***
Неделя для Чонхи прошла в раздумьях: на лекциях она машинально записывала в конспект всё, что говорили преподаватели, а на обеде постоянно смотрела в окно, думая о сложившейся ситуации. Услышав, что Мия являлась истинной Гука, Чон была удивлена, но слова Ми, которые она произнесла после, и вовсе повергли её в шок: — Я переехала к Гуку. Моим родителям уже вообще всё равно, где я и кто я, так что, если я забью на это задание и просто останусь тут жить, ничего не изменится. Зато я, наконец, узнаю, что такое быть любимой. Это неплохой вариант. Она сказала это, когда они с Чонхой были наедине, и теперь последняя часто замечала, как часто Гук ходил рядом с ними, как Мия на обеде чесала ему за ухом, рассказывая какую-то историю Дахе. На Чонгука в такие моменты вообще смотреть было забавно: глупая, но до жути искренняя улыбка, не исчезающая даже тогда, когда он ел. А после обеда, когда они шли по коридору, он обнимал Ми сзади и выцеловывал все доступные губам места. — Ну вы бы хоть постыдились, что ли. Тэхён всегда старался напомнить, что они в культурном обществе, а Чон, наблюдая за этим, осознавала, как ей не хватало чего-то подобного в своей жизни. Она отвечала на сообщения Мина, на его звонки, пару раз они даже сидели в кафе, но она никак не могла решиться поговорить с ним о главном — истинности. Да и тигр не настаивал, просто каждый раз говорил, что подождёт, когда она сама захочет ему всё рассказать. Вечером субботы, Джун отвёз её к Мину домой, с прищуром наблюдая за тем, как тот открывал дверь, светясь от одного только присутствия младшей рядом с ним. Между тигром и Чонхой чувствовалась некая напряжённость, сохранявшаяся весь вечер, пока они смотрели кино. Мин укутал её в своих объятиях и наслаждался просмотром, совершенно не стесняясь реакции организма и постоянно мурча. Единственное, старался быть тише, чтобы не мешать просмотру, только у него это не шибко получалось. Чонха же почти не смотрела на экран, упершись взглядом в одну точку и обдумывая свои дальнейшие действия. Даже если она не будет идти на поводу того неизвестного отправителя сообщений, который после этого больше ей не писал, она всё равно хотела быть с Мином, но таким образом получалось, что она будет делать то, о чём ей сказали. Странный круговорот. Когда фильм закончился, тигр аккуратно выпустил Чон из объятий и побрёл на кухню. — Чон-и, у меня есть зелёный чай с ромашкой, хочешь? Казалось, он знал всё, что она любит, поэтому при любой возможности задаривал подарками, наполняя её комнату цветами. Вот только Чонха постоянно держала себя в напряжении, всё ожидая, когда придёт очередное сообщение на телефон. Сынхён и Намджун так и не смогли выяснить, кто это и откуда шёл сигнал при отправке, что очень расстраивало и пугало одновременно. —Да, давай. Чонха проследовала за Мином, энергично перебирая ногами. На кухне Мин выглядел ещё более домашним в своих трениках серого цвета, чёрной широкой футболке и с абсолютно неуложенными волосами. Чон смотрела на него, ловя себя на мысли, что именно сейчас они как никогда похожи на молодую семью. Забавно. — Мин, расскажешь мне об истинных? Она всё-таки решилась задать этот вопрос, от чего сразу опустила глаза в пол и просеменила к стулу, сев за стол. Тигр же заметно удивился, застыл и перевёл ошеломлённый взгляд на девушку. Он не ослышался, ей правда интересно узнать об этом? — Ну, это те, кому мы согласны отдать нашу жизнь, собственно, что и делаем. Мы зависимы от нашей половины и, если честно, я никогда не умел объяснять такое понятно, — он почесал указательным пальцем висок и, прихватив чашки с чаем, который заваривал всё это время, присел рядом с Чонхой. — Тебя интересует что-то конкретное? — Как вы понимаете, что перед вами истинная? Тигр задумался, стуча пальцем по ручке чашки. Ему не хотелось её пугать, прямо говоря о том, что они истинные, и