- 8 -
Комната была обита массивными панелями из тёмного дерева, а встроенные в потолок светильники теплого света подчеркивали аутентичность всей обстановки. Молодой парень, сидевший на другом конце стола нога на ногу, закончил наконец сосредоточенное чтение огромного документа и отложил папку в сторону, устало зажав тонкими пальцами переносицу. Тут в дверь постучались, и он резко выпрямился: – Да? В комнату вошёл серьёзный мужчина и, наклонившись, что-то тихо сказал. Парень выругался, и в этот момент сонный Марк вдруг громко чихнул, ударившись подпрыгнувшей коленкой о столешницу, из-за чего одноразовый стаканчик с остывшим чаем опасно пошатнулся. – Извините... – он вытер рукой нос, ловя пристальные взгляды. «Зато теперь эти суперхьюманы вспомнили, что я ещё здесь...» – Будьте здоровы, – молодой агент, к которому Марка «срочно» привезли в тонированном фургоне часа три назад, казался журналисту подозрительно молодым и слащавым для подобной работы. «Они их из какого-то интертеймента что ли берут?..» Парень отпустил неизвестного мужчину и, сложив руки в замок, в упор посмотрел на добропорядочного гражданина, волей судьбы затянутого во все эти разборки... Внутри что-то неприятно ныло, и Марк не мог вспомнить, когда он в последний раз ел. – Итак... Марк Ли, верно? Когда вы узнали, что он работает под прикрытием? – Кто? Каким «прикрытием»? – Марк глотнул остывший напиток, но не помогало. Язык мгновенно просох, неприятно прилипая к нёбу. «Слащавый» парень ухмыльнулся и опустил глаза, почесав висок. – Айщщщ... Затем он вдруг широко улыбнулся, достал телефон и, постукивая пальцем по столу, приказал в трубку: – Неси мне его отчёты. У Марка продолжала ехать крыша... Но сигнализация в этом дурдоме была давно отключена, чтоб не пищало… и он лишь устало зевнул, сутулясь. – Простите. – Ничего... Всё-таки уже час ночи. Но вернёмся к разговору, господин Ли. Как тесно вы с ним общались и..? – Давайте вы сначала мне представитесь и объясните, на каком основании я торчу здесь уже три часа? И вообще... О ком вы всё время говорите?! – Хмммм... Это он посоветовал прикинуться овечкой? Неплохо. Но лучше бы вам не тянуть время и говорить правду, – молодой агент небрежно откинулся на спинку кресла. – Кто «он»? Вы можете ясно сказать, что федеральной службе безопасности вдруг понадобилось от меня в такое позднее время?.. – Я настоятельно рекомендую перестать изображать святое неведение... Если Хёк сказал вам, что так будет лучше, поверьте, он ошибался. – Хёк? Вы имеете в виду того самогоЛи Донхёка? – Хмммм... – парень опять странно улыбнулся, прикрыв глаза. «Почему он меня бесит?! И почему это так знакомо?.. Чёрт. Хочу домой... За что мне всё это?» – «Того самого», да... Лучше бы вам было с ним и не связываться, конечно, вовсе, но что уж тут поделаешь... – его взгляд не скрывал живого интереса. – И всё же. Как много вы знаете? Это зависит от того, насколько вы были близки, верно? Его уверенность и твёрдый тон добавляли убеждённости в читавшемся в глазах настрое на победу. «Близки?.. Да пошёл он... Лучше было бы и не связываться...вовсе.» ... Горячий язык буквально прожигал изнутри, блуждая во рту. Он доставлял невероятное наслаждение, увлекая в чёрную дыру распустившегося желания, заставляя терять голову и задыхаться от жара... Нет. Так жить недопустимо... Марк чувствовал себя побежденным, и дело было не в разуме, и не в ситуации, и даже не в нём самом. С ним случилось что-то уникальное, страстно обращавшееся к его эмоциям, к бессознательному и не подчинявшееся никаким общим законам... Внутренний голос невозможно было заглушить, и запретное наслаждение продолжало дарить неповторимые моменты, заставляя испытывать нечто особенное... Марк со страхом понимал, что это не он создал эти чувства, а чувства заново создают его. Сейчас. В этот момент. Жаркий, пробравший до самых кончиков пальцев, глубокий поцелуй привёл Марка в точку, где всё, что он когда-то считал само собой разумеющимся перестало вдруг быть незыблемым. Он запустил пальцы в чужие волосы, непроизвольно прижимаясь ближе, вторая рука нежно легла на тёплую щёку, привлекая красивое лицо. Упиваясь мягкостью и лаской сладких губ, он неуверенно открыл глаза, на мгновение замерев от близости этих ресниц на прикрытых веках и реальности красивой смуглой кожи. Сердце остановилось, когда Хёк тоже открыл глаза... Марк вздрогнул и оттолкнул его, отстраняясь. Дыхание сбилось, ладони вспотели, а в