Аромат смерти

      Он сам пригласил ее на встречу. Она узнала об этом, когда стражники с хмурым выражением лица сказали ей одеться и идти за ними. Поняла сразу: куда и зачем. Кроме Эредина ее больше никто не мог вызывать к себе. С Карантиром все была ясно изначально. Если он решил провести занятие — то сопроводит ее сам. И только Эредин в самом крайнем случае навестит ее лично.       Она нервничала. Каждый раз одергивала себя на мысли, что скоро увидит его настолько близко, что сможет коснуться рукой. Рассматривала себя в зеркале и продолжала искать ответ на самый тяжелый вопрос, который встал комом в ее горле. Моментами он спускался к сердцу, заставляя то биться, словно безумное, а затем вновь поднимался к горлу, создавая приступ тошноты. Она постаралась успокоиться. Выглядеть перед ним достойно. С высоко поднятой головой и без страха в своем взгляде. Хотела показать, что все также ненавидит его и презирает. И будь у нее возможность — накинулась бы на него в желании закончить со всей этой историей раз и навсегда.       Эредин сидел в беседке, нервно перестукивая пальцами по каменному столу и смотря куда-то вдаль своего королевства. Она замерла в нескольких шагах от беседки. Сначала взгляд скользнул по сморщенной и посеревшей лозе, которая местами отпала от колонн строения и мертво свисала, едва покачиваясь на ветру. Затем она переместила взор на Эредина и выдохнула. Все-таки он идеально подходил на роль правителя. Короля. Резкие черты лица, хмурое выражение лица и плотно сомкнутые губы. Он коснулся рукой острого подбородка, выводя несколько кругов по нему, а затем коснулся пальцами шрама на щеке. — Любуешься? — прохрипел Эредин и кашлянул, поворачивая тяжелый взгляд на девушку.       Цири промолчала, лишь присела напротив него, после того, как тот сделал приглашающий жест рукой. Он косо взглянул на нее, явно о чем-то задумываясь, и вновь отвел взгляд вдаль. Они сидели в тишине несколько минут, до слуха обоих доносился только тихий свист ветра и, кажется, слишком шумное дыхание Цири. — Вас долго не было, — прошептала девушка, не сводя взгляда с эльфа.       Ей показалось, что тот на секунду вздрогнул, затем вновь повернулся к ней всем телом и хладнокровно улыбнулся. Улыбка показалась ей какой-то вымученной, хотя он из-за всех сил продолжал показывать некую враждебность и высокомерие. — Много дел, — ответил Эредин и встал. — Успела соскучиться? — он обогнул стол и встал подле нее.       Девушка замерла, кажется, даже перестала дышать. Ей казалось, что Эредин видит ее насквозь. Чувствует все ее эмоции и даже может читать ее мысли. Она подняла уверенный на него взгляд и едва усмехнулась, отрицательно ответив ему. — Я с подарком, — мужчина достал из-за пазухи небольшую подвеску на серебряной цепочке. Зеленый камешек в виде капли сверкнул в глазах Цири. — Надеюсь, он сойдет за извинения.       Он ловко застегнул на ее шее подвеску и сел обратно на свое место. Цири некоторое время рассматривала зеленый камень, играя им в руке, затем перевела взгляд на Эредина. Если бы он не напомнил о том инциденте, она, может, и сказала «спасибо», но теперь лишь хмуро смотрела в его сторону. В глазах вновь встала смерть девушек, которые так ей полюбились за короткий период времени. — Никакие твои подарки и извинения не загладят то, что ты сделал в тот день, Эредин, — слишком грубо ответила девушка, отпустив подвеску, которая плавно легла ей на грудную клетку, слегка качнувшись.       Тот совершенно равнодушно пожал плечами и вновь улыбнулся. Вся эта ситуация выбивала Цири из колеи. Она сжала руки в кулаки, хватаясь за ткань брюк под столом, и послала в его сторону взгляд полный злости. Его улыбка была ответом на ее взгляд, словно он такой реакции и ждал от нее. — Хотел сказать, что в скором времени мы покинем это место, — он вновь вернулся к созерцанию города, — уже пора.       Она совершенно не слушала его, полностью уйдя в свои мысли. Ей хотелось продолжать вот так просто сидеть с ним, в тишине. Может и перекидываться острыми фразами друг в друга, и при этом понимать, что это самое обыкновенное их общение. Но она понимала, что это все, что он хотел сказать и теперь ей остается только вернуться в свою золотую клетку. А он вдруг замычал какую-то едва знакомую мелодию.       Цири на секунду замерла, вслушиваясь в нее. Начинала рыться в своих воспоминаниях, так как отчетливо помнила, что когда-то ее слышала. Хмурилась, бегала глазами по белому каменному столу, вновь переводила взгляд на совершенно спокойного короля и вновь пыталась вспомнить. В какой-то момент ей вспомнился Лютик и его баллады, но слышать мелодии барда из уст Эредина, казалось, по меньшей мере — странно. — Красивая мелодия, — он загадочно посмотрел на нее и встал.       