выдавать, как на духу, что он идиот, поэтому не сразу всё понял, но сейчас готов извиняться всеми известными ему способами. — У всех по-разному, наверное. Кому-то хватает взгляда, кто-то понимает по запаху. Есть ещё те, кто чувствует всё, что чувствует пара, малейшую боль или радость. Хотя такое, наверное, присутствует у всех. Мой брат, помнится, просто остановился посреди дороги, когда мы были на важном задании, и сказал, что ему срочно нужно уйти в противоположную сторону. Когда я после спрашивал, что случилось, он сказал, что ощутил боль, поэтому ушёл найти источник, а когда нашёл, оказалось, что это она. Позже Софи стала его женой и сейчас у них прекрасная дочь, — Мин сделал глоток и продолжил: — Они, кстати, приедут на неделе. Скоро полнолуние, Джиён говорил, что хотел перед этим погостить в Сеуле. — Почему ты не говоришь мне правду? От такого вопроса блондин замер. В каком смысле? — Юнги сказал Джуну, что мы с тобой истинные, но я не понимаю, почему ты ничего не сказал об этом мне. Это неправда, или ты не знал, или ты не хотел говорить об этом вообще? У Чонхи в глазах читалась обида, и Мин это видел, поэтому встал со стула и опустился перед ней на колени, обнимая девушку за ноги и утыкаясь лицом во внутреннюю часть бёдер, будто прячась. — Мы только начали встречаться, я правда должен был огорошить тебя фактом того, что мы истинные? Что стоит тебе уйти, как я морально умираю? Что из-за того, что скоро полнолуние, я буду вести себя, как ненормальный, потому что хочу тебя? Что у меня в голове мысли только о том, как красиво ты будешь смотреться в роли матери моих детей? Что я никогда не смогу отпустить тебя? Что если ты решишь, что я тебе больше не нужен, я просто погибну? Мне правда нужно было сказать всё это человеку, с которым мы не встречаемся и месяц? Мин злился. На нём сказывалось приближение полнолуния, ведь порог той самой половины уже был пройден. Уже второй день подряд он ощущал то, о чём как-то говорил Тэхён: хотелось целовать каждую клеточку, хотелось наполнить её собой, а не просто вместе смотреть кино. Лёжа на больничной койке, он мечтал просто быть рядом с ней, а сейчас, уткнувшись ей в ноги, ему хотелось их раздвинуть и доводить её до оргазма, желательно, не одного. Он вечно смеялся над Тэ, когда он говорил, что сдерживать себя предельно сложно, а сейчас в полной мере ощущает, что это такое, на своей шкуре и, чёрт возьми, боится, что с ним будет в само полнолуние. Привязать себя к кровати, что ли? Поэтому Джиён позавчера и сказал, что всё-таки приедет. Брат обещал помочь. Это сейчас было жизненно необходимо. Чонха тихо всхлипнула, зарываясь ладонями в волосы тигра, и, перебирая их, почесала ему за ухом. — Лучше бы я услышала это от тебя, чем от Джуна, а потом всю неделю ходила, как умалишённая, по университету. Я боюсь, понимаешь? — Мин поднял взгляд, заглядывая ей в глаза. — Как вы метите пару? Это больно? В груди у тигра всё перевернулось. Она спрашивала это с целью понять, стоит ли игра свеч? Стоит ли ей соглашаться? — Малыш, это необязательно, — девушка поджала губы, от чего у тигра опустились уши, ведь он чувствовал себя провинившимся и проклинал за то, что только что наговорил. — В полнолуние. Есть три вида меток… — Какие? — Чон видела, как он опустил глаза, будто стыдясь, поэтому сама подталкивала говорить дальше. — В первую ночь метка ставится на бедре, говоря о том, кто у пары первый и это… отталкивает других, не даёт им прикоснуться к ней. Вторая метка ставится на шее или в районе ключиц. Она говорит о принадлежности и серьёзных намерениях оборотня. А третья… на запястье… это как свадебный обряд, клятва быть вместе вечно. Сопливо звучит, правда? Мин старался перевести всё в шутку последними словами, но Чонхе не смешно. Она смотрела на него и пыталась понять. Почему он ещё ни разу не укусил? Почему он даже не пытался? Почему