***
За витражами уже начинало опускаться солнце. Оно было пугающе красным, словно налитое кровью. Распускало от себя такое же кровавое мерцание, которое терялось в серости облаков. Почему-то в тот момент Цири подумала, что у этого мира не осталось времени. Она видела, как в городе гуляли эльфы, и все они поднимали взгляд на солнце. Дети неугомонно тыкали пальцем в небо, о чем-то расспрашивая родителей. Это был не ее народ. Ненависти не было. Было лишь безразличие к тому, что с ними случилось бы. Такова жизнь. Кто-то умирал, а кто-то рождался. Но если бы на месте этой расы были люди? Были те, кого она знала? Безразличие бы улетучилось. Ей бы хотелось спасти своих друзей, уберечь от этой страшной участи сгинуть вместе с миром. Так чем эльфы хуже людей? У них тоже семьи, дети. Они такие же. Но другие. Цири начала понимать Эредина. Любой хороший владыка постарается спасти свой народ. Все, что он делал. От убийства короля до ее поисков — было ради них. Тех, кто сейчас испуганно смотрел в небо. Она помнила взгляд Эредина, когда она сказала про смерть Ауберона. Неужели действительно он не собирался убивать его? Или он слишком хорошо играл свою роль? Сейчас это уже было не важно. Она вышла из своей комнаты, влекомая единственным вопросом к королю. Стражники кинулись за ней, но та сорвалась с места, начиная блуждать по темным коридорам. Ее резко схватил мимо проходящий Карантир. Он скользнул взглядом по стражникам, которые начали наперебой оправдываться, но тот попросил их замолчать взмахом руки. — Ты куда полетела, Zireael? — спросил чародей. — Мне нужно к Эредину, — тяжело выдохнула Цири. — Прошу, Карантир, скажи мне: где он? Тот некоторое время рассматривал ее глаза, словно пытаясь найти в них потаенные желания встречи с их королем, затем развернул к себе и направился дальше по коридору. Они прошли пару метров, когда мужчина постучал в одну из дверей. С той стороны послышалось громкое «войди». — Мой король, Цирилла хочет поговорить с вами, — Карантир слегка поклонился, едва подталкивая девушку вперед кабинета. — Можешь идти, — кивнул Эредин, продолжая рассматривать какие-то бумаги. Он сидел за столом в черном костюме с киноварным-малиново-карамзинновым плащем. Поднимал одну бумагу, внимательно читал ее. Брал перо, что-то записывая. И убирал в сторону. Он поднял на девушку усталый взгляд, едва улыбнулся и вновь принялся рассматривать бумаги. — Какими судьбами, Зираель? — Когда мы покинем этот мир? — на одном дыхании произнесла она. Эредин, кажется, не ожидал этого вопроса. Он поднял голову. Сначала удивленно рассматривая ее, а затем отвернулся к окну, за которым продолжало заходить кровавое солнце. — Да, время уходит, — протянул тот, коснувшись шрама на щеке. — Но подготовка идет полным ходом. Ты начала сочувствовать моему народу? Как интересно. — Я посчитала, что вы ничем не отличаетесь от людей. — Что правда, то правда, — кивнул мужчина, поднимаясь со своего места. — Войны, убийства, короли, обычный народ, дети, семьи. Все одинаково. Только мне всегда казалось, что люди стали намного кровожаднее нас, а может они были такими всегда? Эредин обогнул стол, усевшись на его край, и внимательно следил за выражением Цири. Та на его риторический вопрос покачала головой, обхватывая себя за плечи. — Подойди, — он махнул рукой в свою сторону, но девушка и не двинулась с места. — Цири, подойди ко мне. Ее начала бить мелкая дрожь. Она не могла сказать наверняка, что последовало бы дальше. Эредин был слишком непредсказуемый. Но ее внутренняя тлеющая ненависть напоминала о себе, давая той немного сил. Он сжала свои плечи еще сильнее и сделала пару уверенных шагов вперед, гордо подняв голову. Этот момент Эредин