Коль суждено мне в бою погибнуть, О, прощай красотка, прощай красотка, прощай! Коль суждено мне в бою погибнуть – Похороните вы меня.
В маленьком кафе «Локалс» на пересечении Алсас-роуд и Альви-стрит гораздо уютнее, чем на улице. Лондон как всегда неприветлив и поливает всех дождём без разбору, а в «Локалс» тепло и сухо и варят вкусный кофе. Совсем по-американски. Натали сидит за столиком у окна, выходящего на парк. Неспешно курит, вдумчиво читает утреннюю газету. Чёрное платье в горошек по последней моде красиво спадает по стройным ногам, очерчивая узкие колени. Её плечи расслаблены, взгляд сосредоточен. Одна рука непринуждённо держит мундштук, вторая — газету, закрывающую её лицо до самых глаз. Рыжие кудри собраны невидимками на затылке, открывая изящную шею. На столе рядом с маленькой сумочкой стоят корзиночка с выпечкой и полупустая чашка с ровным красным следом от помады. Баки видит ее сквозь окно. Почти случайно замечает тонкую ручку в неизменной шёлковой перчатке. Цепляется взглядом за пламя волос, проходя мимо, и останавливается. Смотрит несколько секунд через дорогу, но мисс Натали Райт, по-видимому, так увлечена новостями, что не поднимает глаз. Дверь открывается легко, звякнув колокольчиком над его головой. Где-то в углу по радио совсем тихо играет хорошо знакомая «Bella Ciao» — должно быть, для фона. Увидев солдата, бариста за стойкой учтиво здоровается. Натали озаряется широкой улыбкой. — Сержант Барнс! Откладывает, почти что отбрасывает газету на стол, опускает мундштук с сигаретой на пепельницу. — Рад видеть, мэм. Баки отдает честь, удивлённо хмурясь, и уже через секунду чувствует ее руки, крепко обхватывающие его шею. Смутившись ещё сильнее, теряется, нерешительно собираясь обнять ее, но тонкие пальцы вдруг едва заметно наклоняют его голову. Кожу около уха обжигает горячее дыхание. — Двое мужчин на десять часов. — Твёрдый как кремень голос бьет Барнса плетью, мгновенно отрезвляя. — Нацистские разведчики. — На секунду Барнс перестаёт понимать английский. Слышит ее слова над самым ухом и удивлённо замирает, с трудом пытаясь переварить услышанное. Задумчиво хмурится и борется с собой, чтобы не обернуться. — Не оборачивайтесь, подыграйте. Натали отстраняется, одаривая его самой очаровательной улыбкой на свете, и Баки не уверен, что ему не послышалось. Ну не могла она за долю секунды повернутся на сто восемьдесят градусов дважды. Или... могла? Она берёт его за руку, словно они добрые друзья или, того хуже, пара влюблённых, и ведёт за столик. Садится, закинув ногу на ногу. Отодвигает газету и поднимает с пепельницы мундштук с недокуренной сигаретой тонкими пальцами. — Как все прошло? — спрашивает она, возможно, чуть громче, чем необходимо, и, заметив замешательство в глазах Барнса, добавляет: — Ваша миссия, сержант. Все завершилось удачно? — Да... — говорит он неуверенно, но тут же ловит ее мимолётное движение бровями. Все ещё не понимая, что она задумала, собирается с мыслями и продолжает: — Да, мэм. Мы успешно взяли две точки. Краем глаза Баки замечает оживление за указанным столом. Мужчина постарше наклоняется и что-то шепчет второму, тот достаёт из нагрудного кармана ручку и быстро пишет на салфетке. Прячет ее обратно и поднимает руку, подзывая официанта. — А как поживает Капитан? — интересуется Натали, потушив докуренную сигарету. — Слышала, он снова отличился героизмом. Барнс усмехается, качая головой. — У этого парня героизм — второе имя, мэм. Официант не успевает подойти, как один из мужчин забирает