ни разу за эту неделю её не целовал? Чон подняла его голову, которую он успел опустить, пряча грустную усмешку, и которую она теперь держала в своих ладошках, целуя. Внутри что-то расплавилось. Чонхе нравилось ощущать его язык у себя во рту. Она думала оставить это лёгким поцелуем, но он перехватил инициативу и целовал мокро, уверенно, собственнически. Её мало. Хотелось ещё больше. Он выпустил её ноги из рук, чтобы подхватить за талию и сделать рокировку: теперь он сидел на стуле, а она сидела на нём. Да, так однозначно лучше. Он нырнул хвостом ей под свитер, от чего она рассмеялась в поцелуй и прошептала что-то вроде «щекотно», а ладони тем временем брели по телу, опускаясь к бёдрам. Сладкая. Поцелуи перешли на шею, находя пульсирующую жилку и посасывая её. Чон неосознанно помогла ему снять с себя свитер, оставаясь в одном лифчике, и почувствовала несильный ветерок, пробежавшийся по телу. Мин оторвался от шеи, смотря на открывшийся вид, и пальцами потянулся к застёжке на её спине. В этот момент всё казалось таким правильным, что мыслей остановиться не возникло ни у кого. Он прошёлся дрожащими пальцами по уже открывшейся перед ним груди, после чего наклонился к одному из сосков и захватил его губами, пока Чонха перебирала пальцами его волосы. Стон. Он этот звук уже обожает и готов слушать его вечно. Можно? Одной рукой играясь с соском на левой груди, он осторожно покусывал и посасывал правое полушарие, а пальцами другой руки приподнимал юбку, захлёбываясь в собственном желании, которое пульсировало, как ненормальное. Тигр приоткрыл глаза и опустил взгляд вниз, наслаждаясь видом задравшейся до пояса юбки. Чонха инстинктивно двинула бёдрами, прикрывая глаза и задевая парня, ощущая, насколько большое у него желание. — Малышка, — простонал он и в отместку несильно прикусил местечко под ключицей. Он нервно ухватился пальцами за одну из ягодиц, стоило ей ещё раз проехаться бёдрами по его достоинству, и притянул девушку поближе к себе. Чонха короткими ноготками поцарапала ему затылок и провела руками ниже к краям футболки, желая её снять. А Мин не сопротивлялся, даже помогая, на секунду отрываясь от желанного тела под собой. Он забрался пальцами к пульсирующей точке, прикрытой одним лоскутком ткани. Его бы сейчас просто порвать, но он мог пойти по другому пути. Жарко. Чон почувствовала, как он тёр пальцами комочек через ткань и простонала, а потом тихонько, прямо ему в ухо, прошептала: «Пожалуйста». Нет, молила об этом. Поэтому тигр притянул её хвостом ещё ближе, забираясь пальцами под ткань. У Чонхи в голове образовался шум, как от шипящего телевизора, от прикосновения к чувствительной коже. Она уткнулась ему носом в основание шеи и сама её немного прикусила, пытаясь сдержаться от стона, стоило ощутить, как его палец плавно вошёл внутрь. У неё в голове такие яркие звёздочки, что хотелось кричать. Хвост гладил её по животу и спине, будто успокаивая, а палец не двигался дальше, будто застыв в одном положении. Ким не выдержала, пытаясь проехаться по чужому возбуждению бёдрами ещё раз, но ахнула от странного чувства, когда поняла, что сама только что сделала работу Мина за него. Палец так плавно вышел и вошёл в неё обратно, что сносило крышу. А тигр смотрел на неё и мазал губами по скуле, двигаясь ближе к губам. А, когда нашёл их, добавил ещё один палец, боясь, что сделает ей больно, но решаясь на такой отчаянный, как ему казалось, шаг. — Мин! И почему у него в голове роились картинки, как внутри неё оказывались совсем не пальцы, а стоило услышать, как она стонала его имя, как он начал двигать пальцами быстрее. Какая же она сладкая. Параллельно выцеловывая грудь, он наблюдал, как она пыталась подмахивать ему в такт бёдрами, от чего грудь колыхалась, а ему это казалось самым прекрасным зрелищем из когда-либо виденных. Он ощутил, как мышцы девушки всё чаще