13 марта 2017
— Никогда не думал, что смогу вот так изливать кому-то душу. Обычно мы сидим с Кирюхой, заливая в себя что-нибудь горючее, и тогда язык развязывается сам собой. Он зачастую решал мои проблемы по щелчку пальцев, не без грубой силы, пока я пытался в дипломатию. Да он и сейчас такой же, чуть что — сразу в бой. Жаль только, не все вопросы кулаками решишь. Лёша прикрыл окно и уселся на подоконник. Хрустнул костяшками пальцев, чего давно за собой не замечал, и бросил взгляд на Антара. Его бледностью и раньше можно было народ пугать, а теперь, вкупе с едва заметным дыханием, с трудом верилось, что он ещё жив. Эти мысли не давали покоя днём, возвращались в кошмарах ночью. Он и не представлял раньше, насколько силён в нём страх потери, поэтому испытал невероятное облегчение, рассказав сестре о болезни Макса. Так у неё будет возможность найти лечение или хотя бы время, чтобы подготовиться… Мотнув головой, Лёша зажмурился. Мысли, скачущие от позитивных до резко депрессивных, напрягали. — Я много лет избегал людей. Никаких знакомств. Все контакты — только по работе. Никаких разговоров о личном. Сейчас я понимаю, что пытался убежать от проблем. Знал бы я это раньше. А сейчас моя проблема — ты. Отчасти я даже завидую. Лежишь сутки напролёт, ни о чём не думая. И что бы ни произошло в мире, тебе пофиг на это. Зато слушатель ты хороший, не перебиваешь… Прости, тупая шутка. Я же говорил, что общение — не мой конёк. Если честно, я до сих пор не могу поверить… Я был уверен, что пройдёт пара дней, и тебя поставят на ноги. А в итоге три недели… И никто не может сказать, сколько это продлится ещё. Думал, такое только в кино бывает, но встретить такое в реальной жизни… Он вздрогнул, когда за окном пронеслась реанимация. Жизнь будто намекала, что всегда есть те, кому хуже, так что нечего здесь нюни распускать. Подойдя к Антару, Лёша сел рядышком, взяв его за руку и мягко разминая пальцы. — Веришь ли, я скучаю по салону. Всегда казалось, что буду только рад, когда уволюсь. Скоро месяц, а я чувствую опустошение оттого, что не любимым делом занимаюсь, а пиццу доставляю. С другой стороны, несу радость людям, но всё равно вспоминаю, как расслабляются мышцы под пальцами… Когда я ещё только начинал работать, ко мне на приём попала девушка. Даже не помню, как она выглядела. Только русый хвост перед глазами и спина, вся в татуированных точках. Когда я зашёл в кабинет, она лежала на кушетке. Абсолютно беззащитная. Доверилась любому мастеру, какой бы ни зашёл. Я оцепенел на минуту и даже успел подумать, не за этим ли она и пришла? После — о том, как хорошо, что ей попался такой замечательный целомудренный я. Я поздоровался, а в ответ тишина. Сначала показалось, что она уснула. Но о приёме мне сообщили всего минут десять назад… На столике рядом я заметил записку. Оказалось, моя клиентка немая. Мне должны была сообщить — я, наверное, прослушал. Или админ, тоже недавно начавший работать, забыл об этом сказать… Бумага была ламинирована и уже сильно затёрта. На ней — пожелания к сеансу и объяснение, что эти точки — скопления болевых ощущений. И чем больше их было рядом, тем больше внимания требовало это место. Это был, наверное, самый странный мой сеанс. В полной тишине — мне пришлось отключить музыку, она казалась неправильной, — с красивой и волевой женщиной. Ни разу она не дала понять, что я делаю что-то не так. Я и действовал строго по инструкции, особо не нежничал. Может она и выглядела довольно хрупкой, но, возможно, ей была необходима именно сила. Когда я закончил со спиной, она приподнялась на локтях и жестом приказала отвернуться. Я не посмел ни ослушаться, ни подсмотреть. Буквально через пару секунд она коснулась моей руки, разрешая обернуться и продолжить. Она лежала на спине, уже в нижнем белье, а её ноги покрывало сплошное полотно точек. Мне было страшно представить, через какую боль она проходит ежедневно. Но теперь я мог видеть, что ни один мускул на её лице не дрогнул, даже когда я, как мне казалось, от стресса давил чересчур агрессивно. В конце концов, сеанс