4 марта 2018
— Глазам своим не верю! Костин — собственной персоной. Я был уверен, что больше о тебе не услышу, а ты, вон, живой. Илья натянуто улыбнулся, пожимая руку старому знакомому. Прошлая встреча стоила ему немалых денег — и чуть не стоила жизни. Марк смотрел в ответ с любопытством, вероятно, просчитывая, за чем пожаловал на этот раз, но не спешил спрашивать. Все, кто имел с ним дела, знали — ему нравится, когда его просят, нуждаются в чём-то, что лишь он может достать. Собственное превосходство не давало ему покоя. Когда Илья учился, весь универ был в курсе, что он банчит травой. Марк умудрялся хорошо навариться на студентах, ни разу не будучи пойманным с поличным, хотя вопросов к нему была уйма. В то время его «услуги» казались Илье чем-то аморальным, он смотрел ему вслед с брезгливостью и избегал даже пересекаться взглядом, чтобы не замараться. Зато потом, получив положительный результат, пришёл к нему сам, не в силах справиться с бушующим внутри ураганом в одиночку. Марк в душу не лез — ему плевать было, кому и что продавать. Был у него какой-то нюх на тех, кто его не сдаст. А Илье всего-то и нужно было отвлечься. До последней закупки. Он помнил собственный ужас, когда, придя в себя, оттирал отпечатки с пистолета и смывал остатки таблеток в туалет. Как трясся от понимания, что чуть было не натворил. Как посреди ночи нёс свёрток к каналу, дёргаясь от каждого шороха и молился, чтобы никто не повстречался на пути. И как проклинал Марка за его чёртову готовность помочь в любой ситуации. И вот он снова видит эту добродушную улыбку, за которой скрывается исключительно жажда наживы. — Итак? — всё же прервал паузу Марк, поправив часы на запястье. Дал понять, что ценит своё время. — Мне нужна информация. Илья постарался расслабиться, оглядел полупустую кофейню, пригубил заказанный напиток. В конце концов, в такой просьбе нет ничего противозаконного. Чего переживать? Прошлое — уже в прошлом. — Интересная смена предпочтений, — беззлобно рассмеялся Марк. — Какого рода? — У меня есть адрес. Хочу узнать, кто владелец дома, чем занимается, законно ли ведёт дела. — Ты бы ещё в церкви спросил, — Марк фыркнул. — С чего ты вообще взял, что я могу с этим помочь? — Значит, Марк Всемогущий чего-то да не может? — ухмыльнувшись, Илья пошёл ва-банк. Поставь под сомнение его возможности — и Марк вприпрыжку побежит доказывать обратное. — Давай сюда свой адрес, — ощерился тот, доставая планшет, — по старой памяти. Зачем ему это понадобилось, Илья сам понимал смутно. Знал только, что сумма, которую ему якобы завещал отец в обход матери, слишком велика, чтобы быть похожей на правду. И это напрягало. Да, Константин доказал ему, что деньги настоящие, обменяв в банке несколько купюр, которые Илья достал из разных пачек, но менее тревожно от этого не стало. Такие деньги не валятся с неба, когда их не ждёшь. Да и удивительно было, что Константин продолжал ждать столько лет, не позарившись на них. Что-то в этом уравнении не складывалось… — Что я могу тебе сказать… — Марк задумчиво почесал бородку. — Криминалом тут и не пахнет. Свой бизнес уже пятнадцать лет — дома строит по области. Была пара приводов, ещё в нулевых, но ничего серьёзного. Если тебе подрядчик нужен, могу дать контакты. Есть толковый пацан, я сам, вон, летом дачу отгрохал. — Да нет, не нужно. Меня конкретно этот человек интересует. Илья скосил взгляд на планшет. — Слушай, я же не справочное бюро и не частный детектив. Здесь инфы-то: разведён, двое детей, дом да машина во владении. Компания работает чисто, клиенты довольные. Если тебе прям вся его подноготная нужна, дай мне неделю, и я выясню, чем живёт этот твой Харитонов и с кем трахается. Но прям щас это всё, что я могу. Харитонов. В глазах потемнело. Илья откинулся на спинку кресла, отодвигая чашку подальше от края стола. — Таблеточку? — услужливо поинтересовался Марк. — Нет… Нет, я… сколько я тебе должен? — взяв себя в руки, он поднял взгляд на собеседника. — Чувак, — тот покачал головой, — за пять минут поиска в гугле денег не берут. Ну, кофе можешь мой оплатить. Будет нужно что посерьёзнее — тогда и обсудим цену. Номер у тебя есть. Звони, короче. А мне пора. Илья кивнул и проследил за ним до выхода. В голове выстраивалась логическая цепочка. Всполохами на краю сознания. Константин Харитонов. Рыжий, под пятьдесят, двое детей, в разводе. Всего-то и нужно было разузнать фамилию. Он бы сразу всё понял. Схватив куртку, он подорвался к выходу, едва не забыв оплатить счёт. Ещё успевал на последнюю электричку.***
