Фантасмагория

      Жизнь — словно зебра, черные и белые полосы постоянно чередуются. Те же, кто считает, что жизнь — одно большое чернильное пятно — в корне неправы.       Билл был одним из тех, кто считал, что никакой перспективы нет. Но как только в его жизни появился человек, которого он с гордостью мог назвать другом, все круто изменилось, Билл осознал, что был совершенно неправ. Все то время, которое отводилось для личного времяпрепровождения они тратили на беседу, а также вместе придумывали всевозможные интересные игры.       Как выяснилось впоследствии, у Уилла была семья, и та женщина действительно была его матерью. Но она была вынуждена отправить его в приют, так как ей нечем было прокормить сына. Женщина на вид, которая на самом деле была еще совсем юной девушкой, стала жертвой изнасилования еще совсем юной, и вынуждена была растить ребенка в одиночку.       ― У нас не было родственников. После смерти бабушки и дедушки у нас не осталось никого, кто хоть как-то мог бы помочь, ― прошептал Уилл, утирая вызванные болезненными воспоминаниям слезы.       ― Не плачь, Уилл, ― Билл притянул его к себе, заставив уткнуться лицом в свое плечо. ― Я клянусь тебе, что когда мы выберемся из этой дыры, я создам мир только для нас двоих! Представь, как мы будем ходить по магазинам и покупать все, что захотим! И никто нам не помещает.       ― Ты говоришь в точности как ребенок, ― засмеялся Уилл, наконец, успокоившись.       ― Боюсь, что я им и являюсь. Из-за этого нас ждет очень много сложностей.       ― Это каких же?       ― Например, мы не сможем достать необходимое оружие, оборудование, нам негде будет жить, да и просто-напросто заработать на все это денег.       ― Ты прав, но что же нам делать в таком случае?       ― Выживать!       И Билл начал описывать картинки их будущей жизни: как Уилл напишет сногсшибательный детектив, заставив самого Конан Дойля перевернуться в гробу, а на вырученные с продаж деньги они снимут для себя небольшую квартирку, как будут подрабатывать в киоске, продавая журналы и комиксы. Уилл был поглощен рассказами Билла, теми живописными и яркими мечтами, что рождались в его сознании и заполоняли все, так, что порой, грезя на ходу, он врезался во что-нибудь или спотыкался на ровном месте.        Неделя пролетела незаметна, и за это время ребята очень сильно сблизились. Настолько, что со стороны они были похожи на близнецов, неотрывно следующих друг за другом. Порой, им не нужно было слов, чтобы понять друг друга. Они всегда держались друг за друга, избегая издевательств со стороны других ребятишек. Впервые за долгое время Билл забыл о чувстве всепоглощающего одиночества и душевной пустоты. Все колкости со стороны, все обидные словечки словно пролетали сквозь него — до них Биллу не было ровным счетом никакого дела. Но светлая полоса не могла длиться вечно — их совместное бытие оборвалось так же быстро, как и началось.       После завтрака, когда все ребятишки разбредались кто куда, Билл и Уилл отправились, по своему обычаю, в библиотеку. На этот день у них было запланировано поделиться и обсудить то, что они успели сделать. Уилл хотел показать небольшое стихотворение, написанное к предстоящему Хэллоуину, а Билл должен был раскрыть секрет своего нового шифра, который был построен на всех его предыдущих опытах. Они были настолько воодушевлены и предвкушали, как похвастаются друг перед другом своими достижениями, что не обращали никакого внимания на снующих рядом с ними ребят. Внезапно один из них врезался в Билла, отчего тот упал, и больно ударился о ступеньку лестницы, по которой они спускались к библиотеке.       ― Вот зараза, опять?! Не пробовал смотреть по сторонам?! ― Билл не на шутку разозлился, а виновник аварии, словно отойдя от гипноза, замотал головой, а затем уставился на Билла.       ― Уилли, держи свою собачонку на поводке, а то он уже начал пускать слюни! — Ехидно добавил полностью пришедший в себя обидчик.       