закончился, и она ушла, оставив меня в неведении о том, как я справился со своей работой. Несколько дней я не мог перестать думать об этом. А потом снова увидел её в кабинете. Она приходила регулярно — только ко мне. Это льстило. Мы не разговаривали — сам понимаешь. Зато я выучил наизусть её тело и после с болью в сердце замечал новые точки на коже. Ей было не больше тридцати и приходилось терпеть такое… Это было несправедливо. А ещё обидно, ведь то, что я делал, не приносило практически никакого результата. Я даже стал тратить личные сбережения на повышение квалификации, думал, что могу чего-то не замечать в силу нехватки знаний. Хотел стал лучше. Однажды она оставила записку с благодарностью. Написала, что я очень помог. А пару сеансов спустя пропала. Мне хочется верить, что она просто нашла более компетентного массажиста — или вовсе излечилась. Хочу верить, но не могу. А теперь ещё острее ощущаю свою беспомощность из-за тебя, потому что снова ничем не могу помочь. И так страшно думать, что могу тебя потерять. Так что приходи в себя. Без тебя… неправильно. Кирюха вон вообще не знает, чем себя занять. Купил на днях муравьиную ферму, говорит, они его успокаивают. Врет наверняка, но скучает точно… Мне пора. Постараюсь завтра заглянуть. Поправляйся скорее. Подхватив со столика фигурку человека-муравья — ещё одно Кирово приобретение «чтобы Антц всегда был рядом», — Лёша поцеловал Антара в лоб, снова чувствуя колющую боль в сердце от неизвестности и необходимости просто ждать. Сознание иронично подначивало — «А если он никогда не придёт в себя? Так и будешь ждать?» Лёша не знал. Однажды он уже посвятил всего себя одному человеку и думал, что больше никогда не рискнёт повторить. Но сейчас был уверен в том, что ни о чём ином и мечтать не смеет.***
15 марта 2017
— Ты только это… не обижайся. Я и раньше хотел поделиться, но у тебя самого шуры-муры нарисовались. В кой-то веки, — Кир смущённо ковырнул кроссовком лежавший у бордюра камешек. Обижаться Аксель не планировал — сил не было. Если честно, больше всего ему хотелось домой — Кир подхватил его с последнего заказа, благо тот был недалеко от тренажёрки. Только поехали они не по привычному маршруту, потому что Лёша, как оказалось, в планы друга не вписывался. Но в машине было всяк комфортнее, чем на метро, а ещё в бардачке всегда можно было найти пару батончиков, которые были как нельзя кстати для того, кто полдня таскал по городу источающую потрясающие ароматы китайскую еду. А когда они тормознули у цветочного магазина, всё стало понятно без объяснений. Лёша прислонился к начищенному до блеска бочку Адель, терпеливо ожидая продолжения пламенной речи. Когда Кирюха говорил об отношениях, он зачастую извинялся и мгновенно превращался из уверенного в своей охеренности пацана в плюшевого мишку. Годы шли, а его привычки не менялись. Наверное, этим он и подкупал девчонок. Или наоборот, именно эта перемена и была причиной большинства его расставаний, когда ожидания его пассий не оправдывались. Но, как бы там ни было, другу явно шло состояние влюблённости. — Я здесь уже года три как цветы беру. Ты меня знаешь, я если к чему-то привык, то это надолго. Назначил встречу, забежал сюда, схватил букет и ушёл со спокойной душой до следующей свиданки. А тут как-то захожу — девчонка за прилавком, меня увидев, не здороваясь, начинает собирать букет. А я такой думаю — ну, наверное, сегодня возьму из готовых, время уже позднее, чтобы её не задерживать. Здороваюсь, а она по-прежнему ноль эмоций на меня. Только когда букет закончила, подняла взгляд и протянула его мне. «За счёт заведения». Я стою, рот разинув, с несчастным веником за пару косарей и думаю, что за невиданная щедрость? Спрашиваю, мол, что это. А она смотрит на меня как на полного кретина и говорит — «Цветы. Как вы всегда берёте. Бесплатно — всё равно не поможет». И улыбается, невинно хлопая глазками. Ни одна девчонка меня так прежде не бесила, а у них заёбов мама не горюй. Я оставил деньги, благо налик был, и вышел. Постоял минуту и сунул букет в урну, уже не было настроения