Друг мой, Зорро

* Casa familiar (исп.) - семейный дом * * *       Комната дона Рикардо де ла Крус была изрядно протоплена – окна плотно закрыты, а камин жарко пылал. Сам дон Рикардо сидел в высоком кресле между кроватью с бархатным балдахином и огнем, укутанный домашним халатом и пледом. Судя по одежде, некогда крупный, могучий мужчина теперь осунулся и исхудал. Высокий бледный лоб украшали пряди волнистых седых волос, а темные, глубоко запавшие глаза горели то ли отражением света камина, то ли внутренним огнем. В комнате витали удушливые запахи горелого дерева, лекарств и страданий.       Женщина в темном платье с фартуком и королевской осанкой, приведшая их к дону Рикардо, подошла к его креслу и негромко сказала:       – К тебе гости, дорогой брат. У них есть вести от Виктора.       Хозяин комнаты и всего дома, поначалу даже не взглянувший на вошедших, медленно, словно с трудом, повернул голову и пристально посмотрел на визитеров.       – Кто вы, сеньоры, и с чем пожаловали? Хороши или дурны ваши вести?       Диего шагнул вперед и глубоко поклонился.       – Я Диего де ла Вега, сын доньи Эсперансы де ла Крус-и-Эррера, – он полуобернулся к спутнику и представил: – Мой друг Бернардо Руис Кантильяна.       – Сын Эсперансы? – удивленно вскинул брови дон Рикардо. – Из… куда она уехала, Лусиа?       – В Калифорнию.       – Именно так, сеньора…       – Донья Лусиа, – назвалась почтенная особа. – Рикардо – мой брат. До нас дошли печальные вести о вашей матери. Это правда?       Диего сжал губы и помедлил несколько мгновений, но потом взял себя в руки, вздохнул и коротко ответил:       – Да, сеньора.       – Давно вы в Испании, Диего?       – Я высадился неподалеку от Кадиса три месяца назад.       – И только теперь решили навестить родню? – по голосу дона Рикардо было непонятно, сердится он или иронизирует.       – Обстоятельства не позволили мне этого, сеньор, – ответил Диего. – Война.       – Война… – эхом повторил дон Рикардо. – В самом деле… Война и свела вас с моим сыном Виктором?       – Вы снова правы, – почтительно произнес Диего.       – Он жив?       – Был жив, когда мы с ним расстались. Он просил передать вам письмо.       Диего достал из внутреннего кармана послание и отдал донье Лусии. Та распечатала его и протянула брату вместе с очками. Дон Рикардо читал письмо сына так же медленно, как делал все теперь, будучи нездоров и немощен. Потом вернул письмо сестре, та быстро пробежала короткие строчки глазами.       – Он с большим теплом отзывается о вас, Диего, – с новым интересом посмотрел на юношу дон Рикардо.       – Я могу сказать о нем то же, – улыбнулся Диего. – Я рад, что мне довелось познакомиться с ним. Мы подружились с вашим сыном, сеньор.       – Если вы сын Эсперансы… – задумчиво произнесла донья Лусиа, – то вы наш двоюродный племянник. Можете называть меня тетя Лусиа, – милостиво улыбнувшись, добавила она.       – Спасибо… тетя, – с теплом ответил Диего.       – В прежние времена я бы не спрашивал вас с другом, где вы остановитесь. Конечно, вы предпочли бы познакомиться с семьей вашей матери, – дон Рикардо глухо откашлялся. – Но, увы, из вашей ближайшей родни в живых остался только Эстебан – брат вашей матери. Но он живет в Мадриде. Дом сейчас, вероятно, пуст. Даже не знаю, есть ли там слуги.       – Пока здесь были французы, они разорили много домов, Диего. К сожалению, ваше родовое гнездо даже и защищать было некому.       Диего понял, что донья Лусиа и дон Рикардо недовольны тем, что его дядя Эстебан не остался в Аранхуэсе, предпочтя столицу.       – Я думаю, вы все же захотите посмотреть на дом вашей матери. Но жить вам там вряд ли будет удобно. Возвращайтесь к нам, сеньоры. Тут места на всех хватит.       – Вы очень любезны, дон Рикардо. Надеюсь, вы простите меня, если я повременю с ответом? Все же мне надо посмотреть сначала на… родной дом.       – Конечно, мой мальчик, конечно, – голос старого дона ослаб, он устало откинулся на спинку кресла. Сестра с тревогой посмотрела на него. – Посмотрите и решите сами. Но вы можете приходить сюда, когда вам вздумается. Пообедать или просто навестить одинокого старика.       