сокращались, поэтому старался двигать ещё быстрее, решаясь распространить немного феромонов, чтобы она получила больше удовольствия. Момент. Услышал, как она чуть ли не плакала, когда стонала в ухо громче, чем до этого. Он и сам неожиданно для самого себя кончил, просто ощущая её оргазм на своих пальцах, которые сейчас немного покалывало. Он чувствовал всё это время все её ощущения, которые она испытывала: нереальное возбуждение, нарастающий оргазм и сама кульминация. А ведь они ещё даже сексом не занимались! — Укуси меня, — она прошептала тихо, но Мин услышал, от чего моментально пришёл в себя, осознавая, что только что сделал. Теперь ему было безумно стыдно за то, что он не смог устоять. А ещё стыдно за пятно на домашних штанах, которое ярко подтверждало, что хорошо было не только ей. — Малыш, прости, что не сдержался, — так затравленно, что Чонха подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза, которыми старались передать, как ему жалко прямо сейчас. Он серьёзно? — Я… ты моё всё, и я хотел, чтобы всё было правильно. А правильно — это когда в полнолуние ты будешь рядом и сама захочешь того, что будет с нами происходить. Я не хочу ставить метку раньше времени, я и так знаю, что ты моя и только моя, — парень осёкся на полуслове и опустил глаза вниз, поджимая губы от лицезрения мокрого пятна на своих штанах. Смотреть на неё было ещё более стыдно, поэтому он старался поправить ткань, всё ещё ощущая, насколько его девушка влажная. — Я принадлежу тебе, и я хочу сделать всё правильно, — он подхватил её и понёс в ванную, где усадил на бортик и принялся помогать ей раздеться окончательно. — Зачем ты сейчас это делаешь? — Я тебя вымою, — тигр не отвлекался от дела, стягивая с неё одежду. Мин оторвался от неё, чтобы снять с себя штаны и вытереться салфетками, на что Чонха посмотрела мельком и закусила губу, хоть и видела только то, что сзади. Тигр взял новые боксёры из шкафчика, которые всегда оставлял на случай, если забудет захватить их с собой в ванную, и переоделся. Повернулся, чтобы включить душ и перенести её с бортика ванной в душевую, а поставив, схватил мочалку и, выдавив на неё немного геля, стал очищать её тело. Сейчас он уже не ощущал себя таким возбуждённым, как ещё полчаса назад. Нет, сейчас он чувствовал необъятную нежность и гордость за то, что она ему доверяла. А до Чонхи только сейчас дошло, что они делали там, на кухне, что он делал с ней в этот момент. Ей бы сопротивляться, кричать, что так нельзя или хотя бы постесняться, что она стояла перед ним абсолютно нагая, но она просто замерла, поглядывая на его сосредоточенное лицо. В голове окончательно укрепилась мысль, что с местью пора было заканчивать, а брат, единственный, чьё мнение её в этой жизни волновало, обязательно поймёт её и поддержит. Чонха останется с этим мужчиной до конца, потому что ей казалось, что она нашла то, чего ей так сильно не хватало: своего тигра.***
Всю неделю Чонгук наблюдал картину, которая его бесила, поэтому при любом удобном случае, не смотря на комментарии Тэхёна, показывал, с кем сейчас в отношениях Мия. А картина состояла в том, что Ми выходила с лекций не только с девочками, но и грёбанным волком, Джексоном Ваном, который взялся из ниоткуда, точнее, приехал из Китая, чтобы отравить ему жизнь. Гук знал этого парня давно, и ему совсем не нравилось, что Ван крутил хвостом рядом с его парой. Мия не выказывала волку должного внимания, но и не отказывала в общении, из-за чего лису постоянно казалось, что его предают. Чон видел, как в столовой Джексон посматривал на их столик, поэтому сразу старался приобнять Мию и прижать к себе покрепче. А как он был ей благодарен, когда она запускала ему пальцы в волосы и чесала за ухом! В такие моменты он скашивал взгляд и чувствовал себя победителем, ведь китаец фыркал и отворачивался. Апогеем всего этого стала