Дубровка встретила его прежним холодом и пустыми улицами. Сонный таксист домчал до нужного адреса за пять минут, отчаянно зевая и игнорируя светофоры, будто бы чувствовал нетерпение своего пассажира. Илья не успел решить, что будет делать, если хозяина не окажется дома, не подумал, как сам будет добираться обратно в ночь. К счастью, в одном окне горел свет. — Какие люди, — удивлённо поприветствовал его Костя, выходя на мороз в махровом халате и домашних тапочках. — Понравился чай? У меня ещё есть, проходи, — подмигнул он. — Алексей и Василиса, — выпалил Илья, понимая, что эта догадка — всё, что у него есть. — Что ж. Похоже, чаем тут не обойдётся, — Константин покачал головой и махнул рукой, чтобы Илья следовал за ним. Пересчитав бусины на чётках, собираясь с духом, Илья шагнул вперёд и закрыл за собой калитку. Душа ликовала — он оказался прав. Вот только легче не стало. Напротив, только запутаннее. На кухне стоял аромат ванили, играла джазовая музыка — в прошлый раз Илья не заметил патефон, а сейчас с интересом смотрел на крутящийся винил. Константин достал кружки, поставил на стол пиалу с вишнёвым вареньем и тарелку с ажурными блинами. Молчал только. Хмыкал себе под нос, пока Илья не помыл руки и не сел на диванчик. — Я был уверен, что там достаточно денег, чтобы не задавать лишних вопросов. — В том то и дело. Слишком много. А любопытства мне не занимать, — Илья пожал плечами, глядя, как тот разливает чай. — Ты и в детстве был таким, — улыбнулся мужчина, садясь напротив. — То и дело норовил в каждый ящик отцовского стола залезть. А Володька и рад был — всегда там конфеты прятал. Ты жуй — мне одному не справиться. С первым же блинчиком Илья понял, что зверски голодный. Желудок недовольно отзывался на выпитый кофе и требовал чего-то более существенного, но на фоне стресса Илья совершенно этого не заметил. А ещё эти блины неожиданно вернули его в их счастливую с Лёшкой пору — тот частенько готовил их по утрам. Точно такие же. И варенье тоже было вишнёвым. — Те деньги… — начал он. — Твои, — кивнул Константин. — Володя был хорошим человеком и всегда помогал друзьям, если мог. Я никогда его не просил, только вечно находил проблем на пятую точку, — он невесело усмехнулся, — дураком был. Вовка меня вечно выручал. И единственное, о чём попросил, — о тебе позаботиться. Я, признаться, и в этом не преуспел. Ну, ты помнишь, я рассказывал. Потом снова в долги влез. И тогда твой отец меня и после смерти выручил. Я пообещал себе, что всё до копейки верну к тому моменту, когда тебе это потребуется. Взял себя за яйца, занялся работой. Когда тебе стукнуло восемнадцать, я почти всё собрал. Снова пришёл к вам, но застал только упитого самурая с кухонным ножом. Рисковать не стал — сделал вид, что этажом ошибся. Чуял, что не дойдут до тебя эти деньги. Вот и продолжил откладывать. Если б не Вовка, я б, наверное, сидел сейчас. Думал, хоть тебе отплатить смогу — и то хорошо. Он отвлёкся на остывший блин, промочил горло чаем, поплотнее запахнул халат. — Я вас совсем не помню. — Неудивительно. Твоя мама не в восторге была от гостей. Ей не нравилась необходимость за нами ухаживать — будто вы об этом просили, — он снова усмехнулся. — И дети не нравились, чего греха таить. Вы с Лёшкой могли весь дом перевернуть, пока мы чаи гоняли. Илья поперхнулся. С Лёшкой. — И Лёша был у нас? Он вжался в диван, будто хотел слиться с тканью, будто хамелеон. Спрятаться. Воспоминаний о раннем детстве у него почти не сохранилось. Все, что остались, были только об отце. Казалось невероятным то, что Лёша в его жизни появился задолго до того момента, когда они познакомились в школе. — Естественно. Аньке нужно было хоть немного тишины, вот я и уводил его из дома. То погулять, то к вам. Он тоже шебутной был мелким. — С ума сойти… Мы с ним в восьмом классе познакомились, когда я в новую школу