***
Во всем в жизни нужно искать плюсы! И даже в том, что тебя превратили в жабу. Во-первых, тебя могли превратить в паука. Во-вторых, могли и в комара. В-третьих, ты хотя бы сохранил рассудок, а не ползаешь, смотря, какое бы насекомое сожрать. Можно сказать, ты — хищник! Вершина пищевой пирамиды. Почти. Никто же не говорит, какой именно? Да и вообще, в жизни все бывает в первый раз. Как не посмотри, Макаров с Брандиш никогда не катались на жабах. Да, один из них происходящему не совсем улыбался, все время нервно осматривая тело на наличие свежих бородавок или, быть может, какой болячки. От такого первого опыта мужчина предпочел бы отказать, да еще и доплатил сверху, абы наверняка. А вот Брандиш Мю поездке почему-то определенно радовалась. Конечно, это же не ей расцарапали все лицо и чуть не сломали нос брюхом! — Мы же ищем Люси, ведь так? — Для начала, нужно найти его величество. Не понимаю, почему нас раскидало… «Нацу, должно быть, с ними. Мне уже кажется, что все порталы выходят из строя именно из-за него», — подумала Люси, не особо обращая внимания на то, что её используют в качестве транспорта. Ей было все равно, что мастер вместе с одной из «12» едут на ней, свесив ноги, периодически нахваливая за смышлёность: — Умная попалась жаба, хоть и противная, — размышлял Макаров. — Просишь её повернуть — и она послушно поворачивает туда, куда надо. Ей было все равно, потому что это был хоть кто-то. А стоило рядом оказаться товарищам, как Люси сразу начинала чувствовать себя намного лучше, видя во вьюге безнадеги «что-то». Вот найдут остальных, спасут девушек, вернутся домой, и все будет хорошо. — Здесь, кстати, подозрительно тихо. Не считая громко квакающих временных сородичей Хартфилии. Затормозив, жаба в шоке плюхнулась на пятую точку, сдавлено квакнув. Макаров вместе с Брандиш соскользнули вниз, не удержав равновесия, и выругались. — На противную, что ли, обиделась? Каждый год божественному огненному дракону Игнии из деревни выдавали по одной девушке, которую выбирал он сам. Девушек лишали вещей и оставляли жить во дворце, если можно было так назвать это место, дракон на ловеласа и бабника не смахивал даже издалека и прикрыв один глаз. И что он сказал там, возле водоема? «Я привел тебе новую»? Сказал это Селене, с которой потом долго спорил, кому из них достанется сила заклинательницы духов? — Ква… — растерянно выдала Люси, мешая наездникам взобраться на неё. Она упала в водоем, а затем превратилась в жабу. Те, кстати, водились исключительно там же, а местная противная драконица уж очень громко причитала на Игнию, когда тот бросил Хартфилию в воду. — Ква! — скомандовала она Макарову, хлопнув себя по спине, мол «Садитесь, поехали!». Те, правда, ничего не поняли, и все же залезли, не въезжая, почему млекопитающее упорно тащит их туда, куда ему хочется, да еще и злобно сопит. Противное, что с него взять?***
Нацу думал, что его сейчас схватит инфаркт. Хэппи тоже. Они вместе ухватились за сердце, в ужасе шуганувшись в сторону от огромной жабы, резко появившейся перед ними. Зереф думал, что эти двое даже расплачутся, хотя и сам начинал стремительно терять последние следы рассудка, видя то, как жаба с натужным «буэ!» выдавливает из себя нечто не менее огромное и устрашающее. Сандалий! Это определенно был сандалий! Летящий, черт подери, им на головы! Быть крошечным Нацу совершенно не нравилось. Он, конечно, прытко уклонился от обуви, боясь, как бы их с Хэппи не прихлопнуло, как тараканов, так что точно так же, как злополучное насекомое, побежал прочь. Сандалий рухнул на пол, поднимая кучу пыли с земли и разбрызгивая слизь во все стороны, а еще настиг его сзади, придавив ноги. Впрочем, живучестью Нацу тараканам тоже ничем не уступал. Он бы воспользовался кулаком огненного дракона