штанах стало тесно, и он прекрасно понимал, что бесполезно отнекиваться, ведь Донхёк не слепой... Большим пальцем тот медленно стёр с его губ их смешавшуюся слюну. Что-то в этих судорожно обыскивающих его лицо глазах заставило Марка подумать, что этот парень тоже испытывает подобное впервые, отчего-то жутко боясь упустить эту магию, встретив холод в темноте расширенных зрачков напротив. Но журналист не хотел выдавать свои настоящие, больно щиплющие теплотой и непонятной надеждой чувства, поэтому он быстро закрыл глаза, уронив голову мотогонщику на плечо. – Ты прослушиваешь мой телефон?.. – Ты наконец понял? Только записи, к сожалению... На прямые трансляции не попадаю, извини. Горячая рука прошлась по бедру, от паха к коленке, перешла на соседнюю ляжку и нырнула между ног, медленно пробираясь всё выше... Марк сжал зубы, вцепившись рукой в чужую футболку. Он терял контроль. И это возбуждало. – Лучше бы нам не встречаться больше... – Почему? Хёк осторожно расстегнул ширинку, будто боясь спугнуть, и просунул руку в чужое бельё... Когда умелые пальцы коснулись его возбуждения, Марк сжался, судорожно хватая ртом воздух. – Пото-... Потому что... у меня... скоро... свадьба... А ты... ты... так или иначе сядешь в тюрьму... вместе с папаш-.. Ах! Ннннн... – он стиснул зубы, борясь с порывом выгнуть спину и застонать. Явно наслаждаясь вызванной своими действиями реакцией, приоткрыв от удовольствия рот, Хёк увеличил темп, и Марк схватил его за запястье, пытаясь остановить это безумие... Пытаясь... – Уже в тюрьму меня сажаешь? – тихо ухмыльнувшись, он не останавливался, несмотря на цепкую хватку Марка, изо всех сил сжимавшего его руку. – Но я ещё даже не изнасиловал тебя, хён... Так не честно. Донхёк припал к шее, целуя и вылизывая каждый миллиметр, и, задыхаясь, Марк стал молиться, чтобы всё это закончилось, или он не выдержит... Продолжая удерживать его руку, чтобы этот парень не наглел, журналист решил, что лучший способ спрятать грязные хрипы, вырывающиеся из самых недр – это занять рот, позволив губам делать то, что им так хочется... Он оторвал Хёка от своей шеи, оттянув за волосы, и впился в губы, не обращая внимания на томное замешательство в чужих глазах, которые тут же закрылись, стоило их языкам вступить в чувственный диалог. Марк всё больше терялся в ощущениях, растоптав остатки благоразумия... Оргазм был близок, и он сам не заметил, как перестал сдерживаться, протяжно застонав в чужие губы. – Ааах... Хёк... мммх... – он вдруг услышал себя, не узнав этот голос, и тут же закусил губу. Донхёк нежно провёл ладонью по щеке, заглядывая в глаза и беспорядочно целуя: – Не сдерживайся, Марк... Давай... Пожалуйста... Я хочу услышать тебя... – он целует возле уха и тихо шепчет одними губами. – Я хочу, чтобы в такие моменты ты звал меня "Хэчаном"... И Марку кажется, что он кончает не от этих горячих рук и ловких пальцев... А от осознания того, что это и есть та самая тайна, которую Донхёк так хотел подарить ему, но боялся. И дело даже не в этом, непонятно откуда взявшемся, новом имени. Ведь ни для кого не секрет, что Ли Донхёк – это тысяча масок театра лжи. Этот загадочный парень действительно хотел, чтобы Марк его любил. И любил его настоящего. ... Из воспоминаний его вырвало нетерпеливое постукивание тонких, изящных пальцев по столу прямо перед ним. – Господин журналист, вы ещё с нами? Уже два часа ночи, разве вам не хочется домой, в тёплую постельку, м? Марк встрепенулся, разминая шею. Хёк предупреждал, что его обязательно вызовут и будут вытаскивать информацию любыми методами, но он всё же не ожидал, что дойдёт до подмешивания снотворного в чай... «Пытаются усыпить бдительность...» – Простите, я просто пытался вспомнить, есть ли у фсб полномочия удерживать граждан против воли. Знаете, а ведь омбудсмен... – Есть, не волнуйтесь. Скажите, Марк Ли. Вы бывали на старой компрессорной станции, которую он называл «убежищем»? – Послушайте, как вас там?.. «Слащавый» агент облокотился ладонями на стол, нависая над несчастным журналистом, с непробиваемой маской продолжая прожигать его внимательными глазами. «У меня галлюцинации, или от него пахнет мороженым?..» Все пуговицы на белой рубашке под этим тёмно-серым приталенным костюмом были застегнуты, а идеальный узел узкого черного галстука выглядел так, как будто его только что завязал настоящий гений... «Этот тоже всё умеет?..» – Скажите, кто зашивал вам руку? Вам что-нибудь давали принять