В этот момент в голове у Билла словно дернули рубильник. Стремительным рывком он поднялся на ноги, и не давая времени среагировать, опрокинул его на спину. Затем сел сверху, и начал колотить что есть мочи. Не ожидавший такой реакции мальчишка не успел издать ни звука. На лестничной клетки раздавались лишь глухие звуки ударов и натяжное сопение.       В данной ситуации случайные свидетели ни в коей мере не осуждали Билла за его поведение — даже стальные нервы не помогут не поддаться на такую провокацию.       ― Уокер, немедленно прекрати! Ты что творишь?! ― толстая воспитательница стремительно возникла из ниоткуда и горой навалилась над троицей, в ожидании того, когда Уилл успокоит своего товарища. ― Немедленно объяснитесь! — взвизгнула она.       ― К сожалению, мадам, ваш мозг чересчур мал для того, чтобы понять смысл возможных оправданий с моей стороны, ― надменно пробурчал Билл, временами бросая в сторону Уилла виноватые взгляды.       ― Ах, ты гадкий мальчишка! ― женщина уже готова была отпустить ему звонкую пощечину и хорошенько поколотить, конечно же в воспитательных целях, но внезапно на ее плечо легла рука.       Воспитательница бросила гневный взгляд через плечо, чтобы узнать, кто посмел отвлечь ее от происходящего. Под насмешливым взором серых глаз она мгновенно стушевалась. Мальчики не сразу поняли, что произошло, а затем, из-за спины грозной воспитательницы резво выскочил хрупкий силуэт, заставив их буквально онеметь.       Девушка подошла к Биллу, все еще сидящему над своим противником, который, судя по всему, уже потерял сознание.       — Привет, малыш, — ее пухлые губки растянулись в строгой улыбке. Протянув руку, она мягко увлекла его за собой в сторону. Сквозь Билла словно прошел электрический разряд, ее нежные пальцы мягко стерли следы грязи с его щеки. А большие, красивые глаза были похожи на озера с кристально чистой водой, в которой отражаются блики солнца.       — Потрудись объяснить мне, зачем ты побил этого мальчика? — она говорила тихим, несколько строгим, но в то же время мягким голосом, при этом сияя лучезарной улыбкой, навсегда врезавшейся в память ребенка.       Увидев ее бледные щеки, покрытые легким румянцем, ее свежие волосы, спадающие локонами до самой груди, ее глаза — глаза, в которых никогда, даже мельком, не появлялись грязные или жестокие мысли, ее светлый и чистый образ, Билл готов был раскаяться во всех смертных грехах, взять на себя вину за самые страшные преступления века, отправиться на каторгу, забрать назад слова о том, что в мире нет настоящих людей.       ― Я, ― только и смог произнести Билл, это был второй раз в жизни, когда он был настолько растерян, что просто-напросто не мог найти слов. А затем, густо покраснев, он отвел от нее взгляд и опустил голову.       Ее тихий, мелодичный смех, похожий на нежный перезвон колокольчика, заставил Билла покрыться мурашками.       ― Какой милый мальчик. Как тебя зовут? ― Билл снова почувствовал теплое прикосновение, в этот раз ее ладонь легла на его макушку.       ― Билл. Билл Уокер, так его зовут, мисс, ― выкрикнула воспитательница, к тому времени уже пришедшая в себя. ― И, хочу вам сказать, мисс, он очень скверный мальчишка. Постоянно капризничает, огрызается и грубит! И совершенно не умеет ухаживать за собой.       ― Если я не ошибаюсь, то в ваши обязанности входит уход за внешним видом ребятишек. Умывать, причесывать, переодевать их — со всем этим вы должны им помогать, если они сами не способны за собой уследить, — усмехнувшись, с упреком добавил молодой человек, появившийся из-за спины горы-воспитательницы вслед за девушкой.       ― Вы правы, сэр, эмм… нооо… — воспитательница, будучи по впечатлением от появившейся компании, не могла найти нужных слов.       ― Он милый ребенок, который просто-напросто запутался, ― заявил молодой человек, тоном, пресекающим любые возражения, а затем поравнялся со своей спутницей, ― Что скажешь, Билл, как ты смотришь на то, чтобы поехать с нами прямо сейчас?       