Bellis perennis

Намджун и Сынхён всю неделю старались выяснить, кто отправил смс Чонхе, но безрезультатно. Здесь стоило подключить кого-то более умелого, но и Дэсон сообщил, что в этом помочь не сможет. Однако, всё же кое-что выяснить удалось — область, откуда исходил сигнал в последний раз, а именно при отправке. Пусан. — Что-то не сходится. Какой смысл отправлять ей смс из Пусана? — Одним из вариантов может быть конспирация: это мог быть даже не он, а кто-то, ему помогающий. Сейчас они сидели в гостиной дома Сынхёна, окружённые оборудованием, и обсуждали свои находки. Намджун чётко понял, что вымотался, и безумно: ему бы сейчас просто поспать. Сынхён же был бодр и размеренно отвечал на вопросы, выдавая различные предположения. Только Дэсон сидел тихо, и дальше роясь в своём компьютере и что-то активно печатая. Ближе к вечеру они решили, что до Пусана ехать не так уж и долго, и стоит добраться туда в ближайшие пару дней ,чтобы лучше понять, из каких мест мог исходить сигнал. Намджун горестно вздыхал и матерился себе под нос, не понимая, почему именно с его семьёй происходит нечто подобное. Чонха вернулась после ночёвки у Мина, на которую Джун согласился, скрепя сердце, довольно поздно, но зато вместе с ним, из-за чего Сынхён не смог отказать себе в удовольствии пригласить гостя на чай, а Мин, сохраняя полное спокойствие перед «родителем», так же вежливо согласился. — Ну-с, рассказывайте, чем занимались? Небось, шалили всю ночь? — на этих словах Мин хохотнул, Чонха раскраснелась, вспоминая, что происходило за закрытыми дверьми, а Джун поперхнулся свежезаваренным чаем — Чхве Сынхён был в ударе. Ему нравились эти детишки, за которыми ему было велено присматривать. Он давно уже не интересовался заданием на самом деле, скорее, будучи простым связным, но стараясь передавать как можно меньше данных. Ему нравились оборотни, нравился их народ и устои. — Если вы намекаете на метку, я её ещё не ставил. Да и до полнолуния времени достаточно, — Мин старался возразить и немного сгладить ситуацию, замечая смурные, буравящие его глаза напротив. — Оно меньше, чем через две недели, — брови Джуна окончательно свелись на переносице, а Сынхён ликовал, наблюдая за прелестной картиной. — Намджун, перестань ревновать. Она твоя сестра и уже взрослая. Тем более, ты сам сказал, что они истинные, а значит, это нормально, так что давай, успокаивайся. Джун успокоился только тогда, когда Мин ушёл, и ему было предельно ясно сказано, что при первой же слезинке девушки он лишится многих важных вещей. Чон на это только посмеивалась, ей нравилось то, как брат старался её защищать. — Больше неизвестный ничего не писал? — девушка покачала головой: эта полная неизвестности тишина длилась неделю, и Ким была этому даже рада. Она чётко решила для самой себя, что с местью пора заканчивать. На учёбе Чонха заметила некоторые изменения, которыми заинтересовалась явно не только она, потому что Тэхён подозрительно принюхивался в течение всего обеда, а Джексон скривился, просто подойдя ближе. Чонгук же выглядел даже лучше, чем на прошлой неделе, когда они с Мией начали жить вместе. — Может, вы объясните, что происходит? — первой не выдержала Дахе, хмуря брови и смотря на своего парня в ожидании. — Тэхён, ты уже минут пятнадцать принюхиваешься. — Эм… ну… — Чонгук поставил мне первую метку. Мия произнесла это тихо, но все за столом услышали. Чонгук, сидевший на скамейке и державший за талию сидящую на нём Ми, закусил губу и спрятал лицо у девушки в волосах. Тэхён лукаво улыбнулся и хитро глянул на друга, с которым твёрдо решил обсудить сложившуюся ситуацию. Дахе взмахнула руками и стала что-то щебетать о том, как это прекрасно; одна только Чонха немного погрустнела, ведь Мин почему-то решил дождаться полнолуния, а ведь она сейчас могла бы тоже сказать что-то такое и включиться в беседу. — Чонха, вы с Мином тоже?