перед операцией? Вы делали рентген в своей больнице? – Причём тут, вообще, моя рука, я не... – Вы знали, что он был на важном задании, когда вдруг всё бросил и помчался за вами к тому озеру? – Что?.. Меня это мало волн-.. Стоп. Я не понимаю, о чём вы говорите, и... – Вы знаете имя представителя главного поставщика? – Вы слишком перескакиваете, я не успеваю даже по-... – Хорошо, будем по порядку. Вы были близки с мадам Ха? – он выпрямился, поправил костюм и вернулся в своё кресло, закидывая ногу на ногу. – Нет. Я просто жил в отеле, где она работает. – Вы бывали у неё дома? – Зависит от того, где она живёт. Видите ли, я бывал во многих местах, собирая информацию для статьи. – Хорошо. Вы с ним спали? – Чт-..? «Спал»? С кем? Это вы называете «по порядку»?! – Господин журналист... Где вы были и что делали в день, когда на складах произошёл взрыв? – Что я делал?.. Собирал информацию... ... Марк пытался придти в себя. Когда его зрачки наконец сфокусировались на окружающей действительности, первым что он увидел, была рука Хёка, испачканная его спермой... Сердце бешено забилось, а в голове всплыла картинка кухни бара и сливочного крема, стекающего по тонким пальцам. Марк сглотнул... «Что я делаю?.. Боже...» Он вдруг почувствовал, как тяжело дышит Донхёк, как быстро стучит его сердце, как он возбуждён, но при этом неподвижен... Поддавшись внезапному порыву, Марк просунул руку между чужим животом и своими ногами, тут же нащупав твердую выпуклость в зоне паха. – "Хэчан"?.. Кто это?..– он удивлялся тому непонятному торжеству и возбуждению, что охватили его, когда он услышал, как, вздрогнув, Донхёк застонал. Хотелось слушать вечно этот полный страсти, обволакивающий голос, так красиво балансирующий сейчас на грани хрипа и фальцета... «Пора бронировать место в соседнем котле в аду...» И он надавил сильнее, уткнувшись носом в чужую щёку. Прерывисто дыша, Хёк закатывал глаза... Свободной рукой Марк провёл по гладкой коже, дотронувшись, наконец, до этих родинок. Он повернул красивое лицо к себе, удивляясь, как можно быть таким сексуальным и мягким одновременно, и слегка прикусил пухлую нижнюю губу, посасывая... Всё его существо требовало слияния, желая продлить удовольствие, стократно усилив его, и Марк углубил поцелуй, с наслаждением впитывая ядовито мокрый вкус этого парня. «Нет... соседний котёл – это слишком близко...» Хёк вдруг накрыл его руку своей и, дыша в губы, весело прошептал: – Макы-я, это, по-твоему,игрушка-антистресс, что ли? – Что?.. – он сначала не понял, но тут же покраснел и попытался отдёрнуть руку, но Хёк удержал её. – Ты б хотя бы ширинку расстегнул, для начала... Давай я покажу, как надо? – он потянулся к опасно чувствительной сейчас зоне, но Марк остановил его, отстраняясь. – Не надо! – Ладно, тогда на моём буду учить... – довольно ухмыляясь, он принялся расстёгивать ширинку, потянув к ней руку Марка. Но тот упирался изо всех сил, вырываясь: – Не стоит, пожалуй! – Всё-таки хочешь на твоём ещё раз попробовать? – «Попробовать»? Нет! Хватит изде-.. – но он не успел договорить. Хёк разжал руку и резко отпустил его, и Марк не удержал равновесия, повалившись набок. «Будь ты проклят, Ли-мать-твою-Донхек...» Журналист очень сомневался, что этот «козёл» просто забыл, что они сидят у самой воды... Которая оказалась отрезвляюще ледяной. – Тебе смешно? Я весь мокрый. – Ага... И грязный, – хихикая, Хёк помог ему подняться. – Да ладно, хён. Зато теперь точно нужно ехать в убежище... – Отвези меня в отель, пожалуйста, – Марк был зол и очень благодарен за то, что ему подарили повод злиться, дав возможность скрыть дикое смущение после только что произошедшего здесь сексуального произвола. Он нашёл в траве телефон, напомнив себе, что нужно будет от него избавиться, как только на горизонте появится первый магазин сотовой связи. «Он слушал все мои разговоры? Серьёзно? Но когда он успел..? Глупый вопрос.» Донхёк оттряхнул кожаные штаны и поднял с травы куртку, демонстративно встряхивая. – В отель?! Нееее... Я не вожу грязных, к тому же, мокрых, неадекватных пассажиров на своем байке. Sorry, bro. Next time.Maybe. – What?! – Я вызову тебе такси, малыш... Стой. Куда ты?.. Нет нет нет нееет! Марк с силой пнул подножку, еле удержав тяжёлый мотоцикл, который стал почему-то сразу валиться набок. Да, именно «грязный»... Но по чьей вине? А вот насчёт «неадекватный» – было довольно обидно. Он, не раздумывая, сел, даже не вспоминая, когда