у него чек. Монеты звенят, ударившись о поверхность стола, и, обернувшись на Натали ещё раз, они выходят друг за другом, прихватив с вешалки верхнюю одежду. Натали допивает свой кофе, рука в перчатке ставит пустую чашку на блюдце. Поднимается из-за стола, просит дать ей минуту, и подходит к стойке. Негромко говорит что-то бариста, смеется, когда он отвечает. Касается его руки, легонько сжимая, чем заставляет Барнса уязвлённо нахмуриться. Перекинувшись ещё парой фраз, она широко улыбается мужчине и возвращается к столику. — Проводите меня, сержант? — спрашивает она, ожидая от него положительного ответа. — Разумеется, мэм, — кивает Баки, поднимаясь со своего места. Краем глаза замечает в окне удаляющиеся силуэты двух мужчин. — Моё пальто на вешалке. Барнс снимает его осторожно, чувствуя исходящий от воротника запах духов Натали. Подходит ближе, подавая ей, краем глаза стараясь не терять силуэты из виду. Мисс Райт плавно расправляет плечи, откинув голову назад, чуть растянув губы в улыбке. На мгновенье Баки опускает пальто, забываясь и засматриваясь на красоту и изящность ее жестов. Она слегка поворачивается голову к нему, смотрит вопросительно, и он снова быстро поднимает пальто. — Благодарю, сержант, — щебечет она, взяв его под руку. —До свидания, Джонатан! Большое спасибо. — До свидания, мисс Райт, — отвечает бариста за стойкой, широко улыбаясь ей. — Всегда рад Вас видеть! Они выходят, звякнув колокольчиком, и улица распахивает прохладные мокрые от дождя объятья. Баки, запомнивший, в какую сторону они пошли, хочет сказать Натали, но она едва ощутимо тянет его за локоть на параллельную улицу. — Хорошо дерётесь, сержант? — До войны занимался боксом, — отвечает Барнс, чувствуя, как она ускоряет шаг в направлении безлюдного переулка. — Надеюсь, основы ещё помните, — серьезно говорит девушка, обхватывая его руку чуть крепче. Они поворачивают налево, когда за углом появляется звук приглушённых спешных шагов. Натали на секунду поднимает глаза и отпускает его руку. Ныряет в проулок с ловкостью кошки и лицом к лицу сталкивается со старшим из двух мужчин, что шёл чуть впереди. Он замирает, ошарашенный ее появлением, и Натали использует эту секунду, чтобы выбросить колено вверх, ударяя его в грудь. Мужчина отшатывается, и Баки дёргается, чтобы помочь ей, но на него с криком и появившимся из ниоткуда карманным ножом бросается второй. Тело само вспоминает годы тренировок, и он легко парирует один удар за другим. Умело уклоняется от ножа, с силой бьёт его по лицу несколько раз, и тот оступается. Баки оборачивается, судорожно ища глазами Натали, и видит, как она пытается освободиться от удушающего захвата. Он забывает о своём сопернике в ту же секунду. Бросается на помощь девушке, но не успевает сделать и шага, как его подбородок обжигает холод лезвия. Фуражка слетает, Барнс шипит от боли и поставленным апперкотом сбивает его с ног. Выхватывает нож и отбрасывает на несколько метров, тыльной стороной ладони стерев кровь с подбородка, бьёт ещё раз со всей силы. Разведчик падает без сознания. За его спиной что-то с шумом рушится на землю. Баки подскакивает, оборачиваясь, и видит слегка взлохмаченную Натали у распластанного звездой тела. Она часто дышит сквозь приоткрытые губы. На ее щеке алеет то ли кровь, то ли размазанная помада, из прически выбилось несколько огненных прядей. — Нат... Натали поднимает на него взгляд, и Баки думает, что если бы у неё выросла вторая голова, он и то удивился бы меньше. Разведчик, что был в