Эрлинг

Они совпали, как ложки из одного набора. Дженсен всю жизнь провел бы рядом, уткнувшись носом в затылок, обхватывая и прижимая к себе за тощую талию. Вдыхая запах, острый ментоловый дух препаратов, резкий неистребимый — пота. Джаред пах человеком. Даже шелковисто-плюшевые уши. Дженсен с ума сходил от этого. Джаред спал нервно, сопел, прядал ушами, щекоча нос. Дрожал и шевелил хвостом. Учитывая, по какому месту прилетали эти шелковистые поглаживания, выспаться Дженсену не судьба. Он отрубился, кажется, на пару минут, перебрав мысленно всю Камасутру, потом оказалось что на три часа. С трудом уговорил себя заснуть опять и получил от вселенной вознаграждение, ему снился эрлинг и леденец, липкий, блестящий на солнце леденец и эрлинг, губы, покрытые вишнёвой патокой… — А у вас точно такие есть? Эклз подорвался, плохо соображающий после сна. Джаред, немного помятый, расслабленный, готовая порнографическая открытка, лежал, повернув к нему лицо и поддразнивая движениями задницы. Разбуженный его снами, причем явно гастрономической составляющей. — Почему ты краснеешь? М-м? — эрлинг хищно сощурил глаза. — Не скрывай, покажи мне. Дженсен залился краской еще сильнее. Наученный нелегкой жизнью, что лучшая защита — нападение, он выплеснул на Джея ночные фантазии. И язык, ласкающий сладкую конфету, натирающий страстно ее изгибы. И томное переплетение тел. Джаред подхватил его румянец, как тропическую лихорадку, зарделся всем телом, рассматривал брошенные образы и, возбуждаясь, проламывал сходу ментальные щиты. Еще немного и… Дженсен сдвинул ладонь вниз по его животу, разобрал на прядки густую поросль в самом низу. В пальцы тут же уткнулся влажный, горячий и страждущий ласки член. Телепатическая атака захлебнулась, эрлинг притерся к его паху и застонал. Дженсен не удержался и добавил, старое, из глубоко похороненной памяти: искры из глаз от вожделения, горячий ком страсти внутри живота. Немного болезненное, но такое необходимое, когда внутрь входит, неумолимо втискивается, соединяет в одно с партнером, которого не просто хотел — жаждал. Любил. Открылся и доверился. Его член внутри полностью, толчки в глубине заставляют прогнуться спиной сильнее, сжиматься не в такт и скулить от бессилия, от невозможности сохранить контроль. И от этого становится так хорошо… В распахнутых карих глазах плескалось во всю удивление, Джаред вывернулся в руках, чтобы дотянуться губами, дернулся неловко в объятьях и задрожал. Выплеснулся в кулак, забрызгав запястье. Дженсен поймал его рот, захватил пересохшие губы, собрал его стоны одним поцелуем. И отстранился, разглядывая, запоминая, куда там снам до такого. Он больше никому не позволит увидеть Джареда вот таким, разморенным и оттраханным. Дышащим загнанно, не в состоянии собрать глаза в фокус. Его хотелось прям здесь разложить, вылизать, выласкать. И выебать, чтобы не мог свести ног. Чтобы вставать не хотел, собирал еду с рук губами, а потом снова отводил в сторону хвост и прогибался в пояснице. Джаред смотрел на него, зрачки как черные дыры. Поймал рукой под затылок, прижал-поймал в секундном поцелуе. Дженсен забился в оргазме, сорвавшись на его тихое: — Хочу. Так хочу. Пришел в себя, прижимая эрлинга всем телом, втиснувшись между ног. Джаред смотрел мечтательно и в надежде. И мутного страха, тихой, запрятанной в глубине безнадежности почти не осталось. Весь его опыт был болью, чуть сильнее или чуть противнее. Даже у Джареда-прототипа не было по-нормальному, заманивший его не озаботился прелюдией, а потом была кровь и мучительнейшая смерть, рядом с которой даже групповое насилие блёкло. Сейчас есть возможность открыть ему этот мир, провести по всем радостям. И, чего скрывать, пройти вместе. Кожа на вкус была горькая, Дженсен вылизывал эрлингу шею, справа от кадыка, едва сдерживая желание взяться всерьёз и понаставить засосов. Тот нежился подрагивая, изгибался, давая доступ. И морщился, эхом ощущая вкус. — Джеффри говорил, в пристройке есть настоящий душ. — Угум, — в мысли Дженсена заглядывать было бесполезно, он сосредоточился на покрасневшем пятнышке кожи. — Сводишь туда? Камера уже отпускает. Джаред грязно играл, подбрасывал идеи, как поместиться под душем вдвоём, и добавил кое-что из утренних снов про Камасутру. Эклз замер, тяжело дыша. Подловил. Они попытались выбраться