куда-то ехать. Стоял, курил, думал, правда ли так я настолько предсказуем? А вдруг я бабулю хотел веником порадовать, а она мне тут подгоняет букетик для свиданий? Короче, я здесь с месяц околачивался, пытаясь выяснить, что «поможет». — Выяснил? — хмыкнул Лёшка, дожёвывая второй батончик. Кажется, он уже знал продолжение. — Выяснил, — Кир кивнул в ответ и зарделся, — что ей нравится букет из марципановых конфет и чипсов с паприкой. И что порой бесит до невозможности до сих пор. В застеклённом павильоне миниатюрная брюнетка меняла воду в вазах, периодически поглядывая в их сторону. Маловероятно, что она ждала Кирюху в компании кого-то ещё. Ладно он, Лёха, с работы, туго соображает, а этому-то чего стоило по дороге рассказать? Сейчас бы уже ворковали наедине, закрывая магазин. — Пошёл я до метро, наверное… — Лёха, блядь! — Понял-понял, — примирительно поднял он руки, направляясь к магазину. Можно заодно взять что-нибудь Антару, вдруг ароматерапия хоть немного поможет. — Думала, вы так и не зайдёте, — девушка цокнула языком и улыбнулась до очаровательных ямочек на щеках. — Я, вроде, не кусаюсь… — Прости, родная. Только сейчас Лёша увидел разницу, когда Кир подошёл к девушке и мягко поцеловал её в висок. Все его предыдущие «варианты» были похожи как две капли. Хотели походов по ресторанам и клубам, дорогих украшений, поездок по ночному городу и явно не были обременены совестью. Они были красивыми, высокими — часто даже выше кировских ста семидесяти пяти, хотя его это совершенно не смущало. В общем, он и правда человек привычки. Один стиль в одежде, типаж любимых женщин, кулинарные пристрастия… Единственная работа, которой он отдавал всего себя и где цеплял каждую из этих красоток. И Кира всё устраивало до очередного расставания, каждое из которых разбивало ему сердце. Ненадолго — такой уж он, — но больно всё равно каждый раз было. А Ксения — Лёшка прочитал на бейдже — была совсем другой. От неё веяло спокойствием и уютом. Для привыкшего к ночной жизни Кирилла эти отношения наверняка стали тем ещё стрессом. Зато этот метр с кепкой легко носить на руках… — У меня ещё один заказ, минут через пять должны забрать, и сразу поедем. — А мы куда-то собирались? — Лёша с прищуром взглянул на друга. — Ага. По домам. Я нонче извозчиком заделался. Только и делаю, что барышню до дому катаю. Раньше-то всё нет, своим ходом, а как с Адель познакомилась, теперь только на ней и ездит. — Дурень, — насупилась девушка, обрезая стебли роз. Один букет уже лежал на соседнем столике, явно детский — крохотные стебли, обёртка с девчачьим рисунком. С флористикой Лёша не особо дружил, запросто мог перепутать хризантемы и ромашки, а кроме гладиолусов и гвоздик знал в лучшем случае с дюжину цветов. Но следил за руками Ксюши с интересом. Выбрать цветок, найти ему место в букете, добавить папоротник — или что это за трава? — и блестки. Аккуратно, не торопясь. Подобрать бумагу, закрепить. Перевязать лентой. Кому бы ни предназначался этот букет, он явно придётся по душе. — Подтверждаю, — с запозданием произнёс Лёша. — Она не на Адель катается, а с тобой. Дурень. Получив беззлобный удар кулаком по плечу, он поймал смущённый взгляд Ксении и улыбнулся. — Я ж вас не представил! — чертыхнулся Кир. — Думаешь, я не узнала твоего лучшего друга? — Ксю заправила волосы за ухо. — А я читать умею, — тот кивнул в свою очередь. — Ну всё, спелись, — проворчал Кирилл и демонстративно скрестил руки на груди. — Мы ещё даже не начали, — пожала она плечами. — Можем начать с того, как ваши на днях продули какому-то Депортиво… — Погодите… — Лёша рассмеялся. — Тебя угораздило влюбиться в истинную мадридиста? Судя по тому, что друг только сильнее насупился, а Ксения изобразила реверанс, он попал точно в цель. К такому Кира жизнь явно не готовила — большинство его предыдущих пассий были весьма далеки от спорта, хоть и проводили в зале немало часов. А теперь ему придётся отбиваться с двух сторон. Звякнул колокольчик, предупреждая о запоздалом посетителе. Всё-таки было что-то коварное в планах Судьбы. Лёша никак не