в последний раз управлял мотоциклом. – Ключи. С нарочито недовольным лицом Хёк стоял немного поодаль, небрежно крутя брелок на пальце. – Хён, ты знаешь, сколько он стоит? Да у меня на нём ни одного пятнышка, ни царапинки не... – Он больше не твой. Забыл? – Оу... – парень поднял брови и хитро ухмыльнулся. – Ты думаешь, я идиот? – А похоже? – Ключи, Хёк. Тот как будто на мгновение заколебался, явно собираясь отказать, но всё же подошёл, странно вздохнув. Марк чувствовал себя, мягко говоря, неуютно. Ему хотелось как можно скорей сбежать от этого парня, остаться одному и распять себя, в наказание за пущенную под откос жизнь. Он продолжал катиться вниз, а этот "Хэчан" только ускорял движение, своим вопиющим существованием доводя скорость падения до второй космической. Вот так просто, как сейчас, когда он, одев на Марка свой шлем, уселся позади и плотно прижался, пытаясь дотянуться до зажигания, журналист терял последние следы адекватного восприятия, понимая, что бороться бесполезно... Он немного нагнулся, чтобы Хёк смог дотянуться и вставить ключ, а потом резко стартовал, собираясь этой ночью разбиться о стены глупых сожалений и несбывшихся надежд... Но не успел. Запах гари ударил в нос, стоило им выехать на шоссе, и они не проехали и километра, как Хёк вдруг заставил Марка остановиться, указывая на зарево над лесом. – Лес горит? – Хуже. В той стороне завод... и убежище. – Что?! Но... – А я думал, чего это его так позабавило твоё пожелание напоследок. Чёрт. Меняемся, – полыхающее небо отбрасывало жуткий отсвет на всё вокруг, но и без этого лицо Донхёка выглядело устрашающе... Марк испугался. Что-то случилось. И хуже всего, что это "что-то" очень сильно волнует этого мафиози... А значит, всё действительно серьезно. Хёк гнал так, что тень за ними не успевала, отстав, с паникой плетясь где-то позади. Чем ближе они были к поселению, тем краснее было небо и сильнее страшная вонь. Вой сирен будоражил, наполняя каждую улочку ночного города мистической угрозой, будя всё живое. Джено стоял на верхних ступеньках крыльца отеля, с тревогой вглядываясь в ярко-алый горизонт, виднеющийся над крышами. – Твою мать, Марк Ли!! Где ты пропадал!? Ты видел, вообще, что здесь творится?! Я уже... Но возбуждённый донсен не успел закончить. Строгий голос Хёка холодно прервал: – Давно горит? – Нет. Просто огонь очень быстро распространяется, будто бы... – Был взрыв? – Целых два! Вы слышали?! Я думал... – Марка кто-нибудь искал? – Да... Буквально за час до пожара какая-то женщина приходила и... Хёк вдруг грязно выругался, не дослушав, завёл мотоцикл и надел шлем. «Стоп... Куда он? Кто меня искал? Что за взрывы? Он едет проверять убежище? Что происходит?» Марк схватил его за локоть, успев остановить за секунду до того, как тот нажал на газ. В голове всё смешалось, а на язык попали совсем ненужные и глупые слова: – Нет. Ты не поедешь. Джено с искренним интересом наблюдал, как Хёк снял шлем, притянул Марка к себе и приобнял. Но он не мог слышать, как парень быстро, насколько это было возможно, протараторил на ухо журналисту: – Наверное, мы больше не увидимся, так что слушай внимательно. Когда за тобой приедут на черном фургоне, езжай не сопротивляясь. Они будут спрашивать обо всём, любыми способами пытаясь разболтать тебя, будь очень внимателен. Запомни: между нами ничего не было. Ты ничего не знаешь. Об остальном я позабочусь. Porsche стоит на старой автозаправке под чехлом, ключи у тебя в боковом кармане чемодана. Уезжай как можно скорее, здесь не безопасно. – Что?.. Что за?.. Я не понимаю, Хёк. Что всё это..? – Прости меня, Марк. Я... Хотя бы с тобой я мечтал быть искренним... Впервые в жизни. Но не всегда получалось. – Врёшь. Ты даже не пытался, – Марк только сейчас заметил с какой силой он сжимал чужую руку, не отпуская... – Я всё тебе расскажу, тигрёнок. Обещаю. Прости. А пока запомни всё, что я тебе только что сказал. И будь благоразумен, – он высвободил руку и тут же умчался. Всё произошло слишком быстро. Глупо. И ничерта не понятно. Эта неизвестность убивала. А недосказанность отравляла сердце... ... – «Собирали информацию»? Интересно. Вы знаете, кто поджог склады? В ту ночь сгорел весь завод и пол-леса. Город понёс колоссальные убытки, не говоря уже о том, что все улики были уничтожены. – Нет. Этого я не знаю. – Из-за этого пожара была сорвана операция по поимке главных поставщиков, к которой мы так долго готовились. Главные подозреваемые