и уж тем более смог бы отбиться, но вот так растерялся, что даже не смог собраться с мыслями куда бить. Подлетел Хэппи, схватил друга за жилетку, начал пыхтеть и стараться, вытаскивая того из-под сандалия. Затем резко замер, и как бросился к обуви, как завыл: — Люси!!! Люси, тебя что, съела жаба?! — Ты что делаешь, Хэппи? — Нацу думать не любил, и все же понял, что уменьшились только они, а значит, жаба Хартфилию так просто съесть не могла. Или?.. — Это что, её обувь? Хэппи, конечно, частенько шутил, что её давит жаба, когда все ночью жрут котлеты, а она грызет сельдерей с гантелей в руке, но это же были лишь шутки! — Успокойтесь, вы, оба, — побелев, Зереф резко схватил брата и его кота за шкирку, быстро уходя назад. Да уж, здравомыслия им было не занимать! — Ква, — требовательно заявила та самая жаба, ударив по сандалии когтистой лапой. — Ква-ква! Нацу затормозил буксиром, развернувшись на сто восемьдесят градусов, так что даже упал: все-таки, темный маг продолжил идти дальше, нервно оглядываясь по сторонам. И вот, опять! Портал сбился. Брандиш не было, Димария тоже куда-то запропастилась, а вместе с ними — Макаров, невесть зачем сунувшийся за ними в портал. Зереф, конечно, видел, что тот следит за ними. Но кто же знал, что он решит увязаться в чужую трансгрессию! — Что, правда? — резко выдохнул драгонслеер, выпучив глаза. — Ква! — подтвердила жаба. — Только не говорите мне, что он понимает её, — Зереф остановился, посмотрев на кота требовательным взглядом. Тот все еще бормотал что-то о жабах и о Люси, с трудом приходя в себя. «Я просил Игнила научить его грамоте, — догадка пришла сама собой, — но видимо, стоило уточнить, какой именно» Конечно, гигантская жаба над Нацу не особо вселяла доверие на первый взгляд. Он даже думал зарядить в неё ревом огненного дракона или сжечь это странное место у водоема к чертовой бабушке, все же, после бесценных яблок производства Люси сила и энтузиазм перли через край. Но когда она заговорила… — Это одна из девушек, отданных деревней, — перевел Нацу. — Она говорит, что пыталась предупредить девушку, которую привели вчера вечером, но не смогла. — Ква, — кивнула та. — Так Люси съели или нет? — повторил вопрос Хэппи, в ступоре уставившись на сандалий. Вдруг другая лягушка, чуть более прыткая и длинноногая, раскрыла рот и плюнула, запуская новый снаряд, чуть не прибивший бедного кота. Пусть и все перепачканное слизью, но это, без сомнений, было обручальное кольцо Люси. Зереф шумно втянул воздух через нос. Ему вдруг показалось, что звезды опустились с неба, засверкав перед глазами, когда кольцо Водолея упало рядом с ним, чуть придавив подол тоги. Зря! Ой, зря он позволил ей играться в святую благодетель, отпустив спасать девушек в одиночку. Ведь если подумать, он же мог — точно мог — пойти за ней сразу и вступить в бой тоже сразу. Даже если та метка… и драконы… да что ему с драконов, которые четыреста лет от роду прятались на другом конце мира? Он ухватился рукой за кольцо, похожее на одно большое колесо, и присел на корточки. Закрыл глаза, задержал дыхание. Мозги очень тяжело вставали на место, погружая его в зону спокойствия. Едва ли он слышал голос Нацу. — Она тоже превратилась в жабу? — ужаснулся его брат, понимая, что не может уловить запах напарницы. — Да еще и осталась без магии в таком состоянии? Жаба кивнула. — Ква-ква-а-а, — протяжно ответила она. — Тогда я просто испарю к чертям это болото! Нацу зажегся. Наконец-то появилась возможность: 1) помахаться; 2) спасти Люську; 3) испытать собственные силы. Но в первую очередь — спасти Люси, конечно же. Путаясь в траве, он наобум бросился вперед, на запах воды. В этот момент запищал дружный ор жабьих голосов, в небе блеснула полная луна, а затем лево и право смешались, что-то пошло