***
― Билл? Уилл? Что вы здесь делаете? ― Эльза посмотрела на братьев и невинно вытянула лицо в вопросе. И Билл поверил ей, если бы она сделал так в обычной ситуации. Но сейчас… То место, куда Билл с братом зашли, действительно оказался подвал. Только здесь хранились не старые вещи или потайная дверь в неизведанный мир. Нет. Здесь хранилась вся история семьи Сайферов. Эльза покачала головой, отложила нож, вытерла руки о грязно-зеленый фартук и, переступая через алюминиевые тазы, наполненные бордовой жидкостью, подошла к мальчикам. ― Что же вы делаете здесь? Неужели так сложно было просто посидеть в комнате? Я ведь не часто прошу вас о подобном, ― Эльза протерла щеку, оставив на ней кровавый развод, и вздохнула. ― И что же теперь с вами делать? В этот момент в комнату вошел Алан. В руках он нес огромную жестяную кастрюлю, из которой то и дело выплескивалось немного содержимого, а наружу, через край, свисала человеческая кисть. ― Билл? Уилл? ― он стремительно поставил кастрюлю на пол, благодаря чему мальчики увидели, что в ней лежала отрубленная голова, а затем подошел к ним, ― как вы здесь оказались? ― Видишь ли, мальчики решили походить по дому без нашего разрешения и забрели к нам в кладовку, ― девушка улыбнулась и всплеснула руками, ― я даже не знаю, что с ними делать! Ух, негодники! Эльза залилась смехом, откидывая голову назад. Алан стоял рядом и, хмуря брови, смотрел на мальчиков. ― Простите, ― Билл сказал это так сдавленно, будто бы в его легких не было воздуха, чтобы произнести хотя бы маленькое слово, ― простите нас! Мы… Уилл невиноват! Это я! Я привел его сюда! Пожалуйста, только не трогайте Уилла! Он за мной пошел! Это я виноват! Только я. Не трогайте его… пожалуйста… Все смотрели на то, как Билл уткнулся лбом в грязный, заляпанный кровью и кишками пол и рыдал. Рыдал так, как никогда в жизни. Его душили слезы, дышать было уже нечем, поэтому он начал кашлять, причитая при этом, как молитву, «простите», «не трогайте». ― Билл, ― Алан сделал шаг, но мальчик, будто предупреждая, начал рыдать сильнее. Он прекрасно понимал, что за такой поступок нет прощения. Что ни его, ни брата не пощадят. Они убьют детей, чтоб те не разболтали о том, чем занимаются их родители ночью. Им это просто не нужно. И Билл это прекрасно понимал. Он был уверен, что его родители никогда не пожертвуют своим делом ради таких детей, как Билл и Уилл. Об этом даже и думать не стоило. ― Билли, ― Эльза присела перед ним, беря его лицо в руки. ― Билли, не плачь, мальчик мой. Ну же. Если ты не перестанешь, то я точно тебя не прощу. Вот. Так уже лучше, ― она погладила его по голове и одобряюще улыбнулась. ― А теперь послушай меня, Билл. Я знаю, что тебе сейчас плохо, что ты, скорее всего, уже убиваешь себя в голове. Но не нужно, Билл. Я не сержусь на тебя, потому что знаю, ты не специально. Ну-ну, сделай лицо попроще. Я ведь действительно так считаю. Ты ведь мой сын, Билл, мой единственный и самый лучший сынишка, которого мне никогда бы не послал бог. И я сама виновата в этом, Билл. Видишь? Мои руки в крови. Я… Я убивала людей, Билл. Много и очень часто, поэтому-то меня так не любят наверху. Но это было нужно, Билл. Понимаешь? Если бы я этого не делала, то мы бы не жили так, как живем сейчас, ― она притянула мальчика к себе, ― Я… я знаю, что было много выходов, но тогда… но тогда уже было поздно. Я… меня втянуло во все это и было уже не выбраться. Я… я ведь такая же, Билл. Грязная, оборванная… Меня никто и никогда не любил. И когда я была выкинута на улицу, я просто не знала, что делать, ― ее голос задрожал, а Билл лишь обнял ее за шею, ― я не была такой сильно и умной, как ты или твой брат. Не была. И все, что я могла, это пойти работать сюда. И… прости меня… прости, что увидела в тебе себя