сунели… немного острого перца и паприки. Но не чеснок. Карри? Лавровый лист? И ещё какие-то травы…       — Прямо-таки наваристый бульон! — смущённо отшутился я, почесав затылок. — И как ты переносишь этот букет магических духов? Да и все не одарённые магией… как?       — Он слабый. Едва заметный. Как запах простого человека. Но у шеи, запястья — там, где сосуды проходят близко к коже — он сильный и манящий. Как и от волос…       Кое-кто тут же потянулся с шёпотом о сладких ароматах к моей шее, но я мягко отодвинул его лицо. В глаза близкие вгляделся и выдохнул вопрос:       — А как тогда пахнут тёмные маги?       Брендон тут же запал потерял, вспомнил, о чём мы говорили, посторонился и с нежеланием задумался.       — Как непогода, щиплющая кожу молниями. Как свежесть мороза, но жестокого, что сковывает лёгкие от одного вдоха. Как дым — от простого, когда пламя съедает дерево, до едкого — от горящих еловых веток до плавящегося пластика. Бывают, как застоявшаяся вода болотного озера. И самые… злые пахнут как плесень. Как загнивший мусор. Как…       Ощутив утрату аппетита, я попросил Брендона остановиться. Теперь мне всё понятно. Особенно тот аромат цветов из ниоткуда, когда рядом лишь наша подруга Флора, или вдохновляющий запах солнечных лучей на летнем жарком пляже… это несомненно радостная или очень разгневанная Стелла. Эти запахи я ощущал куда ярче, когда обращался в волка на зачёте профессора Визгиса.       Или слабая нотка гнили, дотянувшаяся до моего носа в чистом переулке Магикса, едва перед нами появилась знакомая троица в окружении шестёрок ведьм…       — Поэтому ты не можешь быть Тёмным, Валтор. Никогда!       Лучисто улыбаясь, завершил сладкий, точно орегано, которым я пахну, рассказ Брендон. Такой же, как и сказы, выдуманные им прямо сейчас, дабы лишь уверить меня. Хотя… может, так оно и есть?