… Вопрос Тэхёна выдернул Ким из мыслей и заставил несказанно удивиться. С чего он взял? — Нет, почему ты так думаешь? — Ты вся им пропахла, — Гук хитро прищурил глаза, выглядывая из-за своей девушки и лукаво смотря на Чонху. — Если раньше это просто было чётко слышно, то теперь этот запах просто кричит о том, что вы принадлежите друг другу. Такое бывает при первой метке. — Либо при половом акте у истинных, даже если он был совершён не до конца, достаточно совместного оргазма, — вид у Тэхёна при этом был такой, будто он читает лекцию, и это безумно важно знать каждому за столом. Чонха раскраснелась и опустила глаза. — Он ещё не ставил мне метку. Мия сдержанно улыбнулась, у Дахе загорелись глаза, и она сообщила, что теперь просто обязана узнать все подробности, а парни покрылись маковым цветом, вспомнив, что полезли туда, куда лезть не стоило. И почему девчонки так любят обсуждать чужую интимную жизнь? К четвергу всё устаканилось: Дахе перестала требовать подробностей, Джексон почему-то перестал появляться в их компании, только изредка поглядывая на них искоса, будто следя и задумывая что-то странное. Но это было абсолютно неважно, ведь сегодня был именно тот вечер, когда Чон должна встретиться с братом Мина. Мин и сам радовался, пока ехал утром в аэропорт встречать родных. Хосок согласился поехать с ним и помочь перевезти вещи, подобрав его по пути на машине. Парень не видел брата друга уже больше пяти лет, а его семью вообще увидит первый раз. Отличная возможность познакомиться и ещё раз напомнить себе, что у него пары нет, когда вокруг все любят друг друга. В аэропорту было многолюдно. Хоть Азия и практически закрыта для американцев и европейцев, но внутри стран оборотни пользовались только этим видом транспорта, недолюбливая в полной мере поезда, автобусы или корабли. Джиён сказал, что они выйдут сами, и встречать их можно будет уже сидя в зале ожидания, чем парни и занимались. — Ты весь светишься, как новенькая лампочка, Чим, и это продолжается с выходных. Чем вы там занимались, а? — Уж точно не тем, о чём ты подумал, — тигр закусил губу, понимая, что Хосок был довольно близок к правде. — Твой запах изменился. Ты отчётливо пахнешь полевыми цветами, что немного смущает мой нос, как раздражитель, — лис перевёл взгляд в окно, туда, где виднелись взлётные полосы. — Может, вы сексом и не занимались, но что-то всё-таки было. Ты решил самое сладкое припасти на полнолуние? Чимин сглотнул и, сдерживая улыбку, что получалось у него крайне паршиво, опустил голову вниз. Он хотел сделать всё правильно. Знал, что стоило бы поставить метку на бедре сразу, но решил осуществить это вместе со второй. — Именно так. — Хэй, друзья-неразлучники, а ну помогайте с чемоданами! Крик раздался совсем близко, и парни синхронно повернули головы на звук. В их сторону спокойной походкой, словно модель по подиуму, двигался Джиён. Сзади него, закатывая глаза, шагала Софи, держа за руку тринадцатилетнюю Дженни, их дочь. Пак расцвёл в улыбке, заметив маленькую девчушку, которую видел последний раз меньше полугода назад: она ещё немного выросла, и снова выглядела ещё краше, чем раньше. Кажется, теперь он понял, почему Джиён так переживает за её взросление. Да, парни наверняка уже ходят за ней целыми толпами. — Это семья Джиёна? Чимин просто кивнул, даже не заметив, как его друг нахмурил брови и заиграл челюстью, смотря, как все вокруг разулыбались, радуясь встрече. Хосок глубоко вдохнул и понял, что это было лишним, поэтому ему пришлось резко выдохнуть и стараться дышать через раз. — Моя малышка Дженни, а ну беги к дяде! Чимин сейчас был похож на солнце, радостно виляя хвостом от встречи и улыбаясь настолько широко, что глаза по обыкновению сложились в щёлочки. Девочка скрестила руки на груди и надула губы. Благодаря матери, она унаследовала нетипичный для азиатов тёмно-зелёный цвет глаз, длинные каштановые волосы, явно отцовский прищур и прослеживающуюся манерность в жестах. — Я уже не маленькая, чтобы так делать. Чимин застыл, широко открыв глаза от удивления. Его малышка Дженни никогда с ним так не общалась. — Вот про что я говорил, она взрослеет и всё больше отбивается от рук. Как прикажешь за ней следить? — Джиён негодовал, пока его дочь закатывала глаза, а Софи хихикала в ладонь, постоянно наблюдающая ссоры этих двоих дома. — Хосок, рад тебя снова видеть. Твой образ жизни за эти пять лет хоть немного изменился? Хосок поджал губы и сдержанно улыбнулся, признавая