полтора раза больше неё, лежал на земле, едва слышно постанывая, а она даже не пострадала. — Ты не певица, — резюмирует Барнс, наблюдая, как девушка наклоняется и начинает один за другим выворачивать карманы мужчины. — Почему же? — усмехается она, выудив его документы и пробежавшись по ним глазами. — Ты же слышал, я пою в Гарнизоне по воскресеньям. А в будни — на заводах и фабриках, поднимаю боевой дух страны. Баки хмурится. Картина у него в голове до сих пор не складывается, но вдруг прозвучавшее обращение на «ты» ощутимо греет сердце. Как будто мордобой с фрицами в переулке немножко их сблизил, и мисс Райт стала для него чуть меньше «мэм» и чуть больше просто «Натали». — Но ты... откуда ты знала, кто они? — Долго следила. — Натали обматывает тонкой резинкой документы, найденные у первого мужчины и опускает их в свою сумочку словно пудреницу. — Не все солдаты воюют на фронте, сержант. Некоторым находится работа и тут. Только теперь заметив упавшую на землю фуражку, Баки поднимает ее, все ещё растерянный. Смотрит несколько секунд, вертит в руках, а потом снова переводит взгляд на Натали, которая уже занялась вторым разведчиком, отправленным Барнсом в нокаут. — Подержи, — просит она, протягивая расстегнутую сумочку, в которой виднеется ствол «Вальтера». — Джеймс... — подняв голову, Натали почти испуганно распахивает глаза. — У тебя кровь. Баки осекается, касается пальцами рассеченного подбородка, о котором уже совсем забыл. Морщится от неприятного жжения, но Натали подхватывает его запястье и отводит в сторону. — Не трогай. — Слегка натягивает рукав платья и подносит руку к его лицу. Баки собирается протестовать, но девушка одними глазами делает знак не дёргаться, и он слушается. — Грех испачкать твою красивую форму. — А как же твоё платье? — удивляется Барнс. — У меня есть ещё. Натали смотрит сосредоточенно, осторожно вытирая горячие капли крови с его подбородка. Придерживает голову за шею второй рукой в шёлковой перчатке, иногда задевая его скулу большим пальцем. Баки думает, что если это вознаграждение, он готов драться хоть каждый день. — Надо что-то сделать, — говорит он, когда Натали отстраняется, и кивает на лежащие на земле тела. — Скоро они придут в себя. Натали качает головой. — Не успеют, — говорит она с улыбкой, поправляя растрепавшуюся в драке причёску. — Я сообщила в штаб, через пару минут здесь будут люди из МИ 5, которые заберут их для допроса. Баки вновь удивляется. — И когда это ты успела? — спрашивает он, вскинув брови. — Когда ты думал, что я флиртую с бариста в кафе, — не без ноты издёвки отвечает она. — Так ты не флиртовала? Натали довольно растягивает губы в улыбке. — Джонатан из наших. Я сказала ему, что именно нужно передать штабу. Баки шумно выдыхает, пытаясь не показывать облегчение, но все равно выдаёт себя с головой. Радуется как ребёнок, наблюдая, как Натали вытирает размазавшуюся помаду. Слова о втором танце, который она ему обещала, вертятся на языке и рвутся наружу, но он так и не произносит их. — Мне ждать вас в Гарнизоне вечером? — словно прочитав его мысли, спрашивает Натали и протягивает руку, чтобы поправить его воротник. — Будет грустно, если я останусь без партнёра, сержант. Барнс усмехается. Изумрудный взгляд мисс Райт скользит по его лицу. Задерживается на в миг пересохших губах и вновь поднимается к глазам. — В таком случае, я лично прослежу, чтобы Вы без него не остались, мэм.***