скрылись, местная мафия легла на дно, а наш агент наплевал на все правила и, провалив задание, не выходит на связь. Кое-кто здесь считает, что это именно Хэчан поджог склады и ... – Это не он! Мы были вме-... Чёрт, – Марк закусил губу, наблюдая как брови молодого агента довольно взлетели вверх. Он не скрывал своего торжества. – Правда? Ясненько. Как давно вы знаете его настоящее имя? Марк больше не испытывал ни голода, ни жажды, что раздирала горло буквально несколько минут назад. Он не хотел спать, не хотел домой. Ничего не хотел. Только оставьте его в покое. Он устало провёл ладонью по лицу, сморщил нос в своей обычной манере, и вздохнул, закрыв глаза. Другой конец стола терпеливо ждал ответа. В этой комнате было так тихо, что Марк подумал, будто бы они где-то на дне океана в подводной лодке. Он посмотрел на стены: «Всё-таки это, наверное, настоящая древесина... Красное дерево? Хм... Не похоже на комнату для допросов. Сколько времени я уже здесь?..» – Он случайно проговорился за пару часов до того, как мы узнали про пожар. Я с ним не спал. И тесно не общался. Это он зашил мне руку, когда я поранился, пробравшись тайно на завод. Я плохо помню ту ночь, потому что накануне простыл и сильно температурил. Я не знал, что Ли Донхёк – это агент ФСБ, работающий под прикрытием. Я думал, он самая что ни на есть главная мафия на районе... Всё что он делал – это постоянно мешал мне работать. Но статья уже выпущена, освещать пожар поручили моему коллеге, и его статья, кстати, уже тоже неделю как выпущена. Если у вас проблемы с агентами, то не могли бы вы решать их как-нибудь своими силами, не привлекая неповинных и абсолютно незаинтересованных граждан? Парень в сером костюме слушал его внимательно, смотря куда-то поверх головы, будто прокручивая в голове сразу несколько стратегий, и когда Марк закончил, он ответил не сразу. – Меня зовут На Джемин. Я – начальник сектора спецагентов отдела по борьбе с наркотиками центрального аппарата службы безопасности. Он опять широко улыбнулся, прикрывая глаза, и продолжил: – Мы знаем, кто вы, что и почему. Кстати первым, кто запросил на вас всю информацию, был Хёк... «Козёл...» – И если бы вы были просто журналистом, он не стал бы просить меня организовать вам защиту. – Что?.. Какую защиту?.. – «Программа защиты свидетелей», слышали? Он планировал оставить запрос в центре сам, но в свете последних событий, это оказалось не простой задачей. После того, как Хёк снял с себя устройство слежения, прервав связь с нами накануне важной операции, случается этот пожар, а местные ребята не верят в совпадения, господин журналист. Изучая его отчёты, начальство пришло к выводу, что доверять нашему двойному агенту становится опасно... И то, что ваше имя фигурирует в этих документах, означает, что вы, мой дорогой, никакой не "абсолютно незаинтересованный". Как бы вам этого ни хотелось. – Стоп, стоп, стоп... «Двойной агент», «защита свидетелей»... Я плохо вас понимаю. Мне всё же кажется, что вы совершенно безосновательно пытаетесь притянуть за уши мою значимость во всей это нарко-истории с заводом. – Центр тоже так подумал, и я с ними согласился. Но Хёк меня попросил... Знаете, ведь есть ещё кое-что, – он вдруг оборвал себя на полуслове и нахмурился. – Так, минуточку... На Джемин достал телефон и, когда ему наконец ответили, с широкой улыбкой, но раздраженным тоном проговорил: – Чонло, милый. Скажи, как думаешь, я сегодня увижу эти чертовы отчёты, которые тебя просили принести два часа назад, м? Парень на другом конце говорил достаточно громко, возмущаясь: – Но, хён! Я собирался нести, как вдруг заявился Хёк, представляешь?! – Что?!! – глаза агента готовы были выпасть из орбит. – Он сказал, что отнесёт сам... Разве... Он ещё не принёс?! Так. Стоп. Не может быть... – Лэлэ... Центр не может с ним связаться, процессуальный комитет уже написал докладную, кое-кто раздумывает об устранении потенциальной угрозы для всей операции, а ты такой типа "хён! давно не виделись! хочешь взять секретные экземпляры своих отчётов? да конечно!"