не упустил, и теперь едва улыбался. Он резко дернулся в ее сторону, хватая ту за запястье и прижимая к себе. — Зачем ты это делаешь? Тогда… и сейчас, — хмуро спросила она, поднимая тяжелый взгляд на эльфа. — Пытаюсь наладить контакт перед тем, как ты ляжешь ко мне в постель, — на его губах заиграла усмешка. Цири поморщилась, пытаясь высвободиться из объятий короля, но тот лишь сильнее прижал ее к себе. Он был груб, но при этом говорил действенные мысли. Ведь она будет обязана лечь с ним в кровать для окончания их сделки. Мысль о свободе заставляла смириться и подчиниться. Но потом в голове всплывали мысли, что она подчиняется не из-за свободы. А лишь потому, что сама этого хотела. Она заметно расслабилась в его руках, продолжая стоять и не шевелиться. Прислушивалась к его спокойному ритму сердца и дыханию. И ей показалось, что в данный момент было максимально спокойно от всей суеты, которая творилась вокруг. Она совершенно не задумывалась, когда коснулась губами его подбородка. Несмотря на то, что она была высокая, она все равно едва доставала ему до шеи. Мужчина даже не пошевелился. Лишь опустил голову, встречаясь своим серым взглядом с ее зелеными глазами. Не было никакой наигранности, издевательских улыбок. Он был серьезен и сдержан. Обхватил ее подбородок, подтягивая Цири к себе и мягко целуя. Это было не больно. Не дерзко, как в прошлый раз. Да, он давил на подбородок пальцами, но это было вызвано не злостью. Цири коснулась рукой его шеи, щеки. Рука дрожала. Она сама дрожала от своих смешанных чувств. Но в данную секунду она действительно хотела его поцеловать. Она почувствовала, как Эредин начал прижимать ее сильнее к себе, почувствовала, как сердце начинает ускорять ритм. Почувствовала, что ее начинает биться в его такт. Его хватка стала грубее, но ее это совершенно не волновало. Она перекинула руки за его плечи, касаясь пальцами черных волос. В последний момент, когда еще немного, и та тонкая грань между нежностью и страстью исчезает, Эредин перехватывает ее за талию, усаживая на стол и начиная покрывать ее шею поцелуями. Еще секунда и грань исчезнет. И Цири подумает, что хочет этого. И будет идти к нему навстречу, отдавая такое же желание, как и он сам. Но грань начала медленно появляться вновь с отчетливым стуком в дверь. Эредин оторвался от ее губ и закрыл глаза, словно пытаясь прийти в себя. Цири продолжала обхватывать его руки перемещая взгляд с замершего Эредина на дверь. — Кто? — резко спросил тот, оборачиваясь к двери. Девушка спрыгнула со стола, встав по левую сторону от короля, и наблюдала, как внутрь зашел один из всадников Дикой охоты. Она частенько видела его, когда Эредин исчезал из Тир на Лиа. Тот неуверенно покосился на девушку, вновь перевел взгляд на короля и поклонился. — Карантир просил передать, что пора начинать. И что ему нужна Zireael.Глава 14.
17 июня 2021 г. в 10:51
Эредин разжал пальцы на ее плечах и легким толчком оттолкнул от себя. Подлая улыбка не сходила с его лица. И она боялась, что та была вызвана ее внешним состоянием: грудь тяжело и часто вздымалась, лицо было красное. И Цири не могла себя убедить в том, что краснота на щеках была вызвана злостью или обидой. Она была вызвана желанием. Желанием к мужчине, которого априори быть не должно. Она сделала неуверенный шаг назад, второй. Поняла, что их разговор исчерпал себя. И теперь она спокойно могла уйти. Она развернулась и быстрым шагом направилась к выходу из сада. И в последний момент разворота видела, как усмешка сошла с его губ. Он нахмурился, чуть опустил голову и наблюдал за ней из-подо лба. Но этот взгляд был не жестоким, наоборот, каким-то мягким и грустным. Она думала, что ей показалось.