В Гарнизоне воздух прокуренный, плотный. Подрагивающий от музыки, льющейся из-под пальцев пианиста. Обволакивающий как тёплые объятья. — До дна, парни! Коммандос отмечают успешно проведённую первую миссию, как и привыкли, за бокалом. Пиво проливается, когда они с шумом чокаются, и даже косящиеся на них из-за дальнего стола моряки не смогут испортить момент. Баки пьёт, наблюдая за Натали. Её зелёное платье покачивается в такт плавным движениям, и она, заметив внимание Барнса, улыбается ему со сцены. — Красотка твоя мисс Райт, — говорит Дернир, толкая его локтем в бок. Баки морщится, усмехнувшись. — Она не моя, — отвечает он не без сожаления в голосе. Она ничья, хочется добавить, но Барнс вовремя прикусывает язык. — Хотел бы я, чтобы это было так, — Дернир затягивается и выпускает густой дым, свободной рукой по-братски обнимая Баки за плечи, — но я вижу, как она на тебя смотрит. И танцевать согласилась только с тобой, сержант, помнишь? Ох, была бы она не твоя, я бы за ней приударил! Дернир хохочет, выпуская ртом дым как паровоз. Он и раньше был очарован Натали больше всех остальных в их команде, но теперь, когда узнал, что она ещё и агент под прикрытием, его симпатия к ней перешла всякие границы. Песня кончается громкими аплодисментами, и Натали широко улыбается. Благодарит всех, оставляя на сцене микрофон, шепчет что-то на ухо пианисту, положив руку на его плечо. Тот согласно кивает, и мисс Райт спускается со сцены. Баки встаёт со своего стула и просит Мориту найти для неё ещё один. — Могу попросить Вас о танце, мэм? — спрашивает он, наконец вновь оказавшись рядом с Натали. Девушка поднимает на него глаза. — Я уже думала, что ты забыл, — отвечает она с улыбкой и охотно вкладывает в его протянутую ладонь свою. Баки вновь греет ее неофициальное обращение, и он притягивает к себе девушку, оказавшуюся совсем не такой хрупкой, как он думал. На этот раз ладонь не выше, а как раз на своём месте, и Натали сама придвигается ближе к нему, опуская руку в перчатке на плечо. Ее рыжие волосы вновь аккуратно уложены волнами и как обычно пахнут духами, гладкие пряди щекочут заклеенный пластырем подбородок Барнса. — Спасибо за помощь сегодня. — Слегка приподнявшись на носочках на секунду, Натали обжигает дыханием его ухо, почти заставляя вздрогнуть. — Не знаю, как бы я справилась без тебя. Баки усмехается, качая головой. — Всегда рад, — отвечает он, — но если честно, ты меня удивила. Никогда бы не подумал... — В этом и есть весь смысл, — улыбается Натали, покачиваясь в танце. — Чтобы никто на меня не подумал. Она шагает в сторону, оборачивается вокруг себя под рукой. Подол зеленого, как её глаза, платья кружится, поднимаясь, и девушка улыбается, откинув голову назад. Баки вновь ловит её за талию, притягивая чуть ближе, чем можно, и Натали замирает, подняв на него взгляд. Она смотрит внимательно, изучающе. Ее пушистые ресницы подрагивают, накрашенные алым губы слегка приоткрыты. Барнс снова готов поставить на кон всё. Шёлк перчатки скользит по его напряжённой шее вдоль воротника рубашки, пальцы проводят по линии роста волос. Баки теряется, словно мальчишка, что ни разу не целовал девушку прежде, но инстинктивно всё же тянется к ней, чуть наклоняя голову набок. Ему кажется, что его рука на её талии дрожит слишком заметно, что что-то внутри вот-вот разорвётся от волнения. Их лица всего в паре сантиметров друг от друга. Барнс уже почти чувствует вкус её губ. Пианист играет мелодию, что звучала в первый их вечер в Гарнизоне. — Тихо! — вдруг кричит Натали во весь голос, отскочив от него, и музыкант отдёргивает руки от клавиш как от