Билл, ошарашенный и введенный в абсолютный ступор, лишь широко распахнул глаза, и начал пятиться назад. Сейчас перед ним стояла мечта каждого ребенка из этого приюта — семья, и не просто семья, а двое молодых людей, словно сошедших со страниц журнала, словно вышедших из сказки. И они предлагали ему покинуть этот кошмар, уйти вместе с ними в сказку. Но. Его друг был рядом. Тот человек, что зажег огонь, бушующий внутри. Билл был в смятении. Он просто не знал, что ему делать.       Все происходящее было подобно сну, в котором два ангела спустились за ним, чтобы унести с собой в рай, успокоить и залечить растревоженную, отравленную детской злобой душу. Ноги Билла подкосились, он упал прямо в объятия ангелов. Закрыв ладонями лицо, не в силах больше сдерживаться, он разрыдался. Мысленно не переставая благодарить судьбу, Бога, все возможные высшие силы за такой подарок. Онемевшим языком он с трудом лепетал слова благодарности, повторяя раз за разом, что просто счастлив и очень рад будет уйти с ними.       ― Билли, мальчик мой, не плачь. Ну же, почему ты плачешь? ― она осторожно промакивала платком уголки глаз мальчика, убрав его руки от лица, при этом нежно поглаживая его по голове, и это вызывало лишь очередные волны рыданий.       ― И как такой ребенок может быть плохим? ― молодой спутник девушки задал риторический вопрос, задумчиво наблюдая за всей этой картиной, в то же время бросая насмешливые взгляды в сторону шокированной воспитательницы.       Вскоре Билл затих, и стремительно встав на ноги, отмахнулся от протянутых к нему рук девушки, погасив разбушевавшееся внутри пламя. Спустя два протяжных вдоха-выдоха, он притянул к себе за руку Уилла, и охрипшим, но уверенным голосом заявил.       ― Это мой брат, без него я никуда не пойду, нас нельзя разлучать!       Молодые люди переглянулись между собой, а воспитательницу это заявление крайне возмутило.       ― Да вы посмотрите на них! Один бледный, как поганка, и постоянно болеет, а другой смуглый, как черт, и постоянно грубит! Какие из них братья! ― она задергала руками, отчего каждый сантиметр жира на ее руках и шее пришел в движение.       ― Попрошу не оскорблять моих сыновей! ― грозно сказал ей молодой человек, и озорные огоньки в его глазах тут же испарились. Его слова словно стальным ножом прошлись по слуху всех окружающих, но девушка тут же исправила ситуацию, раскрыв свои объятья для мальчиков.       Уилл стушевался, стреляя взглядом попеременно то на Билла, то на девушку, но поддался «брату», увлекшему его за собой в объятия новой мамы, запах которой уносил их на небеса. Попытки протеста со стороны воспитательницы были мгновенно пресечены новым отцом, предостерегающе покачавшим пальцем перед разъяренной и уязвлённой женщиной. Он не мог позволить никому прервать этот момент нежности, ранее ему никогда не приходилось видеть свою жену настолько счастливой, это мгновение должно было продлиться ровно столько, сколько нужно.       Все, что произошло после, Билл запомнил очень смутно. Череда сменяющихся кабинетов, ревнивые взгляды «бывших товарищей» — все это пролетало мимо, ведь рядом с ним была мама, руку которой он не переставал сжимать. Он даже не обратил внимания на то, что приезд потенциальных родителей всполошил ребят, и все они прихорошились, чтобы произвести на них впечатление и стать частью семьи. Но Билл разрушил их планы, и теперь десятки злобных взглядов были устремлены на него.       В кабинете заведующего, старенького, с залысиной и в очках с черепаховой оправой, родители Билла заполнили все необходимые документы. Это не заняло много времени, на протяжении которого старичок с интересом осматривал посетителей. Мальчики ждали их у входа, задумчиво изучая интерьер волшебного кабинета, дарующего свободу.       ― Как думаешь, Билли, а наш дом — он большой?       ― Не знаю, это не важно. Я знаю лишь одно — там безумно уютно и тепло, и теперь он будет нашим домом.       ― Все-таки, мы с тобой счастливчики, да, братец?       ― Несомненно.       Братья покинули стены приюта в полдень, на улице было сыро и пасмурно. Холодный ветер поднимал вихри рваных рыжих и желтых листьев. Но никакой холод, никакая непогода не имела значения — тепло родительской руки компенсировало абсолютно все.       ― Поздравляю, малыши. С сегодняшнего дня вы официально Билл и Уилл Сайферы!