Трое в лодке, не считая Оливии

Оливия едва разлепила уставшие веки и поморщилась от яркого света. Голова раскалывалась от боли, а перед глазами всё плыло. Первой мыслью после пробуждения было «нахрена я так много пила?», и она в который раз пообещала себе, что этот раз был точно последним. Оливия аккуратно приподнялась, запустила пальцы в спутавшиеся волосы и нервно взъерошила, затем перевела взгляд на часы, которые показывали половину двенадцатого. Хмыкнув, она скинула с себя одеяло, думая о том, что Брайн и Ботан уже наверняка проснулись — ведь на вчерашней вечеринке они пили меньше всех. — Брайн… — прохрипела Оливия, а затем неожиданно для себя почувствовала, как по коже пробежался табун мурашек. Подёрнутые пьяной дымкой воспоминания о прошлом вечере постепенно возвращались — и, о боже, лучше бы у Оливии напрочь отшибло память, потому что она уж точно не хотела вспоминать тот позор. Она… — Брайн, я люблю тебя… Эти грёбаные слова, случайно вырвавшиеся под действием алкоголя, огромным камнем свалились на неё, давили и вызывали отчаянное чувство стыда. Как она могла так тупо спалить свои чувства, да еще и по пьяне? Она ведь поклялась себе, что забудет обо всём, выкинет Брайна из головы и останется его другом, ведь он точно не интересовался ей… — Твою мать! — Оливия швырнула подушку в стену, глубоко вздохнула и, прикрыв глаза, медленно выдохнула, пытаясь успокоиться. Это была катастрофа — Брайн наверняка помнил о вчерашнем вечере, поэтому Оливия уже предчувствовала неприятный разговор. И как ей отмазаться? Сказать, что она ничего не помнит? Не прокатит, потому что Брайн знал — Оливия за несколько лет общения с друзьями-собутыльниками научилась более-менее нормально пить и не терять память. Тогда что ей оставалось? Оливия была в полной заднице — была надежда на то, что Брайн не придал значения тому разговору или вообще всё нахрен забыл. Оливия тяжело поднялась, взяла одежду и поплелась в ванную — смывать с себя остатки вчерашней гулянки. Контрастный душ взбодрил её, а мозги более-менее встали на место — Оливия успокаивала себя тем, что Брайн наверняка всё забыл — она ведь всё равно ему не нужна. Однако, на душе по прежнему скребли кошки и было как-то паршиво — пусть она и призналась ему на пьяную голову, но даже это далось ей нелегко. Просто Оливия под градусом намного смелее, чем она есть на самом деле — в ясном рассудке она никогда бы не сделала этого. Ведь Брайн видел в ней только друга, и она не хотела потерять его навсегда. Но и жить бок о бок с предметом симпатии было слишком тяжело и больно. Всё так запутанно. Выйдя из душа, Оливия тихонько спустилась вниз — на кухню, где хозяйничал Брайн. — Доброе утро, — улыбнулся Мапс, приподнимая кружку. — Чай будешь? — Угу, — кивнула Оливия, опуская взгляд. Было как-то неловко — вдруг он всё помнил и в тайне смеялся над её глупыми чувствами? Нет, этого не может быть — Брайн был самым добрым и милым человеком из тех, кого она когда-либо знала. Именно поэтому она полюбила его. Оливия плюхнулась на стул, а затем перевела тревожный взгляд на спину друга — тот возился с завтраком, как и всегда — только для них двоих. Ботан обычно вставал очень рано и убегал на дополнительные занятия — даже на законных каникулах он учился, не покладая рук. Именно поэтому они всегда завтракали вдвоём. Брайн просыпался около девяти утра, и Оливия заставляла себя вставать в это же время — только чтобы позавтракать вместе с ним. Хотя сейчас это сложно было назвать завтраком. — Я тоже только недавно проснулся, — не поворачиваясь, сказал Брайн. — Кажется, мы вчера слишком много выпили. Оливия не ответила, а парень взял тарелку овощных бутербродов, кружку с мятным чаем и поставил на стол. Оливия приподняла бровь, как будто спрашивая «а где вторая порция?». Брайн, словно прочитав её мысли, улыбнулся и ответил, что уже позавтракал, а затем отвернулся и пошёл мыть гору посуды, которая осталась после вечеринки. Он не увидел, как Оливия счастливо и немного смущённо улыбнулась — ведь Брайн снова приготовил для неё завтрак, и это было, с одной стороны, чертовски приятно, а с другой — вселяло робкую и, скорее всего, бесполезную надежду. — А где этот чмошник? — бросила Оливия, откусывая огромный кусок. — Ты про Ботана? У него сегодня кружок какой-то, — беззаботно пожал плечами Брайн, гремя посудой, а затем его голос стал неожиданно серьёзным. — Давай не будем о нём — поговорим о том, что произошло вчера. Оливия закашляла, подавившись хлебом, а затем, смахнув с уголка глаза слезинку, испуганно уставилась на спину друга. Что он, блять, сейчас сказал? — Ты о чём? — фыркнула Оливия, откладывая откусанный бутерброд — аппетит был полностью испорчен. — Я так нажралась, что ничего