мог взять в толк, почему она раз за разом над ним издевается. Он смотрел на вошедшего, не представляя, почему именно сегодня их обоих угораздило пересечься тут — вдали от работы, от домов. Уж его-то, Лёшки, здесь точно не должно было быть. Но жизнь явно считала иначе. — Пойдём-ка покурим, — тихо произнёс он, прекрасно понимая, что не может находиться с Вишневским в одном помещении. Заметив резкую смену настроения друга, Кир вышел за ним, не задавая лишних вопросов, но не сводя глаз с мужчины в пальто. Трудно было не заметить, с каким презрением Лёшка на него смотрел. — У меня доставка была на днях в Петроградке. Элитка. Консьерж, охрана. Чуть ли не под конвоем до квартиры довели. Парадная новёхонькая, сверкает. Даже предположить не могу, сколько это жильё может стоить. Мне мужичок открыл, полный, годам к пятидесяти, ещё причёска мне его странной показалась, волосы будто неумело нарощенные. Он пока заказ забирал, за ним по коридору пронёсся пацан на роликах. Акустика невероятная. Ему, видимо, мать вслед прокричала — «Денис Юлианович, что я говорила по поводу катания по дому?». Я только утром вспомнил, что уже видел их — тем летом, когда мы с Антаром познакомились. Мелкий на нас налетел, убегая от… не знаю, кем он там ему приходится. А теперь вот думаю. Эта грёбаная череда совпадений меня с ума сводит. Он, конечно, не единственный Юлиан в Питере, но что, если предположить… — Так это… из-за этого пидора Муравей в коме? — прошипел Кир, глядя, как Ксю с улыбкой рассчитывает покупателя, даже не предполагая, что тот успел натворить. — Я его запомнил, Лёх. Обещаю, он своё получит. — Не надо. Жизнь накажет. — Жизнь, — Кирюха фыркнул, явно не прочь выступить её представителем и поглядывая в сторону серебристого Лексуса. — Может я ему хоть шины проколю и успокоюсь? В одном Лёша был уверен — сюда Юлиан больше не придёт, несмотря на всю доброжелательность Ксении и явно устраивающий его сервис. И для него так реально будет лучше, потому что Кир и правда может отчебучить что-то этакое, защищая дорогих ему людей. А взгляд его красноречиво об этом говорил. Вишневский выскочил из магазина и понёсся к машине, будто под градом пуль. Кирюха чуть было не рванул за ним, но Аксель сжал руку на его плече, пресекая попытку натворить дел, и разжал пальцы, только когда автомобиль сорвался с места, взвизгнув шинами. — Ох… — Кир потёр плечо. — А мне потом объясняться, откуда синяки… — В любой непонятной ситуации вали всё на лучшего друга. Пойдём. Заждалось твоё сокровище. Он зашёл домой с охапкой белых лилий, сходя с ума от их густого аромата. Ксения не поскупилась и вручила ему, кажется, весь оставшийся запас, хотя он попросил всего три штучки. Бесплатно. Сказала, что Кир возместит. Он, конечно, повозмущался, мол чего это она такие дорогие подарки незнакомым парням делает, но отработать обещал. Глядя на них с заднего сиденья, Лёше казалось, что этим отношениям уже много лет. И за друга он был искренне счастлив. Однажды он и сам станет счастливым. Он верил в это, глядя на пахучие цветы, стоящие в позаимствованной у Васьки пузатой вазе, больше смахивающей на маленький аквариум, и вспоминая Антара. В изгибах лепестков и их нежности он видел искренность и чистоту этого человека и надеялся, что мантра «всё будет хорошо» в скором времени принесёт свои плоды.16 марта 2017
Вазу пришлось взять с собой, когда понял, что в клинике вряд ли найдётся что-то изящнее ведра, чтобы вместить подобный букет. Сестре сейчас явно не до этого, небось и не заметит пропажи. И ехать пришлось на такси — в общественном транспорте лилии бы попросту не дожили. Девушка за рулём то и дело мечтательно вздыхала, глядя на цветы, сказала, что повезло его избраннице — ей вот хорошо, если на день рождения розочку принесут. Лёша не стал разубеждать её, но выудил из общей связки несколько цветков и оставил на сиденье — букет от этого не обеднел, а у неё прям глаза зажглись, когда заметила. Вчерашний вечер пробудил в нём угасающую надежду. Он чувствовал поддержку, которой ему так не хватало, и знал, что всё наладится. Иначе