Друг мой, Зорро

* * *       Широкий и низкий подвал, куда их втолкнули, был многолюден. Полутемный, сырой и удушливый, он уровнял молодых и старых испанцев всех родов и сословий, сидевших и лежавших вповалку на полу, без разбора лучших или худших мест, поскольку таковых и не было. Как и окон. Лишь под потолком подвала угадывалась какая-то отдушина, дававшая слабый приток воздуха. Разглядеть кого-нибудь Диего не удалось, даже когда их втолкнули, и на это время приоткрылась дверь, осветившая ближайших пленников. Они с Линси пристроились поближе к выходу, чтобы при случае, когда дверь вновь отворится, можно было что-то увидеть. А пока они раздумывали, что делать дальше, оставалось только прислушиваться к негромким разговорам, надеясь различить английскую речь.       Устав через некоторое время напрягать слух, так и не услышав ни одного чужестранного слова, Диего откинулся на стену, прикрыл глаза и задумался. То, что он разобрал в тюремной болтовне, его озадачило. Это были самые мирные разговоры – о каких-то мелких делах и хлопотах, сплетни о соседях и родне. Ничего возмущенного и воинственного, даже если речь шла о погибших или пропавших без вести. Что за людей бросали французы в темницу? Только самых тихих и мирных? Возможно, для военных, партизан и иностранцев у них есть другие тюрьмы, отдельные? Наклонившись как можно ближе к Линси, Диего поделился своими сомнениями, и почувствовал щекой, как тот кивает.       – Англичан и некоторых испанских военнопленных они наверняка держат где-то еще. Хотя до нас доходили слухи о тяжелом положении в Бургосе и неразберихе во многих административных делах. Была надежда, что пленных всех запрут где-то в одном месте. А вот партизаны… – Линси вздохнул и помолчал. – Боюсь, мой друг, что они просто не добираются до тюрьмы.       – Не добираются?       – Он прав, юноша, – Диего вздрогнул, услышав скрипучий голос с другой от себя стороны – ему казалось, что его неизвестный сосед спит. – С героями габачи расправляются на месте, будь то партизан или крестьянин с навахой за поясом. А в этом славном погребке… – собеседник зевнул, – собрались те, кто почему-то не понравился французам, но они не нашли повода, чтобы и нас посчитать героями.       – А вы не герой, сеньор? – выпалил неосторожно Диего, за что получил тычок под ребра от Линси. Но таинственный собеседник не обиделся, коротко хохотнув.       – Хочешь проверить, сосунок?       – Именно, – новый тычок под ребра. Диего отодвинулся от Линси и приблизился к испанцу. – Я ищу одного англичанина. Наверно, вы знаете, где их держат, и расскажете мне?       Линси недовольно завозился, возмущенный таким попранием секретности, но ничего не сказал.       – Тут нет геройства, – ответил спокойно испанец. Посидишь до вечера и сам узнаешь, амиго. – И отвернулся от Диего, надеясь снова заснуть.       Вечер действительно принес им необходимую информацию. На закате среди пленников устраивали поверку, выводя их во двор полуразрушенного дома, чей подвал обустроили под тюрьму. Диего и Линси смогли наконец получше рассмотреть своих сокамерников. Англичанина среди них не было.       Не оказалось его и среди военнопленных, которых привели из соседнего, более целого здания, выходящего в тот же двор. Большинство из них действительно были англичанами, но агента не было и среди них. После короткой прогулки пленников развели по тюрьмам, забрав куда-то человек пять, в том числе и неизвестного собеседника Диего. Юноша тут же занял освободившееся место в углу, Линси устроился рядом. Это дало им возможность обсуждать планы, чтобы их не услышали остальные.       А планы у Диего были. Да такие, что сдержанный англичанин Линси снова возмутился и не мог спокойно усидеть на месте. * * *       Переодевшись в мужское и наскоро подкрепившись весьма скудной трапезой дона Басилио, Бернардо без околичностей изложил ему свое дело – нужно найти в Бургосе человека и вывести его из города как можно скорее. Дон Басилио внимательно выслушал друга, но с сомнением покачал головой.       – Если он англичанин, то расхаживать по городу будет недолго, французы быстро упекут его в компанию к землякам. Если же, как ты говоришь, он может хорошо притвориться испанцем… найти его будет не так чтобы очень легко.       – Но тебе-то, амиго, и твоим приятелям-торговцам чужак, наверное, будет сразу заметен?       – Если бы!.. Город у нас немаленький, но до войны мы, и правда, все друг друга знали. Война перемешала, перебудоражила всю Испанию. Чужаков полно в городе. Особенно с тех пор, как губернатор Тибо навел тут относительный порядок.       – Ты хвалишь французов? Разве до нашествия этой саранчи Бургос был в беспорядке? – Бернардо сердито поднял бровь.       – Остынь, дружище. Я не про всех французов говорю. Послушай про Тибо и, поверь, ты тоже его похвалишь.       Дон Басилио задумался мрачно, вспоминая, как французы захватили его родной город.       – Я не буду говорить про осаду в восьмом году. Испанцы были героями, но если бы они знали, что сделают с Бургосом захватчики, они бы повторили подвиг Сарагосы… Сказать, что они его разграбили… этим ничего не опишешь. Они не просто тащили все, хоть сколько-то ценное, и убивали любого, кто пытался помешать им. Они крушили все остальное. Представляешь, они собрали гитары и устроили на площади костер из них!       – Представляю… – мрачно пробормотал Бернардо, сжав кулаки. Он вспомнил такое же кострище, устроенное Ферраном, сердце тяжело ухнуло.       – Лавки, дома, церкви – они ничего не оставили без внимания. Они забирали ценности, вещи и еду. Нам пришлось голодать… – дон Басилио снова замолчал, чтобы справиться с волнением. – Ты помнишь, какие были в Бургосе ткани? А какие чулки продавались в моих лавках? Всему, всему пришел конец. Наших замечательных тонкошерстных овец попросту съели, друг мой. Но и это еще не все. Они разграбили даже склепы, гробницы и сколько-нибудь богатые могилы! Воистину для этих безбожников нет ничего святого!       – Я видел гробницу Сида, – вздохнул Бернардо. – Они даже костей не пощадили, дикари…       Дон Басилио кивнул и продолжил:       – Но потом сюда прибыл их генерал Тибо, его назначили губернатором. И, знаешь, он оказался не таким уж варваром. Прекратил погромы и мародерство, наладил хоть какое-то снабжение едой.       – Да неужто? – саркастически хмыкнул Бернардо.       Дон Басилио пристально посмотрел на Бернардо.       – А еще он собрал кости Сида и устроил ему новую гробницу. Он захоронил его с воинскими почестями и установил памятник.       – Где?! – подскочил Бернардо.       – Ты все еще не хочешь похвалить Тибо? – усмехнулся дон Басилио.       – Ладно, – хлопнул по столу Бернардо, – похвалю. Когда увижу могилу Сида. Где она?       – Пасео дель Эсполон. Только будь осторожен. Там полным-полно французов. Это их любимое место для прогулок.       Бернардо задумался, прошел по комнате и уселся в потертое кресло хозяина.       – Это был мой второй вопрос – про Сида. Но мы отвлеклись от первого. Где найти англичанина в Бургосе?       – Я поспрашиваю, узнаю, где чаще всего оседают приезжие. Но шансов мало, сразу тебе скажу.       – Ладно. А что с твоим контрабандным проходом? Можем мы потом по нему уйти?       – Откуда ты знаешь? – всплеснул руками дон Басилио. – Я даже от слуг его скрывал.       – Но не от доньи Каталины, – широко улыбнулся Бернардо.       – Она сказала тебе? Тебе?? Ты и донья Каталина?..       – А ты думал дон Рамирес просто так меня чуть на вертел не насадил? – расхохотался Бернардо, но тут же смягчился. – Пустое, друг мой! Мы с доньей Каталиной просто друзья.       - Друзья?.. Впрочем, теперь уже неважно… Она умерла через год после захвата Бургоса. Бернардо помрачнел и с горечью покачал головой.       – Какая была красавица! Дон Басилио кивнул.       – Проход тоже не устоял. Он частично шел под крепостью и пострадал от мин и подкопов Веллингтона. Я проверил – все засыпано, нужно будет долго расчищать.       – Жаль, - вздохнул Бернардо. – Я на него рассчитывал… Хорошо, что у нас есть запасной план, – подмигнул он дону Басилио. * * *       – Мсье Натье? – голос у губернатора был сух и словно бы недоволен. – Рад вашему приезду. Нам как никогда нужно достоверное освещение испанской кампании. А то у некоторых… складывается обманчивое впечатление об особой доблести и хитрости английских войск. Поверите ли, поход Веллингтона на Мадрид заставил слабые сердца трепетать от ужаса.       Виктор почтительно, но без подобострастия улыбнулся.       – Всего лишь временная удача, ваше превосходительство! И стойкость крепости в Бургосе, которую Веллингтону так и не удалось захватить, лучшее тому подтверждение.       Губернатор посмотрел на секретаря и протянул руку в сторону Виктора.       – Вот, капитан, сразу видно человека со стратегическим умом. Не зря ваш редактор так лестно отзывается о вас, мсье, – губернатор постучал по письму, которое Виктору дал Диего. Потом задумался снова о чем-то своем, поджав губы. Побарабанил пальцами по бумаге в размышлении. Наконец, вспомнил, что он не один: – Устройте нашего гостя как следует, капитан. И распорядитесь о сопровождающем, чтобы ему показали город.       – Так точно, ваше превосходительство! – вытянулся секретарь.       – Прошу прощения, мсье Натье, дела, дела. Позже мы еще увидимся с вами, – губернатор дал понять, что аудиенция закончена.       – Конечно, ваше превосходительство. Благодарю за уделенное время, – Виктор изобразил по-армейски четкий поклон и направился к двери.       – Задержитесь, капитан, – остановил губернатор направившегося вслед за ним помощника. И продолжил, когда за гостем закрылась дверь. – Присмотрите за ним повнимательней.       – Присмотреть, мсье?       – Да. Дайте ему двух сопровождающих. Второго – негласного.       – Что-то не так? – удивился секретарь.       – Не знаю. Вроде бы все в порядке. Но это письмо датировано двумя годами ранее. Почему у нашего журналиста нет более поздних писем? Что он делал и где шатался два года, капитан?       – Но этому могут быть вполне практические объяснения, ваше превосходительство, – заметил капитан, которому Виктор чем-то необъяснимо нравился.       – Возможно, – согласился губернатор, – но все-таки вы присмотрите за ним.       – Слушаюсь, – отчеканил капитан и вышел. В приемной он застал скучающего Виктора и с теплой улыбкой обратился к нему: – Не обращайте внимания на сухость губернатора, мон ами. После отъезда Тибо ему пришлось несладко. Предыдущий губернатор сумел завоевать любовь этих дикарей, а сейчас, когда Тибо уехал, а победы сменились поражениями, французские власти в Бургосе и окрестностях снова подвергаются нападкам и вызывают недоверие.       – Я понимаю, – кивнул Виктор. – Хотя мне показалось на мгновенье, что губернатор недоволен мной.       – Что вы! Он действительно рад приезду столичного журналиста. Вы еще сможете убедиться в этом. Знаете, на днях я устраиваю вечеринку в честь своих именин и снятия осады Бургоса заодно. Губернатор почтил меня честью и обещал быть там. Вас я, разумеется, тоже приглашаю. Посмотрите на наш гарнизон в… неформальной обстановке.       – Благодарю, мон ами! – искренне обрадовался Виктор и даже похлопал капитана по плечу. – Я непременно там буду!       Они расстались совершенно по-дружески. Что, впрочем, не помешало капитану вызвать подчиненного для слежки за подозрительным гостем, как и приказал его шеф. * * *       – То, что ты задумал, чистое безумие! – Линси вернул обычную невозмутимость, но все еще не соглашался с планом Диего.       – Вовсе нет, – широко улыбнулся тот. – Безумием было надеяться, что мы впятером сможем отыскать в огромном городе вашего агента. Но французов гораздо больше. К тому же они уже привыкли выискивать шпионов. Мы им расскажем про агента, они его найдут, а мы перехватим и выведем из города.       – Мой юный друг, ничего не выйдет. Шпионов, как и партизан, в тюрьмы не сажают. Их расстреливают на месте. Или вешают. А диверсантов тем более.       – Что вы сказали? – Диего резко повернулся к Линси, хотя и не мог разглядеть в темноте его лица. – Он не просто агент, он должен устроить диверсию?       Линси не ответил. Мысленно он ругал себя последними словами. Так не сдержаться с этим мальчишкой. И кто его за язык тянул? Его, старого и опытного агента. Может, уже слишком старого? Он становится слишком эмоционален и невыдержан. Впрочем, возможно, дело не в старости. Это страстная и жаркая Испания так на него влияет.       Диего придвинулся ближе к Линси и чуть ли не зашипел гневно ему в ухо:       – Что еще вы забыли сообщить нам, сеньор союзник?       – Не шумите, амиго, поймите же – это не мои секреты. Быть сдержанным – долг перед моей профессией и моей страной.       – Не шуметь? Напомните мне, куда отправился Виктор?       – Лейтенант де ла Круз? – удивился Линси. – К губернатору.       – Мой брат Виктор отправился к французам, прямо в их чертово логово. И вы только теперь сообщаете, что в этом логове готовится диверсия. Знаете, амиго, если мой брат при этом пострадает, я лично вас придушу! – Диего выплеснул свой гнев и отвернулся в угол, судорожно размышляя, что делать и как предупредить Виктора об опасности.       – Хорошо, Диего, – услышал он ровный голос Линси, – я расскажу тебе еще кое-что. Дело в том, что во время диверсии агент почти наверняка не выживет. Но суть задания именно в том, чтобы вернуть его живым в армию Веллингтона. Он опытный подрывник. Таких у англичан осталось очень мало, особенно после неудачной осады Бургоса. Приказ о диверсии отменен. Ее необходимо предотвратить, а агента найти до того, как он сможет выполнить задание. Нам передали, что видели его среди военнопленных, поэтому нам казалось, что искать его нужно именно тут, а остальные – Виктор и Бернардо – нужны были, скорее, для подстраховки. Поэтому и информация о диверсии казалась несущественной. Но раз его здесь нет…       – То планы меняются, – закончил, снова повернувшийся к напарнику, Диего. – И все же мне кажется, что сообщить об агенте французам – это хорошая идея.       – Может быть, ты и прав, – согласился наконец Линси. – Если мы придумаем, как предотвратить его гибель, когда французы найдут его и схватят.       – А пусть французы поручат это дело нам.       Линси вздохнул и покачал головой:       – Ты точно не в себе, приятель. Одна идея безумнее другой.       – Нет, послушайте! Мы притворимся предателями и скажем, что сами хотим расправиться с негодяем. Но никак не можем найти. Вот и пусть они его найдут и отдадут нам, чтобы мы его повесили.       – Ты, правда, думаешь, они нам поверят?       – Надо, чтобы поверили! – твердо сказал Диего. И принялся дубасить в дверь, требуя, чтобы их с «отцом» немедленно допросили.       На переговоры с французами ушла вся ночь. Диего пришлось помалкивать, а Линси напрячь всю свою профессиональную ловкость, красноречие и фантазию. Он сочинил целую легенду о том, как «проклятый Мерино» с партизанами ограбил их мельницу, как они прокрались в их лагерь, чтобы вернуть хоть часть отобранного, как подслушали у партизан про агента и диверсию в Бургосе, как их поймали и чуть не повесили люди Мерино, как они помогли сбежать Марселе и сами убежали от партизан. Когда французский капитан вызвал для подтверждения Марселу, она остолбенела от всех этих историй, но быстро взяла себя в руки и артистично им подыграла.       Под утро, когда Линси, выжатый, как лимон, уже было решил, что все напрасно и их снова кинут в камеру, капитан наконец принял решение и приказал своим людям начать розыск шпиона, а Линси с Диего отправить в казарму и выделить им угол. Не раздеваясь, Линси упал на койку и приказал Диего разбудить его через час. День предстоял хлопотный, надо было хоть немного восстановить силы. Пока он спал, Диего успел ввести в курс дела Марселу. У нее с Бернардо была назначена встреча в часовне в центре города – для обмена информацией.