не так и… — Это еще что за… — выругавшись, он пластом полетел через кольцо, об которое и споткнулся. — Пространственная магия? Или контроль разума? Что это? — Зереф размышлял вслух, надеясь, что его брат обратит внимание на происходящее и прекратит гнаться вперед, делая бессмысленные круги и то и дело возвращаясь обратно. — Нацу, стой! Ты что, не понимаешь? Огненный волшебник на это лишь зажегся с ног до головы, улыбнувшись от уха до уха. — Не могу видеть дорогу — сожгу все! Он думал, что рев огненного дракона летит в никуда, туда, где трава. Думал даже, что никаких помех для магии, все такой же мощной, как и в нормальном состоянии, нет. Но обманщица луна так не считала: заставив волшебника видеть то, что ему хочется, она развернула его, перенаправив волшебство на чернокнижника и летающего кота. Как раз в этот момент распахнулась дверь, ведущая в помещение, и внутрь влетели четверо: Брандиш Мю, Макаров, жирная огромезная жаба и злая Димария за их спиной. Спригганы не зря считались лучшими и не боялись Зерефа. Можно сказать, что им досталось это положение обязательно также по той причине, что они умели узнавать все по его глазам, движениям рук, а то и вовсе просто читали его, зная, что именно их император решит предпринять в той или иной ситуации. Конечно, временами они своевольничали, если черного мага долго не было. Но стоило главной военной силе Арболеса оказаться на поле битвы подле их императора, как у них возникало одно сознание на всех. В конце концов, эта связь, больше схожая с чистым инстинктом, велела Брандиш ступить вперед и, педантично хмыкнув, резко вернуть всем присутствующим их обычные размеры. Даже если все знали, что это конец. Зереф метнулся в сторону, не до конца справившись с тошнотой, нахлынувшей вместе с уменьшением всего вокруг, — в его глазах, конечно же. Магия Брандиш была невероятной, но примененная без предупреждения, она могла на некоторое время вывести человека из строя. На самом деле, увеличиваться и уменьшаться было не так уж и легко. Тем не менее, он кое-как успел схватить кота за хвост и отскочить к своим подчиненным, надеясь, что больше никого не зацепит. Нацу же понял, что происходит что-то не то, когда его затошнило. Он вообще ненавидел это чувство, вечно сопровождающееся тихим «чучух-чучух, чучух-чучух…» в его голове, особенно, если в это время приходилось пользоваться магией. Рев огненного дракона потух, стоило только забыть о концентрации на технике, а затем где-то позади послышалось очередное «Ква!!!», в котором он с удивлением узнал свое имя. — Люси? — шарахнулся Нацу, быстро вскакивая на ноги. — Люси, это ты? — Что ты имеешь в виду, Нацу? — скептически покосился на него Хэппи. — Люси такое делать не умеет. Она же… — Да не то! Я слышал её голос! — Нацу, здесь нет Люси! — Но я слышал её! — он злился, чувствуя, что ему не верят, и все же вскочил на ноги, бросившись проверять всех жаб и лягушек в округе. — Люси, ты где? — Нацу, ты пугаешь меня! — Хэппи чуть не расплакался, резко помотав в стороны головой. — Что с тобой такое? Он — Нацу — был его лучшим другом, и конечно, никто не мог знать его лучше, чем Хэппи. Так что кот прекрасно понимал, что пытаться образумить драгонслеера в момент, когда он настолько взбудоражен и одержим, дело бессмысленное и крайне опасное. Хэппи скосил в сторону, пытаясь считать хоть что-то с лица темного мага (вдруг хотя бы он решит успокоить его), и растерялся. Вокруг Зерефа уже стал вращаться целый вихрь тьмы, плотный, как черный смог, уничтожая сантиметр за сантиметром траву под ногами. Кот засуетился. Крикнув жабам убираться подальше, он вновь попытался достучаться до Нацу, но тот лишь отмахнулся, бросившись к воде. Все стремительно летело к чертям. — Просто испарю его, — смело воскликнул Нацу, по