***
Эльза снова попыталась перевернуться на другой бок, зашипела от боли и вернулась в исходное положение в тщетных попытках уснуть. Лёгкая полудрёма накатывала волнами, обволакивала и сразу отступала, тревожные сны обрывались, не успев начаться. Не отпускало какое-то щемящее чувство беспросветного одиночества, хотя девушка точно знала, что за стенкой размеренно посапывает Ри, а где-то на первом этаже в золотом свете ночника что-то читает Сэнди. Мерида говорила, что он вообще никогда не спит. Глупость, конечно (хотя, Джека спящим она тоже не припомнила). Да, они, как всегда, были неподалёку, но это никак не мешало ощущению того, что дом опустел. Пропал единственный нерушимый ориентир, данность, которая уже вполне успешно устаканилась в голове. Джека рядом больше нет и не будет. Так по-дурацки начавшееся внезапное приключение давно вышло из-под контроля и так же по-дурацки закончилось. К этой мысли нужно было привыкнуть. Всё закончилось. Она скорее всего больше никогда Джека не увидит. Финиш. Пишите письма мелким почерком. Больше всего хотелось уже в конце концов уснуть, чтобы хоть чем-то оборвать этот поток не самых приятных мыслей, но сон упорно не шёл. Темнота давила со всех сторон, усыпляла, а шум ветра за окном раз за разом выдёргивал из полудрёмы и возвращал в реальность. За закрытой дверью вдруг отчётливо скрипнула половица. Эльза мигом поплотнее закрыла глаза и приняла максимально естественную позу — слушать сейчас лекцию Ри о сбитом режиме настроения уж точно не было. Приоткрылась дверь, впуская внутрь прохладный порыв воздуха, слегка шевельнувший волосы у девушки на лбу. Кто-то вошёл в комнату и медленно направился к ней. Эльза старательно сопела и параллельно молилась, чтобы Ри ничего не заметила. Та в свою очередь подошла прямо к её кровати и остановилась. На несколько томительных минут всё замерло. От усиленного притворства вдруг по-настоящему потянуло в сон, настолько, что девушка решила, что это всё ей почудилось. Если честно, она бы уже ничему не удивилась. И только решила приоткрыть глаза, чтобы проверить свою догадку, как снова почувствовала едва ощутимое движение воздуха и тёплое дыхание у самого уха. А затем лёгкое, почти невесомое прикосновение. Эльза замерла. Она точно знала это ощущение. На лбу медленно таял осторожный поцелуй. Джек ушёл молча, не оглядываясь. А Эльза… Ей оставалось только потрясённо смотреть на тихо закрывающуюся за ним дверь. Остатки гордости и здравого смысла не позволяли ни окликнуть, ни тем более кинуться его останавливать. К горлу подступил ком. Чтобы не разрыдаться в голос или хотя бы оттянуть этот момент как можно дальше, девушка плотно закуталась в одеяло, как в кокон, с головой спряталась в обволакивающую темноту и мысленно с готовностью отчеканила: «Это его выбор. Его право. Всем будет легче, если всё закончится сейчас», — вопреки всем стараниям каждая фраза сопровождалась слабым всхлипом, — «Он больше не обязан со мной возиться». Всё это звучало логично и правильно, но внутреннее Рацио не могло заглушить порывы эмоций. Эльза зажмурилась, голос внутри стих до еле слышного шёпота. Она любила, когда Джек был рядом. Любила эти непредсказуемые моменты взаимной неловкости, внезапно наступающей и так же быстро проходящей. С самого первого дня она так пыталась его понять, налаживала контакт, и только научилась этим контактом наслаждаться, как он разом стал попросту бесполезен. И дело даже не в этом, просто… О чём вообще могла идти речь, если Джек наплевал на всё и ушёл вот так — не прощаясь? Всё это казалось до обидного нечестным, хотя, конечно, весьма логичным концом. И всё же никакие пустые размышления не могли унять тянущее чувство пустоты внутри.***
