Фантасмагория

      Билл не любил осень. Причиной этому служили вовсе не мрачная, нагоняющая тоску погода и такие же мрачные, будто бы вторящие ей люди, а одно маленькое, не значащее ничего и ни для кого, кроме самого мальчика, событие — его день рождения.       Машина, в которой ехали вновь обретшие семью дети, то и дело подскакивала на кочках и ухабах разбитой дороги, но Билл не обращал на это внимание. На протяжение всего пути он хранил мрачное молчание, будучи полностью погруженным в свои мысли. Сейчас его очень и очень волновало будущее — неизвестность. Раньше ему не приходилось задумываться над тем, что его ждет, в случае усыновления, ведь само по себе событие было чем-то нереальным — грезой, которая в его случае все-таки стала реальностью.       Новая семья, родители, новая жизнь — сознание Билла разрывалось от всевозможных картинок — возможности! Вот, что у них с братом теперь было. Бесчисленное множество возможностей, настоящая свобода, которой они так жаждали. Восхищение и счастье перекрывала растерянность, и они, будто маленькие зверьки, всю жизнь прожившие в клетке, стояли у ее открытых дверей, с ужасом выглядывая наружу — а что там? Но вот взгляд Билла скользнул по лицу брата, его счастливая улыбка разгоняет все сомнения — «мы справимся, иначе и не может быть!»       Внезапно, машина остановилась, вырвав Билла из его размышлений. Мальчишки сразу оживились, оглядываясь по сторонам. Алан — так звали их нового отца, припарковал машину на стоянке рядом с серым двухэтажным зданием, пестрящем вывесками различных магазинов.       ― Куда мы приехали? ― опередив брата, спросил Уилл, вцепившись пальцами в ремень безопасности.       ― Вам категорически необходимо обзавестись новой одеждой, а также всем необходимым… — в привычной для девушек манере Эльза, новая мать братьев, начала вслух рассуждать о том, что может пригодиться мальчикам в повседневной жизни, периодически посмеиваясь, заряжая всех членов семьи радостным предвкушением. Шоппинг — что-то космическое, незнакомое и радостное для мальчишек, начался.       Переглянувшись, братья взялись за руки, и смело отправились вслед за родителями. Но то, что ждало их впереди, не стоило и доли тревог. Эльза была словно яркая и зажигательная звездочка, которая увлекала свое чадо за собой, не стесняясь дурачиться, бегая по залам, играя в прятки с мальчиками, разыгрывая кукольные представления понравившимися ей игрушками. Алан пристально следил за ней, его теплый и влюбленный взгляд ни на секунду не отрывался от девушки, как бы желая приобщиться к игре и разделить всеобщее веселье. Своим легкомысленным поведением девушка окончательно завоевала сердца мальчишек, которые хохотали, когда споткнувшись, Эльза опрокинула стойку с плюшевыми мишками, и они завалили проход. Когда появился менеджер, Алан на какое-то время сделал вид, что не знает эту девушку, посмеиваясь в кулак, а затем, подхватив ее на руки, закружил, вызвав восхищенные и умиленные взгляды. Вчетвером они быстро помогли мерчендайзеру привести стойку с игрушками в порядок и извинились за доставленные неудобства. Одного из плюшевых проказников с надорванным ухом Уилл решил взять себе на память, назвав его, к всеобщему удивлению, Аристотелем.       С одеждой все было намного проще, не церемонясь, Эльза схватила Уилла за руку и увлекла с собой примерять абсолютно весь ассортимент бутика.       ― «Ей богу, она ведет себя, как ребенок», ― с трудом сдерживая смех проронил Алан, оставшийся с Биллом вдвоем, увидев, как Эльза примеряет к фигуре мальчишки яркое кружевное платье, а затем, наклонившись к уху мальчика, произнес заговорческим тоном ― «а знаешь, Билли, давай-ка опередим эту парочку, и нарядим тебя по полной программе быстрее, чем они. Покажем им, что мы тоже о-го-го!»       Спустя пару минут желто-каштановый вихрь носился по всему магазину, хватая с полок все, до чего возможно было дотянуться. В итоге, набрав целую охапку вещей, довольная парочка устремилась к примерочной. Пока Билл примерял все, что они с Аланом успели выбрать, новоиспеченный отец стоял около кабинки с горой одежды в руках и отпускал комментарии по поводу той или иной вещи.       ― Ну что, Билли, давай попробуем померить вот эту футболку, ― он вытащил из-под комбинезона черную майку и протянул ее мальчику, но замер, увидев его выражение лица. ― Что-то случилось?       Билл стоял посередине кабинке, обнимая себя руками за плечи и смотря куда-то в сторону.       ― Нет, просто… не могли бы вы выйти? ― он проговорил это еле слышно, по-прежнему отводя взгляд от собеседника.       ― Стесняешься? Ну ладно, не волнуйся, ― Алан задернул ширму, оставляя Билла наедине со своим отражением.       Задумчиво постояв в одной позе какое-то время, Билл начал раздеваться. Сначала он снял свою любимую рубашку и повесил ее на крючок, затем снял футболку. Оголив торс, мальчик робко посмотрел на свое отражение.       Какое уродство! Помимо выделяющихся даже на смуглой коже синяков, все руки были покрыты шрамами. Старыми, уже давным-давно затянувшимися, но Биллу по-прежнему казалось, что стоит только к ним прикоснуться, как раны откроются вновь и начнут кровоточить.       