До двадцати пяти

      — Том, я просто хочу знать — откуда у тебя это? — строго спросил его отец, держа между пальцев золотую монету.       Все члены его большой семьи собрались в одной комнате и с интересом смотрели на парня. Мать сидела на стуле и с тревогой вглядывалась в своего третьего сына, её руки сжимали подол старого платья, в котором она ходила уже очень долгое время. Позади её правого плеча стоял старший брат Тома — Антип, и взирал на него холодным взглядом, словно пытаясь отыскать подвох. Клим, четвёртый ребёнок в семье, с интересом рассматривал монету, которую отец вертел почти перед носом Тома. Две девочки — Лея и Рема, сидели на полу, у ног матери, и с любопытством ждали, чем же закончиться этот разговор. Только самый младший ребёнок в этой семье мирно посапывал в люльке, подвешенной к потолку, не проявляя никакого внимания к происходящему.       — Гусыню продал! — с обидой в голосе повторил Том.       — Перестань врать! — жёстко отрезал Антип, выходя из-за плеча матери, которая тихо всхлипнула, услышав оправдания третьего сына. — Самое большее сколько можно заплатить за тушку гуся — три-четыре медяка!       — Антип, — строго остановил своего старшего сына отец семейства, а после снова обратился к Тому. — Скажи, ты украл это?       — Что? — возмутился парень, — Нет, конечно! Я продал нашего гуся, как вы мне и велели, посылая на рынок!       — Не обманывай нас! — вмешался Клим. — За простого гуся столько не дадут!       — Ну, почему вы не верите мне? — с отчаянием в голосе произнёс Том, безвольно опуская руки.       Мать тяжело встала со стула и подошла к сыну. Том мысленно молился, чтобы она, как и другие не начала обвинять его, ведь мама всегда была на его стороне, сколько бы проделок он не совершал в прошлом. Женщина подошла ближе и заглянула в его глаза. Посмотрев пару секунд, она тепло улыбнулась и обняла его.       — Он не врёт, — спокойно произнесла она. — Сердцем чувствую, что не врёт.       — Ладно, — сдался отец. — Прости меня, сынок. Ты должен понимать, что ситуация странная.       Том усмехнулся:       — Я тоже самое сказал рыцарю, который помог мне.       — Рыцарю? — оживилась его шестнадцатилетняя сестра Лея.       Она мечтала, как и своя старшая сестра Ида, выйти замуж за богатого человека и покинуть отчий дом. Ида вышла замуж за купца в двадцать лет и уехала с ним, не забывая писать семье письма с историями и изредка присылать несколько серебряных монет, которые удавалось скопить в тайне от мужа.       — Да, рыцарь, — подтвердил Том. — Очень странный.       — А проблем теперь не возникнет? — недоверчиво спросил Антип.       — Не должно, — улыбнулся Том.       — Поболтали и хватит, работа не ждёт, — сказал отец, и протянул монету жене. — Сходи с дочерьми на рынок и приготовьте вкусный ужин.       Мужчина с тремя сыновьями вышли из дома, который представлял из себя небольшое строение с тремя спальнями (одна родительская, в которой вместе с ними спал маленький Лука, вторая комната девочек, а третья мальчиков) и кухней в которой за ужином собиралась вся семья.       Глава семьи был мельником. Обычно они не бедствовали, но и не жили на широкую ногу. А в этом году и вовсе выдался скверный урожай, поэтому зерно было низшего сорта, и никто не хотел покупать такую муку.       Том сбросил с плеч мешок зерна, оставив его вместе с другими у больших каменных жерновов. Спину начало ломить уже после седьмого мешка, но жаловаться парень не привык, тем более, что даже Клим, который был на два года младше, не подавал признаков недовольства.       Сильный хлопок по плечу заставил Тома болезненно застонать.       — Совсем уже разваливаешься, — Антип опустил такой же мешок рядом с остальными. — Взбодрись! Солнце ещё высоко! Тем более, что дома будет ждать вкусный ужин.       — А у тебя всё счастье измеряется в еде? — весело произнёс отец, спускаясь с верхней площадки после проверки работы лопастей и поворотного рычага. — Ветер сегодня хороший. Думаю, ещё около двадцати-тридцати мешков перетащите, и можно домой.       Том мысленно содрогнулся. Мельница представляла из себя хранилище для муки высотой десять метров, а жернова располагались прямо над ним. Мешки приходилось каждый раз таскать вверх по лестнице и спускаться вниз за новыми. Как бы парень не любил своего отца и братьев, но работа на мельнице никогда не была ему по душе, как только появлялись занятия помимо этого, он всегда первым вызывался их исполнять. Так было и со вчерашней продажей гусыни.       — Отец, а можно мне сейчас уйти? Я хотел бы успеть пригласить Эмили на ужин, — спросил он.       Со своей девушкой Том встречался почти полтора года и сегодня собирался сделать ей предложение. Эмили была идеальной: красивой, доброй, весёлой, она всегда знала, что нужно сказать Тому, чтобы он растаял.       — О, — протянул отец, — понимаю. — По его лицу поползла хитрая улыбка.       — Том приведёт подружку! — насмешливо выкрикнул Клим. — Смотри, осторожнее, а то вдруг она влюбится в меня, и я её у тебя заберу. У нас будут красивые дети, а ты будешь в стороне…       Том толкнул его локтем в бок, Клим больно ухнул, но улыбка не спала с его лица.       — Ребята, не ссорьтесь, — спокойно сказал отец, скрещивая руки на груди, снисходительно на них смотря. — Вы же братья и должны помогать друг другу. В мире нет ничего важнее семьи. Том может идти, только не опоздайте с Эмили к ужину.       — Спасибо, пап, — со счастливой улыбкой выкрикнул парень, быстро спускаясь вниз по лестнице и выбегая из душной мельницы.       Свежий ветерок обдул его лицо, вселяя уверенность в своём выборе. Он уже прокручивал в голове свои дальнейшие действия придёт домой к Эмили, возьмёт её за руку, они погуляют по окраине города, полюбуются закатом, потом Том отведёт её к себе домой на ужин и официально представит её перед своей семьёй… затем пройдут на сеновал любоваться звёздами и именно там, он сделает ей предложение руки и сердца. Идеально…       Том, окрылённый мечтами, добрался до её дома. У входа стояла карета, куда отец Эмили грузил вещи. В душу Тома закралась тревога, кончики пальцев похолодели и стали покалывать.       — Простите, — сипло сказал он. — А где Эмили?       Мужчина посмотрел на него оценивающим взглядом и басом ответил:       — Она в саду.       Парень кивнул в знак признательности и поспешил в сад. Уже на входе, он услышал слабые всхлипы.       — Эмили? — позвал юноша, ища её глазами.       — Том! — заплаканная девушка выскочила из тени дерева и бросилась к нему в объятья.       — Эмили, что случилось? Почему ты плачешь? Кто тебя обидел? — осыпал её вопросами парень, крепко прижимая к себе.       — Том… — она пыталась унять непрошенные слёзы. — Я… прости, прости меня…       — Тише-тише, — Том успокаивающе погладил её по голове.       — Мой отец… — всхлипнула она, — папа… он… он выдал меня замуж за старого барона! — Эмили не могла больше себя сдерживать. — Я сейчас отправляюсь к нему! Том! — она сильнее вжалась в него, не желая отпускать.       — Что?.. — юноша не верил своим ушам, земля ушла у него из-под ног.       — Этот барон… Проклятый мерзавец когда-то давно дал денег отцу, чтобы тот смог построить кузницу, а в замен потребовал в невесты первую дочь! Меня! Том, я не хочу! Пожалуйста!       — Эмили! — твёрдо послышалось за их спинами, — Тебе пора. Достопочтенный барон Курдюк уже заждался тебя.       — Папочка, пожалуйста…       — Довольно пререканий! В карету!       — Сэр, — начал Том, но его грубо прервали:        — Эмили, живо в карету, — сказал её отец тоном, не требующим пререканий.       Девушка со скорбью в глазах посмотрела на Тома, понимая, что её возлюбленный ей не поможет. Парень не хотел выпускать её из объятий, но она ласково провела рукой по его лицу и прошептала на ухо:       — Спасибо, что ты был в моей жизни… Прости меня… — после она легонько чмокнула его в щёку и, вырвавшись из объятий, не оборачиваясь, пошла к карете.       — Эмили! — Том ринулся за ней, но был безжалостно перехвачен её отцом.       — Оставь мою дочь.       — Вы не понимаете! Мы любим друг друга! Эмили!       Кучер закрыл дверь кареты и уселся за вожжи, хлёстко ударил лошадей кнутом. Том начал вырываться, но мужчина держал крепко. Парень кричал ей вслед, до момента, пока карета не скрылась за горизонтом, а после обессилено обмяк.       — Любовь — это детская забава, — жестко сказал отец девушки. — С бароном она будет в достатке и рано или поздно станет счастливой. Я сделал всё ради её блага, и позже она это поймёт. С другой стороны, ты, — Том поднял взгляд на мужчину и отступил в сторону. — А что ты бы смог дать? Нищее существование? Голодные дни? Я не хочу, чтобы моя дочь умерла под чьим-нибудь забором, только потому что вы наслушались сказок про любовь.       Том не верил происходящему. Не хотел верить. Все планы… все мечты… всему этому теперь не суждено было сбыться. Ноги несли его неизвестно куда. В груди зияла дыра. Его сердце только что уехало неизвестно куда в карете. Перед глазами была пелена, он не видел куда шёл, изредка задевая случайных прохожих плечом и, словно из-под толщи воды, слыша их ругательства.       В очередной раз врезавшись в кого-то, Том сделал шаг в сторону намереваясь обойти, но его удержали за плечо. Подняв взгляд, он встретился с небесно-голубыми глазами. На задворках сознания билась какая-то мысль, но упорно отказывалась посещать голову.       — Здравствуй, Том, — улыбнулся рыцарь.       Теперь парень смог понять мысль: «Бежать». Но ноги отказывались слушаться. Том осмотрелся по сторонам и понял, что находится далеко от рынка, на котором он вчера пытался продать гусыню.       — Как ты меня нашёл? — без интереса спросил он.       — Расспрашивал местных жителей, — бесхитростно ответил рыцарь, но руку с плеча не убрал.       — Пришёл, чтобы бросить меня в темницу? — Том вытянул руки. — Вперёд.       — Хм, как будто два разных человека… Не собираюсь я тебя бросать в темницу.       — Тогда прочь с дороги, — грубо ответил парень, сбрасывая со своего плеча руку.       — А вот теперь узнаю. Что случилось? — рыцарь продолжал идти рядом с Томом.       — Тебе-то какое дело?! Что ты пристал? Я тебя даже не знаю!       Рыцарь сделал большой шаг вперёд, перекрывая Тому дорогу, и с обаятельной улыбкой протянул руку:       — Крис. Приятно познакомиться.       Сил на то чтобы препираться не осталось. Эмоции выжали из Тома всё.       — Том, — он быстро пожал открытую ладонь.       — Я знаю, — ухмыльнулся Крис. — Так что стряслось?