собственное поражение. Он ощущал, как на него смотрели два маленьких, ещё совсем ни в чём в этой жизни не уверенных глаза. Дженни заметила его только сейчас и не могла оторваться от него. Мальчики в школе на его фоне блекли, это она могла сказать со стопроцентной уверенностью. — Это моя жена Софи и дочь Дженни. Ей тринадцать лет, и ты первый в списке, кому я отрублю руки, если во время твоего присмотра за ней она попадёт в неприятности или свяжется с плохой компанией. Ты и Чимин отвечаете за неё своими головами, — дождавшись согласных кивков, Джиён перевёл взгляд на брата. — А теперь, великий тигр, пошли в машину. Я хочу услышать вашу с Чонхой историю с самого начала, а вечером — встретиться с ней на ужине. Мне нужно быть во всеоружии. Всю дорогу Чимин рассказывал об их с Чон отношениях, умалчивая некоторые подробности выходных, о которых и без этого догадался Джиён, уловив изменившийся запах. Малышка Дженни всю дорогу смотрела на сидящего за рулём Хосока, придумывая, как завязать с ним разговор. Молодой девичий мозг не понимал, как стоит подступиться к мужчине, который возрастом будет даже старше дяди. А главное, почему он такой красивый? Неужели все мужчины в Сеуле такие? Может, тогда здесь есть и настолько же красивые парни её возраста? Может, у этого Хосока есть такой же красивый сын? Лис чувствовал её взгляд, но старался не обращать на него внимания, словно тот — назойливая муха, которая зачем-то к нему прицепилась. Странное было сравнение для него самого, но девчонка и правда немного раздражала. Они приехали к квартире Пака довольно быстро. Пока Джиён слушал уже по четвёртому кругу про то, какая Чонха у Чимина прекрасная, его жена крепко держала того за руку и шептала, что он всё это время безумно скучал по брату. Хосок немного отстал от процессии, закрывая багажник и ставя машину на сигнализацию. — А вы всегда так немногословны? Хосок вздрогнул и повернулся к девочке, которая была ниже его на добрых полторы головы, хотя Чимин как-то упоминал, что она считалась одной из самых высоких в классе со своими метр пятьдесят. — А нам есть о чём разговаривать? Лис и сам не понимал, почему ему так хочется сбежать подальше, лишь бы не видеть эту маленькую назойливую девчонку. Он поднял бровь и наклонился к ней поближе, чтобы смотреть прямо в глаза. У девочки перехватило дыхание от незначительной дистанции. Так близко к ней подходил из мужчин разве что отец, дедушка или дядя, мальчикам из школы она такого не позволяла. А прямо сейчас хлопала длинными ресницами, закусывая губу и бегая взглядом по идеальному лицу. Разве можно быть настолько красивым? — А почему бы и не поговорить? Хосок закатил глаза и указательным пальцем надавил на лоб, от чего девчонка инстинктивно зажмурилась. — Не доросла ещё. Остаток дня прошёл в относительном спокойствии, если не учитывать то, что Дженни везде носилась за Хосоком, не давая тому продохнуть. Софи только умилялась, Джиён радовался, что пристают не к нему, а Чимин хмурился, ревнуя, что всё внимание его маленькой племяшки перешло к наглому Хосоку, который абсолютно не ценил своего счастья. Чон уехал ближе к вечеру, после чего Дженни уткнулась в телефон, обсуждая с подружками перелёт и то, как, оказывается, круто в Сеуле. Её радовало то, что перед отъездом лиса с него взяли обещание отвезти Джен в Лотте Ворлд, причём на Чимина в качестве сопровождающего она была категорически не согласна. Софи вызвалась приготовить ужин, а девочка убежала ей помогать, оставляя мужчин обсуждать неинтересные подростку дела. Тигр с драконом делились последними новостями в сферах бизнеса, давая друг другу советы, как лучше поступить с акциями, активами или трудовыми ресурсами. Позже на кухню пришёл Джиён, которого тут же выгнали в душ или посмотреть телевизор — куда-нибудь, лишь бы не мешал готовить, а Чимин отправился забирать Чонху из дома на ужин. Наконец она познакомится с теми, кого он считает своими самыми близкими и любимыми существами. Мина встретил Намджун, хмуро глядящий на него исподлобья и приглашающий в дом, отходя от двери. — Джун, прекрати. Ты ведь и сам знаешь, что я ничего плохого ей не сделаю. Старший Ким согласился с