Вне реальности

Холод площади не отступал. Это было похоже на небольшой протест, исход которого был бы заранее предначертан: точно уходящая ночная прохлада хотела побороть дневной зной, а после царствовать над Вероной вечно. Но это было бы невозможно. Потому что каждый раз, как яркое светило дня поднималось, уходило все то, что было создано ночью. Умирали звёзды. Умирала темнота. Для кого-то умирала грусть, и этот во истину счастливый человек с улыбкой смотрел в окно из своего хилого дома, изучая улицу. Которая, в свою очередь, только начинает просыпаться: снующие туда-сюда люди куда-то спешат, оживляя все вокруг. А кто - то лежал на площади, словно бездомный, и спал, укрытый ночным покоем. Кто-то не хотел, чтобы кончалась ночь. Кто-то не хотел, чтобы его страдания кончались. Кто-то хотел прочувствовать свою вину сполна. Но когда-то нужно просыпаться. Как бы ни хотелось, как бы больно не было, как бы не ударяла совесть, нужно кончать то, что началось. Нужно кончать горе, собственноручно созданное. Как глуп человек, когда не бросает то, что коробит его и не даёт сомкнуть глаз ночами. Когда терпит все то, что можно отпустить. Но нет, он считает, что заслужил. Никто не заслужил страданий. Жизнь преподносит разные уроки, и принимать их стоит по-разному. Но принимать - не значит мучаться. Почувствовав, как чья-то рука трясёт плечо Бенволио, юноша сонно приоткрыл глаза. К нему ещё не пришло осознание того, что происходило вокруг, его просто пробудили ото сна и хотели что-то, а вот что, понять Бенволио не мог. — Простите? - спросил он, моргая. Перед ним стояла девушка. Первое, на что обратил внимание Бенволио, был цвет ее платья. Синий. Волосы же ее были оттенка древесной коры, а кожа чуть загорелой. Тело ее, хоть и скрытое одеждой, казалось изящным, а черты лица - аккуратными. Больше Бенволио рассмотреть ничего не смог - глаза точно заволокло белым туманом. — Вам нужно встать, синьор, вы простудитесь! Голос ее был высоким, таким девичьим. Забота со стороны незнакомки была лестна. Какое ей дело до Бенволио, где он лежит и как себя чувствует? Это растопило чувства юноши. Это давало понять, что были тогда ещё неравнодушные люди, готовые помочь. Нелепо улыбнувшись, Бенволио проговорил: — А зачем? Будто в этом есть смысл. Удивление отразилось на лице девушки: — Смысл есть во всем, синьор! В ответ ей Бенволио лишь покачал головой. Он считал, что есть в мире вещи, которые могут остаться без смысла. Они просто есть, но так бесполезны, что им нигде не найти применения. Но мы не Бенволио, и имеем свой подход к этому вопросу. Есть ли смысл в бессмысленном? Есть. В том и прелесть оного, что ничего оно не значит. — Да поднимайтесь же! - девушка теряла терпение. Она сама потянулась к плечам сторонника Монтекки, чтобы поднять его. Бенволио не нравилось, когда девушки выполняли такую работу. — Хорошо-хорошо, видите, я уже встаю, - поднимаясь без помощи девушки, проговорил он. Бенволио рассматривал незнакомку. Он точно видел ее где-то... — Как ваше имя? - решил поинтересоваться юноша, чтобы убедиться в своих предположениях. — Доротея. Нет, он не встречал ее раньше. — Прекрасное имя, - учтивый юнец не переставал улыбаться, но на его лице точно читалось смятение, которым он обзавёлся, сомневаясь в знакомстве с девушкой прежде. Его учили манерам, чему, возможно, не учили Доротею, если она не соизволила назвать свою фамилию. И девушка увидела это смятение. — Довольно лести, синьор! - девчонка отмахнулась рукой, а брови ее нахмурились.- Было приятно пообщаться с вами, но мне нужно идти. «Последнее, чего мне хочется сейчас - это заводить знакомства, - думал юноша. - Особенно с такими личностями.» Ведь кто убегает посреди разговора, только завидев перемену в лице собеседника? Только слабый. А слабых для Бенволио было достаточно. Хотя бы оттого, что он слаб сам. Или она была смущена? — Тогда до свидания, - попрощался он, смотря вслед девушке, что поспешно удалялась. Живот сжимало от голода. Легкая тошнота точно подговаривала желудок опорожниться, а голова отдавала тупой, навязчивой болью. Нужно было поесть. К счастью для Бенволио на площади стали появляться первые телеги с фруктами и овощами. Они ещё не пестрели цветами своих товаров, но уже достаточно ярко выделялись из серых оттенков окружающей местности. А так же, тоже на счастье Бенволио, в его кармане лежало несколько монет. Спешно подойдя, юноша купил первое, что попало ему на глаза - яблоки. В те мгновения он очень надеялся, что они смогут утолить его голод и приверженцу Монтекки не придётся осквернять переулки чудесной Италии. А ведь Италия тогда была воистину чудесна. Чудесна так же, как чудесно все сейчас. Да, со временем меняются технологии, появляются нововведения, реформы. Правители сталкиваются с кучей проблем. Но это все и делает жизнь прекрасной. Потому что не может быть добро сплошь и рядом. Рано или поздно оно осточертеет и превратится в зло, возвращая первоначальный баланс. Отблагодарив старика, который продал ему яблоки, Бенволио отошёл в сторону. Как было упомянуто выше, он не горел желанием идти домой. Вообще идти куда-либо не хотелось. Словно вечная усталость оплела его, и спустившиеся с небес невидимые оковы не позволяли совершить движения. Если говорить без лжи, то юноша не хотел избавляться от этого оцепенения. Будто чувствовал он, что несёт своё наказание, и был доволен им. Бенволио страдал оттого, что чувствовал. Бенволио страдал бы даже оттого, если бы не чувствовал ничего. Люди любят ненавидеть себя - это точно их хобби. И это их смерть. Юноша подвернул низ рубашки, тут же продолжил в получившийся карман свой завтрак. Одной рукой придерживая ткань, а другой - плод, что был им поедаем, Бенволио неторопясь дошёл до фонтана и присел на его борт. Точно так же, как когда - то... Когда слева от юноши прыгал Меркуцио, а справа, точно стеснительно прижав колени друг к другу, сидел Ромео. — Вы снова здесь, да что же с вами сталось?! Снова этот высокий возмущённый голосок. Повернувшись в сторону, откуда донеслось восклицание, Бенволио натянуто улыбнулся, завидев Доротею. — Но я не хочу уходить, синьорита. — Тогда... - девушка замялась, опуская взгляд к своим туфлям. Переминаясь с ноги на ногу, она продолжила, - Тогда можно я составлю вам компанию?