просто не могло быть. Водрузив наполненную вазу на столик, Лёша поставил цветы и только после этого опустился рядом с Антаром. Аромат распространился по палате практически моментально. — Я принёс тебе лилий. Не знаю, какие цветы ты любишь, только помню, что розы — не твоё. Странно всё это, я ничего подобного не планировал. Это всё Кир. Засранец полгода скрывал, что с кем-то встречается. Ни разу не прокололся. А тут позвал знакомиться. Она в цветочном работает, мы к закрытию приехали. А там Юлиан с двумя букетами. Я думал, что меня опередили, но у него, похоже, есть другие заботы, помимо тебя. Может и к лучшему, но уж слишком быстро на мой взгляд… Когда мы в первый раз с ним встретились, он смотрел на тебя так, будто готов сожрать любого, кто только посмеет к тебе подойти. А сейчас… Неужели люди так быстро меняются? Кирюха, как узнал, что это Вишневский, чуть было в драку не полез. Уж ему-то, казалось бы, что… — Не надо… — сипло прошептал Антар. — Вот и я сказал, не надо… — кивнул Лёша задумчиво и тотчас перевёл ошарашенный взгляд на изголовье кровати. Ресницы Антара подрагивали, а губы поджались в подобии улыбки. Лёша схватился за его ладонь как за спасательный круг, не понимая, кажется ему или это всё же взаправду. — Чёрт возьми… Молчи, сейчас позову кого-нибудь. Пусть подтвердят, что мне это не снится.***
18 марта 2017
— Как самочувствие? Голос настолько безэмоциональный, что у Антара сводит скулы. Он оборачивается, хоть видеть Юлиана совершенно не хочется. Его мотивы до сих пор непонятны. Хотел расстаться — в чём проблема сказать, зачем выставлять и себя, и его идиотами, да ещё и Алексея в это втягивать? Антар смотрит на него в упор с безмолвной злостью. До боли странно понимать, что всё заканчивается там же, где началось. — Прекрасно. — Голос всё ещё хриплый и слегка дрожит. Совсем не так ему хотелось ответить. — Наслаждаешься отдыхом? — Юлиан скрещивает руки на груди, прислонившись к дверному проёму. Ужасно хочется подлететь и врезать по больному плечу — или прошло уже? Видок у него тот ещё. Помятый, будто ночует не дома, а в собственном кабинете. Антар и сам не лучше, но у него хотя бы оправдание адекватное. — Да. Ты хорошо об этом позаботился. Несколько лет Юлиан был единственным человеком, кому Антар беззаветно доверял. Начиная с истории болезни, заканчивая сокровенными желаниями. Когда ему поставили диагноз, Антар не был уверен, что выживет. Семнадцать месяцев лечения, почти полная изоляция. Ни друзей, ни семьи. Мать, укатившая за границу уже лет пятнадцать как и словно забывшая о его существовании. Отец, настолько занятый работой, что их общение давно свелось к двум вопросам — «тебе что-то нужно?» и «сколько?». — Мог бы и поблагодарить. — Ты серьёзно? — А ты считаешь, что не за что? Тебе напомнить местные расценки? — О, не переживай, я тебе всё до копейки верну. — Можешь расплатиться натурой, — Вишневский поправляет очки на носу с лёгкой улыбкой. — Идите к чёрту, Юлиан Сергеевич. Едва ли он забудет когда-нибудь эту выходку, приковавшую его к постели почти на месяц. Антар и подумать не мог, что отреагирует на предательство так. — Мы уже на «вы»? Может, мне и с крыши тебя тогда стаскивать не стоило? Слова — как удар поддых. Ведь давным-давно они договорить об этом никогда не вспоминать и не ставить в укор. Попытка суицида — это явно не то, чем можно гордиться, но вот так давить на больное… — Я долго терпел, Лиан. Твои перепады настроения — это лютый пиздец, понимаешь? То ты меня на руках носишь, то едва ли не шлюхой выставляешь. «Расплатиться натурой», серьезно, блядь? А Лёша первый, с кем ты практиковал наши «свободные отношения»? Я-то лишь раз притворился, пока не понял, что тебе в принципе похуй на нас. А сколько у тебя таких эпизодов было, пока я ждал тебя дома, как верная псина? Ты вообще о верности что-нибудь знаешь? О доверии? Да, ты охуенный психолог, и спасибо, что выслушивал мои проблемы, когда они были. Неужели сложно было мне рассказать о своих? Такой эмоциональный выброс с ним случается впервые. Хорошо, что хоть дверь закрыта — не хотелось бы этот цирк выносить на всеобщее обозрение. Антара трясёт — сорвал голос. Он сидит, вцепившись в простынь до побелевших костяшек пальцев. Три года. Это было хорошее время, со всеми сопутствующими проблемами, но больше не осталось сил с ними справляться. И, судя по молчанию Юлиана, он попадает прямо в цель. Если сейчас тот не произнесёт ни слова, можно будет официально ставить точку. — Напиши, когда придёшь за вещами. — Юлиан ставит её сам и уходит, не глядя парню в глаза.***
