Трое в лодке, не считая Оливии

А всё начиналось, вроде бы, хорошо, если не считать маленькой и неловкой проблемы в виде пристального взгляда Брайна. Черт побери, только не снова. Ботан вжался вспотевшей спиной в диван, опуская растерянный взгляд в книгу. Буквы и цифры плыли, коленки дрожали то ли от страха, то ли от предвкушения — Ботан не разобрался, от чего больше. Брайн сидел с ним за одним столом, как раз напротив, и был заинтересован явно не учебником по алгебре. Было настолько тихо, что Ботан боялся сглотнуть застрявший в горле противный ком. Да что там — даже дышать было трудно. А Брайн продолжал смотреть, нет, прожигать взглядом, будто ожидая от него ответных действий. — Оливии сейчас нет, — ненавязчиво бросил он, перелистывая страницу. — Н-нужно закончить с моим домашним заданием, — пробормотал Ботан, старательно делая вид, будто внимательно изучает давно пройденную тему интегралов. Он не знал, как ещё потянуть время. — Пора заняться и моим «домашним заданием», — ответил Мапс, а когда Ботан поднял на него взгляд — ухмыльнулся. — Что мы проходили в прошлый раз? Ботан судорожно выдохнул горячий воздух, почувствовав, как вдоль позвоночника пробежала крупная дрожь. Он неопределённо пожал плечами, словно забыл, хотя сцены прошлого «урока» занимали все его мысли на протяжении нескольких дней. Да, такое довольно сложно выбросить из головы… До всего этого Ботан не знал, на что подписался. Заключил с Брайном сделку — вместо оплаты за аренду жилья он будет помогать ему с домашним заданием. Теперь это больше проходило на сделку с дьяволом, в которой был нехилый такой подвох. Вроде бы всё в порядке, если не считать того, что его друг уже давно закончил школу и колледж. Брайн взрослеет — взрослеют и домашние задания. — Значит, повторим пройденный материал сейчас, — Брайн поднялся и, подойдя к вздрогнувшему Ботану, сел на его колени, обхватывая напряжённые бёдра ногами. — Французский поцелуй. Временами Ботан чувствовал себя манекеном для тренировки, но он с каждым днем начинал осознавать всё сильнее, что это, черт побери, приносит ему удовольствие. Однако вместе с этим постыдным «нравится» он чувствовал сомнение и лёгкую неприязнь. В первую очередь, к самому себе. Потому что это можно было обозвать как угодно: помощью другу или же проституцией, не важно, но факт остаётся фактом — Брайн использовал его для удовлетворения своих мужских потребностей и обучения, а Ботан, скрепя зубами и ненавидя себя, позволял. Каждое прикосновение Брайна — нежное или страстно-настойчивое — отпечатывалось в голове, каждый поцелуй стал волнующим и желанным. Ботан боялся новых чувств, которые постепенно зарождались в сердце. Он… Влюбился? Мда уж, какая-то сомнительная дружба выходила. И сомнительные домашние задания. Брайн медленно наклонился к дрожащему Ботану и выдохнул в губы ставшее обычным «можно?». Это нравилось Ботану больше всего — его никогда не заставляли, не принуждали. Брайн всегда задавал один и тот же вопрос, после которого пути назад не было. Своим хриплым «да» Ботан будто бы подписывал договор, что в течении следующего часа с ним могут делать всё, что пожелают. И в этот раз, определённо, «да». Брайн коснулся его легко и спокойно, в нём нежности — целое море, но стоит Ботану проявить хоть капельку инициативы — крышу у Мапса срывало окончательно и бесповоротно. То ли он был помешан на своём друге, то ли ему просто не хватало любви — Ботан был не в курсе, почему-то боялся спросить. Одно он знал наверняка — Брайн охрененно целуется. Просто до дрожи в коленках, до скулящих стонов. Уже только от его поцелуев хотелось кончить. Брайн сжал чужие бёдра коленками, приподнял лицо друга за подбородок и углубил поцелуй. Чужой язык прошёлся по нижней губе, требуя приоткрыть рот, что Ботан и сделал. Горячие и влажные языки переплелись, пульс сорвался со старта как сумасшедший, а костяшки на кулаках побелели, — Ботан стискивал обивку дивана тонкими пальцами, чувствуя нарастающее возбуждение. А ведь они с Брайном ещё не дошли до чего-то большего, чем поцелуи и взаимные ласки руками… Может быть, сегодня?.. Брайн прошёлся кончиком языка по нёбу, легонько прикусил нижнюю губу и с ухмылкой отстранился, разрывая протянувшуюся между ними ниточку слюны. Он опустил ладонь на приподнятый бугорок на джинсах Ботана. Парень дёрнулся, мысленно проскулил и вжался в спинку дивана сильнее. Щёки горели, а бешеный пульс отдавался набатом в висках. Хотелось ещё. Целовать до окровавленных губ, трогать и подставляться в ответ, позволить себе забыться в этих крепких мужских объятиях. Эти мысли заставили Ботана чувствовать себя жадным. И жалким тоже. — На сегодня хватит, скоро Оливия должна вернуться, — улыбнулся Брайн, опуская взгляд на свою руку — и в ту же секунду сжал пальцы сильнее; Ботан проскулил уже вслух. — И в следующий раз это будет не повтор пройденного… Хочу кое-чему научиться… Ботан как-то облегчённо и в то же время разочарованно выдохнул, когда друг слез с него и отправился в свою комнату. В этот раз ещё легко отделался — если не считать стояка, с которым надо что-то делать. Теперь уже явно не до алгебры…

