Друг мой, Зорро

      * * *       Марселу он увидел издалека. Сердце предательски сжалось. Он не хотел горевать из-за нее, не хотел даже думать о ней. И пока вокруг были друзья, пока были дела и заботы, это удавалось. Но сейчас ему предстояло встретиться с ней наедине, и эта встреча его тревожила. Он давно решил, что только узнает, нет ли новостей от Диего, и сразу уйдет. А вместо этого стоял на углу площади и любовался ею.       День был холодный, бросающий скупыми внезапными горстями россыпи дождя. Марсела куталась в свой широкий зеленый шарф, укрыв им голову и плечи. Но даже холод не мог изменить ее горделивой, прямой осанки, чуть надменно вздернутой головы. Она была не одна. Пара французских солдат явно пыталась заигрывать с нею, зазывали ее куда-то пойти. Она не двигалась с места, но и не гнала незваных ухажеров, похоже, ей доставляла удовольствие словесная перепалка, полная колких острот и соленого флирта.       «Чертовка! – выбранился мысленно Бернардо. – Нашла время романы крутить. Именно тогда, когда у нас назначена встреча. Впрочем, – тут же успокоил он себя, – будь у нее важная информация, она бы быстро от них избавилась. Видимо, ничего ценного нет. Я могу уходить, не разговаривая с нею».       Бросив последний тяжелый взгляд на Марселу, он развернулся и неторопливой пришаркивающей походкой двинулся с площади через переулок в сторону бульвара дель Эсполон.       Ему казалось, что он остался незамеченным Марселой, но был неправ. Она его заметила сразу, едва он появился на углу. Узнала, несмотря на маскировку – темный сюртук, старомодный припудренный парик, очки и башмаки с огромными пряжками. Ну, точно престарелый учитель или чиновник на пенсии. И все же это был он – тот, кто заставлял гореть ее щеки и согревал душу, даже сейчас, когда старательно избегал встреч и разговоров с ней, пусть самых невинных.       Напрасно Бернардо думал, что она наслаждается флиртом. Битых четверть часа пыталась она избавиться от этих двоих приставал, но ей это никак не удавалось. Увидев, как Бернардо уходит с площади, она запаниковала. Ей надо поговорить с ним! Рассказать о Диего и его планах. Что же делать? Ее спас офицер, уведя приставучую парочку по какому-то делу. С облегчением помахав на прощание солдатам рукой, она бросилась в переулок.       Бернардо ушел недалеко. Пройдя бульваром вдоль облетающих под осенним ветром лип и акаций, он остановился у светлой пирамиды, всего пару лет как появившейся на бульваре. Памятник, хранящий под собой останки Сида и его жены Химены. Пожилой почтенный испанец, стоящий с опущенной головой, тяжело опираясь на трость, не привлекал внимания прогуливающихся по бульвару французов. Они уже знали, с каким почтением относятся испанцы к своему герою.       Но такое открытое место не давало возможности Марселе подойти к Бернардо. К счастью, словно почувствовав ее нетерпение и волнение, он оторвался от монумента и, свернув в проем между липами, подошел к ограждению, отделяющему бульвар от реки. Отличное место – тихое и неприметное за кустами акаций.       На самом деле, Бернардо даже не думал о том, куда бредет. Он был взволнован и рассеян. И отошел к реке, чтобы успокоиться и собраться с мыслями. Второй день в городе, а он еще не сделал ничего полезного. Ни стрелы, ни агента не нашел. Где его хваленая ловкость и быстрота? Конечно, Бургос – это не его родные горы, но все же дело не только в этом. Он стал слишком поддаваться эмоциям и страстям. Он никогда не считал себя таким уж горячим испанцем… (он усмехнулся). Но все же война многое поменяла в его душе, выбив невидимые, но казавшиеся крепкими опоры. Он смотрел на реку, но вид бурого, неспокойного, приподнявшегося от последних дождей потока не успокаивал, а только тревожил больше.       