20 марта 2017
Треснувший в руке карандаш на мгновение привёл Юлиана в чувство. Он давно не ощущал подобной пустоты. Обычно он понимал, когда стоит уйти в себя, чтобы не ляпнуть лишнего, знал, когда злость закипает внутри и пытался её удержать. Знал, что помогает скорость — брал машину, мчал за город, превышая допустимую скорость. Проще всего было выплеснуть эмоции в дороге, протаранить какую-нибудь улитку, случайно разумеется, и сорваться на ней, чем кричать на безвинного Антара. Разумеется, с возмещением ущерба и оплатой штрафов. Лучшим вариантом был Адам, но у него не всегда было время, а после его переезда собственное настроение стало вовсе бесконтрольным. А ведь год назад он считал себя практически счастливым человеком… Любимая работа, дома всегда ждут. Если бы он только знал… Громкий стук вырвал его из размышлений. — Входите… В дверях показался седой мужчина в бежевом клетчатом костюме, типичный пациент их клиники. Кожаный портфель. Наверняка попробует выбить скидку на какую-нибудь дорогостоящую операцию. Юлиану казалось, что он разбирается в людях, но в последнее время даже в этом не мог себе доверять. Посетитель медленно вошёл в кабинет, оглядывая обстановку так, будто собирается занять это место и уже планирует ремонт, и сел напротив Юлиана, скрестив пальцы в замок, и внимательно посмотрел на него. — Чем могу помочь? — Вишневский нарушил давящую тишину. Он не любил людей в принципе, но особенно его раздражали те, которые считают, что им что-то должны. Смотрят свысока, просто потому, что в их глазах ты — обслуживающий персонал. Внутри него всё съёживалось от пронизывающего взгляда. Вроде и сам далеко не маленький, но перед глазами снова всплыл образ недовольного отца с плетью в руке… — Четыре года назад я выбрал это место для лечения моего сына, — начал тот, — потому что вы — подающий надежды профессионал. Регулярные конференции, повышение квалификации. Я мог прийти в любое другое место, но предпочёл вас. А теперь не могу понять собственного выбора. — Если у вас есть претензии к качеству моей работы, вы всегда можете оставить отзыв на сайте или в книге жалоб и предложений, — Юлиан взглянул на него, поправив съехавшие на нос очки. Нужно было взять выходной, как и планировал. Не было никаких сил выслушивать недовольных клиентов. Он ведь даже консультации перенёс, понимая, что сегодня не в состоянии видеть людей и решать их проблемы. — Похоже, вы не понимаете цели моего визита. Соболь, Влас Александрович, — представился мужчина. Только этого не хватало. Юлиан побелел, что явно доставило удовольствие его посетителю. — Во-первых, благодарю за то, что поставили Антара на ноги. Дважды. Однако, уверен, вы понимаете, что речи о возмещении расходов и быть не может. А во-вторых, давайте обо всём и начистоту. Я не вмешивался в ваши отношения, потому что уважаю выбор сына, даже если мне этот выбор не по душе. Может, вы хороший врач и даже хороший человек, но ваши действия заставляют в этом усомниться. — Если вы пришли, чтобы унизить меня, можете не стараться. Антар уже сказал мне всё, что думает, и послал к чёрту, так что будьте любезны… — Юлиан поднялся и указал на дверь. — Сядь, мальчик. Я буду любезен, когда мы расставим все точки над ё. — Дождавшись, пока побагровевший Юлиан опустится обратно в кресло, Влас продолжил: — В твою жизнь я не лез только потому, что сын был счастлив. Не знаю, как он мог не замечать твои сторонние связи. Твою дочь двухлетнюю, «бывшую» жену, с которой ты до сих пор спишь. Без Адама совсем плохо? — Выметайтесь! Я на вас в суд подам! Вы вообще в