Горящий взгляд дона Рикардо скрылся под тонкими голубоватыми веками. Донья Лусиа отошла к столику у кровати, где стояли лекарства.       – Благодарю вас, дядя… тетя. Не смею больше задерживать и утомлять вас. Мы обязательно навестим вас немного позже.       Диего и Бернардо поклонились и вышли из комнаты. * * *       Не желая отрывать тетю от забот о больном брате, Диего выспросил у привратника, как найти дом семьи де ла Крус-и-Эррера. Оказалось, что это не очень далеко. Все дома придворных и высокопоставленных чиновников расположились в одном районе, поблизости от королевского дворца.       Диего не хотелось торопиться, они оставили лошадей в конюшне у дона Рикардо и решили пройти по Аранхуэсу пешком. Холодный туман, которым зеленоватая Тахо окутала улицы и парки, скрывал следы разрухи, оставшиеся после ухода французов. Пахло прелой листвой, усыпавшей булыжные и плиточные мостовые. Величественные ясени и тополя, где золотистые, а где темно-бурые замерли, точно часовые времени. Людей на улицах было совсем мало, туман с влажной листвой глушили звуки, и казалось, что само время замерло, любуясь красотой Аранхуэса – его фонтанов, статуй, парков и мостов.       Диего шел, молча вглядываясь в улицы и дома. Он видел уже шумный Кадис, увитую цветами Кордову и строгий мрачноватый Бургос. Ни один город не был похож на другой. И все они разительно отличались от возвышенного, романтичного Аранхуэса. Бернардо чувствовал ошеломленное настроение Диего и не хотел беспокоить друга.       Свернув на очередном перекрестке и немного пройдя вперед, они остановились у небольшого особняка, обнесенного изысканной кованой оградой. Белое строгое здание в глубине двора выглядело заброшенным. Диего толкнул едва приоткрытую калитку, и она громко заскрипела, больно ударив по его взволнованному слуху. Он вздрогнул. Бернардо положил ему руку на плечо, Диего благодарно улыбнулся. Они прошли по замусоренной дорожке к дому. Дверь, как и калитка, была не заперта.       Узоры мраморного пола в холле были почти не видны под слоем пыли, грязи и засохших ошметков конского навоза. Разнокалиберная мебель, явно снесенная вниз из верхних комнат, стояла в беспорядке или валялась на полу. Светлые ступени округлой лестницы, ведшей на второй этаж, были усеяны свежими выщербинами и сколами.       – На лошадях они по ней поднимались что ли? – под нос себе проворчал Бернардо, мрачно оглядывая помещение. Он подошел к хмуро замершему посреди холла Диего: – Может, вернемся к дону Рикардо?       Диего вынырнул из глубин своего замешательства и негодующе посмотрел на Бернардо.       – Это дом моей семьи – мой дом. Я не сбегу из него только потому, что он немного запачкан!       – Немного? – хмыкнул Бернардо, оглядывая многочисленные следы пребывания здесь французской армии.       – Конечно, я не могу восстановить его… Но хотя бы вычистить эти авгиевы конюшни, – Диего пнул сухую навозную корку, – должен.       – Но пока мы его не очистим…       – Мы? Я благодарен тебе, Бернардо, но ты не обязан этим заниматься. К тому же у нас осталось еще одно письмо Виктора – надо отвезти его полковнику Эспинозе. Будет лучше, если ты это сделаешь.       – Вот тут ты прав. Я съезжу к полковнику. Но сначала помогу тебе. Кое с чем тут одному не справиться, – он подмигнул Диего и указал на тяжелый комод, лежащий на боку.       – Хорошо, Бернардо, – немного повеселел Диего. – Ты, как самый преданный друг, не бросаешь ни в беде, ни… в грязи.       Бернардо рассмеялся.       – Когда приступим? * * *       Бернардо оказался неоценимым помощником. В тот же день они обошли весь дом и выяснили, что лягушатники вынесли не все – видимо, впопыхах уходили. В верхнем этаже явно жили офицеры, занимая две или три комнаты. Остальные хоть и лишились самых ценных предметов обстановки и украшений, но в целом остались нетронутыми и почти чистыми.       Переходя из комнаты в комнату, Диего оглядывал их на скорую руку, чтобы оценить ущерб. Но в одной из комнат он замер, как в холле. Только взгляд у него при этом был не хмурый, а печально-задумчивый.       – Это комната моей мамы, – через некоторое время, вздохнув, произнес он.       – Откуда ты знаешь? Ты был здесь раньше? – удивился Бернардо.       – Я действительно был здесь, – усмехнулся Диего. – Но в младенчестве и совершенно не помню этого. Моя мама была утонченной, но очень амбициозной женщиной. Когда она пожила в Калифорнии и увидела, как там относятся к креолам, то твердо решила, что родит своего ребенка здесь, в Испании. Отец не смог ее отговорить от опасного путешествия, – Диего прошелся по комнате, кончиками пальцев прикасаясь к мебели, стенам, окну. – Я родился, едва она с сопровождающими сошли на берег. Они приехали сюда, в Аранхуэс, и прожили год или два. Потом вернулись в Америку.       – Но если ты ничего не помнишь…       – Я вижу, – просто ответил Диего. – Ее стиль, ее вкус, ее любимый небесно-голубой в обивке. Это ее комната, я уверен, – он помолчал и добавил: – Я буду жить здесь.       – Как пожелаешь, – усмехнулся Бернардо. Он ненадолго вышел из комнаты и тут же вернулся. – Комната напротив тоже хорошо сохранилась. Я займу ее, если ты не возражаешь?       – Конечно, амиго! Выбирай любую, – засмеялся Диего, похлопав Бернардо по плечу.       Когда они закончили с ревизией, Диего принялся за уборку, снося мусор и вещи, оставшиеся после французов, в кучу во дворе, которую собирался после сжечь. А Бернардо развил бурную деятельность в другом направлении. Он привел от дона Рикардо лошадей, добыл провизии и даже нашел неподалеку прачку, которая согласилась недорого перестирать постели и занавеси.       Так прошло несколько дней. С утра друзья занимались домом, а к вечеру устраивали отдых. Диего полюбил неспешные прогулки по Аранхуэсу. Но когда еще похолодало, а нижний холл был почти очищен, Бернардо притащил дров, и они разожгли огромный камин. Теперь они не всегда выходили на улицу, иной раз предпочитая погреться у жаркого веселого огня, проводя вечер за неспешным разговором. * * *       В один из дней, когда Бернардо занялся исследованием винного и продуктового погребов, а Диего расставлял уцелевшую мебель в нижнем холле, входная дверь открылась, и на пороге появились два хорошо одетых, по виду важных сеньора. Диего обернулся к вошедшим с удивленным вниманием на лице. Но и гости явно не ожидали застать кого-то.       – Ты говорил, Эстебан, что в доме сейчас никто не живет? – обратился один из них к другому.       – Так и есть, – подтвердил второй.       – Тогда кого же мы тут видим? – иронично поднял бровь первый, угрожающе указав на Диего толстой тростью с тяжелым набалдашником. – Может быть, вора?       – Ты когда-нибудь видел, Хулиан, чтобы воры наводили порядок? – остановил его воинственный пыл тот, кого назвали Эстебаном.       Мужчины уставились вопрошающе на Диего, а тот улыбнулся и, несмотря на запачканную одежду, изобразил грациозный придворный поклон и представился.       – Если не ошибаюсь, дон Эстебан де ла Крус-и-Эррера? – обратился он к более мирному гостю. – Брат моей матери Эсперансы и мой дядя.       – Дядя? – изумился дон Эстебан.       – Сын Эсперансы? – с ним в голос воскликнул дон Хулиан. – Но откуда?..       – Не все сразу, сеньоры, прошу вас! – засмеялся Диего.       – Вы в самом деле мой племянник? – несколько недоверчиво спросил дон Эстебан.       – Конечно, Эстебан, – вместо Диего ответил его приятель. – Посмотри, как он похож на Эсперансу.       Эстебан пожал плечами и широко улыбнулся.       – Но если я его дядя, то и ты, Хулиан, тоже.       – А ведь, и правда, – улыбнулся Диего Хулиан.       – Сеньор?..       – Дон Хулиан де ла Крус Иглесиа.       – Вы… вы – брат дяди Рикардо и тети Лусии? – понял Диего.       – Точно!       – И дядя Виктора… – добавил Диего, силясь разобраться во всех сплетениях семейных связей.       – И Виктора ты знаешь? – обрадовались Эстебан с Хулианом и засыпали вопросами: – Давно видел? Где он? Жив? Все еще воюет?       – С ним все в порядке, – замахал руками, смеясь, Диего от такого количества расспросов. – Лейтенант де ла Крус геройски сражается с французами. И скоро всех разгонит. Только сначала обыграет в экарте!       