Бернардо задумался так глубоко, что внезапно появившаяся из-за его спины Марсела заставила его вздрогнуть всем существом. Кровь мгновенно отлила от лица, а дыхание сбилось. Вздохнув глубоко и задержав дыхание чтобы взять себя в руки, он смотрел, как она медленно подошла к парапету и, аккуратно расправив платье, уселась на него. Снова зябко закутавшись в шарф, она повернулась к реке и долго молча смотрела на нее, словно хотела допытать, о чем говорил с рекой Бернардо.       А он, глядя на сидящую у реки на каменном парапете Марселу, видел ее не здесь, а у другой реки на большом камне. В тот день в партиде, когда он захватил с собой гитару, когда она пела, а ветер и река уносили ее песню. На ней был тот же шарф. И река была такой же бурой. Марсела повернулась к нему. И… что-то прочла в его взгляде. Они молчали, но он точно знал, что ее песня звучала между ними, уносясь вдаль по реке.       Какой-то шум на бульваре, чей-то резкий голос вспорол тонкую ткань иллюзии. Они развели взгляды. Марсела вздохнула и встала. Медленно подходя к Бернардо, она первой нарушила молчание. В конец концов, не просто так она сюда пришла.       – Диего просил передать тебе кое-что важное.       – Они нашли англичанина?       – Нет, его нет среди пленных. Но сеньор Линси сказал нам не все, – она подошла еще на шаг ближе.       – Вот как? – Бернардо еще не до конца скинул оцепенение и слушал рассеянно.       – Их человек получил задание устроить взрыв в таком месте, где будет больше всего офицеров и командования.       – Диверсия?       – Да. Диего опасается за жизнь Виктора. Ведь он сейчас тоже среди них – среди французских офицеров, – еще шаг в его сторону.       – Значит, мы должны найти его до взрыва, – Бернардо, наконец, собрался с мыслями и начал соображать быстрее.       – Именно. Но это еще не все. Диего все рассказал французам.       – Что?? Что ты сказала? – ошалело уставился на нее Бернардо.       – Такой у них теперь план, – с улыбкой пожала она плечами. Еще на шаг ближе, совсем рядом. – Это Диего придумал. Они притворились предателями. Французы найдут агента, а мы – все вместе – должны его перехватить, пока французы его не уничтожат.       – Чертовски рискованно… – вздохнул Бернардо, не сводя глаз с внезапно оказавшейся так близко Марселы. – Как ему только пришло в голову?       – Возможно, юный Диего не так прост и открыт, как всем кажется, – она подошла вплотную и медленно положила руки ему на плечи, чуть откинув голову и обжигая взглядом. – Есть и в нем толика коварства, как…       Она не договорила, но неназванное имя пронзило его, как клинок. Ферран!       Он отвел взгляд от полураскрытых губ и жестко отстранил Марселу, отойдя на несколько шагов и вновь отвернувшись к реке. Скрестил руки на груди.       Гнев заставил Марселу вскипеть.       – Слишком хорош для меня? После поцелуя Кристиана я стала тебе отвратительна? Или просто ревнуешь? Но я не обманывала тебя, не предавала! – голос срывался, то взвизгивая, то хрипя. – Я думала… я верила, что он мертв! Не моя вина, что ему удалось воскреснуть.       Бернардо молчал.       – Он француз. В этом дело? Ты ненавидишь всех французов?       – Он лжец, изувер и убийца, – наконец разжал сведенные челюсти Бернардо.       – На войне все убивают.       – Я! – вскрикнув, он резко развернулся к ней и тихо, но твердо припечатал каждое слово. – Я не убиваю детей, стариков и женщин.       – Кристиан?.. – похолодела она.       – Спроси у Диего. Или Виктора. Им ты больше поверишь, чем мне. У них же нет причины ревновать.       