курсе, что слежка незаконна? — Он цедил слова сквозь зубы, словно сдерживая за ними ярость. Всё, что попадалось на глаза, хотелось швырнуть в незваного гостя — воткнуть карандаш в руку, размозжить череп, лишь бы заткнулся. Влас давил на больное. Вскрывал его ложь. И Юлиан с ужасом понимал, что совсем недавно сделал столь же больно Антару. — Какая слежка, окстись. Даже у стен есть уши, — с улыбкой развёл руками Влас. Ему ничего не стоило растоптать человека, сидящего напротив. — Антар знает? — крепко вцепившись в крышку стола, Лиан не может оторвать от неё взгляда. — Ему это не нужно. Хоть в чём-то они солидарны. — А вы-то чего хотите?.. — Показаний против Викторианова Родиона. Ваша подделка подписей, чтобы перевести сюда моего сына, ничто по сравнению с его финансовыми махинациями… — Что вы несёте? Какие ещё махинации? — Вы настолько ему доверяете? — усмехнувшись, нежеланный гость выудил из портфеля папку. — Это лишь один пример. Рекомендую ознакомиться и сотрудничать со следствием. Внутри вы найдёте необходимые контакты. — Что-нибудь ещё? — выдавил из себя Лиан, чувствуя подступающий к горлу ком. Весь его мир трещал по швам. — Найдите нормального психолога. Если вашу проблему неплохо контролировал доминант-недоучка, это не значит, что её стоит игнорировать. От понимания того, каким количеством информации о его жизни владеет этот человек, Юлиану хотелось орать. Встать на колени и молить, чтобы тот прекратил — к такого рода унижению Адам его не подготовил. Но Влас уже и сам поднялся, прекращая экзекуцию. — Юлиан, не поймите меня неправильно. Это не шантаж и не попытка показать превосходство. Желаю вам поскорее разобраться с собственными проблемами и принять правильное решение. Лиан кивнул через силу. Возможно, Влас о нём лучшего мнения, чем он сам. Сжимая в руке проклятую папку, он сверлил взглядом закрытую дверь и думал, сколько уже жизней разрушил и сколько ещё придётся. Ведь они с Родионом столькое пережили, неужели тому хватило наглости обкрадывать самого себя? Вроде умный мужик, так почему тогда? Или попробовал раз — прокатило, — и уже поставил на карту всё? Неужели и правда думал, что ничего не всплывёт? Следует разобраться с бумагами, понять, на кой-чёрт это было Родиону и насколько сильно это подставляет его самого. Прикинуться дурачком уже не выйдет. А если и Наташа замешана?.. Что тогда будет с детьми? Он сполз под стол, отгораживаясь от всего мира, обнял себя за колени, чувствуя, как горькие слёзы разочарования в себе и в жизни стекают по щекам. Не хотелось дышать. Жаль, это не так работает. Прошлое догнало его, снова хлестнуло по хребту обжигающей розгой. Кровь пропитала белоснежную рубашку. Маленький мальчик внутри подсознания кричал, что он уже давным-давно взрослый и что у него всё хорошо, но Юлиан не слышал. Он снова был сам по себе, без каких-либо надежд и перспектив.***
— Если тебе что-то понадобится, только скажи. Я договорился с Володей, он в любое время приедет и проконсультирует, чтобы тебе сюда больше не мотаться. Услышав незнакомый голос, Лёша замер у нужной палаты. Наверное, стоило предупредить Антара, что почти приехал, чтобы не ворваться не вовремя. Подождать ещё или постучать? Он прислонился к стене, запрокинув голову, и прикрыл глаза. Пара секунд погоды не сделает. — Пап, я и сам могу найти себе врача… — Антарес, — послышался тяжёлый вздох. — Я знаю, что ты привык к этому месту и всех здесь знаешь, но пожалуйста… — Обещаю. Ноги моей здесь больше не будет. И дядь Вове напишу обязательно. Сделав пару глубоких вдохов, Лёшка всё же решился постучать по приоткрытой двери. Стоять истуканом в ожидании, когда закончится семейный разговор, не входило в его планы. — Привет, — Ант просиял и нежно улыбнулся ему. Слишком открыто, как показалось Лёше, при незнакомом ему человеке. — Думал, не придёшь. Он и впрямь подзадержался. Уборка сожрала всё его время — как только Ант прислал ему вопрос, согласится ли тот приютить бедного студента, Лёша сразу схватился за тряпки. Негоже было ждать гостя в неприбранном доме. Ни один угол не ушёл от его