... – его лицо вдруг стало ещё бледнее. – Только не говори мне, что ты пошёл ему за кофе, оставив его одного в архиве... – Эммм... – Ты труп, Чжон Чэнлэ, – Джемин бросил трубку, тут же схватив стационарный телефон со стола. – Ренджун? Это я. У нас проблемы: Хёк проник в архив... Я не знаю, как он вошёл!.. Проверь базу, пожалуйста. Я молюсь, чтобы он стёр хотя бы только свои данные... Нет. Никому пока ни слова. Мы ещё не вычислили крысу... Нет, я его не видел. Это всё Чэнлэ... Я знаю... Будем надеяться. Он положил трубку, взъерошил волосы и простонал: – Скажите, вы тоже с ним намучались? – эта улыбка каким-то образом успела понравиться, поэтому Марк не заметил, как улыбнулся в ответ. – Я? Продолжаю до сих пор... Джемин засмеялся: – Я вас понял. Как вы заметили, у нас появились проблемы поважнее, так что я сейчас распоряжусь, и вас отвезут домой. Я не могу никого заставить охранять вас без официального распоряжения... Хотя можно было бы попросить Чэнлэ, но... Нет. Я лучше сам. Но не сегодня. Будьте осторожны. На вас обязательно захотят отыграться, особенно если Хёку удастся провернуть то, к чему он так долго готовился. – Подождите, я всё ещё не очень понимаю... – Сейчас нет времени. Поезжайте, – и он стремительно покинул комнату, уже на ходу опять набирая чей-то номер... Марк ещё раз оглядел просторное помещение, стильно обитое деревянными панелями из тёмного дерева. Именно таким он когда-то видел свой кабинет... ... Естественно, он не взял никакихPorsche, даже если по документам машина и была оформлена на него, как и всё остальное. При очередном посещении налоговой Марк попросил сделать полную выписку его имущества со всеми выплатами. То же самое он сделал и в банке, выяснив, что месяц назад на его имя были открыты три счёта: один валютный и два обычных, на которые поступали огромные средства из непонятных источников... «Он ограбил папашу?..» Сейчас Марк понимал, почему этот хитрый наглец переоформил всё на него... «Когда операция фсб закончится, это всё перейдёт государству... Он же агент... Придётся всё отдать... Козёл... Думает я один из тех честных лохов, кто не воспользуется ситуацией в свою пользу?!» Его почему-то совсем не удивлял тот факт, что Ли Донхёк оказался агентом федеральной службы безопасности, оставаясь при этом приёмным сыном главного на селе наркобарона. «Двойной агент?.. Значит, барон знал, на кого Хёк работает... И в фсб знали, что он знает...» Все усложнилось в десятки раз, доводя ситуацию до абсурда. «Хэчан, значит? Запросил защиту? Ну-ну...» Марка снедала дикая злость... Той ночью, когда мотогонщик умчался в закат, оставив после себя одни вопросы, он не мог уснуть, ломая голову. Кто же эти люди, что должны за ним приехать? Кто поджог склады? Что теперь будет? Что за женщина его искала, и откуда Хёк мог знать об этом? Что значит "мы больше не увидимся"?.. Какого черта он прослушивал его телефон? Что же такого в том убежище?.. Вся история стала ещё запутанней, а ощущения от чужих пальцев на возбуждённом члене оставили стыдливый отпечаток в памяти, отравив мысли. Утром он попрощался с Джено, попросив прощения за то, что вчера так внезапно пропал, и отправился на вокзал в Пусан, взяв обещание с Бога, что тот больше не будет так жестоко шутить, отправляя его сюда. Уже сидя в поезде, он достал из бокового кармана тот самый ключ, ещё не подозревая об остальных, рассованных по другим закоулкам его багажа, и задумался... «Запомни: между нами ничего не было...» А разве что-то было?.. В течение следующей недели всё, что делал Марк – это пытался вернуться к обычной жизни... Пытался... Джуна долго с ним не разговаривала, сильно задумавшись об их отношениях после голосового сообщения, полученного от жениха той ночью, в котором он просил у неё прощения за то, что просит пока не отсылать никаких приглашений. Но и Марку было очень сложно восстановить нормальное общение со своей невестой после всего, что его заставили испытать на берегу озера, напомнив о запретных желаниях, спрятанных где-то глубоко под израненной кожей... Они стали всё больше избегать друг друга, прикидываясь, кто работой, кто подготовкой к свадьбе. И журналиста по-настоящему расстроило внезапное известие о переносе командировки в Ванкувер... Не передать словами, насколько он был подавлен и разочарован... Однажды утром, через неделю после возвращения, его разбудил обеспокоенный голос Джуны, которая спорила с кем-то по телефону: – Какой ещё автопарк?.. Это не наши машины, мадам Ким...Что?.. Ночью?.. Но... Какой мотоцикл?.. На вашей клумбе?!.. Я поняла, да... Но видите ли, я правда не понимаю... Марк молча отобрал трубку: – Доброе утро. Я сейчас всё исправлю, не переживайте. Это мой брат переезжает жить заграницу и оставил нам на хранение, так сказать. Извините. Он перепарковал машины во двор за домом, убрав их с соседских клумб, а мотоцикл поставил в гараж, накрыв чехлом. Он не мог смотреть на эти вещи. Сердце больно щемило и слабая душа ломалась под звуки сожалений, истекая чёрной кровью. И хотелось кричать, когда никто не видит. «...