***

Впервые за долгие и дождливые дни погода располагала к прогулке. В выходные было заняться нечем, по крайней мере неугомонному Брайну, который потащил Лив и Ботана в кафе, а потом в парк. Оливия всё время недовольно бурчала — она бы предпочла посидеть за просмотром сериала, а Ботан, наоборот, был рад прогулке, вот только… После прошлого раза было опять неловко смотреть другу в глаза и находиться рядом с ним ближе одного метра. Хотя теперь Ботан не был уверен, можно ли назвать их странные отношения дружескими? Они явно выходили за рамки общепринятому понятию «дружба». Так что это за отношения такие? Чем бы это ни было, всё стало заходить слишком далеко, потому что Ботан, взвесив все «за» и «против», пришёл к выводу, что влюбился. А Брайн, кажется, только игрался и учил на нём «сексуальные приёмчики», как на сраном манекене. — Вот же гадство, — выдохнул Мапс, задрав голову и прищурившись. — Сейчас дождь ливанёт! — заорала Оливия, прикрываясь руками от первых сорвавшихся капель. — Вот и зачем ты потащил нас в парк?! — Нам до дома недалеко, побежали, — Брайн махнул подруге рукой, утаскивая Ботана за рукав рубашки. — Я под дождём не побегу! — прокричала Оливия вслед и, поёжившись от холодного ветра, побежала в ближайшее кафе, чтобы переждать непогоду. Казалось, будто дорога домой с каждой секундой становилась длиннее. Ботан тяжело дышал и едва передвигал ноги, не поспевая за Брайном. Тот крепко держал его за руку — пальцы были тёплыми, нежными и сильными одновременно — это новое ощущение приятной волной растекалось по телу, будоражило мысли и сердце. Когда они оказались в квартире и закрыли дверь — озноб пробил их с головы до ног, а вода стекала с обоих ручьём. Одежда была полностью мокрая. — Ох, какая прекрасная погода, — не скрывая сарказма в голосе, выдохнул Мапс, скидывая обувь. — Согласен, — Ботан перевёл сбившееся дыхание и снял мокрые очки. — В ванной полотенца, — бросил Брайн, не поворачиваясь, а затем скрылся за дверью. Ботан помешкал возле ванной, не решившись войти, а затем отправился на второй этаж, где переоделся в сухую одежду. Себе дороже заходить мокрым в одну комнату с Брайном — была вероятность, что одежду с него быстренько снимут, и пойдёт всё опять по наклонной. Спустя пару минут в проёме двери показался его сожитель — всё ещё в мокрой одежде. — Держи, — он сунул в руки Ботана полотенце. — И… Ботан… Не нужно меня бояться, я не сделаю тебе больно, ты же знаешь. Брайн сказал это спокойно, и в его голосе не было ни капли осуждения или чего-то подобного, но Ботану почему-то стало стыдно. Сколько можно шугаться собственного друга и воображать опасность для своей задницы на каждом шагу? Пора разобраться со всем и перестать разыгрывать из себя жертву. Он сам подписался на это. Ботан хотел высказаться, но слова и неловкий вопрос «я тебе хоть немного нравлюсь?» застряли в глотке, когда парень опустил взгляд. О боги, лучше бы он этого не делал. Белая, насквозь пропитавшаяся дождём футболка плотно прилипла к телу, очерчивая каждый изгиб, а в особенности — соски, которые розовыми пятнами выделялись на футболке. Ткань неприлично просвечивала, Ботан залип, а Брайн в недоумении уставился на друга. — Б-Ботан? Ты что-то хотел сказать? — Мапс нахмурился, а затем проследил за вздрогнувшим и покрасневшим другом с улыбкой. — Я, ох… ну… как бы… — Просто скажи, что ты хочешь? Ботан необдуманно выдохнул: — Тебя. Брайн в одну секунду напрягся и в удивлении распахнул глаза. Он явно не ожидал подобной уверенности, поэтому слегка опешил, а когда до него дошёл смысл сказанного — вцепился Ботану в плечи и повалил на кровать, нависая сверху. — Б-брайн?.. — Ботан заметил в глазах друга промелькнувшую искру и поспешно отвёл взгляд. — У тебя одежда мокрая… — Ну так действуй, — хмыкнул он, снимая с парня очки. Брайн повернул его лицо к себе и, обхватывая щёку рукой, впился в мягкие губы. Тот простонал, чувствуя обжигающе-приятный холод, исходящий от футболки, — они прижимались друг к другу так сильно, будто хотели стать одним целым. Ботан понимал, что своими словами и заинтересованным взглядом он сорвал с цепи чужое желание: тот безумно и страстно целовал его с языком, видимо, снова повторяя уже изученный материал, настойчиво касался, а затем и вовсе полез расстёгивать пуговицы на рубашке. Ботан завёлся не меньше — вцепился в края этой чёртовой футболки и нетерпеливо потянул вверх. Он отчётливо почувствовал, как Мапс вздрогнул от его дразнящих касаний кончиками пальцев по рёбрам — на грани щекотки и ласки. Брайн, отстранившись, быстро выпутался из одежды, оставаясь полностью обнажённым. Ботан позволил себе задержать внимание на широких плечах и ключицах, которые так и хотелось искусать, после чего скользнул взглядом ниже, к твёрдому возбуждению. Вдруг что-то полыхнуло жаром в груди, сжало в тиски глупое сердце — вместе с осознанием своей беспомощности пришло смирение. Даже если Брайн его просто использовал, и даже если после всего Ботан будет чувствовать себя униженным и жалким — плевать. Прямо сейчас он хотел отдаться без колебаний и позволить себе быть чуточку счастливым.