огня. — ВСЕ НА ПОЛ!!! Хватает десятой доли секунды, чтобы люди начали метаться в панике. Слышится звук бьющегося стекла, что осыпается на них градом. Земля трясётся, словно сейчас разверзнется прямо под ногами. Падает люстра. Свет гаснет, крыша обрушается, и Баки закрывает Натали собой от обломков. Все происходит слишком быстро, чтобы сориентироваться. Кто-то кричит, кто-то — уже стонет от боли. Мужской голос зовет какую-то Мэри, и все пытаются выбраться из-под завала. Непроглядную темноту разрезает свет фонаря, и Баки поднимает голову. — Нат… — Он трясёт за плечо лежащую под ним на полу девушку, пытаясь докричаться до нее сквозь гул и грохот. — Натали! Она морщится и не без труда привстаёт на локтях. — Все хорошо… — шепчет Натали дрожащим голосом. — Нужно помочь… — Поднимается на ноги, отряхивая испачканное пылью платье, и, пошатнувшись, направляется в сторону самых громких стонов. Баки теряется. В ушах всё ещё сильно звенит. Смысл слов Натали доходит не сразу, как будто она говорит на другом языке. Он оборачивается, ища взглядом своих, и выдыхает, слыша их голоса и замечая в темноте лица Мориты и Дернира. Фэлсворт кивает, мол, порядок, и Барнс вновь ищет взглядом Натали. — Помоги мне, Джеймс, — просит она, когда он подходит, пытаясь за руку вытянуть кого-то из музыкантов. — Только осторожно. Её движения удивительно отточены, голос уже почти не дрожит. Барнс подхватывает мужчину под второе плечо и рывком помогает вытащить из-под тяжёлых обломков крыши. Они переворачивают его лицом вверх, Натали что-то подкладывает под его голову, и бросается к истекающему рядом кровью пианисту, но, касаясь лица, понимает, что он уже перестал дышать. По звукам с улицы Баки понимает, что прибыли спасатели. Дождь поливает как из ведра, словно небо льёт слезы по погибшим под бомбой и хочет скорее смыть боль раненых. Барнс вытаскивает Натали за руку на улицу и, заметив Коммандос, ведёт к ним. Вернее тащит, потому что она до последнего не хочет уходить, но, увидев Дернира, вдруг бросается к ним и обхватывает руками его шею. — Слава богу, вы все живы! Натали обнимает их всех по очереди как родных, осматривает на предмет травм и, увидев у Мориты порез на лбу, вытирает кровь, чем вызывает у него блаженную улыбку. — Вот бы так на войне, — смеётся он, и остальные подхватывают, будто тут же забыли об упавшей на бар бомбе. Но конечно, они не забыли. От Гарнизона не осталось и камня на камне — едва ли удастся восстановить. Дернир закуривает, прикрывая зажигалку от дождя. Вдруг осекается, бубнит что-то о том, что он не джентльмен, раз не предложил в первую очередь даме. Протягивает пачку Натали, но она отрицательно качает головой. Ее уверенное сосредоточенное лицо вдруг выглядит совсем потерянным, взгляд — отсутствующим. Баки снимает с себя пиджак и заворачивает девушку в него. Прячет от дождя и холодного ветра, думая, что должен был сделать это гораздо раньше, а она всё так же смотрит, как спасатели продолжают вытаскивать людей из руин Гарнизона. — Проводить тебя домой? — наклонившись к её уху, спрашивает Баки. Натали реагирует не сразу. Смотрит не моргая еще несколько секунд, словно не слышит, потом поднимает голову, растерянно ищет его глаза и кивает по-детски неуверенно. Коммандос прощаются. Целуют руку дамы с её позволения и хлопают Барнса по плечам, вновь называя его сержантом. Натали улыбается им, вновь радуясь тому, что все целы, а когда они с Баки доходят до конца улицы, вдруг утыкается в его грудь, не в силах больше сдерживать слёзы.