Девушка раздражённо зевнула. Какого чёрта они там забыли на кухне в четыре, мать их, часа утра?! От льющегося через приоткрытую дверь желтоватого света с непривычки слезились глаза. Она почти не спала, на душе было мерзко, вокруг шрама противно ныло, голова раскалывалась; Эльза просто хотела выпить воды и ещё раз попытаться уснуть. Контактировать с кем-то уж точно не было ни сил, ни желания, но тех, кто бубнил сейчас на кухне, это определённо не волновало. Девушка невольно прислушалась, одновременно раздумывая, стоит ли вообще туда заходить. — …Ну и куда ты теперь? — деловито уточнил смутно знакомый Эльзе женский голос, которому так же тихо ответила Ри: — Пока отсижусь у Сэнди. Николас сказал, что попробует что-нибудь сделать. Ещё бы он не попробовал! Я ему так и сказала: восстанавливаешь мне ангар, либо я ухожу, — видимо, недовольная реакцией собеседницы, Мерида запальчиво повысила голос, — Это мой дом! Был. Эльза слабо вздрогнула после этих слов. Только сейчас до неё дошло, какой должно быть осиротевшей себя чувствует Ри после того пожара. Ведь он уничтожил не просто крышу над головой, но и её главную страсть. Часть её самой. Даже жутковато… — Северянин прекрасно знает, что тебе больше некуда деваться, — уверенно отозвалась собеседница Ри, — Он поможет. Эльза не стала подслушивать дальше; собрав в кулак всю свою невозмутимость, она приоткрыла дверь и вошла внутрь. Мерида со своей гостьей сидела за столом у стены. Только отвернувшись налить себе воды, девушка запоздало узнала в блондинке рядом с ней Астрид. Так, а она что тут делает? Эльза напряглась, буквально чувствуя, как ей в затылок уставились две пары глаз. «Только не разговаривайте со мной. Пожалуйста, просто не трогайте меня…» — Уже встала? — ровно осведомилась Астрид с едва слышным оттенком какой-то непонятной Эльзе эмоции. А впрочем, не всё ли равно? — У тебя пятнадцать минут. Я буду ждать в машине. — Что? Голос вышел сиплым и едва различимым, поэтому действительно её не услышали или просто проигнорировали, девушка так и не поняла. Зато поймала себя на мысли, что возмущаться по этому поводу уже не хочется. Ну, а вот чего она ожидала? Да и можно было не переспрашивать. Видимо, теперь задача по её охране свалилась на плечи Астрид. В принципе, пережить можно. Эльза механически залпом выпила стакан воды и задумалась. Нужно взять вещи. Где она оставила телефон…? — Ри, — Астрид говорила так же сдержанно, — Не разводите сопли, пожалуйста. Терпеть не могу слезливых сцен. Эльза обернулась и молча направилась к выходу. Напарницы обменялись крепким рукопожатием. «Не пропадай», — с самым настоящим беспокойством в голосе бросила Астрид. Ри шутливо боднула её кулаком в плечо. — Ну, жить мне больше негде, так что в случае чего ты знаешь, где меня найти. Уже выйдя в коридор, Эльза краем уха уловила заботливое: «Ты с ней помягче». Девушка остановилась. Мерида с ними не поедет. Что ж, тоже вполне ожидаемо. Хоть вой с таких новостей… «Я подумаю об этом завтра». В рюкзак полетели наушники и запасная футболка. Смотреть в последний раз на ставшую родной комнату не стала. Тяжело. Эмоции поотключались к чертям, только на середине лестницы вдруг воскресло слабое удивление. Ни один шаткий шаг совершенно неожиданно не закончился падением, хотя перспектива свернуть себе шею уже не казалась чем-то ужасным. У двери внизу уже ждала Ри. Вот и кончились хиханьки-хаханьки. — Знаешь, я никогда не умела прощаться, — оружейница улыбалась, видимо, искренне желая подбодрить. Эльза устало выдохнула. — И не надо, — девушка резко протянула ей руку, — До встречи. Всё замерло на секунду, но Ри всё же не сдержалась и порывисто обняла Эльзу. Девушки почти синхронно всхлипнули. — Ну, всё. Подобрали сопли, нос по ветру, хвост пистолетом, — Мерида мягко похлопала блондинку по плечу, — Всё