Снова сжав челюсти до занывших зубов, Бернардо повернулся, чтобы уйти.       – Постой, Бернардо… – гнев ушел из голоса Марселы.       – Мне нужно найти и предупредить Виктора.       Не оборачиваясь, он обогнул ближайшую липу и вышел на бульвар. Марсела проводила его долгим взглядом, потом, словно очнувшись, встряхнулась и бросилась за ним. * * *       Стараясь не выбиваться из образа пожилого учителя и не торопиться, Бернардо пересек бульвар, прошел аркой под аюнтамьенто и вышел на площадь дель Меркадо Менор – центр бургосской торговли и общественной жизни. Дон Басилио сказал, что именно здесь французы открыли великосветское казино. При обсуждении операции Виктор обещал бывать там как можно чаще – уж, конечно, не ради любимого экарте, а чтобы товарищам было несложно его найти. Так он их уверил, со своим обычным жизнерадостным смешком.       Большинство зданий, окружавших площадь, имели в первых этажах галереи с колоннадами. В их тени укрылись лавки и кабачки, изрядно потрепанные за годы войны, но все еще живые. Бернардо прошел галереями поближе к казино, размышляя, стоит ли рискнуть и зайти в него, или лучше подождать где-то неподалеку, наблюдая за входом. Лавка, у которой он остановился, была закрыта, хотя из-под ее двери и сочился тусклый свет. А хозяин – сгорбленный старик с седыми всклоченным волосами и унылом колпаком – застыл на табурете рядом, точно придверная статуя.       Не обращая внимания на старика, Бернардо облокотился на колонну и наблюдал за ярко освещенной дверью казино. Он заметил, что входят туда не только французы, но и редкие испанцы – из тех, что побогаче и получше одеты. Значит, и его появление там не привлечет внимания, решил он про себя.       – Вы стоите у врат ада, – раздалось рядом с ним. Бернардо обернулся. Старик на табурете раскуривал трубку и кивал в сторону казино. – Они привлекательны, спору нет. Но истинному испанцу стоит остерегаться их.       Искра от огнива подожгла табак, короткий язык пламени на мгновение осветил лицо торговца, тут же рассыпавшись мелким тлением в трубке. Вязкий терпкий запах табака поплыл по галерее. – Дон Рамирес? – Бернардо внезапно узнал старика, но тут же пожалел о своей несдержанности. В последнюю встречу расстались они не слишком дружески.       – Да, сеньор, так меня зовут, – не слишком удивленно ответил старик. В Бургосе его многие знали, даже из новых, пришлых людей и французов. – Мы знакомы? Мне кажется, я где-то видел уже прежде эти забавные туфли с пряжками.       – Дон Басилио одолжил их мне, – скрывая улыбку, ответил Бернардо.       – Так вы приятель дона Басилио! Это хорошая рекомендация, сеньор, – кивнул дон Рамирес. – Не хотите ли зайти и выпить рюмочку? – кивнул он на дверь лавки. – Вечера нынче холодные.       – Нет, благодарю вас, сеньор, я жду приятеля.       – Если он из тех, что отправляются в гости к нечистому, – промолвил дон Рамирес, имея в виду казино, – то вряд ли он выйдет на своих двоих. Испанцев там радостно обчищают и вышвыривают.       – Надеюсь, что моему приятелю это не грозит, – усмехнулся Бернардо. – Как бы он сам не обчистил местного дьявола.       – У вас необычные приятели, сеньор, – удивился старик, закашлявшись от слишком сильной затяжки. – Один одалживает вам башмаки, а другой накоротке с нечистыми.       – Так и есть, дон Рамирес, – согласился Бернардо и, снова поддавшись порыву, добавил: – Но у меня есть еще один, кто тоже знал вас когда-то. Вас и… вашу дочь, донью Каталину.       – Мою дочь? – старик пристально всмотрелся в незнакомца.       Бернардо кивнул:       – Дон Басилио рассказал мне о вашей утрате. Я соболезную вашему горю, сеньор.       