Причина улыбаться

      В Сеуле на каждом углу кофейни и магазины. Это такой город, в котором всегда кипит жизнь, прям как в Нью-Йорке. Эта кофейня ничем не отличалась от других. Такой же посредственно-уютный интерьер, дабы создать нужную атмосферу тепла. Всё здесь было в пастельных оттенках, маленькие детали вроде цитат на стене, написанные тонким почерком, и книги на полках, где каждый мог взять и почитать их, а потом поставить на место. Это место было бы популярным, если бы не завышенные цены и дерьмовое кофе. Но, к удивлению, молочные коктейли были очень вкусными. Это было часто посещаемое их с Джиёном место, потому что там не так многолюдно. Здесь было их первое свидание, которое даже сложно назвать таковым, потому что больше напоминало простую встречу старых знакомых. Суми невольно понимает, что даже встретившись впервые, было ощущение, будто они знакомы давно. Сам Квон подходит через двадцать минут, когда белой субстанции в пластиковом стаканчике становится меньше половины. Время здесь летит совершенно незаметно. Джиён весь растрепанный, запыхавшийся. Его шапка с помпоном ядовито-зелёного цвета почти съехала, широкий ворот тёмного свитера прикрывает подбородок, а чёрное пальто, надетое сверху, говорит о том, что кто-то явно не хотел привлекать лишнее внимание. Но Джиён — это Джиён, яркую шапку всё же оставил. Это вызывает улыбку у Суми, пока парень снимает пальто, шапку и садится рядом с ней. — Прости, я опоздал, — от откидывает волосы назад и чертовски мило выглядит в этом свитере. — Ничего, — качает головой Суми и окидывает его внимательно-изучающим взглядом ещё раз, — Я взяла тебе кофе, правда он уже остыл. Двойной эспрессо, без сахара. Джиён улыбается. Суми быстро отводит взгляд. Они молчат так некоторое время, потому что никто не смеет прервать тишину, настолько обоим неловко. — Мне жаль, на самом деле, — подаёт наконец голос Квон. — За что? За то, что изменял мне на протяжении полугода или что так не соизволил меня просветить об этом? — она смотрит на него в упор. — За ребёнка. За нашего ребёнка. — Прекрати называть его нашим, — шипит — вся та обида, которая таилась внутри неё, наконец выходит наружу. Отвратительное чувство, на самом деле. Предательство Джиёна сложно простить, но самое ужасно в том, что она смогла бы, потому что у неё хватило бы сил. Потому что она понимает, что если не он, то не будет вообще никого. Потому что, фактически, Суми без Джиёна не сможет дышать нормально. Потому что только с Джиёном она перестала ощущать одиночество. О, Господи, она готова в эту же минуту найти тысячу и одну причин простить его, но… Хочет ли сам Джиён этого? Квон молчит и притупляет взгляд. — Я никогда тебя не любил, Суми. Блять. Не может быть. На её губах застывает стеклянная улыбка. — Тогда зачем это всё нужно было, если изначально не хотел быть со мной? — Я никогда не говорил, что не хотел быть с тобой, — цедит сквозь зубы Квон и пронзает острым Суми взглядом, — Напротив, я всегда хотел быть с тобой. Возвращаться к тебе вошло в привычку, потому что знал, что ждёшь меня. Как ни странно, за эти три года я не заметил, как понятие "дом" стало твоим именем. Но я не любил тебя, — он облизывает губы и на заднем фоне звякает колокольчик, оповещающий о новом клиенте, — Я знаю, как это ощущается, я любил Кико, любил Нуру, знаю насколько это удушающе и насколько сильны чувства, ведь ты готов ради своего любимого человека пожертвовать чем угодно, — он снова поправляет волосы, а на его пальцах виднеются несколько колец, — Ты просто была моим домом, и всё. И, чёрт возьми, я готов был убиться о стену, когда слышал твои признания каждое утро, потому что не мог дать что-то большое. Что-то, чего ты была достойна. Поэтому, когда появилась Нана, она даровала мне облегчение от тебя. — А ты жесток в своих словах, Джиён-а, — Суми усмехается, отворачивается от него, смаргивает слёзы с глаз, и кусает пальцы, чтобы не разрыдаться окончательно. — Прости. — Не извиняйся за свои чувства, — качает головой Суми, а голос неожиданно стал таким хриплым. — Я извиняюсь за свою ложь. — Тогда, спасибо за правду, — через силу улыбается девушка и указывает на кофе, чтоб отвлечься, — Твой кофе окончательно остыл. — Он здесь ужасный, — горько усмехается Квон. Они сидят несколько минут в тишине. А соседний столик занимает парочка, которая явно здесь была первый раз. Они всё время улыбаются и смотрят в глаза друг друга так влюблённо, а затем морщатся, когда пробуют кофе. Суми невольно улыбается, смотря на эту картину. — Знаешь, — медленно начинает она и переводит взгляд на него, — Вся твоя проблема в том, что ты просто не хочешь быть счастливым, Джиён. Ты трус. Ты говоришь, что не любишь меня, но я услышала обратное. Мин тихо собирается под молчание парня, натягивает шарф и кладёт телефон в сумку. Поправляет волосы и идёт к выходу. В это время Джиён взглядом гипнотизирует остывший кофе, пока Суми не оказывается за витриной кофейни и не стучит по стеклу. Квон переводит взгляд на широко улыбающуюся девушку. Мин показывает ему средний палец и шепчет: — Иди ты нахуй, Квон Джиён. Джиён беззвучно смеётся, откидывая назад голову. — Твоя взяла, — шепчет он, смотря в потолок. Потому что она права. Она как всегда права, блять. Так было с самого начала. Квон Джиён любит Мин Суми.