ничего не было» Разве?.. Джуна долго пыталась выбить из него признание, откуда и как все эти дорогущие средства передвижения оказались вдруг этой ночью у их дома. Ещё и каждое со своим фирменным чехлом. И какого черта у Марка есть все ключи? Ещё одна тайна. Ещё шире пропасть... Джуна психует и переезжает ночевать в соседнюю комнату. В этой плохо пахнет, по её словам... Будто "что-то" сдохло... «Наверное мы больше не увидимся...» И Слава Богу! «Будь благоразумен...» Кто бы говорил. Когда две недели спустя, поздно вечером, к его дому подъехал черный фургон с молодчиками из фсб, Марк вдруг облегченно выдохнул. Он и не подозревал, насколько это болезненное ожидание и неизвестность вымотали его, истощив психику до состояния надрыва... Ему было тяжело находится в этом доме с целым автопарком дорогих машин во дворе. Наедине со своими мыслями. ... – Кто этот парень? – Джено говорил шепотом, наклонившись к самому уху. Марк с утра работал над новой статьёй, редактируя, и сдавать надо было через час. Не отрывая глаз от напечатанного текста, перестав зажимать ручку между верхней губой и носом, он рассеянно проговорил: – Это На Джемин. Я же вас уже познакомил. – Я имею в виду "кто" он! А не как его зовут! – Не ори мне на ухо, Джено! Мешаешь думать... – Марк вычеркнул одно слово и задумался о подходящем на его место синониме. – Он же сказал, что он мой телохранитель и наш новый сотрудник... – Уммм... А чего тогда он сидит на моём столе?! – Он же сказал, что ты ему понравился... – Хён. Ты вообще меня слушаешь?.. – Нет. Не мешай. Лучше помоги, – оттолкнувшись от стола, Марк подъехал к принтеру и забрал с лотка вторую статью, которую тоже надо было сдать, но завтра. – На, проверь, пожалуйста. Пусть этот парень в персиковом костюме тоже тебе поможет. – Но... – Пожалуйста, ну! Я угощу пивом, – он пихнул донсена, слегка шлёпнув его по заднице. – Ладно. Ты обещал, – с его другом это всегда срабатывало. Марк с интересом наблюдал, как неловкий Джено ударился о край соседнего стола, с опаской обходя сидевшего на его столе нога на ногу "нового сотрудника", который не переставал улыбаться. Они сели за большой стол в углу офиса, и Джено, поделив листы поровну, принялся сосредоточенно читать, в то время как второй сложил свою часть ровной стопочкой перед собой и просто уставился на соседа. «Тоже мне, телохранитель... Не поймёшь этих тайных-чтоб-их- агентов...» Джемин заявился к нему домой спустя неделю после того дурацкого допроса, когда Марк всё-таки проговорился. И сказал, что всё более-менее утряслось, и теперь он должен быть рядом с журналистом на случай, если опасения Хёка подтвердятся. И хоть он и пришёл с чемоданом, Марк не собирался усложнять и так непростые отношения со своей девушкой и выгнал своего новоиспечённого "бодигарда" в соседний отель. Это было два дня назад. Сегодня этот слащавый красавчик заявился к ним в редакцию... Марк хотел с ним о многом поговорить. Но боялся. Сам не знал, чего. Он только-только смог внушить себе, что всё наладится. Что он сможет...у него получится... Как вся эта история, в лице молодого агента, опять вернулась, грозясь начать душить по новой... И зачем только он опять закупился снотворным и витаминами? Пустая трата денег. «Боже... Ты меня не любишь?.. Я запомнил...» Он посмотрел на ладонь. Белый шрам от колючей проволоки рассекал руку, став личным палачом для смятенной души. И никуда не деться... – Марк. Я больше не могу. Дай ему другое задание. – Почему? – Он нифига не делает и мне мешает... И... От него пахнет мороженым! – О, ты тоже заметил?.. Хммм... Тебе не нравится мороженое? – Мне просто сразу хочется есть, хён. До обеда ещё далеко. Я так больше не могу. – Ладно... Джемин-щи! Тот мигом оказался рядом: – Да? – Пойдём за кофе. Джено проголодался. – Да, блин, хён, зачем ты на меня сразу всё переводишь опять... – тот стал щипать Марка, пытаясь смотреть куда-то в потолок. – Проголодался?.. Хорошо, Марк Ли. Давайте сходим, – эта улыбка очень подходила этому лицу... Но была холодной. Они сели у окна, ожидая пока их сандвичи и кофе приготовят. На улице пошёл дождь, и прохожие спешно раскрывали свои зонтики, ускоряя темп. В этой части города в любое время дня было людно, и Марк часто