Разорванные нити

Он тонул. Тонул и не мог подняться на поверхность. Эмоции разрывали его на части, а странная дрожь в руках мешала сосредоточиться. Феликс видел как дрогнули уголки губ Бан Чана, как кончик сигареты потух от соприкосновения с пепельницей. —Значит так, — усмехнулся Бан Чан. —А чего ты ожидал? — Феликс задумчиво провёл рукой по рубашке молодого человека, чувствуя под тканью рельефное тело. Почему-то ему хотелось впиться когтями в него. —Я же ясно дал понять, что помогаю тебе только потому, что ты меня заинтересовал и никак ещё. Так что, вот моя цена... Одно резкое быстрое движение и Феликс осознал, что его схватили за волосы на затылке и дёрнули вперёд. Через секунду он почувствовал горячие губы, которые резко и даже грубо целовали его. Где-то послышался звон разбитого стекла. Феликс оцепенел, но больше сдерживаться не мог и жадно набросился на Бан Чана. Губы Бана, язык, который ласкал нёбо, вызывая приятную дрожь по всему телу, сводили с ума. Не хватало воздуха. Феликс не мог устоять перед таким яростным напором, чужой язык врывался в рот, сплетаясь с его собственным,он скользил, словно змея, проникая всё глубже, исследуя каждый сантиметр. Юноша не помнил, как оказался прижат к барной стойке, но успел облокотиться о неё, понимая, что без этого он просто упадёт. Бан Чан коленом раздвинул его ноги, Феликс тихо застонал, чувствуя, как заныл от предвкушения его пах и мелко задрожали бёдра от намеренно грубых движений Бана. Его будто пожирали живьём. Жар медленно поднимался из глубин его тела, лишая последних остатков самообладания. Рука Бан Чана скользнула по его груди, перебралась на спину, очертила позвоночник, лопатки, добралась до копчика. Всё это теперь горело огнём. Феликс шевельнул рукой, ища более удобный угол для опоры и почувствовал, как в руку вонзились осколки от стакана. Ладонь пронзила боль, но она тут же отступила на второй план, сливаясь со сладким чувством. Юноша подался вперёд, не желая быть прижатым к стенке, но... —Хах... — Бан Чан разорвал поцелуй. Феликс шумно выдохнул и распахнул глаза в удивлении. Язык болел, он жаждал большего. Юноша посмотрел на Бана и его словно током пронзило от этого холодного, полного презрения взгляда. Бан Чан приблизился к Феликсу и сказал: —Если таково твоё желание, то ты просто жалок. Сейчас ты похож на шлюху, которая готова на всё, лишь бы удовлетворить твои потребности. Меня тошнит от этого. После этих слов он ушёл. Бан Чан вышел из бара, прикрыв за собой дверь, не сказав больше ни слова и оставив после себя слабый аромат алкоголя и сигарет. Феликса обдало ледяным ветром, его пробрал озноб, но не от холода, а от осознания того, что Бан был прав, однако в нём ещё кипела злость, потому что это был единственный раз, когда Феликс упустил свою добычу. *** Феликс играл. А что ему ещё оставалось делать? Он исполнял свою роль музыканта - он улыбался. Для всех он был лишь пешкой, развлечением. Феликс играл, оставляя на белых клавишах кровавые отпечатки. Пусть он и перебинтовал руку, но кровь ещё текла или же это просто повязка пропиталась ей так сильно. Как бы то ни было, боль отвлекала, помогала сосредоточиться. Переход, тревога, затем мёртвенное спокойствие. Он доиграл. Теперь пора уходить со сцены под гром аплодисментов. Юноша открыл глаза и оглядел зал. Все смотрели на него, но он не видел того, кто ему был нужен. В толпе мелькнуло обеспокоенное лицо Минхо. Нет. Почему он снова обращает свой взор к толпе. Феликс был буквально раздавлен этой правдой, которая словно вырвала его истинную сущность из кожи, обнажила её, вывернула наизнанку. Он был готов услышать эти слова, но не был готов принять их. Гордо вскинув голову, Феликс улыбнулся и поклонился. Он всё забудет. Это лишь простая неудача в бесконечном количестве лиц. Юноша спустился со сцены и тихо растворился в толпе, мгновенно превратившись из яркого пианиста в невидимку. Феликс так и не увидел, что один из зрителей подошёл к пианино, взял окровавленный листок с нотами и, тряхнув белыми волосами, так же исчез с толпе. *** —Стойте! БанЧан обернулся и увидел высокого юношу с красными волосами, который бежал за ним, отчаянно маша рукой. —Ты ещё кто? —Фух, — парень отдышался и поднял взгляд на Бана. —Вы же тот, кто попросил Феликса исправить музыку? —С чего ты это взял? —Да потому что он просидел над этим всю ночь, — парень указал на ноты. —Присядем? Заняв свободный столик, скрытый ото всех перегородкой, парень хотел было продолжить, но Бан прервал его, смотря на бейджик: —Ты - Минхо. Не припомню, чтобы персонал имел право так разговаривать с начальством. —А я и не знал, когда устраивался на подработку, то принимал другой человек... БанЧан сверкнул глазами, от его взгляда Минхо поёжился, но продолжил говорить: —Я просто хотел сказать, что если Феликса что-то заинтересовало, то он своё получит. —Заинтересовало? —Ну, он редко для кого музыку пишет, а тем более исправляет. И обычно не бесплатно... —Я это заметил, — хмыкнул Бан. —Это всё? Мне что же, гордиться этим? Молодой человек тряхнул головой и улыбнулся: —Бояться. Я просто предупредил, что он не отступит. Ему плевать, парень перед ним или девушка. —То есть ты сейчас подставил своего друга, так? —Нет, я наоборот стараюсь защитить его, предупреждая вас, — пожал плечами Минхо. —Я слишком хорошо его знаю. Всего хорошего. БанЧан усмехнулся, глядя на скрывающуюся в толпе фигуру, но слова это парня из головы никак уйти не хотели. Возможно он просто слишком отчётливо помнил события этого вечера: жар тела Феликса, его горячее дыхание, полный соблазна, хитрости и похоти взгляд. Дерьмо. БанЧан с удивлением понял, что хочет продолжения. Этот Дьявол с ангельским личиком и россыпью веснушек знал, что делал. Возможно, тогда не Феликс угодил в его ловушку, а как раз наоборот. И кто же теперь из них жертва, а кто охотник?