обычаю полагаясь исключительно на свою интуицию. Хэппи кинулся вслед за ним, не считая это такой уж хорошей идеей, и не успел: огненный убийца драконов уже успел зажечься и сунуть руку в воду. Его разве только чудом не зацепило паром, резко ушедшим ввысь. Волны эфира в комнате колыхнулись, обдав всех присутствующих чьей-то удушающей жаркой магией, а затем раздался крик: — Зереф, стой! Приди в себя! Сначала он вздрогнул и испугался. Внутренности завязались в узелок, и сердце рухнуло в пятки от чужого прикосновения. Это было неожиданно. Попросту то, что к Зерефу прикоснулись: в последнее время это происходило очень часто, и только потому, что рядом появилась Люси. Его мысли обычно напоминали путаные лабиринты, где ты бродишь целую вечность, никогда не зная, куда приведет следующий поворот, так что Зереф не знал, в какой миг сорвется и решит, что все сделанное — исключительно попусту. Он любил все в этом мире, — а оно умирало, стоило вдруг об этом только подумать, почувствовать страх, что можешь навредить чему-то бесценному. А жизнь… она, непременно, такой была. Люси набросилась на него. Примечательно, все еще в водорослях и пухе камышей. Ключница, вообще-то, рассчитывала, что опять едва ли сдвинется с места, будучи жабой, но когда прыжок неожиданно стал настолько дальним, насколько мог быть только кратковременный полет (для млекопитающего, конечно же), поняла, что что-то не так. Толкнув чернокнижника в бок, она повалила его на траву, ослепленная вспышкой столкновения белого и черного. И её голос. Это было почти так же неожиданно, как ступить в лужу и провалиться по лодыжку, тот же миг споткнувшись. Стало до странного утопически спокойно и легко. — Люсечка, — Макаров с трудом подобрал челюсть, не решаясь подойти, — это мы на тебе, что ли… получается… на тебе ездили? Путаясь в подолах одежды Зерефа, она не могла поверить тому, какое счастье испытывает от того, что её нашли: вот, рядом кто-то есть, кто-то сильный и надежный. Все-таки, как легендарный темный маг, могущественный император Спригган и гениальный теоретик магии, живущий уже как более четырехсот лет, мог быть ненадежным и слабым? — Пи-пи! — пряжка с ключами под ней радостно запищала, бросаясь к хозяйке с ключом Девы на тоненьких ручках. — Мои ключи! — возликовала Хартфилия, понимая, что модифицированное и явно одухотворенное коробкой Льюиса существо намекает ей вызвать духа земли, чтобы переодеться во что-нибудь нормальное. — Придворной дамы откройтесь врата! Звездное платье! Дева! — Слезь с меня, быстро, — отчего-то строго, быстро и четко произнес Зереф, пытаясь одновременно и снять её с себя и надеть кольцо на первый попавшийся палец. В то же время она видела, что рядом появилась Дева, привычно выскочив из-под земли. Вокруг был с десяток молодых девушек, по виду — крайне агрессивных, сильных и необычных, правда, точно так же грязных, мокрых и в иле, но что было поделать, раз в комплекте к заклятию чистая одежда не идет? — Люси, назад! — почти в один голос с Нацу произнес Зереф, отталкивая заклинательницу в сторону. — Опять? — она возмутилась, только было начав: — Вы что, издеваетесь? Совсем меня за волшебника не дер… Но все возмущение перекрыло грохотом и жаром, вдруг ворвавшимся вместе с воздухом в легкие. Все запнулись, с трудом оставшись на ногах под волной пыли и дыма, и едва завеса чуть развеялась, как послышался громкий крик Нацу, и всем стало ясно, что он только что попытался сделать. — Жже… жжет… жжется! — взревел он, схватившись за горло. — Дурак! — подхватив его под руки, Зереф попытался помочь брату встать, но того так и подкосило. — Зачем съел его огонь? «Огонь?», — ужаснулась Люси, поняв, что их уже засекли. Но чтобы Нацу не мог съесть чье-то волшебство? Тем более, так пострадал, без сомнений опалив