задавался вопросом: пОчему. нИкто. нЕ. рАботает??? Такое чувство, что пропадают в офисах только недоумки, вроде тех, что сидят сейчас в этом здании на седьмом этаже... «Надеюсь,Джено проверит статью к нашему приходу.» – Мне кажется, никто не поверил, что мы друзья, – голос этого парня был так же слащав, как его милое личико. – Вас это волнует? – Ни капли. – Превосходно. – Но давайте, всё же, разговаривать неформально. Хотя бы на людях. – Как скажете, – Марк постарался казаться как можно более расслабленным, чувствуя, как от нетерпения потеет кожа под ногтями. – Скажите... Вам удалось связаться с ним? Марк специально заказал мини-пиццу, потому что знал, что её они готовят чуть дольше, чем всё остальное... – Нет. Этот парень явно не привык отвечать на вопросы, относясь к тем, кто обычно их задаёт. Джемин очень внимательно посмотрел на собеседника. И спрашивать совсем перехотелось, но Марк всегда доводил начатое до конца. – Вы не поймали его в тот день, когда он стёр всю базу? «Телохранитель» ухмыльнулся, дав понять, что с ним его же фокусы не прокатят. – Наши дела вас не касаются, дорогой друг. Вы и так слишком много знаете для "неповинного" и "абсолютно незаинтересованного" гражданина. – У него проблемы? – он сам удивился беспокойству, проглядывающемуся в каждом звуке собственного голоса... И На Джемин вдруг сжалился над ним. Или просто сделал одолжение… – У Хёка по жизни проблемы. Он сам – ходячая проблема. Не надо было затягивать вас так глубоко в это дерьмо просто по своей прихоти. – Он не затягивал... Я полез сам. Агент помотал головой. – Он профи. И должен был понимать... – он вдруг нагнулся ближе, сложив руки на столе. – Это было опасно с самого начала. Но Хёк был бесстрашен и решителен, и начальство ему поверило. Игра на два фронта должна была кончиться плохо, но он собирался рискнуть. Чтобы вычислить главного поставщика... Знаете, на что нам пришлось пойти, когда выяснилось, что этот человек – кто-то из верхушки центрального управления по борьбе с наркотиками? – Зачем вы мне всё это рассказываете. Я думал, что уж вы-то профи и "должны понимать". Джемин засмеялся и откинулся на спинку стула, засунув руку в карман. – Я хочу, чтобы вы перестали мучиться от неизвестности. Я же вижу... Как вам плохо... – Не заблуждайтесь, пожалуйста, на мой счёт. Я лишь хочу понять... – Я профи, Марк. И я друг Хёка. И понимаю его чувства... – Ах «его чувства»? При чём тут вообще этот лжец и его грёбаные чу-.. – Он по-настоящему проникся вами, раз нарушил все возможные правила. Говорю ещё раз: он меня попросил позаботиться о вас. Так что будьте благоразумны. – «Проникся»?! Он врал мне, сломал мой ноутбук, мешал собирать материалы, прослушивал мой телефон и... – Насколько я знаю, у него не было выбора. Я сказал ему скормить вам "утку" и отправить домой, но его отец был настроен иначе. К тому же Ха ЧжиНа наседала. Один хотел вас убрать, сделав очередным «дегустатором», другая – использовать вас как заложника, чтобы манипулировать «братом». Но Хёк разыграл карты по-своему. Он действительно рисковал, продолжая общаться с вами... Это хорошо ещё, что начальство не в курсе, что он водил вас на секретную базу... Идиот. – Вы говорили, он был на задании, когда всё бросил и поехал за мной. – Да... Он должен был присутствовать на переговорах своего отца с посредником главного поставщика... По идее... Но я не знаю, что там происходило на самом деле. За ночь до операции он оборвал с нами связь. – Та серёжка... – О! Наш заказ готов, пойдём скорее. Мне не нравится, что ваш милый друг ждёт нас, умирая от голода. – Что?..Но… – Марк не успел опомниться, как шустрый агент подскочил и умчался к кассам. «Почему он мне рассказывает такие подробности?.. "Друг Хёка"?.. "Понимает его чувства"? Хотел бы я тоже хоть что-то понять...» – Не умирает он от голода... Просто Джено любит мороженое, – Марк говорил сам с собой, задумчиво наблюдая торопящихся куда-то под летним дождём бездельников-прохожих. «Проникся?.. Хммм...» Он не простил его. И даже не собирался менять своё мнение об этом наглом «двойном» агенте... Марк ненавидел его хотя бы за то, что тот заставлял его волноваться...переживать...думать...испытывать...ощущать...ломая жизнь, даже находясь чёрт знает где... «Проникся, значит?..» Он как раз решил продать это чёртовоPorsche и странную виллу на Чеджу, когда узнал в женщине, стоящей на противоположной стороне улицы, Ха ЧжиНу…-8-
4 августа 2019 г. в 12:40