Любой увидевший их человек сразу же подумал бы, что это следы неудачных попыток суицида. Но Билл никогда не был слабым, самоубийство — не выход — это более чем очевидная истина. Для мальчика это было жестким, ненормальным способом отрезвления. Способом почувствовать, что он все еще жив. Когда нервы подводили, когда боль внутри становилась невыносимой, он прокрадывался на кухню, брал нож, а затем наносил себе несколько порезов…       ― Билл, как долго ты будешь любоваться собой? Я тоже хочу увидеть, как этот наряд сидит на тебе. Но если ты будешь так долго возиться с каждой вещью, то нам это состязание не выиграть, ― резко и озорно внезапно произнес Алан, стоящий по ту сторону ширмы, вырвав мальчика из воспоминаний. Вздрогнув, Билл вернулся в реальность.       «Ну нет, прошлое должно оставаться за плечами, я не собираюсь оглядываться назад. Я покинул стены приюта, и теперь меня ждет совершенно новая жизнь. Ничто не должно помешать мне на моем пути. Вперед, и только вперед!» Билл очень быстро натянул темно-синие джинсы и черную майку с забавным принтом-черепком.       В это время Уиллу было совсем не до размышлений. Эльза завладела не только его телом, но и сознанием. Примеряя на нем всевозможные наряды, надевая на него корсеты и собирая миниатюрные хвостики на его макушке, так, что порой Уилл не мог понять, в шутку это все или всерьез. Девушка была целиком и полностью поглощена процессом, но каждый раз, когда она присаживалась перед ним на колени, завязывая шнурки или бант, он ловил ее взгляд. Одаривая его милой улыбкой, потрепав по волосам, а иногда даже целуя в щеку, Эльза словно благодарила его за терпение. И мальчик тоже улыбался ей в ответ, смеялся по поводу ее замечаний насчет его тощего силуэта, и чувствовал странное спокойствие и тепло, заполняющее его сердце.       Наконец, Уилл замер напротив зеркала, пристально оценивая свой новый наряд.       ― Сейчас осень — сырость и холод, нам нужно что-то практичное. Для твоей кислой мины, — произнесла Эльза, кладя ему ладони на плечи и усмехаясь, ― этот вариант будет в самый раз!       ― Очень на это надеюсь, — смиренным голосом согласился с ней Уилл.       Покинув кабинку, они отправились на поиски второй пары. Остановившись радом с огромной кучей различных вещей, переминающейся с ноги на ногу, Эльза расхохоталась.       ― Алан, вы этот раз ты переплюнул даже меня, во время распродаж сезонных коллекций, — со смехом Эльза забрала у него половину горы вещей, и аккуратно разложила их по тем местам, откуда они были взяты.       ― Прости дорогая, но это был вопрос жизни и смерти, ибо…― и после драматической паузы, Алан стремительно отпрыгнул в сторону, чтобы показать им выбранных для Билла наряд. Спустя мгновение браться замерли от удивления.       ― Мы убили на это уйму времени, ― несколько разочарованным голосом произнес Алан.       ― Мы тоже, между прочим, не сразу нашли его, — озорно парировала Эльза.       На обоих мальчиках красовались одинаковые свитера, только разных цветов. Билл выбрал желтый цвет, Уилл — голубой.       ― Похоже, что мы даже мыслим одинаково, ― сказала Эльза, приобнимая Алана. В ответ он лишь тепло посмотрел на нее и улыбнулся.       Это было только началом похода, компания собралась домой лишь спустя пару часов. Преодолев неловкость и стеснение, они быстро выбрали необходимый объем дополнительных вещей, а затем двинулись дальше. Мальчики чуть ли не прыгали от радости, когда родители торжественно вручили им новенькие «раскладушки», чтобы они всегда были на связи.       Проходя мимо огромного книжного отдела, мальчики синхронно бросили заинтересованные взгляды в сторону. Это не укрылось от бдительных родителей, и вот ребята уже разбежались по залу, в поисках необходимых им и интересующих их книг. Упиваясь запахом свежей бумаги, типографской краски, переплетов, они сновали то там, то здесь, пока в конце концов на кассе не появились стопки книг с Толкиным, Лавкрафтом, Кингом, Дойлем и прочими, а также книги по криптографии, советы для начинающих писателей и сборники со стихами классиков.       ― Ого, кажется, книги вас интересуют намного больше, чем техника, — с усмешкой и картинно закатывая глаза заявил Алан, в то же время украдкой оценивая масштаб урона, нанесенного его кошельку.       К концу дня Сайферы наконец-таки покинули стены торгового центра. Алан был завален пакетами с покупками, довольные мальчишки несли пакеты с драгоценными книгами. Сев в машину, Билл понял, что очень устал — буквально не чувствуя ног, он поудобнее устроился на заднем сидении, а Уилл, положив ему голову на плечо, довольно быстро задремал.       ― Ну, а теперь, наконец-то, домой, ― сказал Алан и, проведя ладонью по лицу, завел машину.       На протяжении всего пути, Билл ни о чем не думал. Он был истощен как физически, так и эмоционально. Слишком много эмоций, слишком много событий за один день для ребенка. Сентябрь был на исходе, темнело рано. По крыше машины начали тарабанить крупные капли дождя, дворники интенсивно смахивали влагу — все это убаюкивало. Билл поддался неге сна, и, опустив свою голову на голову брата, на мгновение закрыл глаза, и, не успев ничего сообразить, тут же провалился в темноту.