Дон Рамирес на мгновенье, словно еще больше ссутулился, но потом вздохнул и произнес спокойно:       – Благодарю вас, сеньор. Она была хорошей девочкой, хоть и доставляла мне немало хлопот. Но все же это ужасно несправедливо, что такой старик, как я, пережил голод, чуму и разруху, а полная сил девица зачахла.       Они помолчали, окутанные воспоминаниями и терпким запахом табака.       – Так что это за друг, что знал нас? – напомнил о себе старик. Бернардо тряхнул головой, отгоняя непрошенную горечь, и ответил:       – Его зовут Бернардо Руис, сеньор. Вы помните его? – он приготовился к шквалу возмущения, но старик сидел молча, чуть покачивая головой.       – Я помню Бернардо, – наконец произнес он. – Знатный был шалопай. Настоящий разбойник. Но дочка в нем души не чаяла. А уж она людей насквозь видела. Значит, не совсем он беспутный был, бродяга. Он жив?       – Не знаю, сеньор. Слухи разные ходили. Кто говорит, что застрелен, кто – что повесили его. А кто-то видел его живым.       – Воевал?       – Партизанил.       – Доброе дело, – оценил дон Рамирес.       – Вы бы помогли ему, окажись он сейчас здесь?       – Не сомневайтесь, – улыбнулся старик. – Война закрывает все старые счеты, – старик молча несколько раз затянулся и добавил: – Так и передайте ему. Если доведется увидеться.       – Непременно…       Бернардо хотел еще что-то добавить, но, растроганный, не мог найти подходящих слов. И тут он увидел выходящего из казино в обнимку с каким-то французом Виктора. * * *       Площадь быстро темнела, редкие настенные фонари не могли полностью разогнать мрак, сгущавшийся в галереях, арках и переулках. С реки потянуло промозглым холодом. Лавки позакрывались, а кабаки, наоборот, пошире распахнули двери, наполняя площадь пьяным гулом и грохотом по временам.       Секретарь губернатора еле стоял на ногах. Да и то лишь благодаря опоре на относительно трезвого журналиста. Виктор, крепко держа француза за талию, собрался отвести его до квартиры, хотя и не очень представлял, где тот живет. Но секретарь внезапно наотрез отказался.       Еще до того, как они вошли несколько часов назад в казино, секретарь договорился со своим подчиненным, назначенным негласно наблюдать за журналистом, что вечером обязательно оставит Виктора одного. Умудренный в такого рода делах, шпик объяснил, что если журналисту есть что скрывать, то ночью да еще в одиночестве он обязательно себя покажет. Поэтому секретарю ни в коем случае не следовало сопровождать журналиста. Сейчас, будучи сильно навеселе, секретарь уже не помнил об этом разговоре, но запрет на совместные прогулки остался и, сам не понимая себя, он артачился и упирался.       В итоге Виктор сбагрил его на руки проходящего мимо караула, велев доставить домой в целости и сохранности, а сам остался стоять посреди площади с папиросой в зубах, заломленным на затылок потрепанным цилиндром и карманами, набитыми французским золотом. С двух сторон из темноты колоннад за ним наблюдали Бернардо и французский шпион. А, замерев под аркой у входа на площадь, за Бернардо наблюдала нахмуренная Марсела.       Наконец, Виктор выплюнул папиросу, нетрезво поправил галстук и твердым, но слегка угловатым шагом направился к ближайшему проулку, скорее, даже щели между домами. Его сопровождение тоже вмиг зашевелилось. Бернардо нагнал его, когда Виктор готов был выйти из проулка на улицу, под свет фонарей. Они остановились у границы света и тени, чтобы обсудить дела. А в нескольких шагах, в темноте переулка притаился французский соглядатай. Увы, незамеченный Бернардо - слишком взволнованным разговором с Марселой и доном Рамиресом и мыслями о трех любимых женщинах – сколь желанных, столь и недосягаемых для него.       