горло огнем? Драконы. Они уже были здесь. — Справлюсь, — прохрипел тот в ответ, понимая, что на самом деле даже не видит, что творится вокруг. — И это вы собрались победить Акнологию? Смешно! Игния напал сразу же, мгновенно оказавшись перед самыми сильными, как он считал, волшебниками в помещении. Он замахнулся ногой, целясь названому сыну Игнила в живот, и очень удивился, когда грудь рассекло лезвие меча, а впереди никого не оказалось. «Клац-клац». Димария оскалилась, подрагивая от возбуждения перед сумасшедшей битвой, и даже прочувствовала, как по спине прошелся холодок: ей хорошо запомнились взбешенные янтарные глаза, похожие на соткновение из чистейшего животного инстинкта убивать. Дракон был в бешенстве. А Нацу все еще задыхался от его огня, закатывая глаза к небу. Это было чем-то ужасно странным и попросту нереальным, чтобы существовало что-то, влияющее на организм убийцы драконов хуже, чем эферион. — Мастер, помогите увести и защитить девушек! Люси бросилась к Макарову, даже не задумываясь о том, как именно они должны это сделать. Она поймала на себе скользкий холодный взгляд, смешанный с ненавистью, спрятала глаза, а затем побежала дальше: не до этого было, да и врагов, помимо Игнии, у них пока не было. Впрочем, девушки и сами не ждали с моря погоды, хотя от волшебства божественного дракона огня определенно едва держались на ногах. Они собрались в одну кучу, не зная, куда податься среди вспыхивающего вокруг взрывного огня и пыли, и испуганно жались позади одной единственной из всех них израненной девушки. «Видимо, главной», — подумала Люси. У неё уже выстраивался план в голове. — Как ты в это встряла, Люси? — Макаров последовал за ней, чуть не тараном таща за собой и Брандиш Мю. — И твоя магия… — Не так быстро! Он не договорил. Стена красного огня выросла прямо перед ними, преграждая путь, языки пламени ухватились за одежду, сжигая звездное платье и края шубы Брандиш, вовремя отшатнувшейся в сторону. Люси услышала, как затрещали концы её длинных волос, плавясь в пламени, и цыкнула: жар заставил сделать несколько шагов назад, и все же обжег. — Эй, ты! Брандиш Мю! — воскликнул Макаров, смело взглянув на одну из «12». — Не тормози, уменьшай огонь! — Это невозможно, — прагматично ответила девушка, тщась засечь дракона глазами. — А если бы и получилось держать его крошечным несколько секунд, вы ведь изначально планировали, чтобы я уменьшила девушек, ведь так их проще будет защитить, разве нет? — Да, но… — Глупости, — закрыв лицо рукавом, чтобы не надышаться дыма, решительно вызвалась Люси, — мы с Девой сделаем подкоп и достанем их таким образом. Их взяли в кольцо. Если не от жара и огня, то они умрут, задохнувшись дымом! Слушать она не стала. Дева рядом с ней понятливо кивнула, сразу же уходя под землю, а Люси — за ней, радуясь временной прохладе под землей. Выпрыгнув внутри кольца, она ухватилась за первого попавшегося человека, а затем ушла обратно, крепко держа того за одежду. Макаров раскрыл рот, увидев её заметно покрепчавшее волшебство, и с удивлением отметил, как быстро и спокойно одна из «12» уменьшает одну, вторую, четвертую… в карманах его одежды было уже восемь девочек, когда Люси прекратила приходить. Пара секунд, вокруг куча дыма, пыли и огня, и все же, они заметили, что что-то идет не так. Сначала исчезла Дева, едва успев вытащить из дыры очередную девочку, затем раздался приглушенный крик. — Люси! Он позвал её. Все длилось какие-то жалкие секунды, но когда ты очень спешишь, такая задержка особенно заметна. Заклинательница духов появилась в звездном платье, подхваченная той самой главной коренастой девочкой. Правда, в отличие от Хартфилии, использующей магию Девы, она почему-то была вся присыпана сверху землей. «Маг земли», — понял мастер. Они свалились