Кузены расхохотались.       – Да, это про Виктора. Ты, амиго, точно виделся с ним, – удовлетворенно отметил Эстебан, похлопав племянника по плечу. Он скривился, заметив, что запачкалась перчатка, но тут же смахнул с перчатки пыль, а с лица недовольство.       – Вы останетесь, сеньоры? – полюбопытствовал Диего.       – О нет, уволь, – с сомнением посмотрел на пострадавшую лестницу Эстебан. – Мы проездом, так, из любопытства решили заглянуть.       – Тебе должно быть стыдно, Эстебан, – упрекнул его Хулиан. – То, чем занимается здесь мальчик, твоя обязанность. Не хочешь восстановить родительский дом, приятель?       – О, очень хочу! – кивнул Эстебан. – Как только выиграю пару тысяч реалов… Лет через десять, возможно.       Хулиан с укоризненной улыбкой покачал головой.       – Диего отсутствие пары тысяч реалов не мешает.       – Не хочешь же ты, чтобы я взял в руки тряпку? – изумился Эстебан, разглядывая свои перчатки.       – Ладно, – рассмеялся его кузен. – Тебя не переделаешь. Вот что, Диего, не хочешь забросить на время эту чистку и погостить у меня в Мадриде? Мы могли бы неплохо провести время.       – С французами? – поднял бровь Диего, вспомнив, что король Хосе, брат Наполеона, вернулся в столицу. – Спасибо, дядя Хулиан. Я лучше тут делами займусь.       Дон Хулиан пристально посмотрел на него и похлопал по плечу.       – Хорошо. Но позволь, во всяком случае, помочь тебе? Эстебану я бы не предложил этого, он все деньги на ветер пустит. А ты, я вижу, юноша серьезный, – он достал из кармана визитку и протянул Диего. – Тут мой адрес. Составь список необходимых материалов и мебели и напиши мне. Прислать все сразу не обещаю, но посмотрю, что можно будет сделать. В конце концов, ты мне родня. Да и в этом доме я не раз бывал прежде.       – Спасибо, дядя Хулиан! – поблагодарил Диего, пожав протянутую руку.       – Что ж, тогда прощай, Диего. Думаю, мы еще увидимся. Желаю удачи!       – Да, Диего, – добавил Эстебан, еще раз оглядев холл, – удача тебе явно пригодится. До встречи, я как-нибудь загляну.       – Конечно, дядя Эстебан, загляните. Расскажете мне, где здесь что стояло.       – О, это я могу! – обрадовался дон Эстебан, что хоть как-то может принять участие в починке дома.       Он тоже пожал Диего руку и вышел вместе с Хулианом. * * *       Едва за кузенами закрылась дверь, позади Диего послышался скрип и в холл вошел Бернардо. Все еще улыбающийся Диего повернулся к нему.       – Бернардо, представляешь?..       – Я слышал, амиго, – усмехнулся Бернардо. И даже видел, когда они входили – из кухонного окна.       – Видел? Почему ты не пришел? Я бы познакомил тебя со своими дядями.       – Не хотел мешать радостному воссоединению семьи. А впрочем… – Бернардо задумался и подошел к входной двери, выглянул на улицу, потом вернулся к Диего. – Может, оно и к лучшему.       – Почему? – не понял Диего. – Что ты хочешь сказать?       – Вовсе ничего. Они твои родственники. И даже если несколько легкомысленные, то, вероятно, все же неплохие люди.       – Неплохие? Бернардо, – насупился Диего, – ты явно что-то конкретное имеешь в виду, но, очевидно, не говоришь, чтобы меня не обидеть.       – Что ж, возможно, – улыбнулся Бернардо. – У тебя чистое сердце, амиго, но довольно горячая голова. Не знаю, стоит ли сеять в ней какие-то сомнения… Тем более, что я и сам ни в чем не уверен. Но что-то кажется мне, что этот дон Хулиан не так уж прост. Думаю, тебе стоит расспросить о нем дона Рикардо.       Диего посмотрел на Бернардо долгим взглядом, помолчал, а потом заметил раздумчиво:       – Знаешь, Бернардо, пожалуй я последую твоему совету. Хотя я думаю, что ты ошибаешься насчет дяди Хулиана, но… Я точно видел его раньше.       – Видел? Где?       – В том-то и дело, что не помню. Кажется, что в Калифорнии. Но ведь это невозможно! Да и дядя явно меня не знает. Он удивился не меньше дяди Эстебана.       – Если дон Хулиан ездил в Америку, то дон Рикардо должен об этом знать, – заметил Бернардо.       – Вот именно. Надо навестить дядю Рикардо. Тем более, что я обещал.