маниакального желания сделать ещё лучше и чище. Впервые со дня увольнения Лёша чувствовал себя довольным от проделанной работы, пускай её вряд ли кто-то оценит. — Я же обещал, — пожал он плечами и перевёл взгляд на сидящего в кресле мужчину. Худощавый, полностью седой. В костюме, будто только с совещания. Взгляд серьёзный, оценивающий. И насколько же они с Антаром похожи! Короткого взгляда Лёше хватило, чтобы увидеть их сходство. — Здравствуйте. — Это Лёша, я поживу у него первое время, — пояснил Антар отцу, застёгивая пуговицы на рукавах рубашки. До сих пор Лёша не видел его в чём-то кроме свитеров. Даже в тот сумасшедше-жаркий августовский день на нём была серая водолазка. И этот новый элемент вызывал вполне определённое желание, за которое прямо сейчас было стыдно. — Мой папа, Влас Александрович. Про себя Лёшка усмехнулся, что ещё слишком рано для знакомства с родителями, но тут же крепко пожал протянутую ладонь. По всей вероятности, проверка взглядом пройдена успешно. — Рад знать, что есть хоть кто-то, чтобы приглядеть за этим оболтусом. Надеюсь, его общество не слишком затруднит вам жизнь. — Таких соседей ещё поискать, — Лёша усмехнулся, немигающим взглядом наблюдая за тонкими пальцами, поправляющими накрахмаленный воротник. Мысленно он уже был дома, тет-а-тет с Антаром, но пока нужно было держать себя в руках, представляя купание в проруби. — Со своей стороны гарантирую домашние бульоны. А вообще, условия проживания обговорим позже. — Какие ещё условия? — Ант скрестил руки на груди, подозрительно сощурившись. — Вдруг ты запросишь слишком много? Может мне сразу отказаться? Он говорил несерьёзно, Лёша чувствовал это в интонации, но чувство безысходности подступило тошнотой к горлу при мысли, что всё опять сорвётся. — Только одно. Больше девяти часов не спать. — Ну, на такую жертву я готов пойти. Знал бы ты, как я бока отлежал, — рассмеялся Антар, складывая немногочисленные вещи в сумку. Ключи, документы, да одежда, в которой его привезли. На его месте Лёша не стал бы её забирать — в памяти надолго запечатлелся миг, когда он понял, что Ант не просыпается. — Поедемте, подброшу вас. Антар подхватил сумку и кивнул, пропуская всех вперёд. Он задержался в палате всего на пару секунд, после чего вышел и крепко обнял ожидающего его Лёшку. Наконец наступило то самое «завтра». Подумаешь, всего-то месяц прошёл. Лёша шёл рядом, обнимая пузатую вазу и искоса поглядывал на свою спящую красавицу. Дурацкое прозвище, но ведь теперь не отлипнет. Да он и сам в ближайшие дни от Антара не отойдёт даже на шаг. Отныне никаких стрессов. Он с удивлением отметил, что готов посвятить всего себя кому-то другому. Просто так, ничего не прося взамен. Наверное, это было в нём и раньше, просто не замечал. И думать об этом было удивительно приятно. Почти так же, как наблюдать радость на лице явно уставшего от больничной жизни Антара, когда тот наконец покинул пределы клиники.***
Как только дверь в квартиру захлопывается, Антар крепко обнимает Лёшу. И шепчет благодарности так, что у того мурашки по коже. Говорит, что слышал каждое слово. Без этих разговоров и прикосновений ему казалось, что он падает в бездну. И всякий раз, стоило услышать Лёшкин голос, Антар будто воскресал. Это был страшный опыт. Даже когда несколько лет назад узнал, что болен, было легче. Тогда у него был выбор — лечиться или дать всему идти своим чередом. А теперь он мог только слышать, но даже дать это понять собеседнику был не в состоянии. И если бы не Лёша, приходящий едва ли не каждый день, не его упорство и поддержка, вряд ли он бы выбрался. Лёшка робко целует его в макушку и гладит по спине. Всё хорошо, теперь можно ни о чём не беспокоиться. Антар поднимает на него дрожащий взгляд и благодарно целует — робко, будто в первый раз. Что ж, это действительно новое начало. С Юлианом их теперь связывают только воспоминания, да кучка вещей, которые нужно будет забрать на днях. И пускай это может казаться несколько поспешным решением, они приняли его уже давно, каждый. Просто не складывалось. Пришла пора навёрстывать.