и захотела спасти. Прости за то, что втянула тебя во все это. Билл… Прости меня, если можешь… Он не знал, что делать. После разговора с мамой, многое стало ясно. После увиденного в той комнате, Билл понял, что идеальный людей не бывает. Все они разношерстные и делить людей только на белое и черное, в корне не правильно. Жаль только, что понять ему это удалось так поздно и таким способом. Его мучали сомнения. Это встреча… она была особенной, с особенным смыслом. И теперь, когда история его семьи лежит перед ним, он растерян. Он не знает, правильно считать, что его мать невиновна, или нет. Не было ничего, за что можно было зацепиться, что-то, что прольет немного света или кто-то, кто поможет ему. Он остался один вместе с этой историей и маленькой, одинокой девочкой, что когда-то была в такой же ситуации, как и он. Билл не спал всю ночь. Он все думал о ее рассказе, прижимая дрожащего брата к себе. Думал о том, чтобы сделал он, если бы оказался в подобной ситуации. Поступил бы так же? Убил бы человека? Или же стал жить «правильно», но в два раза тяжелее? Он не знал. Он просто запутался.***
Жизнь приняла свой обычный оборот. Все шло равномерно, как течет река в своем русле, лишь иногда Билл срывался и закрывался в своей комнате. Нет, он не кричал и не поднимал истерик, просто внутри что-то ломалось, и он уходил в себя. Но длится долго это не могло, потому что каждое утро он с необычно сильным рвением отправлялся в школу и поглощал все знания, которые могли помочь ему в достижении своих целей. Они с Уиллом стали чаще проводить время вместе, обговаривать все и строить планы. Билл решил, что его задумка не так уж и плоха. Но для его осуществления понадобится немало времени и знаний, и поэтому, пока была возможность, он хватался за нее и не отпускал. ― Билл, ― однажды утром окликнул его Алан, когда тот надевал ветровку, ― Я хотел с тобой поговорить. Билл напрягся. Обычно эту фразу он говорил, когда дело касалось очередной потасовки с мальчишками в школе, но он никого не избивал и в унитаз не окунал, так в чем же дело? ― Не пугайся ты так, ― засмеялся он, откладывая книгу. ― Бить не буду. Билл на это лишь нервно посмеялся, но сел, напротив. ― Так вот, я хотел поговорить с тобой насчет ваших с Уиллом летних каникул. Билл уже не удивлялся, что его с братом отделяли от общей семьи. Ему не привыкать. ― О чем вы? ― Сначала мы с Эльзой хотели отправить вас в какой-нибудь летний лагерь, но после некоторых обстоятельств нам пришлось передумать. ― Это как-то касается школы? ― поднял взгляд Билл, принимая меланхоличное выражение лица, походя на брата. ― Нет, что ты, ― засмеялся Алан, но его смех звучал наигранно и длился слишком долго, ― Это наши личные проблемы. Ну так вот, после этого мы решили отправить вас в гости к нашему и вашему кузену! ― Кузену? ― протянул Билл, словно пробуя это слово. ― У нас есть кузен? ― Он есть у всех, ха-ха. Что скажешь? Ты не откажешься погостить у родственника три месяца? «Родственник» прозвучало слишком резко. После того инцидента, что раскрыл всю тайну семьи Сайферов, Эльза и Алан отдалились от братьев. Не сказать, что они и раньше были с ними близки, но в этот раз создавалось впечатление, что они уже не пытались что-либо скрыть и делали все уверенно. Может показаться, что это хорошо, потому что уже не будет тайн и интрижек, что нужно принять правду даже если она такая грязная, но Билл не мог. Он не мог смириться с тем, что купился на ангельскую внешность людей и не смог разглядеть их истинную сущность. Он просто не мог смириться с тем, что так и остался наивным ребенком. ― Не против, ― сказал Билл, поднимаясь и уходя на улицу. Так текли оставшиеся до лета месяцы, недели, дни, и наконец настал тот день, которого никто, на самом деле, не ждал.