у тебя будет отлично. Оставайся такой же упрямой засранкой. По дороге к машине Эльзе очень хотелось обернуться, но на месте Ри она бы непременно разревелась, а тут бы свои слёзы под контролем удержать. Всё. Прошлое в прошлом. Шорох мелкой гальки под ногами, прохладный ночной ветер, хлопок закрывшейся двери авто, стук сердца в ушах и темнота, темнота, темнота вокруг. Ехали молча. Девушка не помнила точно, сколько. Было всё равно. Перед рассветом мир за стёклами меланхолично раскачивался в чернильном сумраке. В отражении бокового зеркала на пустынном шоссе далеко позади маячил одинокий автомобиль. Может, дело было в царящей кругом абсолютной темноте, но новый дом показался Эльзе полной копией предыдущего. Та же пустая улица с не горящими фонарями, тот же мелкий двухэтажный домик, приветливо открытый гараж и светлая подъездная дорожка. Да где они это всё берут? На принтере штампуют, что ли? Внутри обстановка кардинально отличалась. Эльзу передёрнуло. Жуткие бледно-голубоватые обои почему-то ассоциировались с трупом, мелкие тусклые лампочки под потолком изредка мигали. Астрид что-то говорила, пока закрывала дверь, но слушать её не было ни сил, ни желания. Выдав несколько сонных кивков, Эльза с чувством выполненного долга поплелась на второй этаж к первой двери слева. Скупая надежда со звоном разбилась о реальность: эта комната ни капли не походила на её предыдущую. Девушка, не глядя, бросила портфель в ближайший угол и забралась на кровать, укутавшись в плед. С маленькой снежинки в животе рос целый ледяной ком и, если честно, Эльза была ему рада. Эта защитная анестезия потихоньку усыпляла чувства, позволяя наконец заснуть без тревожных снов.***
Дни шли друг за другом, одинаковые, как обои в каждой комнате этого проклятого дома. Прежде Эльза даже не задумывалась, как могут чувствовать себя зомби, эти же две недели ощущались именно так. Каждое утро она механически плелась завтракать, по вечерам так же механически шла спать. Время между этими событиями дня тут же улетало в какую-то чёрную дыру. Ком льда в груди занимал собой образовавшуюся в душе пустоту и не собирался таять, да и растопить его было некому. Единственное, что он не мог убить, — это тягучую тоску. Одно только присутствие Мериды без проблем бы это исправило, но вот Астрид не собиралась менять положение вещей; её вполне устраивало их молчаливое взаимодействие на некоторой дистанции. Одни из немногих светлых моментов изредка случались по ночам, когда в комнату Эльзы без стука прокрадывалась бессонница. В такие дни после пары часов безуспешных попыток уснуть девушка сдавалась и не без труда забиралась на узкий подоконник. После нужно было приоткрыть окно и замереть в ожидании: тогда немногим позже полуночи в некотором отдалении от дома начинала тихонько напевать какая-то птица. Трель всегда начиналась с одной и той же замысловатой мелодии, сперва тихой и осторожной, но со временем всё набирающей силу. Эта песня стала для Эльзы настоящей отдушиной. Хитросплетение нот и мотивов с дрожащих до пронзительно-тоскливых, до мягких звуков затаённой надежды почти полностью повторяло эмоции последних нескольких недель. Жизнь входила в новый размеренный ритм. Дни шли, комок льда в животе потихоньку размораживался, освобождая пустое место, поэтому на душе становилось, как на улице: холодно, мокро и мерзко; хотя это было определённо лучше, чем не чувствовать совсем ничего. В какой-то момент даже вдруг захотелось двигаться. Немногочисленные вылазки по дому не принесли ни пользы, ни удовольствия, так ещё и Астрид, узнав о них, страшно разоралась. Смысла её истерики Эльза не поняла, но с каким-то мрачным удовлетворением огрызалась в ответ, а это уже можно было назвать настоящим событием. Словом, жизнь вопреки