И грянул гимн

Музыка: Natural — Imagine Dragons

3901 г. п.р. Странная планета Земля. Запись 9.       Один престранный случай произошёл нынче утром.       Мы с Зимом вдвоём, на свой страх и риск оставив ГИРа одного на базе, вышли на поиски лагеря мятежников. На этот раз решили пойти по верхам.       Я с лёгкостью взбирался по веткам дерева, доставая ногами до всякого нужного сучка. Зим позади меня скользил, падал и тихо, но непрерывно ругался. То и дело приходилось поддевать его за шиворот и тащить за собой, на что он реагировал ворчанием из разряда «Я не нуждаюсь в твоей поддержке, Диб-макаронина».       Вдруг мы услышали внизу негромкие разговоры и оба замерли.       Зим как можно бесшумней отодвинул раскидистую ветку, и нам открылась небольшая опушка, скрытая от света густой листвой. На опушке сидели в обнимку двое повстанческих дозорных неизвестной мне инопланетной расы. — Не бойся, родная, мы в безопасности, — услышали мы слащавые речи. — Ну поцелуй же меня! — Я чувствую, что за нами следят… — Это скоро пройдёт, тебе нужно время, чтобы восстановить нервы. Время у нас есть, война нас тут не достанет. — Война не достанет меня нигде, где есть ты!       Они обхватили друг друга крепко, будто рестлеры, и повалились на траву. Я с помощью своих шпионских очков приблизил картинку: они, как оказалось, вовсе не дрались, а, сцепившись неделимо вместе, делали какие-то непонятные мне движения губами, лезли друг другу языками в рот.       Тут Зим, явно заинтригованный омерзением на моём лице, содрал с меня очки. — Дай-ка сюда…       Я закатил глаза и придержал ветку, пока он их натягивал.       Итак, сначала его глаза недоумённо расширились, затем он нахмурился, кажется, потихоньку осознавая, что происходит. Парочка далеко внизу тем временем побросала свои лохмотья на траву.       Не просмотрев и секунды боле, Зим дрожащими руками снял очки. Столь полного, дикого отвращения я до сих пор не видал на его физиономии. — Ну и вот зачем… — он замахал руками, не находя слов от потрясения. — Просто зачем??? Зачем ты мне это показал? — Я не… Ты сам! — А кто ветку убрал? — Ты… — Ах я, значит? Я? Зим?! А кто тащил меня на это идиотское дерево, а? Кому на земле не сиделось спокойно? Вуайерист проклятый, тьфу!       И, не желая ничего слышать в ответ, он пополз было в обратном направлении... Но не дотянулся до нужной ветки и повис, зацепившись штанами за сук. — Ненавижу деревья!!!       Я воспользовался ситуацией и вынудил его извиниться, и только когда моё самолюбие было удовлетворено, я вернул напарника в надлежащее положение. Весь оставшийся, менее плодотворный обход он со мной не разговаривал.       По прибытии Зим нацепил на себя то самое бесцветное выражение лица, которое выводит меня из себя. Что у него на уме — непонятно. Думает ли он об этом случае или уже целиком погрузился в работу? Преследует его та же смутная тревога, что и меня?       Возникает ли та сцена перед его глазами так же ясно, как перед моими?       Почему я задаюсь этими вопросами? Всё же кристально просто! Подобные явления вызывают у нас дискомфорт, потому что нам это дико, чуждо; мы уже прошли этот этап эволюции. Развивалась наука, развивалось общество. И когда половому размножению пришла пора кануть в лету, иркены сами, всем сознательным обществом, изжили его. Именно непорочность даёт нам право на убийство, ведь мы искореняем грязь и архаизм. Это так же полезно, как травить клопов на складе. Верно же? Верно?       Опорочить своё, и уж тем более чужое тело — значит опуститься до их уровня, и тогда наша миссия по очищению миров — не более чем драка двух обезьян в грязи. Подобных мыслей даже допускать нельзя!