практически под ноги Макарову, но тот едва успел понять, что произошло. Люси снова потянулась за ключом Девы и снова выкрикнула: — Придворной дамы откройтесь врата! Дева! Когда он понял, что у духа обожжены икры, тот вместе с хозяйкой уже скрылся под землей. У Люси болела рука. Ей не очень-то досталось, в отличие от Девы, когда они по неясным причинам промахнулись, роя тоннель, но сдаваться она не собиралась. Еще одну девушку, затем еще, остается всего пять… и вот, снова: возвращаясь в кольцо, она выпрыгнула из-под земли не там, под влиянием инстинктов бросившись туда, где не было огня. Схватила девушку и ушла под землю, путая лево и право, точно как несколько часов назад. Лодыжка вспыхнула жгучей болью, вступая в контакт с обгоревшей тканью чулка, так что она снова упала рядом с союзниками, вскрикнув от боли, и приготовилась вновь делать призыв: Деве тоже не повезло вслед за ней, но оставались еще четыре девушки. Выбора не было. — Что случилось?! — заволновался Макаров. Люси только отмахнулась: — Ничего! — С ума сошла? Её обдало тьмой. Холодной и будоражащей. Затем тело молниеносно стало искриться светом, подавляя Голод Смерти, перемешанный с лютым драконьим огнем. Зереф схватил её за руку и заставил встать, с вызовом посмотрев в глаза, а Люси только слегка улыбнулась. Удивительно. Она стала замечать, что у него есть привычки, выдающие настоящего параноика: быстро осматривать человека с ног до головы, считывая его состояние, да и умудряться наблюдать за всем, всегда, везде… заклинательница хмыкнула, перехватив ключ Девы в руке покрепче. Это было рискованно, но что еще оставалось делать, если не нырять под землю? — Отпусти! — Ты никуда не пойдешь, я же сказал! Скройся где-нибудь, — он так сильно сжал её запястье, что то заболело. Да и в глаза посмотрел с лютым бешенством, требуя подчинения. Скрипнув зубами, Люси попыталась вырвать руку из цепкой хватки и отшатнуться. Она испугалась. Да, неприятно было осознавать, но она правда его испугалась. Великий темный маг, принимающий с ней ванну? Стоящий под дождем, говоря что-то о судьбе, надежде и невероятном везении встретить друг друга? Не смешите её! Как им вообще могло прийти в голову, что этот человек способен и в самом деле полюбить её, измениться из-за этого? И когда именно это началось? — Я не могу оставить их умирать в огне! — Плевал я на это! Немедленно убирайтесь отсюда! Её затошнило. Зереф растерялся, увидев в карих глазах резкие перемены, когда мятеж сменился болью и ужасом. Растерялся, и все же, отпустить её не посмел: Люси могла ненавидеть его хоть целую вечность, но все будет нормально, пока она жива. Тем более, что заклинательница наконец-то вернула ключ к остальным, хоть немного забыв о глупой затее. — Какое вообще ты имеешь право решать, кому жить, а кому нет? Кем ты себя возомнил, великий темный маг Зереф Драгнил?! Кем, черт подери, ты себя возомнил?! Я согласилась на все это, чтобы суметь спасти мир, который люблю, спасти всех, а не тебя! Так что засунь свой эгоизм себе поглубже, и помоги Нацу справиться с Игнией, пока нас не кремировали живьем! Он знал, чем все закончится. Видел даже, как Люси замахнулась и как её рука дернулась. Видел страх в глазах и сожаление. Видел, но будто бы со стороны, что она влепила ему пощечину, следом уйдя под землю, за стену огня. Вызывать Деву было теперь уже бессмысленно. Четыре девушки? Люси более чем в состоянии справиться со всем самостоятельно. Самостоятельно. И Зереф тоже посчитал, что справится со всем сам. Он совершенно вышел из себя, чувствуя, что сердце рвет на куски и лабиринты в голове путаются. Ему стало дурно. Нацу под действием странного полу-черного огня ревел и метался, нападая вместе с Димарией, и тоже сходил с ума. Но если Нацу попросту терял себя под