всему продолжалась. Ближе к концу второй недели этого кошмара под вечер к Эльзе в комнату без стука вошла Астрид (как выяснилось, всё, что можно было обозвать вежливостью, она глубоко презирала). Она и не собиралась церемониться, это стало понятно сразу после первой сказанной фразы: — Собирай вещи, завтра поедешь домой. Эльза ошарашенно обернулась и смогла выдавить только невнятное: — Чего? Домой? В смысле… Уже? Мысли взбудораженно заметались по черепной коробке, стукались о стенки и смешивались бестолковый винегрет. Девушка знала, что возвращаться придётся, но эту новость Астрид вывалила ей на голову как ведро снега в июльский полдень. И всё же это было… Хорошо, наверное. Наконец закончится это подвешенное состояние и вообще весь этот кавардак. Астрид выразительно выгнула бровь, но отвечать не стала и вышла, как всегда, не закрыв за собой дверь. В попытках переварить новость, Эльза без толку слонялась по комнате, всё никак не находя себе места. Когда наконец закономерно разболелся шов, девушка, кряхтя, взобралась на подоконник, подтянула колени к груди и уставилась в одну точку за окном. На тёмной вымершей улице, больше похожей на зловещие пустые декорации, не происходило ни малейшего движения, никаких признаков жизни. Дома вдоль дороги зияли пустыми чёрными окнами. Единственное, что не вписывалось в эту стерильную картину отсутствия людей, — это два пикапа у тех домов, которые (как говорила Астрид) тоже принадлежали организации, и какая-то тонированная легковушка на другой стороне улицы. Где-то вдалеке слышались звуки города, а на горизонте догорала розовая полоса заката. Девушка зябко поёжилась, почти физически почувствовав чей-то пристальный взгляд. Чертовщина какая-то… Разыгравшиеся нервы моментально дорисовали пару жутких картин и заставили на всякий случай оглядеться и прислушаться. Интересно, это пройдёт? Хотелось бы, чтобы прошло. Когда она вернётся домой, нужно же будет что-то делать, двигаться дальше и всё в том же духе. А пока что двинулась она только кукухой. Сразу стало неописуемо одиноко, а к горлу подступил ком, но девушка тут же одёрнула себя. Такими темпами она далеко не уедет. И вообще, вот при Джеке она бы в жизни не разрыдалась, по крайней мере без веской причины. Эльза тяжело вздохнула, устремляя взгляд в сгущающиеся сумерки. В душе ещё теплился огонёк надежды на что-то, и она его сознательно не тушила. Ведь в таком случае не останется ничего ─ горстка пепла, которую быстро раздует ветер.***
В одном из окон на втором этаже появился знакомый силуэт. Девушка бездумно обвела глазами дорогу и дома, ненадолго задержавшись на его авто. На мгновение парню показалось, что она смотрит прямо ему в глаза, но Эльза уже снова направила взгляд куда-то вдаль. — Ложись спать, дурочка, — вполголоса скомандовал Джек, будто она действительно могла его услышать, — Завтра будет тяжёлый день, спи. Девушка, будто назло ему, посидела ещё несколько минут и только потом осторожно соскользнула с подоконника и ушла куда-то вглубь комнаты. Джек проводил её взглядом, сдерживая невольную скупую полуулыбку; девчонка ходила уже вполне уверенно. В машине было холодно. Он попытался устроиться поудобнее, но игнорировать жёсткий подголовник никак не выходило. Хотя, оно и к лучшему: так точно не уснуть, а спать было никак нельзя; сегодня последняя ночь наблюдения за домом. Только одно успокаивало — завтра девочка поедет домой и наконец будет в полной безопасности. Осознание этого в какой-то мере успокаивало, хотя легче почему-то всё равно не становилось.***