Она летела по коридорам. Видела, как мимо мелькали служанки и охрана. И ей показалось, что мимо проходил Карантир. Он проследил за ней взглядом, останавливаясь и что-то произнося. Она не могла сказать точно: был ли это чародей или нет. Но его зеленые глаза, так выделяющиеся на сером окружении, она не могла спутать с другими. В последний момент она остановилась и обернулась в его сторону, но мужчины уже не было.
Когда Цири хлопнула дверью в свою комнату, до сих пор пыталась усмирить дыхание. Она пыталась понять действия и эмоции Эредина, но все никак не складывалось. Она просто не могла представить его заботящимся о ком-то. Да и заботой это назвать сложно.
Она прошла вглубь комнаты и вновь остановилась. Это не забота. Он все делал специально. Пытался сломать ее. Добить. Чтобы в конец концов она осуществляла то, что он попросит. Но ее пугало одно: появление внезапного желания, чтобы слушать его, помогать ему. И просто быть рядом. Она неуверенно коснулась подвески, которую получила в подарок от него. Несколько секунд катала камешек между указательным и большим пальцем, словно пытаясь выстроить поток мыслей. А затем с тяжелым вздохом опустила «капельку». Цирилла вновь почувствовала, что так не должно было быть. В глубине души она ненавидела его. И эти взявшиеся из ниоткуда мысли о заботе и любви пугали ее. Неужели она просто влюбилась в тирана? Неужели нахождение подле него вывело всю злость из тела, оставляя после себя смирение и любовь?
Она сглупила, что убежала. Показалась в его глазах глупой девчонкой, и подтвердила все его слова наяву. Нужно было решить все в саду. Спросить: зачем он это делал? Но она сомневалась, что он дал бы ей однозначный ответ. И, несмотря на все это, она была согласна с ним: ее тянуло к нему. Но эти чувства были чужие для нее. Не к нему. Точно не к тому, кто убил стольких дорогих ей людей ради достижения своей цели. Цири схватилась за голову, раздираемая противоречивыми мыслями. Легла в кровать и надеялась, что хотя бы во сне прошедший день исчезнет из ее памяти.
С того дня она редко видела Эредина. Большую часть времени, по словам Карантира, он был занят государственными делами. Цири заметно удивлялась на новости. И чародей сразу ее осекал, говоря, что Эредин хороший король. И он заботится о своем народе, несмотря на подход. Девушка потеряла счет времени. Каждое утро за ней приходил Карантир. Он говорил, что до возвращения на Континент осталось слишком мало времени, а значит нужно начинать заниматься более плодотворно.
Цири помнила, как на одно из занятий пришел Эредин. Он наблюдал издалека, стоя в проходе из колонн. Мял в пальцах лист плюща и рассматривал, как тот обвивал белый камень. При виде него она теряла контроль. Карантир вновь пытался направить ее, помогал. Шло все медленно. И тяжело. Но она старалась сфокусироваться на занятиях, а не на том, что за ними наблюдал король. После того занятия, Карантир подошел к Эредину и что-то говорил на Старшей речи. Цири поняла отдаленные фразы: что-то про нее и ее силу. И, кажется, что она готова. Эредин тогда кивнул и ушел, а она вскочила следом, уже без возможности сдерживать рвущиеся наружу эмоции и вопросы.
Она перестала их прятать. Перестала бояться этих мыслей. Лишь думала о том дне, и как ей хотелось вернуться назад. Она сжимала ладони в кулаки, делала неуверенные шаги за Эредином, но останавливалась, вспоминая свою потаенную и затихшую ненависть. Цири замечала заинтересованный взгляд Карантира. Он следил за ее взглядом, словно тот говорил за нее. Затем неуверенно поворачивал голову в сторону, в которую уходил Эредин, и задумчиво касался большим пальцем кончика носа.