Разорванные нити

Свет падал на его фигуру, неровно обрезая её, и создавалось ощущение, что это детский рисунок, который малыш неумело вырезал ножницами. Хрупкая, словно стеклянная, невесомая. «Почему лучи не проходят сквозь него?» — мелькнула мысль. Рыжие волосы вспыхивали, словно языки пламени, тонкие кисти рук и пальцы, изящно обхватившие стакан — всё в Феликсе изменилось. Банчан долго смотрел на него и не мог поверить, что сейчас Феликс сидит здесь. В баре стояла тишина, даже несмотря на то, что играла музыка. Душная тишина, от которой нельзя избавиться просто открыв окно. Чан сделал шаг. Фигура дёрнулась, но Феликс не обернулся. Банчан знал, что он услышал его шаги, однако не среагировал. Тихий удар стакана о крышку пианино. Феликс повернул голову: плавно, быстро, со скоростью хищника. Теперь его профиль отчётливо выделялся: высокие скулы, немного курносый, но в то же время изящный нос, длинные ресницы, искусанные губы, уголки которых слегка задрожали. Банчан заметил, что юноша держит стакан левой рукой. В глазах Феликса он не увидел почти никаких эмоций, лишь безысходность. Юноша щёлкнул пальцами по пустому стакану и улыбнулся. Бана словно кто-то резанул ножом от этой улыбки, от этого глубокого немного грубого с хрипотцой голоса: — Ну привет, Банчан. Или же Кристофер? Как же мне тебя называть и как отблагодарить за то, что оплатил моё лечение, а?