Дверь распахнулась, внутрь бесцеремонно ворвалась Астрид и настоятельно так возмутилась: — Лоренс звонил, он уже едет, чего ты тут копаешься?! — Стучаться не учили? — впопыхах натягивая джинсы, огрызнулась Эльза, за что удостоилась одобрительной ухмылки. Астрид явно была не прочь пособачиться, но времени на это банально не было. — Не тявкай и пошевеливайся! Дверь с грохотом захлопнулась. Эльза наконец напялила джинсы (которые за время бестолкового двухнедельного сидения на месте стали подозрительно тесными), и присела на край кровати, ни капли не торопясь. Причины было две: покрепче запечатлеть в памяти это место и заодно позлить эту белобрысую засранку. Девушка мстительно улыбнулась; получить за это по шее она уже точно не успеет. Привычный запах уже выветривался из комнаты со свежим ветром из приоткрытого окна. — Ты там померла, что ли?! Астрид рявкнула настолько громко, что по всему дому задорно задребезжали стёкла. Эльза закатила глаза, схватила рюкзак и отправилась на выход. Душу грела мысль, что весь этот кошмар вот-вот закончится. Девушка спустилась вниз и остановилась у окна, выходящего на дорогу. — Надеюсь никогда больше не увидеть твою физиономию, — максимально вежливым тоном выдала Астрид. Эльза мило улыбнулась в ответ: — Взаимно. Твоё личико мне тоже порядком осточертело. Лаяться с ней почему-то было довольно увлекательно, особенно при условии, что Астрид была не против и даже испытывала от перебранок своеобразное удовольствие. А за без малого две недели молчания дерьма в ней накопилось порядочно. — Как Джек не застрелился за всё это время с тобой? — Крыть было нечем. Эльза мгновенно передумала: нет, скучать по Ас она всё-таки не будет. К подъездной дорожке медленно подкатила чёрная иномарка, — О, наконец-то! Давай, топай отсюда. — Надеюсь, больше не увидимся, — блондинка поправила рюкзак на плечах, глубоко вздохнула и переступила порог дома. Ну, что ж, назад, к старой жизни. — Пожалуйста, оцените наш сервис, — с сарказмом пропела ей вслед Астрид. «Ну, профессионалы из вас, конечно, так себе», — Эльза на секунду задумалась, слушая, как шуршит под ногами песок, — «Но аттракционы вышли очень интересные, тут не поспоришь». Ас не стала провожать её до машины, Эльза в отместку не стала отвечать и оборачиваться. К чёрту её, в конце концов. Дверь дома захлопнулась. Девушка устроилась на переднем сидении и достала наушники. В тишине салона не раздалось ни единого слова, похоже, водитель тоже не горел желанием разговаривать. В какой-то мере Эльза была ему за это благодарна, потому что сейчас хотелось только покоя, умиротворения и вот этой гармонии от слияния с бесконечно вечным. Ехали довольно долго. Девушка блуждала взглядом по плывущим за окном пейзажам, ощущая нарастающий приступ жгучей тоски. Опять. Да что ж ты будешь делать… Дорога завела в редкий пролесок. Нужно хоть как-то отвлечься. Джек вроде как-то говорил, что родителей тоже где-то прячут. Девушка фыркнула, когда представила мать и отца, неделями кукующих в землянке. Эльза ненароком взглянула на часы. Виды за окном почти не менялись, хотя они ехали уже чуть больше часа. На краешке сознания поселилась неясная, смутная тревога. Минуты всё шли, лес вокруг густел. «А куда мы, собственно говоря, едем?» Словно в ответ на её мысли водитель начал медленно снижать скорость. Посреди леса. А, ну, теперь всё ясно; похоже, куковать ей вместе с мамой и папой в какой-нибудь земляной норе. Твою мать… Машина остановилась на обочине пустой трассы. — Мы приехали? — скучающим тоном уточнила Эльза. Водитель (как его там, Лоренс?) молча заглушил мотор и впервые за поездку повернулся к ней, поправляя что-то блестящее на руке, но девушка не заметила, что именно, впервые обратив внимание на его лицо. Приятный мужчина, симпатичный. Он в свою очередь вежливо улыбнулся. — Приехали. Эльза не успела толком ничего понять. В сантиметрах от её лица блеснул кастет, вспышкой резкой боли в виске отправляя сознание в темноту.