не помню. Брайн почему-то промолчал, а затем медленно стянул перчатки — сначала одну, затем другую — осторожно, чтобы вода не попала на руки. Наполовину вывернутые перчатки слегка подрагивали на кухонном столе, словно от наслаждения. — Не ври мне, ты всё прекрасно помнишь, — Брайн повернулся к девушке, смотря на неё с нечитаемым выражением лица. — Брайн, ты охренел?! Что ты там себе надумал? — взбесилась Оливия, чувствуя, как к лицу предательски приливает кровь. Брайн подошёл к подскочившей Оливии, которая уже собиралась развернуться и уйти. Схватив её за руку, он притянул подругу к себе и обнял. Стар вздрогнула и распахнула глаза — всё это ей снилось или она просто сошла с ума? Брайн был тёплым и нежным, словно маленькое солнышко, и он не отпускал Оливию, даже когда она попыталась оттолкнуть его. — Оливия, пожалуйста, повтори то, что ты вчера мне сказала, — прошептал парень, поглаживая подругу по спине. — Я не помню! — заупрямилась девушка. — Ты помнишь, — настоял Брайн, шепча прямо на ухо. Оливия вздрогнула, чувствуя, как по коже прошлась мелкая дрожь. Это было нереально — её лучший друг, мать его, Брайн Мапс обнимал её за талию посреди грёбаной кухни. Может быть, это какой-то нереальный сон? — Брайн, отпусти… — Оливия вяло отталкивала друга и бурчала под нос проклятия, заливаясь краской. Они оба понимали, что это наигранное недовольство — всего лишь ложь. — Оливия, я хотел бы ответить тебе на то, что ты вчера мне сказала, — Брайн сглотнул застрявший в горле ком и, обняв девушку крепче, продолжил: — Я… я тебя… Но прежде, чем он успел ответить, Оливия освободилась из его цепких рук и на эмоциях выпалила: — Блять, ты издеваешься, да? Это так смешно? Я в жизни не поверю, что такая, как я, нравится тебе, поэтому заткнись, пожалуйста, и забудь! — Оливия! — Брайн, разозлившись, схватил подругу за тонкие запястья и прижал к дверце холодильника. — Почему ты так себя ведёшь? Что за самооценка такая? Я никогда бы не стал смеяться над твоими чувствами, и отвергать тебя я тоже не собираюсь! Оливия смотрела на друга не моргая, пытаясь понять, правда ли то, что происходило сейчас. Она мечтала об этом в самых постыдных и личных фантазиях, а теперь не верила своему счастью — казалось, будто в этом кроется какой-то подвох, который больно ранит её доверчивое сердце. Стоило ли ей поддаться?.. Будто в доказательство своей искренности Брайн, не дождавшись ответа, быстро наклонился и напористо поцеловал её мягкие губы. Оливия на вкус была как освежающая мята с лёгкими нотками сахара. Девушка ошарашенно распахнула глаза и чуть не упала, потому что ноги предательски подкосились, но Брайн успел вовремя схватить её за талию и приподнять. «Что этот придурок сейчас вытворяет?! Что он…» — быстро пронеслось в голове Оливии. Это было чертовски волнующе и приятно — это был поцелуй с её любимым. Полностью расслабившись, Оливия, конечно же, сдалась. Прикрыв глаза, она сосредоточилась на поцелуе, отвечая немного неуклюже, но при этом вкладывая все свои чувства и эмоции, которые она так давно сдерживала. Когда Брайн, будто бы случайно, протиснул колено между её ног, у Оливии сорвало крышу — она запустила холодные руки под футболку парня, с нажимом поднимая ладони от талии к крепкой груди, и тоже «как бы случайно» задевая соски. Брайн вздрогнул и рвано выдохнул девушке в губы, разорвав поцелуй всего на пару секунд. Тонкая ниточка слюны, протянувшаяся вслед за его языком, тут же оборвалась. Его взгляд — возбуждённый, томный и слегка растерянный — заставил Оливию проявить инициативу. Она схватила Брайна под руку и потащила на второй этаж, в спальню. Когда они оказались в комнате, Оливия, на всякий случай, закрыла дверь, а затем решительно повернулась к другу. — Ты уверена, что хочешь этого? Я не буду принуждать, правда… — Чё ты там мямлишь? — фыркнула девушка, скидывая рубашку, под которой была чёрная обтягивающая майка. — Ты ведь старше меня — так нахрена смущаться? — Ты хочешь заняться со мной сексом? — выдохнул Брайн. — Да, блять, хочу! — Хах, ты явно повзрослела раньше меня. Оливия изобразила свою самую уверенную ухмылку и повалила парня на кровать, а затем задумчиво уставилась на него и спросила: — Я тебе правда нравлюсь? — А ты как думаешь? — Брайн протянул ладонь к лицу Оливии. Её щека была тёплая, нежная и мягкая — совершенно не похожая на саму Оливию. Но Брайну она нравилась именно такой — ершистой, наглой, боевой и временами холодной. Оливия была прекрасна такой, какая она есть. — Я думаю, что ты дурак, — хмыкнула девушка. — Возможно, ведь я по уши влюблён, — Брайн улыбнулся и утащил Оливию в нетерпеливый, горячий и взрослый поцелуй. А на губах всё ещё чувствовался сладковатый и одурманивающий привкус мяты…