действием лютого пламени, то Зереф… он терял всех других. Или думал, что так происходило, чувствуя себя в яме одиночества и вины. В самом деле. Все это его вина. Все, — и до последней капли. — Не отвлекайся, темный маг! — крик Игнии раздался прямо перед ним. Он попал. Димария отлетела в сторону, широко распахнув глаза, и с трудом осознала, что появился еще один враг. Дева Войны остановила время, бросившись на, очевидно, драконицу, возникшую рядом в кимоно, и даже привычно клацнула зубами, оскалившись. Глупые драконы! Кто придумал, якобы они сильны? — Время не щадит никого, — довольно фыркнула Димария, замахиваясь клинком. Но ей пробили живот рукой прежде, чем все снова начало двигаться, прежде чем она различила стороны и противников, прежде чем поняла, что время не остановилось, как думалось, а наоборот: побежало быстро и мимо неё. — Звезды тоже, дорогая, — осклабилась Селена, скидывая ту с руки. Димария рухнула в траву, почувствовав, что боль мешает даже пошевелиться. Ранди… да, нужно было добраться до Брандиш, чтобы уменьшить рану! Она стала осматриваться, готовясь к атаке, но та не последовала. Вместо этого драконица посмотрела на Игнию и, прагматично ухмыльнувшись, припечатала: — Пруд испарился, дополнительного источника силы больше нет. Кажется, у тебя проблемы, Игния. Но ты же умный. Раз придумал, как все испортить, значит, разберешься и с тем, как починить. А я умываю руки. — К черту тебя, Селена! Я и сам их убью! Всех до единого! Игния не сомневался в собственном превосходстве ни на миг. Его скорость была неоспорима, все удары прилетали четко в цель. Названый сын Игнила не мог даже справиться с мощностью настоящего пламени дракона, едва разбирая, куда атаковать, а легендарный чернокнижник все время отвлекался, выискивая глазами белобрысую девчонку. Пусть бы Селена свалила! Она уложила одного противника, — честь ей, но какая разница, если жалкого мага времени вот-вот победил бы и он? «Идиот! Он открылся», — Игния оскалился, бросившись на Зерефа, когда тот в очередной раз бросился на подмогу своей подружке. Набрав полные легкие огня, дракон тут же выпустил его на всех магов разом, а затем довольно утонул в собственном пламени. Вот и все. Так легко, что даже смешно, но никто не мог пережить драконий рев. Тем более, рев божественного дракона. Втянув воздух через нос, он попытался уловить запах жженой плоти, но так и не смог, разом выпустив весь воздух. Пара ребер сломалась. Два удара под дых, треснула челюсть, затем желудок, грудная клетка и шея. Он распахнул глаза, понимая, что сам себя заключил в ловушку, погрузившись в пламя. Кашлянул кровью, согнулся в три погибели. Вдруг стало холодно. Надвигалась тьма. Тем временем пламя стало исчезать, растворяясь в бездонном желудке убийцы драконов. — Я же говорил: справлюсь! Нацу Драгнил поглотил все до последней капли. Его тело отчего-то быстро приспособилось и стало достаточно сильным, чтобы принимать его высшее пламя. Все случилось быстро: Димария остановила время, Нацу оказался справа, ударяя крылом огненного дракона, затем алые печати выпустили в него поток сплошной тьмы. Игния полетел в стену, пробивая собственным телом колоны, пока не свалился на колени, едва чувствуя собственное лицо. И засмеялся. Сильны! Против человеческой оболочки — и в самом деле, но… — Вы еще не победили… вы не можете так просто взять и… вы, жалкие человечки… Зереф надвигался на него в вихре тьмы, уходящей тонким ручейком куда-то прочь, вероятно, к Люси. Кожа чернокнижника, местами покрытая волдырями, стремительно заживала и становилась обычной. Видимо, то и было влияние его бессмертия. Не важно, каковы повреждения, ведь Анкселам все равно не даст ему так просто отбыть свое наказание за пренебрежение жизнью и смертью. Жизнь и смерть, жизнь и