перешёл. Поверить не могу… — Жизнь вообще забавная штука. Ещё чаю? — Костя поднялся. — Или чего покрепче? — Нет, не нужно. Спасибо. Каждая новая крупица информации делала Илью всё более пришибленным, но он хотел узнать ещё. И желательно на трезвую голову. — Как знаешь. Я тоже не могу поверить. Я тебя помню шкетом, не выговаривающим букву «ш». До сих пор слышу «Лёфа», вспоминая, как мы приходили, а ты нёсся нас встречать. Сейчас вон как вымахал. Худющий только, совсем не кормит никто? Илья смущённо улыбнулся и кивнул. Стоило ли рассказывать Лёшкиному отцу об их отношениях, он пока не был уверен. — Извините за нескромный вопрос… Вы же Лёшке не отец? Костя удивлённо поднял брови. — Значит, он в курсе. Аня не хотела, чтобы он знал, а я никогда не считал это чем-то зазорным. Думал рассказать, как подрастёт, но жизнь распорядилась иначе. Я всегда сына хотел — мне бабка пророчила, что на мне род прервётся, я и поверил. Долго пытались завести ребёнка, потом уже решили усыновить. Анька долго не решалась, но ещё через год сдалась. И в Лёшку влюбилась, как только увидела. А ещё через три года Васька родилась — ошиблась моя бабка. Он ласково огладил тату на тыльной стороне ладони. — Почему вы им деньги не отдали? — брякнул Илья вертящийся на языке вопрос. Накопившееся за эти годы «наследство» явно превышало то, что оставил ему отец. А Лёше с Васей явно могло пригодиться. Мужчина поднял на него глаза — и Илья всё понял. Отдал. Сколько было нужно, столько и отдал. Не так давно. — Когда у меня на пороге объявилась Вася, я сначала решил, что сплю. Анька должна была ей все уши прожужжать, какой я нехороший, чтобы отбить желание даже думать обо мне. Я смирился, принял её условия, не лез в жизнь детей. Хоть это, знаешь, нихера не просто было. Но тут она сама пришла. Красивая женщина с болью во взгляде. Что мне оставалось? Дверь перед ней захлопнуть? Мы долго говорили. Она всё пыталась понять, можно ли мне доверять. Я не торопил ее. В итоге она расплакалась, поведала неутешительные прогнозы для мужа. Про операцию рассказала. Я подкинул ей, сколько было нужно. Живу я, как видишь, не на широкую ногу. Дом построил, а жить в нём и некому. Пять комнат, все пустуют. Зачем строил — сам не пойму. В общем, деньги были. А через полгода, когда она вернулась, бледная, с потухшим взглядом, я даже не сразу узнал её, успел прийти в ужас, что Максим всё-таки не смог победить болезнь. Она зашла, ничего не объяснила, осела на пол и просто рыдала, пока не закончились силы. Потом рассказала про Лёшу. Как говорится, беда не приходит одна. Мне бы радоваться — скоро дедом стану, но Лёшка, пусть я и не был с ним рядом, он мне как родной. Как я мог не помочь? Она не просила, просто хотела выплакаться. А деньги… это меньшее, что я мог дать своим детям. Слава Богу, что всё обошлось. Так что и ты прекращай думать о деньгах. Счастья в них нет, но с ними жить легче. Вам они сейчас явно понадобятся. Только это… Лёшке обо мне знать не обязательно. Пусть лучше Вася с ним поговорит, когда сочтёт нужным. Илья тихонько рассмеялся. Неужто Васька и это ему рассказала? Удивительно, сколько всего можно узнать, поговорив всего с одним человеком. Только что теперь с этим знанием делать? — Слишком много информации? — Костя понимающе хмыкнул. — Мне только дай волю потрепаться. Собеседники у меня, знаешь ли, нечасто бывают. — Слишком мало чая, — улыбнулся Илья и пододвинул кружку. Уходя сегодня из дома, позволив лучшим друзьям посидеть вдвоём, как в старые добрые времена, за просмотром матча, он не планировал столь насыщенного дня. Номер Марка, запечатлевшийся с давних пор на подкорке, на удивление был доступен, и тот не отказал во встрече, хоть та и не принесла ему никакой пользы. Зато Илья сорвал куш — те крохи информации дали ему подсказку, которая стоила всех денег, доставшихся в наследство. Хорошо, что Марк о них не знал. Рассказанное Константином было благодарностью высшей степени. Целую неделю Илья сходил с ума, проходя мимо кладовки, куда запихнул денежный чемодан, не решаясь ни говорить о них, ни тратить. И поехать решился, не зная, когда ещё выпадет такой шанс. И не зря. Наконец-то тревожный колокольчик перестал звонить.