недвусмысленная ссора парней в воскресенье, когда Гук приехал в университет на тренировку футбольной команды, где на поле они оказались по разные стороны баррикад. Казалось бы, сыграли, выплеснули всю злость в игру, но чем ближе полнолуние, тем больше оборотни не держат себя в руках. — Как там Мия? Уже попробовал её в постели? — первым начал Джексон, на что Чон только поджал губы и пошёл в душ, ловя на себе косые взгляды других парней, которым тоже было интересно узнать о его новых отношениях. — Как ты её брал? Сзади, спереди? Или, может, она была сверху? Наблюдавших парней забавляла эта беседа, пока больше походящая на монолог, а Гук раздражался всё больше, стараясь успокоить себя и повторяя про себя, как мантру: «не ведись, просто игнорируй». — Не забудь трахнуть её и сегодня, потому что уже завтра она будет скакать на мне. Прикиньте, парни, европейка! — Я слышал, они любят пожёстче! — Ага, и согласны на всё, что ни предложишь! Хочешь — БДСМ, хочешь — минет. Не то, что наши, зажатые какие-то! Отовсюду слышался смех, который резал Гуку слух, отчего он не выдержал и, развернувшись, врезал ближайшему стоящему смеющемуся со всей дури кулаком в лицо. — Вышли все вон отсюда! И чтобы я и слова больше не слышал в сторону своей пары! Чонгук рычал, а глаза наливались жёлтым цветом, что говорило о злобе и готовности в любую секунду напасть. Парни, называя его чокнутым и крутя пальцем у виска, стали выходить из раздевалки. Остался только Джексон. — Пара, говоришь, — он смотрел прямо Гуку в глаза, скрещивая руки на груди. — Что ж ты её до сих пор не пометил? При первом же сексе обычно это и происходит… Ой, неужели ты всё-таки девственник и боишься её разочаровать? Так попроси её помочь, ты-то у неё явно не первый, ведь так, Чонгук-а? Сорвался. Чонгук уже очень давно не дрался ни с кем, да и драка у него в последний раз была официальная, на турнире по тхэквондо. Гук возвращался домой злой, подбитый (хотя он неплохо навалял Джексону, но и получил немало в ответ, ведь тот был тоже не лыком шит), уставший и желающий просто проваляться пару дней в отключке. А в квартире пахло только приготовленной едой, в гостиной работал телевизор, где крутили какие-то клипы. В коридоре появилась Мия, которая тепло улыбалась, ровно до того момента, как увидела его лицо с синяком на скуле и опухшей красной губой. — Гук, что произошло? Где ты так умудрился? Ми подбежала к нему и стала вертеть его голову из стороны в сторону, придумывая уже, чем бы это можно было помазать, чтобы сошло как можно быстрее. — Упал. — На чей кулак? Чон поджал губы, тут же скривившись от боли, которой отозвался повреждённый участок. Осторожно взяв Мию за запястья, он отвёл их в стороны и, стараясь не смотреть на неё, побрёл в комнату. Они спали в одной кровати уже на протяжение недели. Чону приходилось постоянно сдерживать себя, а уж учитывая приближающуюся ночь, и подавно. — Это из-за меня? Лис как раз снимал с себя тёплую кофту, когда она зашла в комнату и задала этот вопрос. Выкинув её на пол, Чон перевёл взгляд на зеркало, где отражалось, как девушка подошла и обняла его сзади. У Гука сердце забилось как ненормальное в этот момент. — Прости, пожалуйста. Я снова делаю что-то не так, да? — Не общайся больше с Джексоном. В комнате стояла абсолютная тишина, только из гостиной слышались голоса певцов, которых сейчас крутили по телеканалу. Мия прижалась ближе, угукнув, и больше ничего не спрашивая. Она видела, что что-то произошло, и чувствовала, что это из-за неё, поэтому ощущала себя виноватой. — Почему ты не спрашиваешь о причинах моей просьбы? — Потому что я их вижу. Чонгук на эти слова повернулся к ней и удивлённо посмотрел Мие в глаза. — Дурочка моя. Я просто не хочу, чтобы он причинил тебе боль. Девушка только улыбнулась и кивнула ему. Если тот, кого она называла своим мужчиной, хотел выглядеть в её глазах сильным