Бернардо поведал Виктору все, что узнал от Марселы – и о диверсии, и о рискованном плане Диего. В отличие от Бернардо, Виктор такой необычной идее кузена совсем не удивился.       – Настоящий де ла Круз! – рассмеялся бесшабашный лейтенант. – Знаешь, Бернардо, хотя мой отец не выносит военных и оружие, но в молодости он четырежды дрался на дуэли. А когда одному министру понадобилось доставить секретное послание, чтобы об этом не узнали другие министры, отец так наводнил двор фальшивками, что адресат чуть не пропустил настоящее.       У Бернардо потеплело на душе. Все-таки острый ум у Диего не от общения с Ферраном, а от родни! Но тут же он посерьезнел, напомнив Виктору, что лучше бы ему держаться подальше от губернатора. Если они не смогут перехватить англичанина до взрыва, то Виктор может пострадать и сам. Но и от этой угрозы Виктор отмахнулся.       – Ты что, дружище, не понимаешь, что лучшего места для наблюдения просто нет? Чем ближе я буду к верхушке города, тем больше шансов найти и перехватить агента – до того, как это сделают французы.       – И все же будь осторожен, лейтенант, Диего очень переживает о тебе.       Виктор хотел успокоительно ответить, но не успел. Тишину беспросветного переулка огласил женский крик. Мгновенный озноб прошиб Бернардо, когда он узнал голос Марселы.       – Не смей! – кричала, всхлипывая, женщина. – Отпусти меня, негодяй! Насильник! Помогите!       Мужчины бросились на крик. Бернардо первый наткнулся на крепко сплетенные тела. С трудом оторвав владельца мужской куртки от женского платья, он с размаху бросил его о ближайшую стену. Раздался сдавленный вскрик, мужчина упал на мостовую, но тут же вскочил, не зная, что предпринять – бежать или ввязаться в драку. Взбешенный Бернардо не оставил ему времени на размышления, припечатав к стене и размазывая по ней кулаками. Когда Виктору наконец удалось оторвать его от жертвы, последний был уже мертв.       – Марсела! – позвал Виктор. В темноте ее белая рубаха едва виднелась у стены. – Что произошло?       – И как ты здесь, черт побери, оказалась? – Бернардо с трудом приходил в себя.       – Следила за тобой, – тихо ответила Марсела, поеживаясь от страха перед гневом Бернардо.       – Зачем??       Марсела не знала, как ответить. И Виктор, коротко хохотнув, сжал Бернардо за плечо и прошептал в самое ухо:       – Да любит она тебя, тупица… Смирись с этим.       Бернардо почувствовал, как заполыхало его лицо, и так разгоряченное дракой. Хорошо, что в темноте Виктор этого не увидел!       – Если бы я не пошла за тобой, то не увидела бы этого шпиона, – проговорила наконец Марсела. – Он следил за Виктором и слышал все ваши переговоры.       – Шпиона? – не понял Бернардо. – К тебе приставал шпион?       – Да не приставал он ко мне, – с досадой пояснила Марсела. – Это я его схватила, а не он меня. Надо же было как-то привлечь ваше внимание и… обезвредить его.       – Вот чертовка! – искренне восхитился Виктор. А Бернардо поморщился. Он бросился на ее крик, не разобравшись ни в чем. И прибил этого бедолагу. Впрочем, особого стыда он не чувствовал. Туда ему и дорога, французской собаке.       – Все это прекрасно, друзья мои, – подвел итог Виктор. – Но у нас теперь еще меньше времени и больше проблем. Тело мы спрячем, но пропажу шпиона обнаружат. А меня и так, похоже, подозревают, раз приставили его. Придется ускорять события. Надо не ждать, а заставить агента действовать, выманить его.       – Но как? – не поняла Марсела.       – Он ждет подходящего события, – пояснил ухвативший мысль Бернардо. – Надо это событие организовать. Что-то, где соберется много французских шишек.       – Такое событие уже есть, – сообщил Виктор. – секретарь губернатора устраивает вечеринку для офицеров. Губернатор тоже будет там. Но надо, чтобы агент узнал о ней как можно скорее и наверняка.       – Сделаем, – отрезал Бернардо. – Дон Басилио поможет. Растрезвонит на весь Бургос, будь спокоен, агент узнает о празднике. Марсела, тебе придется обеспечить отход. Контрабандную лазейку во время осады завалило. Действуй, как мы договорились раньше.       Марсела нашла в темноте руку Бернардо и пожала ее в знак согласия, не торопясь выпустить. Обсудив еще несколько деталей, они прихватили тело шпиона и осторожно двинулись к реке, чтобы там избавиться от него и разбежаться. * * *       Идея о том, как вытащить всю команду после операции из города, принадлежала Андроньо Салинасу, тому самому партизану из отряда Мерино, который встретил их в окрестностях Бургоса. Любимым его занятием были засады и ловушки для французов. Именно это он и задумал совместить.       Вернувшись в каморку, которую выделили ей при лазарете, Марсела попыталась уснуть, но это ей никак не удавалось. Слишком много мыслей, переживаний и сомнений теснились в ее беспокойной голове. Задремав все же ненадолго, она проснулась вместе с солдатской побудкой из казармы неподалеку.       Дождавшись, когда солдаты закончат свои утренние дела – проверки, тренировки и прочее, она разыскала Диего с Линси и рассказала им новости. Оставив без внимания личные разговоры с Бернардо. Согласившись с планами Виктора и скорректировав свои, все трое еще раз обсудили то, что касалось операции по отходу. И приступили к ее воплощению, отправившись вновь к капитану, который допрашивал их предыдущей ночью.       Капитан только что получил приглашение от секретаря губернатора на вечеринку и был в приподнятом расположении духа. Поэтому принял перебежчиков и Марселу сразу, не заставив их ждать.       – Вспомнили еще что-то важное, мсье? – с интересом приветствовал он их. – И вы, мадмуазель, тоже?       – Да, сеньор… – Линси изобразил замешательство, сжимая и разжимая кулаки, словно бы от волнения, и предоставляя слово Марселе. – Но это опасное дело…       – Опасное? О чем вы?       Марсела заговорила бойко и горячо, как самая «пострадавшая от Мерино»:       – Нападение на лагерь Мерино, мсье.       Капитан насторожился, обратившись в слух.       – Это возможно? Мне доносили, что он великолепно охраняется. Там слишком узкие подходы, где крупный отряд не пройдет, а мелкий перебьют, едва он приблизится. Местность для нас неподходящая.       – Это так, сеньор, – вставил Диего. – Но на самом деле охраняется не все. Нам же удалось бежать.       – Вы можете показать проход к лагерю партизан? – капитан задохнулся от предвкушения удачи. Если бы удалось разделаться с Мерино…       – Можем, – твердо ответила Марсела. – И покажем.       – И вы, мадмуазель? – не понял капитан. – Вы тоже хотите отправиться с отрядом? Но это смертельно опасно.       – Этот Мерино… – она притворно задохнулась от гнева. – Я должна разделаться с ним. Я иду с вами.       Капитан с сомнением покачал головой, но решил пока не спорить.       – И еще, сеньор… если вы позволите… – снова замялся Линси.       – Говорите! – благожелательно подбодрил его капитан.       – Есть еще пара-тройка испанцев, кто хотел бы пойти с нами. Этот Мерино не только французов грабит…       – Можно, – без вопросов отрезал капитан. И достав карту окрестностей, подозвал тройку к столу, чтобы обсудить детали вылазки. Назначить ее, с подачи Марселы, он решил после вечеринки у секретаря губернатора. Люди развлекутся, отдохнут. И бодрые отправятся на вылазку. Это показалось ему прекрасным предложением.