Цири проводила его взглядом, в надежде, что он уйдет, но тот остановился возле парапета. Она встала вслед за ним. Казалось, что против своей воли, но шагнула в его сторону. Остановилась. Пыталась себя отговорить от того, о чем она потом будет жалеть. Ведь она не знала его. И не знала, что за игру он ведет с ней. Но все же встала рядом с ним, пытаясь скрыть дрожь в ногах. — Я вспоминаю нашу первую встречу, — неожиданно начал эльф. И голос его звучал по-другому. Более жестоко. Более…холодно. — Маленькая, высокомерная девчонка, едва похожая на Лару Доррен. Ты испугалась меня, но при этом была странно возбуждена.       Он улыбнулся и повернулся к Цири, чуть склонившись над ней. Девушка хотела сделать шаг назад, подозрительно смотря на него из-под опущенных ресниц. Он не дал ей отойти от себя, грубо обхватив ту за запястье и прижав к себе. Ласточка дернулась, пытаясь высвободиться из мертвой хватки Эредина. Одна ее часть испугалась, другая начинала закипать, а третья… третья хотела послушать его дальше. — К чему ты клонишь? — нахмурилась она, вновь дернув рукой. — Ты уже тогда была заинтересована во мне. Признайся себе, что желала вместо Ауберона увидеть меня в стенах дворца. — Никогда, — слишком резко ответила она, и сейчас наблюдала, как Эредин расплывается в злорадном оскале. — Ты слишком высокого мнения о себе, Эредин. — Правда? Неужели мне показалось? Быть такого не может. Я никогда не ошибаюсь, дорогая Zireael. Ты стреляла глазками направо и налево, замирая взглядом на мне и пытаясь скрыть чувство возбуждения, которое накатывало каждый раз на тебя. Глупая, непонимающая девчонка. Сейчас ничего не поменялось. Ты все такая же. И я вижу сейчас твой взгляд. Вижу, что в твоих мыслях мелькает вопрос: «А что будет дальше?». Ты дождалась того момента, зоркая Ласточка, когда вместо бессильного старца на престол вступил я.       Цири вновь дернулась в сторону. Ей не хотелось продолжать этот диалог и выслушивать то, что, к сожалению, действительно являлось отчасти правдой. Он ее заинтересовал тогда. Она, правда, считала, что он, в отличие от Ауберона, идеально подходил на роль короля, но больше она остерегалась его. Будь тогда Эредин королем, как сложилась бы ее жизнь сейчас? Она взмахнула рукой, и эльф все же отпустил ее. В глазах его читалась победа, словно он лично убедился в своих словах, которые отразились всем спектром эмоций на лице девушки.       Она уже хотела уйти и окончательно поставить точку в этом тяжелом разговоре, но Эредин ее остановил. Он сделал то, что она хотела еще с момента прихода в сад. Но боялась этого желания. Казалось, что оно было неправильным, не ее. Словно кто-то управлял ее эмоциями, заставляя задумываться о столь, казалось, глупой мысли. Он грубо обхватил ее за талию одной рукой, вновь прижимая к себе, а другой больно обхватил ее за щеки, сжимая и притягивая к себе со всей силой, на которую он был способен. Ей было больно и обидно. Она хотела вырваться, но не могла и шелохнуться, когда его губы накрыли ее. Она дернулась и замерла, пытаясь мысленно усмирить сердце. Цири испугалась, что он почувствует ее биение сердца своей широкой грудью, но удивленно застыла, почувствовав такой же быстрый стук его сердца. Тогда ей показалось, что Эредин живое существо, у которого тоже есть сердце, а никак не большой отшлифованный булыжник.       Он целовал ее грубо, как и представляла девушка. Весь Эредин был олицетворением грубости, и здесь не могло быть по-другому. Он больно кусал ее губы, отрывался, смотрел в ее полуприкрытые глаза, где блестели зеленые бусины то ли от слез, то ли от желания, и вновь накрывал поцелуями. Делал это быстро, едва касаясь. Рука соскользнула с ее щек, оставляя после себя лишь больное покалывание, и переместилась на шею. И продолжал покрывать ее поцелуями: губы, покрасневшие щеки, лоб, подбородок и вновь возвращался к губам. Она не хотела отвечать на его поцелуи, хотелось высвободиться из его рук и закрыться в своей комнате. Но опять, словно кто-то невидимый, не давал разрешения на это. Останавливал ее и навивал желание поцеловать в ответ.       Цири сделала это аккуратно, почти незаметно, словно сама боялась своих движений. На несколько секунд расслабилась и коснулась правой рукой его груди, ощущая, как под ладонью продолжает бешено стучать его сердце. Эредин, кажется, словно испугался ее движения, перехватив ее ладонь. Словно не хотел показаться слабым. Показаться обычным. Почему-то она мысленно улыбнулась такой реакции, но больше и не норовилась прикоснуться. — Ты врешь сама себе, Zireael, — он отстранился от нее и улыбнулся.