и важным, она позволит ему это, а что там произошло, она всегда успеет узнать. Ближе к ночи, уже ложась спать, Мия всё-таки решилась спросить то, что её так волновало последние несколько дней. Как бы ни был плох Джексон, но он дал почву для размышлений, которые мешали спокойно жить дальше, не зная ответа. — Гук-и, а почему ты не ставишь мне метку? Чонгук как раз в этот момент развязывал шнуровку на домашних штанах, чтобы снять их и лечь спать. Мие он казался таким красивым сейчас, с этими взлохмаченными волосами, в одних только чёрных штанах, с неприкрытым торсом, на котором отчётливо были видны мышцы. Немного нахмурившись, Гук продолжил своё занятие и, повесив штаны на стул, оставаясь в одних только боксёрах, побрёл к кровати, укладываясь, и, накрываясь одеялом, повернулся к Мие. — Лисёнок, тебе этого так хочется? Ми не раз говорила, что она совершенно не похожа на лису, но Гук её будто не слышал, приговаривая, что будь она оборотнем, обязательно была бы именно лисёнком. Девушка не совсем понимала, что это всё означает, и что имел в виду Джексон. Однако она была уверена, что это очень много значит для Чонгука, поэтому кивнула, не отводя взгляда, показывая полную решительность. Лис облизал губы и откинул с них обоих одеяло чуть в сторону, чтобы открыть себе лучший вид. Странно было называть её своей девушкой, просыпаться от того, что она ворочалась во сне, когда ей снились кошмары, смотреть на неё перед сном, заглядываться по утрам, когда она что-то готовила на кухне. — Это может быть немного неприятно, это — первая из трёх меток, вторую ставят в полнолуние. Он безумно боялся, что она могла в любую секунду остановить его и сказать, что не хочет этого. Лис точно помнил, что она хотела попробовать быть с ним, но как бы ему ни хотелось, чтобы она принадлежала только ему, он не мог её заставлять. Максимально оттягивая момент, Гук наклонился к её левому бедру и приподнял его футболку, в которой она так любила спать. Чуть выше самого бедра, но ниже тазобедренной кости, он прошёлся языком, обозначая себе место укуса, и, не слыша возражений или просьб остановиться, проглотил накопившуюся слюну и прокусил кожу выросшими в секунду клыками. Мия тихонько вскрикнула, ощущая секундную боль, после чего простонала, ощущая жар во всём теле. А Чонгук глаза закатил от блаженства, ведь в клыках находилось его ДНК — им оборотни приглянувшуюся пару и помечали. Это самый верный способ, чтобы полностью подготовить её к полнолунию, а теперь он лежал и вылизывал две маленькие ранки, зная, что глаза сейчас загорелись жёлтым, а Мия тяжело дышала и явно хотела чего-то большего. — Нам пора спать, завтра в универ. Гук поднялся выше и лёг рядом с Ми, укутывая её в свои объятия. А она снова ощутила себя уязвлённой, будто он её совсем не хотел. Подумала, что сделала что-то не так. Может, зря она попросила его о метке? Вдруг он её теперь считал слишком доступной? Она и так знала, что сломана, знала, что испорчена, а тут ещё и легкодоступна. — Почему у тебя в груди болит? Мия подняла на него взгляд и встретилась с парой обеспокоенных глаз. — Всё нормально, просто устала. Чонгук знал, что она соврала, но дал ей возможность сохранить этот секрет. Между ними столько недомолвок, но начать разговор никто из них пока так и не решился.***
— Сэр, кажется, она не клюнула. Что нам теперь делать? Гиена сидела за своим столом и наблюдала, как её приближённый метался по комнате, пытаясь придумать новый план действий. — Прекрати. Она и так действует по плану, — оборотень остановился, переводя взгляд на главаря. — Я тут узнал, что они истинные, — тишина казалось громкой и давила на перепонки. Стоило гиене засмеяться, как приближённый понял, что всё совсем не так просто. — Теперь мне безумно интересно, когда я начну рассказывать ей правду, кого она будет ненавидеть больше: Чимина или своих родителей?