смерть, жизнь и… «Кем ты себя возомнил?» — Вы не чета Акнологии! Он даже не обратит на вас внимание! Мошки, просто мошки! Мусор! Это мы… — Это вы четыреста лет прятались от него. — Мы накапливали силы, ты, жалкий… — А мы пользовались ими, пока вы прятались здесь, так что можете продолжать и дальше играться в свои жалкие детские игры, пока мы спасаем всех от Акнологии! Зереф сорвался окончательно. Его глаза заволокла проволока, стало совсем темно. Люси встала столбом позади них, чувствуя смесь жалости и страха, и уже приготовилась к тому, что они сейчас быстро соберутся и исчезнут, воспользовавшись трансгрессией. Но что-то было не так. Игния… был странным. Огонь пузырился вокруг него подобно кипящей лаве, и стоило только заглянуть в затянутые гневом глаза… — Нет… — она дернулась, поняв заранее, что он собрался делать. — Не смей! Акнология учует нас! На теле стала стремительно проступать чешуя. Сила бурлила, радуясь тому, что её наконец-то выпустят. Пара секунд! Или, быть может, минута. Ему хватит и минуты в драконьем обличии, чтобы раздавить их всех, прихлопнуть одного за другим ударом лапы. Пусть все сгорит! Пусть горы сравняются с землей и все утонет в огне! — Форма Девы! Откройтесь врата! — Люси, стой! — воскликнул Нацу, вовремя поняв, что она собралась делать. Форма Девы. Должно быть, страннейшая форма из всех, что были. Это свойство, конечно, больше подходило знаку Сатурна, Козерогу, но почему-то досталось ей. Кандалы крепились практически к каждой части тела, с десяток на ногах, на руках, даже шея, грудь, туловище. Цепи. Весь смысл был именно в них. Не антимагический камень, но что-то тоже особенное, способное подавлять. «Только бы это сработало!», — взмолилась она, слыша стук собственного сердца в ушах. Исчезнув под землей, она следом выскочила позади дракона, обхватив его грудь руками. Почти сразу же закричала, понимая, что одежда сгорает, а вслед за ней обжигает и кожу. Цепи вырвались, обмотав Игнию со всех сторон, и плотно примотали их друг к другу, мешая даже нормально дышать. Да и не было чем: горелая плоть, шелк одежды, дерево под ногами… в дыму едва ли было что видно. — Ты убьешь всех нас! — Отпусти, чертова девка! — Отойди от него! — Ни за что! Их крики смешались. Заклинательница чувствовала, что задыхается и что все тело горит, обжигаясь пламенем дракона, и все же даже не думала его отпускать. Ни за что! В конце концов, таковой была судьба каждого в Хвосте Феи: в первую очередь думать о других, и лишь так о себе. Она не могла позволить Игнии превратиться в дракона и Акнологии прийти. Не сейчас. Умирать так было бы верхом тупости. — Нет, Люси, отпусти его! Хватит! — голос Хэппи донесся до неё, как из-под толщи воды. Все случилось очень быстро и неожиданно. Её тело вспыхнуло, генерируя столько света, что ослепило даже через закрытые глаза. Ударная волна от столкновения света и тьмы оттолкнула их назад, заставив упасть. Хэппи, попавший в самый эпицентр, содрогнулся, точно от удара тока, и упал вниз, разом растеряв и сознание, и магию. Люси ужаснулась, понимая, что от нервного напряжение тоже начинает терять сознание, цепи сияют и рассеиваются, исчезая вместе с последними крупицами магического запаса. Но все почему-то стало четким и невероятно ярким на миг. Почему-то… «Зереф?», — поняла она, видя, как огонь расступается под бордовыми печатями. Она запомнила его красные глаза и боль во всем теле. Как рука сжалась на шее дракона, оплетая её тьмой, как она упала на щепки, не понимая, что именно, где и как болит. Рядом с ней, кажется, был и Хэппи с наполовину почерневшим хвостом, весь потрепанный и обгоревший. И как бы не хотела, но все же закрыла глаза и утонула во тьме, потянувшись рукой к израненным лапкам Хэппи, которыми он так отчаянно пытался её оттащить…