этим, и, хоть он немного успокоился, ему всё равно было не по себе, будто должно было произойти что-то ужасное. Завтра утром они собирались ехать в Пусан, чтобы подтвердить свои догадки, ведь у Дэсона получилось засечь последний сигнал, который дал точные координаты. Они понимали, что не найдут там этого человека, но это была зацепка, а значит, та соломинка, за которую стоило ухватиться. Чонха всю дорогу до дома Мина радовалась факту знакомства с его братом и семьёй, а ещё больше — тому, что тигр не отпускал её ладонь, время от времени поднося её к губам и целомудренно целуя. Встретили их довольно тепло, а учитывая то, что было решено ужинать на кухне, у Чонхи всё больше создавалось впечатление семьи, в которую её с радостью приняли. На девушку не давили расспросами о том, почему она переехала в Азию: находиться среди родственников Мина было потрясающе. После ужина мужчины ушли в гостиную искать какой-нибудь фильм, который можно было бы глянуть, а девушки остались на кухне мыть посуду и заваривать чай. — Скоро полнолуние, — Софи пыталась говорить как бы невзначай, но Чон сразу заметила это и понимающе усмехнулась. — Вы с Мином планируете провести его вместе, правда? — Да, разве не так положено? Чонха недоумевала, почему вообще подняли эту тему. Дженни, которая относила посуду, навострила уши и стала прислушиваться к, как ей казалось, интересному разговору. — Ты не обязана это делать, если не хочешь. Эта ночь проходит в первую очередь с твоего разрешения и желания, если так можно выразиться. Для оборотней это важно — чтобы пара признала их окончательно. — А есть какие-то особенности, о которых стоит знать? — Дженни, тебе стоит пойти к отцу, — девушка на это поджала губы и стала упираться, что она не маленькая и ей тоже следовало бы это знать, потому что им всё равно предстоит этот разговор в будущем. — Ладно, оставайся. Может, и правда лучше, если это расскажу я, а не кто-то другой, кто всё перековеркает. Они как раз домыли посуду, и Софи сказала девочкам сесть, став заваривать чай в одиночку. — В эту ночь метку ставит не только он. Люди, которые используют животных, как собственных рабов, не знают об этом, поэтому делают только одностороннюю привязку. Если кусает только оборотень — это говорит о его верности своей паре, что к этой девушке больше ни один оборотень не подойдёт, кроме него, что он сам принадлежит только ей. Если это сделаешь и ты — связь станет полной. Это — акт доверия, ведь в таком случае, ты реально свяжешь себя с ним на всю жизнь. У истинных это в порядке вещей, они заведомо любят друг друга, обычным же парам приходится тяжелее, потому что это крепкая связь и, если вдруг у кого-то из них появится истинный или истинная, другой будет чувствовать постоянную нестерпимую боль, потому что потеряет часть себя. Чонха мотала себе на ус всё, о чём рассказывала Софи, и понимала, что, если уж начинать новую жизнь, то это — отличный шанс, тем более, с любимым человеком. Точнее, тигром. Дженни слышала от одноклассниц истории о трёх метках и безумно жалела, что не может вырасти быстрее, чтобы найти себе пару. То, что говорила мама, занимало место в её голове и норовило там задержаться. Девушка перебирала варианты подходящих под описание одноклассников, ребят из их района или компании, в которой она гуляла, и не находила ни одного подходящего. Зато там уверенно обосновался лис, который был старше неё на семнадцать лет, почти годился ей в отцы по меркам людей. Оборотни в целом жили минимум лет на пятьдесят больше и не сильно стремились создавать пары рано, если это была не истинная, хотя были и такие, которым не терпелось почувствовать всё то, о чём так вдохновенно рассказывают остальные. Так что, Хосок был в самом расцвете сил, излучал сексуальность и уверенность, чего абсолютно было не видать от тех, кто присутствовал в её круге общения. Ещё пару лет, и он сам бы начал искать себе пару, и Дженни от этой мысли хотелось скривиться, как от лимона. — А как я должна его укусить? У меня ведь нет таких клыков. Дженни перевела взгляд на Чонху, задавшую вопрос, а потом на маму. А ведь, правда, как? И как это сделала мама? Это у Дженни есть клыки, как у