вдвоём, но автоматика противно засигналила. Дженсен проверил панель и резко погрустнел. — А меня — нет. Еще курс для сердца, — он дробно простучал по экрану связи вызов. — Сейчас подойдет Дани, сходи с ней. Джаред, искренне настроенный на продолжение, насупился. Накинул больничный халат, та же распашонка, только завязать можно спереди, и демонстративно вышел. Незаметно для Дани приподнял край халата хвостом, согнув метелочкой, чтобы шерсть едва прикрывала расселину. Что-что, а принцип работы легкой недосказанности в сексе он шкурой чуял, понял про него Дженсен. Он был уверен, что это неприличный жест, и все равно с трудом отвел глаза от тощих ягодиц, настолько худых, что совершенно не скрывали туго сжатое отверстие. Лоснящееся от смазки. Перед глазами еще минут пять стояло это притягательное видение. Отвлек искин, которому, похоже, ждать надоело. Пришлось изгнать всё приятное, связанное с эрлингом, из головы. Это единственная процедура, на которую кабина дважды просит разрешения, просто согласие и подтверждение кодом. Пауки расползлись, полностью накрывая крупные мышцы и редкой сеткой по остальным, ложе кабины прогнулось под форму его тела и тоже приготовило иглы. Вдох-выдох, Дженсен вспомнил, как много раз проходил через это, просчитал время. Пока Джей моется, надо успеть. Сжал челюсти на сигнальном загубнике и провалился в ад. Он закрылся как мог, крутил в мыслях устав, растягивая слоги, чтобы не сбиться. И старательно гнал из мыслей эрлинга. Единственной радостью отставки был отказ от этой процедуры. Он думал: никогда больше. Но Джареду надо помочь. Надо устранить опасность. Защитить. Наконец накатило отупение, слишком много боли, слишком много игл, совершенная нервная система, способная обойти и проигнорировать большинство транквилизаторов, сдалась и вырубилась пережидать плохие времена в отключке. Чувствуя себя воздушным шариком, готовым лопнуть, Дженсен тоже отрубился. *** — Мог и предупредить, — ворчал эрлинг, собираясь в единое целое из радужного калейдоскопа. — Дани должна была рассказать. Вот честно, как хорошо, что шевелить ничем не надо. Язык неподъемный. — Что ты станешь человечком из фиолетового зефира, пока я моюсь? Неа, — Джаред потыкал пальцем в натянутую, как на барабане, кожу. — Нестандартная реакция на препараты, бывает. Эрлинг чуял его юления, но не мог поймать в чём соль. Трогал, подозрительно косился. Предъявить нечего, ему не под силу расколоть шпиона такого уровня, партия разыграна идеально. — Но ты доктор! — Поэтому я перестану быть фиолетовым уже завтра, а не через неделю, — сил хватило тихо хмыкнуть и поймать запястье сардельками, которые у него сейчас вместо пальцев. Лицо более-менее сохранило прежний вид, Джей даже не вздрагивал от касания губ к коже. — Морган потряс Фонд Спасения, сходи с Дани, выберете нормальную одежду. Джаред поджал губы. В глазах проскользнула колкая злость. Набычился и прижал уши совсем по-звериному. — Чтобы ты за это время опять цвет и гамму поменял? Где не работало отвлечение, дело продвинула приоткрытая правда. Совсем кусочек. — Антидот неприятный. Не хочу, чтобы тебя задело. И правда, напряженность ушла, Джаред смотрел на него глазами испуганного щенка, растерянный, готовый всё что угодно… Чувствуя себя последним козлом, Дженсен дожал сопротивление. — Я не фанат мазохизма, если будет плохо, добавлю транквилизаторов. Тебе будет здесь скучно, — опять потёр кожу на худом запястье. — Клянусь, завтра утром я весь буду твой. Эрлинг сделал вид что поверил. Уходил из палаты, будто его на аркане вели. И также плотно закрытый щитами, как Эклз. Не поймёшь, что у него горит внутри. Выждав десять минут, Дженсен запрограммировал кабину еще на два цикла, подряд, без пробуждения. Пока он в отключке, боли нет, эрлинга не заденет. Он перебрал в уме все слагаемые задачи. Джефф, умничка, уже договорился на встречу с «Радиант-Лайф», завтра к восьми Дженсен будет абсолютно готов до конца разрешить проблему Джея. Способ, несомненно, чересчур жесткий, и есть вероятность, что Альянс расценит его выбор как доказательство недееспособности со всеми вытекающими. Но на этот случай Дани расконсервировала криокамеру, а через пару дней здесь уже будет старейшина общины эрлингов и поможет Джареду пережить разрыв связи. — Всё будет хорошо, — вслух подумал Дженсен и сжал зубы.