отца, которые отрастают в моменты сильных эмоций, а у них нет. — Сложно объяснить это, но ты сможешь прокусить его кожу, если захочешь поставить метку. А для него это будет самым большим подарком, который он может получить, уж поверь. Ведь он получит в подарок всю тебя. Остаток вечера прошёл тепло и комфортно за просмотром фильма и обсуждением его же. Все остались довольны этим днём и ужином. Когда Чонха приехала домой, она была очень счастливой и постоянно улыбалась, на что Джун только удивлённо поднимал брови и качал головой. Плохое предчувствие его не покидало, и уже перед сном им обоим стало ясно, почему. Чонхе на телефон пришло сообщение от того самого неизвестного:

«Я знаю, что завтра вы собирались ехать в Пусан. Я даже укажу адрес в следующем смс. Чонха, тебе стоит туда поехать, чтобы узнать больше о своих родителях»

Выехать они решили в шесть часов утра, чтобы быть там раньше и успеть всё осмотреть не только по адресу, который им указали, но и в самом городе. Существовала возможность, что это западня или ловушка, поэтому Намджун не хотел брать с собой Чон, но та настаивала, и после часа убеждений он-таки сдался, надеясь, что за ночь её решение изменится. Мин на заявление Чонхи об отъезде в Пусан расстроился, но отпустил, надеясь, что она быстро вернётся из этой «незапланированной» поездки. Все пять часов езды, Чон читала книгу, которую ей посоветовала Софи: в ней рассказывалось об оборотнях, их культуре, устройстве жизни, законах и прочем. Сынхён подъехал точно по адресу, который они указали в навигаторе. Взору предстал старый кинотеатр у самого моря. Что такого могло тут быть о её родителях? Разве они были когда-либо в этой стране? Доён и Дэсон, ехавшие на машине сразу за ними, сказали, что осмотрят половину первого этажа и подвальные помещения, а Чонха с братом и Сынхёном отправились осматривать вторую половину и второй этаж. Вообще, странным в этом здании казалось абсолютно всё: начиная с того, что здание было открыто и сюда мог зайти любой желающий, до того, как оно выглядело изнутри. Куда больше оно было похоже на коридоры больницы, уже давно заброшенной и никому не нужной, чем на кинотеатр, куда люди ходили смотреть фильмы. — И что мы здесь должны найти? Намджун откровенно нервничал, когда они сели в одном из ближайших к выходу залов, потому что его бесила вся эта ситуация. Ему казалось, что их наоборот пытаются сбить с собственного следа, что они здесь теряют время, а не узнают ту самую информацию о родителях Чонхи, о которой писалось в сообщении. В зале резко погас свет, из-за чего Чон дёрнулась и ухватилась за руку брата, зато на экране стали мелькать картинки. Это точно было внутри этого здания, только было оживлённее, люди бегали в разные стороны, словно по важным делам, другие вели бледных больных оборотней, которые еле передвигались с капельницами в руках. Следующей картинкой стал момент, где две женщины в масках проводили операцию одному из оборотней, после чего лицо, по всей видимости, одной из них, появилось на экране. Она сняла маску. — Мама. — Тётя. — Меня зовут Аманда Ким, сегодня двенадцатое февраля. У нас, наконец, получилось понять реакцию подопытных на трансплантацию органов. Удалось выяснить, что чем дальше находится подопытный от своей истинной пары, тем хуже его переносимость. Также, мы узнали, что на них не действуют наркотики, даже самой высокой тяжести, что даёт нам возможность попытаться выяснить, какой ген противостоит данному набору химикатов и веществ, чтобы после заняться вакциной, которая сможет излечить людей от наркозависимости. Картинка сменилась снова, где стояла уже не только мама Чонхи, но и её отец, такой, каким она его хорошо запомнила. Из глаз потекли слёзы. — Нам удалось выяснить, что нужный нам ген находится в коре головного мозга, однако вследствие попыток достать его оттуда умерло уже около двадцати подопытных, — на этих словах матери, Чон захотелось зарыдать в голос. — Сегодня нам придётся уехать из страны, поскольку началась война между людьми и расой оборотней. Намджун обнял сестру, поворачивая её спиной к экрану, чтобы она не видела, что происходило с этими бедными оборотнями во время опытов. Джуну хотелось выплюнуть съеденное за день от того, что он видел: с кого-то из оборотней кусками слезала кожа, кто-то покрывался ужасными волдырями. — Вчера нам привезли редкий экземпляр — женщину. Интересным фактом является то, что она на раннем сроке беременности и, кажется, сама ещё не знает об этом. На ближайшее время наша задача — понять, как будет реагировать её организм на наркотики, яды и радиацию во время беременности. К сожалению, у нас нет возможности проследить за реакцией её истинного на данные эксперименты, так что остаётся только гадать, насколько сильно он будет ощущать то же, что и она. Картинки сменялись одна за другой. На них были показаны эксперименты, проводимые над женщиной, от чего Чон всё же не выдержала — её вырвало. На последних кадрах с ней было видно, что она больше похожа на живой труп. — Организм упорно защищал самое дорогое на протяжение двух месяцев, однако после последнего эксперимента с внедрением в утробу матери… Данное решение оказалось поспешным, из-за чего подопытная потеряла плод. На экране менялись года, а Чонхе казалось, что это просто какое-то издевательство. Разве можно так жестоко поступать с живым существом? Девушке хотелось удавиться собственными слезами при одном только воспоминании о том, как она оплакивала светлую память о родителях. О них, а не об этих монстрах, которые такое сотворили. Подопытные сменялись часто, но только эту женщину они мучили до последнего, поддерживая в ней мнимую жизнь и уничтожая по капельке. — Надеюсь, тебе понравилось шоу, — экран погас и в зале раздался голос. — Я рад, что теперь ты знаешь, какими были твои родители, и понимаешь, за что мы вас, людей, так ненавидим. Самым ужасным наказанием для тебя будет жизнь с осознанием, что они были убийцами, которых стоило уничтожить. Которые заслужили то, что с ними стало. — Это ты сделал? Голос сорвался на крик, а внутри прошёлся ураган, где своё место полноправно занимала истерика. Сынхён сорвался с места, кивая Намджуну и показывая движением глаз на рубку вверху, откуда обычно и воспроизводился показ фильмов. В руках Чон вибрировал телефон, разрываясь уже около пяти минут звонками от Мина, который чувствовал то, что ощущала она в данный момент. Ким читала об этом, и ей сейчас было безумно стыдно перед ним, что он переживает за неё, пока она переживает за… — Нет, — в зале раздался громкий хохот, исходящий из колонок. — Лучше. Хочешь возненавидеть свою жизнь ещё больше, девочка? — Да кто ты такой, чёрт тебя дери? Намджун тоже не выдержал, стараясь успокоить сестру и дождаться, когда Сынхён и остальные доберутся до рубки и найдут там эту тварь. — Точно! У нас же здесь ещё и твой братец. Интересно, а как он отреагирует на эту новость? Я слежу за тобой давно, Чонха. Ещё с того момента, как мой отец и дед стали подопытными кроликами для экспериментов твоих родителей, я ненавидел их и тебя. Ты даже не представляешь, как я рад, что смог найти вас после стольких лет. Когда узнал, что за меня смог отомстить Пак Чимин — расстроился, ведь хотел сделать это сам, но теперь понимаю, что это к лучшему, хотя я ненавижу его всеми фибрами своей души. Готова к самой потрясающей новости за сегодняшний день? — говоривший демонстративно замолчал, выдерживая паузу, из-за чего Джун даже решил, что его всё-таки схватили, но тогда были бы слышны звуки борьбы, а их не было. — Пак Чимин, которого ты так ненавидела всю свою жизнь, который своими руками убил твоих родителей, с самого твоего приезда в Азию был рядом. Оборотень, которого ты так любишь, которого уже считаешь своим истинным, который уже через неделю доверит тебе свою жизнь и будет жить только во благо тебе — он и есть тот самый Пак Чимин. В голове стали собираться воедино пазлы, которых до этого будто не хватало желания собрать: его рассказ о пропавшей матери, которая страдала несколько лет, как и его отец, его слова о том, что эти люди больше никому не причинят вреда. А его имя? Почему она никогда даже не интересовалась его полным именем? Почему все друзья называли его именно Мин? Почему, почему, почему? — А теперь вопрос, который терзает меня уже давно: кого из них ты теперь ненавидишь больше?